Поколение D-dreamers

Клыки пантеры. Подставка для кружки. Хрустальный замок. Чарли Гордон. Фарфоровый мозг. Дурная привычка. Немые маски. Визжащее творение Сатаны. Пачка сигарет. Пурпурное платье.

Чертовый мир. Вся вселенная идет навстречу всем неприятностям. Наоборот крутящиеся колеса мельницы. Это как тусклый фонарь маяка погаснет умирающе. Бывает и такой день. Не то слово, бывают и такие жизни. Сплошные барьеры, доводящие до уныния. Сидишь на корточках, уставясь в какой-нибудь камень, или же узор коврика. Все подряд не уживается, как на половину вязаный шарф начинает быстро распарываться.

***

Дыхание. Никотин сжигает легкие. Вы когда-нибудь ощущали запах города и гари? Никотин, смешиваясь с запахом холодного вечера, приносил странную печаль. У Инны был на то целый список причин. Она, пошатываясь, шагала свинцовыми ногами. Без алкоголя можно пошатываться. От безысходности, например. Мимо проходящие зловеще сверлили. На глазах она, может быть, похожа на ночную бабочку, но внешность так важна? Никто из них не обходила же её шкуру и сущность. Так осуждаемо буравят. Да им по лампочке её горе. Свинцовое горе, которое застряло в горле комком. И не вырывается наружу, и не отходит назад, чтобы продолжать грызть сердце или, может, душу.

Лазурная рубашка с маленькими клетками... Воротники торчали, распахнув напоказ белоснежные ключицы. Черная юбка до колен... Скользила вверх, обнажая худые бледные ляжки. Черная сумка цвета как её горе, стиснута на белых пальчиках. Шоколадные волосы взъерошенные, некоторые пряди легли на щеки, колеблясь дыханием Инны. От опрятной прически ни следа. Золотой свет струился от уличных фонарей. Дом. Как это тяжело просто взять и войти. Её и так распоротую жизнь мать "помогает" дальше топить в бездну.

- Ну что? - первым делом нетерпеливо спросила мать.

Инна и могла бы ответить, но тогда её ждут комбинации проклятий матери. Она лишь покачала головой, швыряя туфли на каблуках. Мать, обводив взглядом её с ног до головы, начала свои комбинации:

- Ты ***! Не смогла за своей *** следить! Вот тебе и горе свалилось горой. Тебя даже грех жалеть!!!

Инна, рвав черную резинку, распустила волосы. Уши до боли привыкли, не принимая эти проклятия за что-то ужасное. Мать пошла на кухню, и начала громко резать на доске морковь. Опять бессмысленные рыдания. Инна, молча, смотрела на свое отражение в зеркале в прихожей. Изнуренная. Усталая. От жизни.

Негромкий плач младенца. Инна поплелась в сторону спальни. Вот она единственная радость. Единственное горе на голову.

- Малыш, мама рядом, - Инна взяла на руку ребенка, как робкую хрусталь. Брови поплыли вверх. Уголки губ изогнулись. Малыш почуял теплое объятие матери. Её присутствие. Инстинкт.

Он завыл негромко, шевеля маленьким носиком. Инна, обратно положив ребенка, стянула с себя блузку. Начала его кормить. Опять проклятья со стороны кухни. "Не смогла за своей *** следить!". Смутно помнит тот день, когда она не "уследила"...

***

- Ин, не будь последней занудой! Пошли! - Оксана уже второй час сидела перед зеркалом. Ну да, нагадить свое лицо красками. Это сделало её ещё уродливее. Картина была больше похожа на то, как клоун готовиться к выходу, намазываясь гримом.

- Мама это не одобряет... - отсутствующим голосом ответила Инна, не отрывая взгляд от журнала "Молодой психолог".

- Насчет твоего занудства я всегда была права, - со вздохом отвернулась Оксана. - Там будет Макс! - она улыбнулась бледно-розовыми губами. Ох уж эти розовые штуки!

Инна медленно подняла взгляд.

Было шумно. Скопление молодых душ. Энергичная аура нависла над трехкомнатной квартирой. Клуб дыма. Звон бутылок. Мамина гордость слегка почувствовала отчуждённость и неловкость.

Оксана тут же исчезла с ловеласом из факультета хирургии. Брошенная на произвол вечеринки, Инна робко подошла на пустой диван, и присела. Тут же рядом свалились три парня.

- Ты из психологии? Не можешь мне дать советы и заглянуть в мой внутренний мир? - от блондина веяло алкоголю. Инна почувствовала рукоятки дивана. Ей некуда деться, и отвела голову как смогла.- Или же в мои штаны! - парни омерзительно хохотали. Не стоило надевать черное короткое платье Оксаны. Обнаженные изящные ноги блестели, и ключица нежно торчала, когда цоканьем восхищалась ею Оксана. Но сейчас это было излишне и притягивало как магнит всех самцов. Часть слабого пола и так адресовала свои косые взгляды.

