Как мы стали айдолами

Rootless находились на внеплановом фансайне, который устроила фирма одежды, что они рекламировали. Ребят сюда привезли после длительных съемок для журнала, даже макияж остался тот же. И хоть в машине они себя чувствовали выжатыми, но живое общение с фанатами всегда заряжало энергией.

Они сели за стол в привычном порядке. Фанаты начинали подходить со стороны Джунхо и заканчивали на Йеджи и Инсу. Лучше всего всегда себя чувствовал Сонджэ: он успевал и шутить с ожидающим залом, и непринужденно общаться с тем, кому давал автограф. Из зала то и дело раздавались крики, вроде: «Оппа!», «Джунхо-оппа!», «Инсу-оппа, улыбнись!», «Йеджи, ты красотка!», «Боми, посмотри сюда!». Почти все фанаты приходили не с пустыми руками: закуски, украшения, смешные ободки, мягкие игрушки и закрытые подарочные коробки. Все это они выгружали на стол перед ребятами, а менеджеры, следившие за продвижением очереди, тут же это убирали в большие коробки. Но какие-то подарки фанаты просили тут же примерить, например, ободки, венки или браслеты. Все мемберы всегда с улыбкой исполняли желания поклонников. Кроме Инсу. Он, как обычно, вел себя сдержанно. Фанаты к этому привыкли и уже заметно меньше дарили ему такого рода подарки. Для них уже было счастье, если он делал личный комментарий, чуть дольше пожимал руки или соглашался сделать селфи на их телефон.

Но в этот раз одна из фанаток все же с надеждой протягивала ему ободок с кошачьими серыми ушками. Инсу вежливо принял, но отложил в сторону.

— Инсу-оппа, примерь их! Тебе очень пойдет, — кокетничала она. Но Инсу лишь с улыбкой качал головой, пока расписывался в ее альбоме.

Йеджи, к которой еще не успели подойти за автографом, задержавшись около Сонджэ, повернулась к ним.

— Ты хочешь, чтобы он надел ободок? — спросила она с улыбкой девушку.

— Да, пожалуйста!

Йеджи взяла ободок и потянулась к Инсу. Инсу отложил маркер и откинулся на спинку стула, смиренно позволяя девушке одеть себе кошачьи уши. У нее у самой на голове красовались ушки зайчика.

— Ты очень милый, — с озорством улыбнулась она парню. Тот лишь натянуто растянул губы в улыбке, позволяя дитю наиграться.

— Оппа! — запищали и завизжали фанатки.

Йеджи взяла телефон у девушки и сделала селфи с Инсу, затем повернулась к девушке, которая уже ожидала ее. Как только Йеджи отвернулась, Инсу тут же снял ободок, что вызвало еще одну волну смеха из зала.

Она выдавала себя. По удивленным взглядам стаффа, по напряженному — менеджеров, порой испуганному взгляду Джунхо и остальных мемберов — она понимала, что выдавала себя. Успевала остановить руку, которая уже тянулась к руке Инсу прямо во время прямой трансляции, или меняла направление, когда осознавала, что следует шаг за шагом за Инсу на глазах журналистов и фанатов в аэропорту.

Это сложно. Это не поддавалось контролю. Выматывало и утомляло.

Ничего не скрылось от глаз дотошных Тилландс. Все их фантазии Инджиры разворачивали в реальной жизни. Фанаты были даже более внимательными, чем руководство. Или агентство не предпринимало действий, пока Тилландс не начали кричать об этом на каждом углу.

Иногда в порыве нежности и благодарности от встреч с фанатами, после оглушающего концерта и веселых фансайнов, ей хотелось шепнуть им или крикнуть: «Не выдавайте нас! Прикройте!»

Но будут ли они так умиляться и закидывать их сердечками, если узнают, что это все правда?

— Хён, потрудись в этом году за нас! Они бывают такими настойчивыми и постоянно забывают слова.

Йеджи прислушивалась к разговору, пока выстраивала свой, правильный, порядок из бутылочек с соусами в кухонном шкафу парней. Сонджэ и Инсу играли в приставку, развалившись на креслах-грушах перед новым большим экраном. Теперь у них была полноценная гостиная, где помещался и большой диван, на котором можно случайно уснуть и не получить на утро мучительные последствия во всем теле; и кресло с журнальным столом; и отдельная зона для кухни и обеденного стола. Но по привычке все всегда в первую очередь занимали бесформенные мешки, которые переехали в новое общежитие вместе с личными вещами.

— А кто соведущая? — спросила Боми, которая тоже присушивалась к их разговору и присела на подлокотник дивана с кружкой чая, наблюдая за игрой.

