Поколение D-dreamers

Злодейский смех. Сакура. Тихий рак. Тесико-Тесса. Седой в сорок лет. Маленькая дьяволица. Продажные бабочки. Кухонный нож. DN. Черный силуэт.

- Я так соскучилась по маме! - Маджин потянулась перед окном своей миниатюрной фигуркой. Чтобы скучать по дому была веская причина: уже шел второй месяц карабканья к мечте. - А ты?

- Я скучаю по ней целых шестнадцать лет, - в этом Диэн была мастером: произносить ужасные слова с насмешкой.

- Извини, я не знала, - неожиданно Маджин её обняла. Диэн поежилась.

- Я привыкла к её отсутствию. Просто я не знаю её лицо - не могу представить.

- Просто представь добрую женщину с золотистыми волосами, - Маджин закрыла шторы.

Диэн улыбаясь, достала свою книгу Ренсома Ригза "Дом странных детей".

Маджин вышла, болтая по телефону. Диэн завернулась калачиком, и приплыла к своим воспоминаниям...

***

В тот роковой день она снова застала отца в своей лаборатории, нависшим над пробиркой и микроскопом.

- Папа, кто такая мама? Нам задали сочинение.

- Ох уж эта система образования... - буркнул Самато.

- Мама - это система образования?

- Можно и так назвать, - отец осторожно засунул пробирку в свое место. Встав, он присел перед ней. Взял за пухлые щеки, которые свойственны только маленьким ангелочкам.

- Ди, малышка, тебе сколько?

- Восемь, - она опустила фиолетовую вселенную.

- Тебе стоит знать об этом. Пришло время, - затем он снова встал, и начал мерить шагами кабинет.

- Ты знаешь, что такое рак?

- Он живет в океане, и кусается.

Самато посмеялся очень громко. Отец походил на анимационных злодеев, которые смеялись злобным смехом. Только не хватает молнии.

- Ди, рак - это болезнь, от которой... - он быстро собрал улыбку, и выглядел столь серьезным, - умирают.

Диэн тогда не смогла понять связь между раком и болезнью.

- То есть, рак пробирается к нашему животу?

Самато в этот раз улыбнулся. Понял, что Диэн ассоциирует болезнь с морским существом. Он решил поговорить с ней на её языке.

Порой родителям необходимо использовать язык своих детей. Словно дети живут в своих волшебных королевствах, и имеют собственный язык, где нет слова как "разочарование", "смерть", "обман" и "потеря". Несколько лет спустя королевству придет диктатор, установит свою мрачную политику. Стеклянный замок превратится в мрачную крепость с острыми конечностями, с горгульями, и вместо конфетных лакеев суетятся гоблины. Вечно мрачное небо. Мы это называем взрослой жизнью.

- Да-а-а! Огромный рак заселится в твоём теле... - отец в ужасе запнулся. - Не в твоем... детка, - он быстро обнял дочку, - не в твоем теле, - плачевно прошептал. - В теле человека. После эта тварь съедает тво... тело человека. И он умирает. Мамочка... - Самато не хотел видеть её опечаленные прекрасные глаза. Подбородок поставил на её макушку. - Мамочку съел гигантский рак, - он убрал подбородок, и посмотрел на неё. Диэн стояла чуть грустная. - Для твоего сочинения я могу описать её.

Диэн быстро покивала.

- Мама это тётушка, которая сделала тебя, - Самато не хотел распространяться насчет себя, что он тоже причастен к её появлению. - Она очень добрая, - он невольно взглянул на стул рядом со своим. Он его не убрал, так как его ныне заняла дочка. Иногда ужасался, что дочка без эмоций, даже с интересом наблюдала, как отец резал крыс и лягушек для своих бесконечных опытов. Любила мистику. Часами смотрела отечественные ужастики. На этот раз тоже не так уж фатально среагировала на роковую правду. - С золотистыми волосами, как у тебя.

- Глаза фиолетовые?