Толпа не любит вытянутых, особенных. Они словно поглощают, каким оригинальным не будь. Женская зависть отдельная закономерность. Чуть элегантная женщина блестит среди толпы, она уже накрашенная курица с легким поведением. Закономерность цепочкой передается от поколения до поколения. Природа установила так, что её никто не вырвет с корнями. Смириться и даже пережить это.
От блондина тошнотворно веяло водкой. Горячее дыхание прожгло щеки.

- Отстань от нее.

Тройка, будто рядовые, рывком встала с дивана. Максим не отличался от сурового командира. Между бровями образовывалась малозаметная складка. Стальные глаза безотрывно буравили ее. Инна покрылась румянцем. Миллионы муравьев карабкались по животу. Стало холодно, одновременно жарко.

- Убирайтесь отсюда.

Тройка исчезла, поглощаясь толпой. Максим грациозно присел, откинув каштановый волос. Он имел эту грациозность пантеры, которая свойственна только мужчинам. Перед пантерой ни одна зебра не устояла бы. Инна и была беспомощной зеброй, которая попалась в его клыки.

- Не хочет ли дамочка потанцевать со мной?

Инна, улыбаясь, положила свои тонкие пальчики на его втянутую ладонь. Как ни странно у неё была некая смелость взглянуть прямо в стальные глаза. Или же они манящие и притягивали, связывая с невидимыми нитями.

Мягкие пальцы ложились на талию. Холодноватый запах дорогого одеколона сразу же ударил в нос. Вся система обоняния опрокинулась от приятного шлейфа. Ресницы Инны перекосились. Уголки губ Максима дрогнули. Её одна торчащая волосинка щекотала его губы. Медленный вальс кружил парочек, и топил в мед.

- Сегодняшний твой доклад был блестящим, - шепнул Максим.

- Ты ведь сегодня отсутствовал, - Инна тут же прикусила губы. Она не следит за ним! Хотя кому врет. Влюбляешься - и тут же превращаешься в отпетого шпиона.

- О... - уронил он, - мое отсутствие даже неизвестно Люде Васильевне. Не думал, что тебя кроме пособии по психологии что-нибудь интересует.

- О, значит я для тебя ботанка-зануда, которая не имеет личную жизнь и спит с учебниками, - Инна с сарказмом посмеялась.

- Я так не говорил. Понятия не имею, почему вы, девушки, сами формулируете несказанных фраз, - он чуть прижал ее. - Не помешала бы отдельная тема на лекциях "как понять психологию женщин".

- Не то слово, надо отдельный факультет. Но это болезненная тема всех времен. Студенты того факультета пожизненно обречены учиться, и все же не достигнут понятия. Поверь, мы иногда сами себя не понимаем. Я даже не знаю, какой ветер меня понес сюда, - Инна, вздернув подбородок, засмеялась.

-Ты не пожалеешь. Кстати для ботанки ты слишком красива, - Максим отстранился, и пристально изучал ее изгибы. При тусклом бархатном свете его четкие скулы потемнели. Он был красив. Чертовски.

Беспомощный зверек попался под клыки пантеры окончательно. В ту ночь она поддалась чарам. Пантера в темноте впился острой пастью в её горло, плечо, губы. Белое тело уже съедено. Съедено страстью. Вот и она не "уследила". Жаркая романтика. Завидные чувства. Но как краткая сказка о любви она имела конца.

Через месяц обнаружила живое тельце в чреве. Две полоски. Две полоски дороги: либо быть матерью-убийцей, либо быть просто матерью. Мужская неготовность стать отцом или же просто бег в ужасе от последствий того, что натворил. Броском оставить всё ей страдать и справляться одной.

Хрустальный замок мечты рассыпался вдребезги. Там жили их будущие дети, мечты, семья, любовь и счастье. Осколки сломанного хрусталя впивались в них, беспощадно убивая. Жизнь - реальность за туманами иллюзий. Их ребенок не жил в замке, а под сердцем. Любовь осталась под разрушенным замком. Она погибла, оставив превращаться сердца Максима в глыбу льда.

Суд был на стороне Максима. Конечно, зеленые бумажки не всё решают, но многое решают. Теперь Инне предстояло быть не просто матерью, рядом с этим статусом добавилось "одиночка". Каждый день скитаться в поисках работы с красным дипломом психолога, вечерами вставить ухо под комбинациями ругани матери. Диплом послужил бы подставкой для кружки.

