42
42.
Поворачиваю ключ в дверях и осторожно вхожу в дом. Тишина. Но я знаю, что Ловиса где-то здесь. Она на больничном. Коротает дни и вечера дома, уж не знаю за какими делами. Мама сейчас в Гётеборге. И Ловиса без круглосуточного наблюдения. Снимаю сапоги, пальто и иду в гостиную. Невеста моего брата и мать его ребенка, всегда собранная и красивая Ловиса лежит на диване, завернувшись в плед, ко мне спиной. Ее волосы собраны в небрежный пучок, и это отнюдь не дань моде. На полу валяются исписанные листы бумаги. Они не мятые, не скомканные. Они ровные и гладкие, покрытые аккуратным почерком.
- Ловиса? - зову я. Она дёргает плечом, показывая, что слышит меня. – Как ты? -спрашиваю я.
Ловиса натягивает плед до ушей. Я понимаю ее желание молчать. До нее стало доходить, что Курт не вернется.
Сажусь на пол рядом с диваном, поднимаю один из листков. Пробегаю взглядом по записям Ловисы, которые она писала явно не для меня. И это не список дел или покупок, а нечто личное, выплеснутые на бумагу чувства и мысли, то чему не суждено сбыться.
Поднимаю еще один листок, нарочно шуршу ими. Ловиса не реагирует. Я не знаю, что ей сказать и чем отвлечь. Я читаю ее записи.
«Я хотела прожить с ним жизнь, быть рядом с ним, растить нашего ребенка. Создавать для нас уют. Гулять в парке. Ездить в Гётеборг. Завести смешную лохматую собаку. Украшать дом к праздникам. Быть с ним лучшей версией себя....»
Оглядываюсь через плечо на Ловису, и вспоминаю, как они с Куртом смотрели друг на друга, как будто весь мир был заключен в их самих. Ловлю себя на мысли, что не так давно сама хотела делать все вышеперечисленное с Иваром. Потом это все прошло. Исчез Курт, невыносимое одиночество посетило меня, а после, как лекарство от безысходности, я встретила Стеллана. Вернее, это он нашел меня. И мне хорошо с ним. Вот только заводить детей и собак я пока не готова. Нужно посмотреть переживем ли мы зиму и как встретим весну. Слова, написанные Ловисой, обжигают. Понятные, близкие и далекие. Я понимаю ее как никогда.
- А вы похожи.
Я оборачиваюсь, уйдя в себя, не заметила, что Ловиса выбралась из кокона и теперь сидит и смотрит на меня. Я положила листок на пол.
- Раньше я не видела сходства, а теперь вижу, - продолжила она. – Я смотрю на тебя, и сквозь твои черты проступает Курт. Ты больше похожа на мать, но и брат есть в твоих чертах.
- Ну, он мой брат. И к тому же, ты скучаешь, страдаешь и поэтому его черты во мне для тебя резко обострились.
Ловиса горько улыбается, качает головой:
- Оставь психоанализ кому-нибудь другому, я в нем не нуждаюсь. И в советах тоже.
- Он, правда, не хотел детей?
Ловиса кивнула.
- Ты....
- Молчи, Морриган. Пожалуйста, ничего не спрашивай, ничего не говори.
Я хотела сказать, что у нее апатия и к тому же беременность влияет на настроение. И это все пройдет.
Только Курт Линдберг не вернется. Не назовет Ловису своей женой, не возьмет на руки их ребенка.
Я пришла, чтобы еще раз перерыть вещи брата. Найти какие-то документы, записи, пометки, билеты, то, что сказало бы мне, что он летал в Германию в июле. И теперь я сижу возле дивана, и у меня нет желания что-то искать.
- Курт уезжал куда-нибудь в июле? – спрашиваю я.
Ловиса смотрит на меня долгим сканирующим взглядом, хмурится и, наконец, произносит:
- Не знаю.
- А ты подумай, - я пересаживаюсь с пола на диван.