- Нет... да-а-а, - поправил он, чтобы не обидеть её.

- Как её зовут?

- Тесс... Тесико, - он выглядел измученным. Измученным лгать.

После Диэн заняла первое место по всей школе. Весь зал слушал, как маленькая девочка описывает рак иначе. На своем языке. Дети самые великие писатели. Они не преувеличивают, и не пишут столь загадочно. Просто описывают наивной прямолинейностью.

- Мама - это тётушка, которая меня сделала. Она очень добрая. Она сделала меня своей копией. У неё фиолетовые глаза, как сакура. - Весь зал посмеялся, что сакура не фиолетовая, а бледно-розовая. Но она читала дальше, сжимая микрофон с маленькими белоснежными пальчиками. - Медовые волосы, как папины часы. Она сидела на моем стульчике рядом с папой. Но её съел огромный рак. - Вначале это всем показалось детским бредом. - Мы живем у залива, и из океана пробрался рак. Океан тихий, - похоже, она воспринимала Тихий океан в буквальном смысле, - и рак который жил в нём был очень тихим. Мама не слышала его топот. Рак пробрался в её живот, и начал его есть каждый день. Каждый месяц и каждый год. После она умерла. Сытый рак снова вернулся в океан, и поджидает новую жертву... - Диэн опустила микрофон. Он был тяжелым. Тяжелый как тишина, которая воцарилась в зале.

Кто-то начал энергично хлопать. Это была госпожа Инамори, у которой умер сын от метастазов в желудке. Она разом поняла суть, потому что, это касалось причины потери сына.
После директор школы непременно вручил ей первое место. Все хлопали стоя. Самато конечно не увидел это. Когда он прибыл, все уже покидали актовый зал. Пробираясь через толпу людей, еле нашел Диэн. Она была окружена учителями. Ей гладили волосы. Его охватила отцовская зависть, когда кто-то другой оказывает ласку твоему ребенку. Он настиг толпу, и увидел грамоту с надписью "1-ое место".

- Творчество вашей дочки многое обещает, - мило улыбнулась госпожа Таяки, учительница по литературе.

- Диэн, ты моя молодчина! - Самато хотел обнять её, как вдруг Диэн отпрянула его руку.

- Я не люблю тебя!

Самато тысячекратно проклял себя за то, что пошел на это гребаное совещание генетиков. Какой в этом толк, если генетик ты выдающийся, но не можешь пойти на несчастную презентацию дочки. Но он ошибся.

- Ты не стал спасать маму от огромного рака в её животе, - она расплакалась звонким голосом. - Ты дал ему съесть мою мамочку.

Он не знал что сказать.

- Я не хочу идти домой! - Люди начали глядеть на них. Он примчался прямо в белом халате. Все думали, что он её доктор.

- Не беспокойтесь, Киоки-сан. Я позабочусь об этом, - госпожа Таяки с опаской взглянула на Диэн. - Она побудет у меня.

Самато не стал бы доверять ей, но данный момент это он чужой человек для дочки. Слабо кивнул в знак согласия. После быстро покинул школу. Взгляды прожигали его. Диэн права. Он самый худший человек, и живет с этим годами. Его охватила вина. Вина перед Тесико.

Диэн вернулась через неделю. Она стала замкнутой. Вечно над чем-то размышляла. О чем только Самато думал, раскрывая правду. Правда никогда не бывает сладкой. Вот и горесть шарахнула обоих. Раскрыл бы в восемнадцать лет, Диэн поняла бы. Даже сочувствовала бы этой большой общей утрате.

Однажды Диэн начала творить довольно странные вещи. Начала часто исчезать. Самато это сразу заметил. После роковой правды Диэн словно презирала океан. Дом был в ста метрах от побережья. Раньше она любила наслаждаться сильным ветром, как вьются её длинные волосы, и как её смех приглушал порыв ветра. Всё это после рассыпалось как пепел.

- Куда собралась? - взглянул Самато на дочку однажды в мирный выходной день.