***

Страна, реальность бытия и стереотипы ломают мечты. Инна хотела познать удивительный внутренний мир, восприятия и возможности сознания человека. Проникать в душу. Помогать. У вы, натуральная селекция в процессе. В наше время невозможно выжить сентиментальностью. Растопчут. Скептики. Злые политики. Доктора не шевельнут пальцем холоднокровно наблюдая, как ты сочишься кровью со сломанными ребрами, пока им не предложишь зеленые бумаги. Пожарники, учителя еле стягивают незначительный оклад. А купающиеся среди бумаг, грызя друг другу горло на лестнице карьеры, живут в шоколаде. Крутились в кожаном кресле с жирным брюхом - едят сыр с плесенью, запивая Jack Daniels.

Инна слепо верит в гуманность. И сегодня даже была уверена, что не зря верит. Но это была очередная тварь под костюмом феи-волшебницы.

***

"Доброе утро, Савельева Инна Викторовна!

Институт психологических наук имени Ч. Гордона, оценил ваше резюме.

Завтра же в 11:00 утра назначена вам встреча собеседования.

С уважением

Ассистент Павлов С."

Уведомление о новом письме чирикнуло. Инна не могла сдержать эмоции от радости. Поцеловав сына, накинулась на маму. Быстро протараторила о радостном известии.

- О, господь, что за радость-то такая! Пощади грешную. Дай силу глупышке выжить среди этих тварей вокруг, - мать с краешком фартука потерла наступившую слезу.

- О каких тварях идет речь? Не унывай ты так, матушка. Дитя твое скоро принесет хлеб домой. А твою пенсию будем откладывать, и по выходным посещать театры, - дочь сзади обняла её плечи. Поникшие старые плечи, таскающие груз бытия.

- Будь, как будет, Инка, - она погладила морщинистой рукой тыльную сторону ладони дочери. Рука была по-матерински теплой. - Я пойду-ка, поглажу твою блузку на завтра.

- Мама, не стоит. Сама справлюсь.

- Ты лучше позаботься о своем ребенке. - Её голос похолодел, лицо помрачнело.

Инна, молча, ушла в спальню. Отпрыск Максима. Получил все его черты. Двоякость. Ненавистно смотреть на его копию, за то, что он рушил все стены её жизни и мечты, в то же время, умиляясь, с ностальгией о жарком романе.

***

Белоснежное здание, словно дом в раю стояло гордо с вывеской «Институт психологических наук имени Ч.Гордона».

Чарли Гордон - яркий пример, достигший идеального интеллекта. Хотя он был умственно отсталым, переборов с помощью операции, имел ум, полюбивший запах и содержание книги, ночующий в библиотеке. Яростно пытался доплыть до глубины знания. (Главный герой книги Д.Киза "Цветы для Элджернона").

Чем больше становишься умнее, тем больше презираешь человечество. Уголки, скрытые под туманом иллюзий и самообмана становятся очевиднее. Постоянные мысли заканчиваются парадоксами. Замкнутый круг, внутри которого находится начинка разгадки. Но никто не сломал тот барьер, чтобы добраться до начинки. Каждый берет свое. Равновесие оплаты. Добравшись, сознание отвергает непринятое, столь ненормальное, и в итоге даст сбой.

Может и Гордон достиг всего, но в конце умер мучительно с разложением мозга. Он сумел думать, рассуждать и любить. Ведь способность мыслить и чистый разум даровались только человеку. Если это отсутствует, то человек выйдет из строя гуманизма. Гордон успел быть человеком. После разум дал обратный эффект. С помощью него, столько городов превратилось в пепел; море крови лилось, впитываясь в землю. Разум как магия - несет с собой и добро и зло.

Инна долго смотрела на название института. Гордон. Интересно сколько еще людей наступят на его тропу. Если собеседование удастся на славу, ей тоже предстоит быть причастной к судьбам многих Гордонов.

Жаркое летнее солнце уже было на высоте, наблюдая за никчемными суетами крохотных людей, как мы делали это в детстве, наблюдая за муравьями-трудоголиками. У них была своя жизнь, свое мировоззрение и свое понятие о вселенной. У всего есть свой мир и цель. Пачка ручек тоже имеет жизнь и судьбу. Но мы привыкли быть одни по всей планете. Безжалостно уничтожив чужие жизни, столь тщательно храним свои жизнь и дыхание. Может, в этом виноват наш разум? Остальные существа не осознают хрупкость своей жизни, что слепо идут к рукам человека, лицом к гибели. Есть разум, значит, есть и страх. Страх от того, что можно исчезнуть навсегда, мысли превратятся в пыль и умчатся в космос, а тело без дыхания станет кормом для червей. Страх перед смертью. Было бы это у муравья, он бы не стал карабкаться по нашему колену. В итоге его шарахнут ладонью, оставив лишь мокрый след. Страх это и есть защита. Страх перед разгуливанием по темному лесу защитит нас от нападения хищников. Защитит от того, чтобы не заблудиться без питья и еды.