— Ан Хиджон, — Сонджэ было не привыкать вести беседу за двоих, при этом эмоцианально и подвижно, едва не переворачиваясь в мешке, управлять магом восьмого уровня по ту сторону экрана. Пока его хён, подобно своему персонажу — старцу в темном балахоне, спокойно и молчаливо, не прилагая дополнительных усилий — лидировал в игре.

— Ого! Light Dark сейчас на пике, они хотят заработать все внимание до премии.

Йеджи не нравился этот разговор, с каждым следующим словом бутылочки с более сильным напором передвигались по полке. Ей не нравился сам факт того, что Инсу будет ведущим с каким-то новоиспеченным айдолом. Чтобы их шипперили и обсуждали. Она знала, что это и была цель их агентства — отвести внимание. До этого на роль ведущего всегда избирали ее или Сонджэ, пару раз Джунхо, но не Инсу.

— И очень горячи. Есть что-то в этом темном стиле... Совсем, как у хёна, только на нем побольше одежды...

Хлопок резко закрытой дверцы шкафчика, нарушил работу медленного доводчика и не дал Сонджэ закончить. Он дернулся и обернулся на звук, отчего пропустил атаку в игре.

— Ааай, нет-нет-нет...

Йеджи закончила удовлетворять свои педантичные слабости, зло посмотрела на макушки увлеченных парней, поймала удивленный взгляд Боми и ушла из квартиры парней.

В их квартире, опять более скромных размеров, но с полноценными двумя спальнями и кухней-гостинной, царила тишина. Кухня была девственно чистой и полупустой, а холодильник заставлен косметикой, а не едой. Они очень легко пошли на встречу Джунхо и продолжили свободное время проводить в квартире парней.

Но собственная спальня — это было волшебно. Она едва помнила то время, когда у нее была собственная комната. Это первый год ее жизни у опекунов. В ее воспоминаниях о родном доме не было ощущения, что квартира бабушки была мала. Нет, но почему-то она все равно спала вместе с ней.

А сейчас собственная комната. Она, не раздумывая, заняла большую часть места двуспальной кроватью.

— Зачем такая громадина? — спросила Боми, сама она пролистовала галерею фотографий кровати, куда меньших размеров.

— Потому что это не двухъярусная кровать и не узкая односпальная. И мне больше не нужно занимать меньше места.

— И правда...

Скромная полуторка была закрыта и потеряна в закладках, а в спальне Боми тоже воцарилась кровать, на которой можно было спать поперек.

Йеджи прошла к встроенной гардеробной с незакрытыми в спешке дверьми, на пути снимая джемпер. Храм вещей, а вместо алтаря столик с аксессуарами и украшениями. Айдолам часто предоставляли одежду для выхода, но Йеджи продолжала скупать и скупать: вещи, украшения, обувь. Потому что могла, потому что теперь есть, где это разместить.

Она споткнулась о нераспакованные пакеты с покупками и взор упал на стеллаж рядом. На перекладине, между верхними и нижними рядами вешалок, висела темно-зеленая рубашка Инсу. Она взяла ее и поднесла к лицу — еще остался едва уловимый запах. Такой же в клубах пара она вздыхала много лет, стоило зайти в душ после него. Такой же, но более яркий, можно почувствовать, если подойти близко и прильнуть к его плечу.

Прижаться, обнять, валяться в кровати, целоваться до онемения губ, позволять блуждать его рукам по телу и вырисовывать узоры, будто он присматривает место для тату со своим дизайном — она многое себе позволяла. Но так и не переступила черту.

Оказалось, что раздеваться перед парнем, которого знаешь много лет — это черта, которую сложно переступить. И не только процесс ообнажения беспокоил Йеджи, мешало чувство, будто, если она сделает этот последний шаг, то все что было позади рассыпится.

И она понимала, что обманывает себя. Ведь это очень условный шаг — от точки, где они сейчас, уже нельзя отматать назад. Как раньше уже не будет.

Она поймала себя на том, что складывает рубашку. Хотя по-хорошему нужно отдать владельцу, чтобы он отправил ее в стирку. Но рубашка, сложенная в аккуратный квадратик, подвинула стопку светлых футболок на полке. Конечно, темная — фыркнула Йеджи, придирчиво оценивая противопложную палитру на полке.

Это его неизменный темный стиль. Он ей очень нравился, пока его не начали сравнивать и пристраивать к стилю полуголых девиц, которые заработали статус айдола на хайпе.

Йеджи со вздохом плюхнулась на кровать и раскинула руки. Она не могла сказать Инсу, чтобы он не участвовал на премии. Это не его выбор. Они все делают то, что им скажут. И позволяют любым слухам, выгодным агентству, окутывать себя.

В день премии, как назло, им не удавалось побыть вместе. Стоило им приехать в концертный зал, как Инсу увели на прогон, а они остались ждать в комнате отдыха. Йеджи не помнила, чтобы она так много репетировала, когда была ведущей. Наверное, кто-то, как и говорил Сонджэ, забывал слова.