- В океан.

Самато был удивлен, даже глубоко рад, что она идет на поправку. У Диэн был рюкзак, и, вертя его, удалилась из дома. В рюкзаке звякнуло что-то металлическое. Это и заставило вздрогнуть Самато. Он решил следить за ней.

Ветер был сильным, и невозможно было расслышать топот ног, так что Самато свободно шел следом за ней.

То, что она делала, его заставило ужаснуться. Диэн пробралась к большой глыбе. Начала с веткой ковыряться внутри камня. Оттуда начали выбираться раки. Ветка заставила активировать самосохранение. Из рюкзака достала большой кухонный нож. Самато стошнило. Диэн безжалостно резала их конечности. Бедные животные сочились кровью, и вздрагивали ногами. Беспощадная Диэн походила на маленькую дьяволицу. Самато глотнул большой комок в горле. Его даже охватил страх, что если дочка его увидит, то непременно накинется.

- Вы не будете есть людей!!! Я отомщу за маму!!! - Её вопли были слышны даже при сильном ветре.

Самато просто больше не мог наблюдать за таким ужасным зрелищем. Интересно сколько матерей на земле в курсе, что их сыновья маньяки? Сколько отцов знают, что их дочки продажные бабочки? То же самое состояние переживал он. Развернул и вернулся домой.

Вот недавно Диэн узнала, что была столь беспощадна с бедными животными. Они жили в своих глыбах, и знать не знали человеческую плоть.

- Детка, твоя мать... Она не умерла из-за рака. Это я виноват... - отец тогда расплакался, совсем седой, постарелый за свои сорок лет.

Диэн тогда подняла голову из «Властелина кольца».

- Как?

- Я её убил, - он сильнее разрыдался. Диэн смутно помнит, как она подошла, и взяла за воротник отца.

Сквозь всхлипывания ей стало известно, что мать никакая Тесико, а зовут её Тесса. Она была ассистенткой отца. Американка с золотисто-медовыми волосами. Она безвольно подумала о своих волосах.

В генетике в тех годах произошли прорывы. Секретные опыты на людях. Молодая студентка по уши влюбленная в своего молодого красивого профессора, авантюрно согласилась провести опыт.

Самато Киоки открыл, как модифицировать ген, и преобразовать его в нечто сверхсильное. Цель была одной. Идеальный человек по внешности, отталкивающий метастазы и прочие синдромы и болезни. Эмоционально устойчивый. Повышенный интеллект.

Модифицированная сперма Самато была введена в Тессу. Она была под постоянным наблюдением. Беременность без осложнений. Роды без патологии. Здоровый ребёнок. Ребёнок с фиолетовыми глазами всех заставил восхищаться. Имя поставили в честь нового гена. DN - Диэн.

Диэн с каменным лицом наблюдала через проектор этот старый вытерпевший неудачу проект. Отец давно успокоился, теперь он не спеша объяснял ей проект досконально. Он был поглощен тогдашними воспоминаниями. Экспрессивно вертел руками, что подзабыл, кто перед ним сидит: дочка или доктор генетических наук.

Диэн впервые увидела свои детские снимки. Вот почему ей говорили, что нет её детских фотографии. Мать она тоже увидела впервые. Волосы она полностью унаследовала у неё. Мама везде улыбалась. Как странно, что она была глупо рада за то, что семья у неё основана на проекте. Любовь. Обстоятельства не важны, когда есть любовь.

Проект готовили уже к защите в ассамблее биологических наук в Вене. Но всё скатилось в крах. Тесса начала жаловаться на боли в животе. Через месяц она совсем была прикована в постель. После адских мучений ей убрали матку. Матка была повреждена метастазами. Команда ученых отчаянно искали причину. Её живот был полностью повреждён. Было поздно. Каждый день она не отпускала Диэн. Раскачивалась как сумасшедшая. Тесса хотела смаковать каждую частичку своего ребёнка. Каково это матерям оставить одного своего дитя в этом суровом мире. Мы дети, пока мать не умрёт. Нам будет сорок или больше, мы всё равно будем детьми. Потому что у нас есть она. Единственная.