Наш здравый разум дал нам осознать жизнь и смерть, власть над тем, что имеем. Увы мы иногда в глубоком заблуждении от того, что планета принадлежит нам, и властвуем, как хотим. Мало даже этого, ворвались в космос, чтобы жадно освоить его. Даже не намереваемся делиться. А ведь тот муравей тоже частичка вселенной, несмотря на то, что он уже размазжённый. Мы тоже частичка планеты, даже если наше тело уже не дышит или гной под землей.

Всё что сейчас мы нагло имеем и смакуем пользу, придет и момент расплаты за него. Ничего не бесплатно. Даже у мига счастья есть расплата - одиночество годами. Максим даже не исключение того, что он будет расплачиваться за то, что смаковал превосходность Инны, швыряя её как выжитый лимон, схрумкав весь нектар.

***

Инна в раздумьях изучала узоры своей черной сумки, сидя перед кабинетом старшего доктора института. У него была встреча вне расписания, что за это без конца извинялась роскошная типичная секретарша.

Инну уже раздражал этот профессиональный тон, без конца тараторящий «Извините за непредвиденное изменение планов. Глубоко сожалеем о том, что ваши драгоценные время уходят на ожидание». Лицо секретарши не выражало аутентичность своих слов, словно она лишь выучила стишок, только боясь ругани своей матери. Она и действительно выучила их.

Изредка подглядывая на нее из-за монитора, секретарша дальше принялась быстро печатать клавиатурой. Черная сумка была скучной и мрачной, как и жизнь Инны. Как она поставила её рядом, из кабинета вырвалась богато одетая блондинка, прикрыв ладонями лицо. Обычное поведение отчаянного человека, когда тот избегает жалостных взглядов. Блондинка лишь раз сверкнула взглядом, что этого и хватило Инне опрокинуться. Эти голубые глаза, каждое утро начертились бы черной подводкой. Оксана?

Её словно поглотило озеро, после их отношения с Максом. И ни разу не явилась после него. Тот вечер был в честь окончания университета, что она вовсе улетучилась со страниц жизни Инны. Инна приняла это как должное, что её уход был разумеющим. Они просто делили комнату. Больше ничего. Столь легки приход и уход человека. Он лишь промелькнет вспышкой как короткая реклама.

Сейчас Инна смотрела ей вслед. Зрачки расширились при виде Инны, позже не замедлив, ушла прочь. Увидев Инну в смятении и недоумении, секретарша произнесла опять же мертвым тоном:

- Это жена нашего благородного доктора Белинского. Надеюсь, вы поняли серьезность нарушения графика.

- Можно мне войти? - Инна робко подошла к двери.

Это совпадение? Белинский. До боли знакомая фамилия. Она чуть пошатнулась. Тело съежилось. Момент перед чем-нибудь ужасным.

- Максим Федорович, у вас собеседование. Госпожа Савельева ждет вас, - она посмотрела на Инну, побелевшую как бумага. - Ей войти? - короткая пауза. Секретарша свесила трубку. - Доктор ждет вас.

В жаркой погоде ей стало арктически холодно. Смятение Инны секретарша пропустила мимо внимания, приняв его как разумеющего состояния, волнения перед важным событием. Однако важность этого события была как ни как сильной. Инна даже не ощущала, как вошла в кабинет.

Увидеть эти четкие очертания, малозаметная складка между бровями, каштановая шевелюра, глаза цветом стали и грязи. Из комнаты высосался весь воздух. Подзатыльник вспотел.

- Дорогая Инна, рад тебя видеть! - Максим не утратил свою грациозность хищника. Встал, откинув подол белоснежного халата. В левой части груди гордо висел бэйдж с надписью "Доктор Белинский Максим Федорович".

- Ты знал. - Голос Инны вырвался плачевным. - Решил поиздеваться надо мной, мало того, что ты уже сделал это?

- Опять это ваше женское понятие - придумать себе ситуации, - Максим присел на край стола, скрестнув руки в груди.

- Если так, мне не зачем здесь оставаться, - Инна направилась к двери.

- Я хочу помочь. Ты должна хоть постараться ради нашего ребенка.

Инна проросла к полу с вытянутой рукой к дверной ручке.

- Нашего?! - она, злобно прошипев, обернулась с искаженным выражением. Максим чуть вздрогнул от её лица.

- Мне нужны специалисты, такие как ты. Ты прекрасно справишься.

- Уж лучше возьми Оксану. Наш конфликт только и будет препятствовать на работе, - заметила Инна.

- Нет, она занята приготовлением ужина и созданием уюта в моем домашнем очаге, - Максим произнес это с такой легкостью, словно рассказывал о погоде.