Вовремя чужих выступлений и награждений они сидели вчетвером за столиком на пятерых. А перед своим выступлением уже в концертной одежде смотрели на экране, как Инсу произносит последнюю связку, чтобы присоединиться к ним.

Сонджэ, коварно улыбаясь, снимал своего хена с искаженным фильтром через экран. Джунхо вполсилы повторял движение, а Боми сидела рядом с Йеджи, наблюдая, как та сверлит взглядом экран.

— Тебе стоит поработать над горделивым взглядом девушки, — шепнула Боми, но ее брат все равно услышал.

— Или над своей ревностью, — он обернулся и сфотографировал надувшуюся Йеджи на диване, которая хотела закрыть лицо рукой, но не успела.

— Я не ревную, — она поднялась с дивана и демонстративно задела Сонджэ, проходя мимо к выходу.

— Ну, конечно, — сказал он уже хлопнувшей двери.

Когда Инсу пришел в комнату, торопливо стягивая одежду ведущего с помощью стаффа, следовавшего по его пятам, он первым делом спросил:

— Где Йёджи?

— Наверное, где-то еще хлопает дверьми, — пожал плечами Сонджэ.

Йеджи нашлась у выхода на сцену. Инсу настороженно поймал ее взгляд, но она беззаботно ему улыбнулась и встала рядом, довольно замечая про себя, что она рядом с ним не выглядит так комично, как так низкорослая эмо.

И, может быть, Йеджи быстро бы вернула себе душевной спокойствие, но история с Ан Хиджон получила развитие. Инсу пригласили на съемку рекламы парных телефонов и парой ему выбрали Ан Хиджон.

Может, если бы ревность не застилала глаза Йеджи, то она смогла бы согласиться, что их образ идеально подходит для рекламы телефонов, у который черный корпус отсвечивается или в синий, или в розовый цвет. Но она внутри бесилась, потому что Инсу пропускал вылет в Токио, куда их пригласили на съемки в шоу. Его рейс был ночью, и увидеться они смогут только утром перед съемками.

И пока они вчетвером сидели в зале ожидания аэропорта, она накручивала себя еще больше просмотром фанвидео с премии и злостью на Инсу, который всегда очень скупо отвечал в какаотоке.

— Почему ты это делаешь? — на сиденье рядом сел Сонджэ и заглянул в ее телефон.

— Что именно?

— Зачем все это смотришь? — он указал на квадратики с яркми заставками видео, где фанаты шипперили Инсу и Хиджон. Из довольно небольшого контента с премии они смогли создать очень много обзоров.

— Просто удивляюсь, почему агентство не банит эти видео, — она свернула приложения и повернула экран телефона так, чтобы Сонджэ не мог в него заглядывать. — Наши же с Инсу закрывают.

— Наши? Ты их не сама случаем клеишь? — он быстро увернулся от руки девушки в замахе на подзатыльник. — Наверное, потому что это неправда.

— А где логика? Такое разделение как раз дает почву фанатам думать, что какие-то их предположения верны.

— Так чего ты хочешь? Чтобы забанили эти видео? Или не банили с вами? — запутался Сонджэ.

— Не знаю, — вздохнула Йеджи. — Просто хочу, чтобы он летел с нами.

— Раньше ты была более приятной в общении, — Сонджэ поморщился от ее слов, но все же утешающе погладил ее по голове.

Доза Йеджи в любовной тоске досталась и Боми, потому что стоило ей начать распаковывать косметичку и раскладывать ее на полке в ванной, как в ее номер постучали.

— Тут есть звонок, — сказала она Йеджи на пороге.

— Ммм, — та лишь покивала головой и заглянула в номер. — Что делаешь?

— Разбираю вещи и хотела лечь спать. Ты уже распаковалась?

— Не хочется.

Йеджи прошла в номер, с интересом его оглядывая, хотя Боми была уверена, что он — зеркальное отражение ее собственного. Разве что у нее, видимо, чемоданы не были распакованы.

Младшая девушка подошла к шкафу и отодвинула дверь, за ним прятался небольшой холодильник.

— У тебя тоже есть мини-бар!

Боми подняла брови вверх от неубедительной игры и странного поведения подруги.

— Может, по соджу? Тут есть твой любимый ананасовый.

— Завтра же съемки, — Боми приложила руки к своим щекам, будто оценивая не опухло ли ее лицо от одной только мысли о выпивке перед съемками.

— Знаю, — Йеджи сидела на полу перед холоддильником. Она вздохнула, уже прижав к себе одну бутылочку и грустно оценивая, оставшиеся за прозрачной дверцей. — Но мне очень надо.