Отец со всхлипом рассказал, как мать умерла в обнимке с дочерью. Даже после покидания души, невозможно было разнять её твердые руки. Как ни странно, Диэн тогда мирно посапывала. В объятиях покойницы.

Она внезапно расплакалась. Впервые осознала, каково это скучать по умершей матери. Теперь она знает, как она выглядит. Диэн тихо попросила отца дать ей фото матери. Он порылся в старых бумажках и регистрах. Затем достал одно фото. Он долго смотрел на него. Диэн убрав слёзы, быстро настигла отца. Вырвала фото.

- Убийцы не скучают по своим жертвам и не вспоминают их, - Диэн злобно прошипела, и ушла. Самато присел. Свернулся калачиком. Один волосок поседел. Каждый день, убивая себя изнутри, Самато довёл себя до такого состояния. Он знал. Диэн вправе ненавидеть убийцу матери.

Спустя полгода Диэн начала ощущать боли в лопатках. Она не могла спать ночами. После того дня, она переехала жить у своей учительницы по литературе. Госпожа Таяки не была в курсе от всего, так как всю ночь напролёт писала романы. В то время в соседней комнате корчилась от боли Диэн, кусая подушку.

Однажды она увидела чёрный силуэт в своей комнате у окна. Боль стала увеличиваться. Она завизжала, и извивалась, хватаясь за лопатки. Госпожа Таяки рванула в комнату, вся в чернилах на лице.

Утром она проснулась в госпитале. Рядом сидел отец с красными глазами. Он, похоже, был настороже всю ночь. Диэн мигом собрала разбросанные воспоминания. Руку хотела высвободить от папиной тёплой руки. Боль опять нахлынула новой волной. Диэн лишь прохрипела. Затем голос вернулся, и смешался с хрипом. Отец в панике позвал медсестёр. Кучками обезболивающих средств накачали слабое тело. Это лишь на время обуздало адскую боль.

После бесконечных исследований ей всё же не смогли поставить диагноз. Всё сошлось лишь на рак. Но она оставалось здоровой. Не слабела. Метастазов не обнаружилось. Сколиоз тоже отсутствовал.

Постепенно боль начала утихать. Отец совсем постарел, исследуя новую болезнь дочки. Команда ученых назвала болезнь - синдромом Диэн. Какова это иметь болезнь, которая называется собственным именем.

Боль возникала лишь раз в месяц: в ночи, когда луна полностью исчезает с неба. Кромешные ночи с адскими мучениями. В такие ночи ей всегда мерещиться черный силуэт сквозь раскачивающиеся шторы от ветра с океана. Она списывала это на игру сознания из-за невыносимой боли. Это и есть её мечта - избавиться от этого силуэта. Если он исчезнет, тогда и боль вместе с ним. И в таких целях она попала сюда - в неизвестность...

Диэн проснулась от боли в лопатках. Она вспомнила, где она лежит. Уснула с книгой на руках. Или же из-за погружения в старые воспоминания. Она невольно взглянула в сторону окна. Боль медленно пульсировала. О нет! Он её преследует. Где бы она ни была, он ходит по пятам. За шторами мелькал силуэт. Она еле встала, и яростно накинулась на силуэт.

- Уходи!!! Оставь меня в покое!!! - Диэн завопила, разрывая горло.

Силуэтом оказалась Маджин, побледневшая от ужаса.

- Хо-хорошо... - заикалась та. - Если я тебе мешаю спать, могла бы просто попросить уйти, - она, подняв обе руки, направилась к двери.

- Мадж, извини... Мне показалось, что ты... - Диэн промямлила виновато.

- Что я болтушка, которая не дает покой, - буркнула кореянка.

- Силуэт... - Диэн задумчиво посмотрела на шторы. Они раскачивались от осеннего легкого ветра.