Инна стиснула сумку настолько сильно, что побелели пальцы. Максим встал, и медленно приближался к ней. Остановившись сзади, шепнул, как змея, что её подзатыльник охватился морозом. Инна отстранилась от него, и, не оборачиваясь, в ужасе настигла его рабочего стола. Максим со злобной ухмылкой направился к ней.

- Дорогая, я прекрасно знаю, что тебе деньги нужнее. Мои алименты, подумаешь, не протянешь с ними. Согласись.

Бедра впились в край стола. Максим рывком посадил её на стол, схватив колена.

- Услуга к услугам. Я знаю, что ты соскучилась по мне. Ты мне временный рай, я тебе денежки, - его голос дрожал лихорадочно. Горькие слезы лились по лицам Инна. Неужели он считает её марионеткой!? И не только он считает женщин природным удовлетворением.

Максим двумя руками обвил её шею. Вдруг Инна заметила макет мозга, который выглядел весьма тяжелым. Она незаметно нащупала его.

Фарфор.

Максим не понял сначала, что, собственно, происходило. Лицо Инны, которое было в белом ужасе расплылось, позже стерлось за черным мраком. Тело Максима рухнуло на пол, словно мешок полон камней. Или это треск фарфора - она уже не различала. После мгновенного шока Инна опомнилась. Первое, что пришло в голову: он мертв?

Макет мозга лежал вдребезги. Не дай Бог у Максима мозг тоже в таком состоянии. Инна лилась потом, нервно терла щеки со стоном. Надо проверить его пульс.

Инна, присев, с трясущими руками пощупала его шею. Жила судорожно булькала. Жив! Теперь что?!

Инна быстрыми шагами прошлась по кабинету. Надо убрать осколки макета. На столе лежало её резюме. Осколки руками подмела на резюме, и вскинула в мусорную корзинку под столом. Резюме запихнула в сумку.

Максим был бледен как мертвец, только один признак давал понять, что он жив - слабое дыхание. Инна посадила его на кресло, и повернула в сторону окна. Сматывать без улики.

Как смогла спокойнее вышла из кабинета. Слабо кивнув секретарше, стиснула сумку, и направилась к лифту. Секретарша приняла потерянный вид Инны как разочарование провального собеседования. Она вошла в кабинет и спросила что-нибудь принести Максиму попить. От него исходила тишина.

Максим когда зол, всегда сидит, отвернувшись, глядя в окно. Секретарша приняла это за отказ, и вышла. Она не была в курсе, что он вовсе не зол, а скитался в серой бесконечности без сознания.

***

Уроки контролировать свои эмоции сделали свое дело очень кстати. Вовремя опомниться и приспособиться к ситуации. С такими успехами Инну взяли бы без возражения в поле боя как воина. Но ей и так хватало борьбы между «опять же поддаться клыкам Максима» и «плюнуть ему в лицо». Но она была слегка изумлена из-за того, что выбрала второе, перешагнув через всё еще не погаснувшей любви. Хотя плюнуть в лицо было проще, чем врезание фарфором в макушку. Но в случае Максима было это даже мало для него.

Оправдание самого себя. Максим заслуживает. Он домогался, а она лишь защитила себя. Оправдание после ужасного поступка. Даже наемный убийца оправдывается перед собственным стыдом, что это лишь был заказ, и это его работа.

Инна считала это как должное. Накрыло даже некое облегчение. Фарфор сломался, врезавшись об голову Максима, словно это месть за то, что он сломал её жизнь. После чувства оправдания, ей хотелось плакать. Усталость от того, что держалась за хрупкую ветку всё это время, чтобы не утонуть. А сейчас жутко хотелось разжать пальцы, которые яростно цеплялись за ветку, и утопить себя в слёзах.

Она не помнит, сколько времени прошло уже, как она сидела на обочине канала. Каналу всё равно горесть жизни людей. Он течет мирно, и это его главная цель.

Инна пускала в воду клочки разорванного резюме. Солёные слёзы падали. Простирающаяся бетонная обочина впитывала слёзы, оставляя лишь темное пятно. Темных пятен стало больше, холодный ветер веял, что нос, глаза и щеки стали красными.

Вечер настал. Раскаленный летний воздух давно поглотился каналом. Весь день наблюдавший за людьми и их никчемными жизнями солнце скучающе зевнув, отправилось в свои покои за горизонтом.

Инна даже обиделась на них, словно маленькая девочка за то, что мать не заметила её демонстративную обиду. Но у них своя жизнь. У людей своя. Пусть каждый сам справится. Но иногда милостивая часть природы помогает. Море поглощает кошмарные воспоминания. Звездное небо порождает эйфорию со своей бесконечностью и громадностью. Закат - умиротворение и вечное наблюдение за прекрасным. А при виде людских творений лишь охватят тошнотворность и отстранение.

Холодный ветер, которого создала холодная вода канала, прожег лицо. Глаза слезились.