- Морриган, я не знаю, о чем ты думаешь и в какие игры играешь, но то, что случилось..., - она разводит руками не в силах подобрать слова. – Я не знаю, жив он или мертв, исчез он, потому что с ним что-то случилось или же он специально все так подстроил, чтобы начать новую жизнь. Хватит изображать частного сыщика. Этим делом занимается полиция. Мне же и без твоих вопросов плохо.
- Что ты знаешь? – глухо произношу я. То ли у меня и, правда паранойя, но в ее словах не все чисто и ясно.
- О чем?
- О том, куда ездил в июле Курт?
- Я не знаю, мы ездили с семьей в Лунд к родственникам. Ты можешь позвонить моей маме и спросить.
- Алиби.
- Ты с ума сошла, - выдыхает она и вжимается в угол дивана. Я же не знаю, сошла я с ума или нет. Говорят, этого не замечаешь.
- Ловиса, вы жили вместе. И ты могла заметить все перемены в настроении, ты может знать то, чего не знаю я. Рассказывай, что случилось.
- Ничего не случилось! – кричит она. – Ничего. Ты можешь это понять или нет?
- Не могу!
- А ты пойми! Попытайся. Да у нас не все было идеально, но мы любили друг друга. Да, он последнее время отдалился от меня. Мы не ссорились, не выясняли отношения, я знала, что он меня любит и что я нужна ему. Мы не говорили о его работе и о моей тоже. У нас были мы сами....
Она закрывает лицо руками и сотрясается от рыданий.
- Я хочу, чтобы Курт вернулся. Прямо сейчас зашел сюда и выставил тебя отсюда, - говорит она сквозь рыдания.
- Извини, я погорячилась. Ты не одна страдаешь, а я еще пытаюсь понять, что произошло.
Ловиса убирает руки от лица.
- Если бы я знала, и если бы что-то произошло, то я бы все рассказала полиции, - четко и твердо произносит она.
- Он мог узнать о ребенке? О том, что ты беременна.
- Нет.
- Ты уверена?
- Морриган, у него не рентгеновское зрение!
- А ты то как узнала? По задержке в неделю? – я не сдерживаю усмешки.
- То есть ты предполагаешь, что Курт нашел тест на беременность в мусорном ведре и попросту сбежал?
Она откидывается на спинку дивана.
- Это не повод сбегать. Для побега нужны более серьезные причины, чем взгляды чайлдфри, - говорю я. – Так ты точно ничего не припоминаешь?
- Он часто уходил разговаривать по телефону на балкон и закрывал плотно двери, поворачивался лицом к окну. Я не знаю, с кем он говорил и о чем. Может, это было связано с работой. О проблемах он не говорил.
- И ты не испытывала чувство ревности, когда он выходил говорить на балкон?
- У меня не настолько низкая самооценка, Морриган.
- А-а, - киваю я, усмехаясь. Камешек попал в огород.
- Я не обижаюсь, за то, что наорала на меня только что. И еще, я завтра съеду отсюда. Поживу у родителей, потом видно будет. Сюда не вернусь. Я уже не чувствую себя здесь спокойно. Твоя мама заботится обо мне. У меня такое чувство, что здесь я стала частью вещей Курта.
- Это не так.
- И, тем не менее, я отсюда съезжаю. Я люблю Курта, но здесь уже не могу находиться. К тому же ты приходишь, когда тебе вздумается.
- Я могу не приходить.
- Я понимаю, что ты хочешь найти его, или просто понять, что случилось. Ты, да и я тогда, сказала, что он жив, он уехал, бросил все и начал новую жизнь. Это жестоко, если это так.
- Вот я и хочу понять, что заставило его исчезнуть.
- А по-моему ты просто бежишь от себя, нашла себе занятие, чтобы забыть Ивара и не полюбить Стеллана.
- От тебя сеанс психоанализа мне тоже не нужен, - буркнула я, жалея, что Ловиса знает об Иваре и о том, что я любила его.
- Иди домой, - просит она. – Пожалуйста. Мы все от исчезновения Курта стали странными и дергаными. Все, мы с тобой. Твои родители спокойны.
- Они хорошо умеют скрывать свои чувства от других.