Какая дурная привычка. Инна ненавидит это. Привычка чувствовать присутствие раненной души, и падая в пруд горя, ощущать успокоение Матери-природы - после всего этого придется вернуться домой и заниматься каждодневными заботами, как ни в чем не бывало. Иначе мог бы человек стать настоящим человеком? Но чрезмерная занятость не позволяет нам почувствовать присутствие некой загадочной сущности внутри.

Когда мы были невинными детьми, у нас было полно времени, что мы свободно радовались каждой мелочи, улыбались небу, хотели дотронуться до серебристой холодной луны. А может взрослые такие чрезмерно хладнокровные и серьезные из-за того, что слишком заняты и много забот?

Инне было двадцать четыре, как ни странно, она не утратила свою детскую способность всей кожей чувствовать. Как мы ошибались глубоко, стремясь быстро взрослеть. Примеряли мамины платья, которые вдвое больше; думали взрослые свободные и делают, что им вздумается. Но мы были слепы. Они зависимые. Зависимые от времени, от цифр.

Профессия психолога только и дополняла её прекрасную сущность. Но как Инна сумеет выплеснуть эти знания? Кому она поможет? Учиться на бухгалтера? Хотела вышвырнуть и диплом в канал. Нет. Лучше послужит подставкой для кружки.

***

- Было больно. Но я знаю, как тебе сделать еще больнее! - Максим злобно хохоча, поднял над головой огромный фарфоровый макет мозга. Он хотел раздавить им Артура. Тот спал мирно, и его не заботило, что чокнутый папаша вот-вот размажет его.

Инна кричала, но она была лишь немым призраком. Хотела спасать своего ребенка, но она не смогла даже сдвинуться с места. Её что-то обвило и окутывало. Это были волосы Оксаны. Она тоже смеялась как ведьма, и сказала:

- Надо же быть настолько дурой! Зубрить книги умеешь, а вот мозгов не хватило осознать, что подруга крутит с твоим возлюбленным за спиной! - Её блондинистые локоны закрыли рот, что Инна безрезультатно мычала. Вдруг лица Максима и Оксаны стали печальными. Такими искусственными, что казались они масками, выражающие печаль.

- Нам не суждено иметь детей, - они хором произнесли, словно пели хор Апокалипсиса. - Но это не значит, что мы не сможем отобрать! - Маски исказились, и стали зловещими, что было страшно смотреть.

Оксана волосами обвила спящего Артура. Вдруг они стали черными слизистыми щупальцами, Максим распахнув черные крылья, улетел прочь с Оксаной и Артуром. Плач Артура.

- Нет!!!!! - глухой вопль вышел, нежели как ультразвук, похожий на свист. Инна хрипела, словно ей горло резали. Выбралась из кошмарных сновидений, словно выплыла из глубины черного океана. Плач Артура был реальным. Он извивался, и отрывисто визжал. Инна сразу же вскочила, и взяла ребенка, словно завидуя, как маленькая девочка свою куклу от соседских девочек.

В комнате струился слабый золотистый свет от уличных фонарей. Артур не перестал плакать, будто его кто-то сильно ущипнул, или до смерти напугал. Пятимесячный ребенок уже сумел различать и видеть предметы вокруг. Сейчас он уставился в сторону двери, словно видел там безобразного чудовища. От этого малыш всё больше и больше извивался, и кричал. Инну охватила дрожь. Будто Артур тоже видел тот кошмар. Вдруг дверь сзади заскрипела. Инна в момент остолбенела, и медленно обернулась. Маска. Искаженная маска. Странный вопль достиг горла. Но она лишь прохрипела.

- Что вы тут шумите?! Если не можешь, хоть ребенка успокоить, к черту было его завести! - Бархатный голос матери со злобными нотками. Это еще ужаснее, если маска говорила голосом матери. Инну покрыл холодный пот. Пот от облегчения. При свете от фонарей белая маска обрела родное лицо матери.

- Чего уставилась?! Дай сюда!

Инна послушно дала Артура к рукам матери. Та шепотом произнесла "отче наш", рисуя в воздухе подбородком крест. Ребенок слегка утих. Мама покосилась Инне, и направилась к двери.

- Мама, останься. Мне страшно, - с убитым тоном бросила она.

- Кошмар? - чуть тихо спросила мать. Инна кивнув, рухнула в кровать. Руками обвила лоб. Кошмар так запечатлелся в сознании, что она не могла избавиться от видений. Ей казалось, что множество белых немых масок наблюдает за ней везде. Будто затаились в засаде, если на чуток Инна оставит Артура, то тут же заберут, охватив щупальцами.

Артур уже посапывал в своей кроватке. Кровать рядом дрогнула. Запах матери. Родной запах, который свойственен только им. Инна уткнулась ей в грудь. Как она соскучилась по этому. После кошмара до утра лежать в обнимку с мамой. Но она разрушила и её жизнь. Мамина гордость сейчас на глазах женщина с легким поведением и тема жаркого обсуждения бабушек на лавочках. Мать, может, и похолодела, но не утратила свой материнский инстинкт.

Матери никогда не разлюбят свое дитя, даже когда они преподносят курок к её вискам. Они всё равно будут называть их ласково, даже если ребенок глава банды наркотического бизнеса. Они такие.

***

Утром Инна проснулась от звука нервно визжащего телефона. Приоткрыв веки, взглянула на обладателя звонка. Незнакомый номер. Шарахнуло ужасом. Её ищут. Максим этого так просто не оставит. Суд опять будет на его стороне, запрут за умышленную попытку на убийство и отберут ребенка. Цепочка ужасных мыслей парализовала её.

- Да возьми ты уже это визжащее творение Сатаны! - злобно прокричала мать со стороны кухни. Инна нажала на кнопку "принять." Это не был угрожающий голос о предстоящем суде. Это был тот самый игривый голос.

Оксана.

- Как дела, подруга?! Ты что исчезла, словно земля проглотила!

- Это ты, Оксана? - Голос слегка хрипел.

- Оу, вставай, соня. Меня целых четыре года ругала, что я соня. Кто бы говорил. Можешь сразу обедать! - она громко посмеялась. Инна поморщилась.

- Что хотела?

- Что я хотела? Что хотела я... - напевала она. - Я вот что хотела, а может, вечерком встретимся? Вспомним о былых временах.

- Я не хочу вспоминать, - холодно ответила Инна.

- Возражения не принимается, мисс Зануда! - Оксана опять посмеялась. - В центральном городском парке, в 7. Кстати, захвати малыша своего. Хочу увидеть эту лапочку. Я слышала, что ты матерью стала. Мои поздравления.

- Спасибо. Увидимся, - согласилась без задних мыслей Инна. Поставив телефон на тумбочку, ладонью закрыла лицо.

Вдруг в память врезался ночной кошмар. Если Оксана вправду жена Максима, она явно задумала что-нибудь. Либо она заманит её для него, либо сама отомстит Инне. "Не будь такой суеверной", - подумала она. - "Это просто кошмар из-за вчерашнего инцидента. К тому же, Оксана не стала бы звонить. И даже не знает про ребенка. Она моя подруга. Максим, возможно, меня передразнивал, солгав, что теперь с Оксаной они воедино. Я пойду", - Инна рывком встала с кровати.

***

- Народу как-то мало сегодня, - заметила Инна.

- Это даже лучше. Ну... для твоего малыша, - Оксана по-ангельски улыбнулась Артуру. Тот испуганно уставился на нее в коляске.

- Вы... с Максимом... - Инна хотела всё же удостовериться.

- Ты о чем? - недоуменно взглянула Оксана. - А кстати Максим. Вы как с ним? Извини, что не пришла на вашу свадьбу, - виновато уткнулась на асфальт.

- Мы не поженились. - Укол боли кольнул в бок.

- О... не знала... - Оксана опустила глаза. - Так значит этот *шладенький его! - она, умиляясь, теребила крохотные ручки малыша. Тот мрачно отстранился от неё. Инна не видела его, так как была сзади коляски.

- Слушай, курить захотелось. Не сбегаешь в магазинчик?

- Ты всё еще куришь?

- Мне тебя ещё раз обозвать занудой?

- Ладно! - засмеялась Инна. Она теперь избавилась от сомнений, и направилась в киоску неподалеку. - Присмотришь?

- Всё-таки я лучше обзову тебя! - Оксана закатила глаза.

У киоски Инну охватило дурное предчувствие. Словно кто-то вырвал её часть тела, и убежал прочь. Заплатив за пачку сигареты, она пошла обратно по следам.

Кто-то облил её ледяной водой. Оксаны рядом с коляской не было. Уронив пачку, Инна быстрыми шагами настигла детской коляски. Она была пуста. Внутри что-то треском оборвалось, когда видела Оксану, направляющуюся в сторону выхода с Артуром в руках. Он плакал, втянув руку в сторону Инны.

- Мой ребенок!!! Верни его!!! Помогите!!! - Инна не узнала свой голос. Отчаянный визг, будто кто-то отрезал ей голову. Люди в парке в недоумении уставились. Оксана ускорила шаги. До выхода остались метров двадцать. Там ждала их черная машина.

***

Инна в ужасе кинулась за ней. Как вдруг один мужчина в серой рубашке руками схватил за волосы Оксаны. Она, ввизгнув, поддалась назад, и тут же женщина в опрятном пурпурном платье схватила Артура. Черноволосый мужчина, сгибая локти Оксаны, напряженным голосом сказал продавщице сладких ват, которая стояла, оцепенев на лавке.

- Быстро звоните в полицию!

Та судорожно достала телефон. Любопытная толпа быстро окружила их. Инна не помнит, как дошла до них. Она, словно под наркотиком паря в воздухе, летела к ним. Женщина в пурпурном платье что-то сказала, но она не слушала её. Все звуки были за стенами стеклянной банки, которая накрыла их с Артуром. Было слышно только его плач.

***

- Ты украла Максима. Ты всех отобрала! Все мужчины, любившие меня, на самом деле были влюблены в тебя! Так не честно!!! Не честно. Всё достается тебе! Максим мой муж. Думала что он теперь мой! Но я видела тебя вчера в его институте. Он не вернулся! Его нигде нет! Ты отобрала его у меня! И ребенок! Мне не суждено быть матерью! Так не честно!!!

Полицейский еле закрыл дверь машины. Оксана не переставала кричать.

- Тьфу, тебе, блондинистая демоница, тьфу!!! - бабушки в парке ворчали ей вслед.

- Ты, милая, не обращай внимание!

- Ой, таких завистников пачками в этом мире. Да катись они в ад!

Инне стало тошно. Комок застрял в горле. Спасительница в пурпурном платье незаметно присела рядом.

- Как так получилось? - она откинула голову назад. Инна подняла глаза. Она была молодая девушка с длинными угольными волосами. Ни узкие, ни большие глаза. Азиатская бледность. Казашка.

- Спасибо вам большое! Я вам благодарна! - Инна легко прикоснулась её локти. Та лишь улыбнулась сияющей улыбкой.

- Вот ты где, Кумисай! Нам пора продолжить... О, вы... - тот мужчина взглянул Инне. Его черты тоже древних скифов. Широкие плечи, острые глаза, короткие волосы. Словно богатырь в степи в доспехах и с конем, летящий как Пегас. - Её увезли. Вас завтра позовут для показания.

- Благодарю вас, - Инна встала.

- Вы где живете? Может, вас отвести? - девушка взглянула на мужчину.

- Разумеется, отвезем.

Инна увидела ту черную машину. Она зловеще ждала в засаде. В лодыжках засосало.

- Мой дом неподалеку. Если не трудно, я согласна. И я настаиваю, чтобы вы погостили у меня.

- Хм... Мы бы с радостью, но...

- Перестань, Айдын! Мы в Питере! Учитель жизни подождет! И я не думаю, что какой-нибудь психолог выйдет в такое время, и покричит в середине улицы Я ПСИХОЛОГ, И Я ИЩУ РАБОТУ! Утро вечера мудренее, - девушка засмеялась, откинув длинные волосы.

Инна похлопала ресницами. Что?!

- Вы ищите психолога?

- Ох, не обращайте внимание. Два казаха скитаемся в Санкт-Петербурге в поисках психолога. Для преподавания. Ваш город культурная столица, всё такое. Что-то у вас психологи не хотят к нам, ибо хотят престижа. А зря!

- Ещё мы ищем именно того, кто уже опустил руки и переживает трудные моменты. Хотим свалиться чудом! - они хором засмеялись.

- Вы ангелы, да? - Инна бледнела на глазах, но с улыбкой на лице.

- Что?

- Нет, мы обычные казахи, отчаянные искатели крутого психолога, - мужчина казался весьма забавным с торжественным лицом как в фильмах. Девушка билась в конвульсиях.

- Нет, вы ангелы. Вы спасли моего ребенка...

- Просто оказались вовремя. Я же сказала, что надо искать в парке. И вот внезапно стали спасителями.

- И то, что вы искали, стоит перед вами.

Веселая парочка в недоумении переглянулись.

- Пойдемте в дом психолога. Я вас не отпущу без вкусного ужина! - Инна улыбаясь, прижимала ребенка.

- Так значит вы психолог, и мы вам свалились чудом?! - у мужчины было лицо, будто он неожиданно узнал правильный ответ сложного вопроса.

- Не то слово. Вы просто ангелы!

- Всё же я была права насчет посещения парка, - девушка торжествующе скрестила руки.

- Профессор Айбынова, вы всегда правы. Благодаря вам, мы вернемся на родину пораньше, - мужчина по-светски поклонился.

- А мне придется высунуть диплом из-под кружки, - улыбнулась Инна.

Смех кувыркался как осенний листок, и поглотился вечерним пурпурным небом. Девушка в пурпурном платье и вправду была ангелом. Словно тут же приземлилась, оторвав кусочек неба, и сделав себе платья.

За день может случиться и зло и чудо? Разумеется! За миг может. Серые тучи над головой улетучились, за ними заглянуло чистое небо. Небо счастья. Чтобы увидеть радугу, надо пережить дождь. Инна пережила, и заслужила счастье.