И Боми сдалась, потому что так редко можно было поймать момент, когда макнэ готова была немного открыться.

Через час Боми пожалела. Никакой беседы по душам между девочками не получилось. Более тесная связь установилась только между Йеджи и бутылкой цитрусового соджу, к которой она прикладываласм прямо через горлышко, зомбируя при этом дугу с маленким изображением самолета на сайте авиакомпании.

— Самолеты так быстро не летают, — сказала Боми, наблюдая уже из кровати за тем, как Йеджи обновляет в сотый раз страницу сайта. — Ляжешь у меня?

Намек, что уже пора бы и спать Йеджи, пропустила, затерявшись в своих слегка пьяных мыслях. Маленькая анимация самолета двигалась очень медленно, как минутная стрелка, а ее решимость, наоборот, мчалась и грозилась достигнуть своего пика намного быстрее.

Когда Йеджи уходила из комнаты онни, та уже спала. А рядом на тумбочке стояла едва тронутая бутылочка.

— Вот и хорошо, — Йеджи расплылась в улыбке. — Завтра мы сможем увидеть твои глазки, — она сама захихикала на свои слова и забрала бутылку Боми с собой, будто та могла проснуться среди ночи и допить ее.

***

Инсу открыл на стук, уверенный, что это стафф, который его сопровождал. Но за дверью нашлась лучезарно улыбающаяся Йеджи в халате с логотипом отеля.

— Ты прилетел! — объявила она.

— А ты, очевидно, ждала, — он затянул ее внутрь за руку, по пути принюхиваясь к запаху алкоголя.

Йеджи вырвалась из его хватки и развернулась, занимая немного неуверенную, но призывную позу. Рука на талии, а худенькая ножка развела запах халата.

Инсу сменил удивление на улыбку, скрестил руки на груди и занял позу наблюдателя в ожидании, что же будет дальше. А дальше Йеджи поняла, что ее парень не собирается перенимать инициативу, поэтому столь же неуверенно ровной и соблазняющей походкой направилась к нему.

Она подошла впритык и провела руками по его плечам, слегка отвлекаясь на рельеф мускулов.

— Теперь я готова, — выдохнула она тихо.

— Еще бы, — хмыкнул Инсу, но помогать не стал.

— Правда, готова, — она отступила, чтобы заглянуть ему в глаза. — Я знаю, что слегка пьяна, но не надо играть в джентельмена. Мне так проще. Так я смогу.

— Только напившись?

— Не обижайся, это для моей уверенности в себе, а не для моей уверенности, что я хочу этого с тобой.

— Точно?

— Точно.

— Ладно.

Инсу наконец расцепил руки и привлек ими Йеджи, удивленную быстрой сменой настроения. Он поцеловал ее, сразу глубоко приникая ко рту, передавая, как сильно скучал по ней. Скользнул рукой по спине за копну волос к тонкой шее — как скучал по ее нежной коже. Отвлекаясь от губ, касаясь шеи — как скучал по сладкому запаху, сейчас смешанному с запохом алколя и цитруса. А еще по податливому телу, которое так легко прижимается к нему, отзывчиво отвечая на каждое касание. От подхватил ее, оборачивая ее ноги и руки вокруг себя, и понес к кровати.

Даже если утром будет раскаяние и пьяная горечь, отказаться от нее сейчас ему было не по силам. Под халатом оказалось только белье, и переход на новый уровень оказался очень быстрым. Йеджи прерывисто вздохнула, захлебываясь от новых ощущений, но закрываться не стала.

Инсу, дорвавшись, покрывал каждый кусочек оголенного тела поцелуем. Иногда замирая над ней и любуясь на ее вид в своей кровати.

***

Жарко, было очень жарко. И Йеджи перевернулась в поисках прохладного места на кровати. Легкого движения во сне хватило, чтобы она проснулась. Прохладное место на другом краю кровати нашлось, но часть жара никуда не делась, а осталась у нее под шеей.

Йеджи распахнула глаза. Первым пришло непривычное ощущение своей абсолютной обнаженности под одеялом. Вторым — сухость в горле и ватность в голове. Прижимая края одеяла к груди, она гораздо медленней повернулась назад.

Инсу, конечно, не спал. Его рука была заложницей у нее под шеей, а на лице слишком серьезный вид и внимательный взгляд, с которым он рассматривал перемены в Йеджи. Это почему-то расмешило ее. Она прыснула со смеха, при этом ощутив свое чудовищное дыхание изо рта, поэтому поторопилась утонуть под одеялом с головой. Инсу долю секунду наблюдал за содрагающимся от смеха клубком под одеялом, а потом все напряжение в ожидании утра прошло. Он тихо рассмеялся и нырнул вслед за ней под одеяло.

После съемок у них было мало времени на сборы перед вылетом, но Инсу все равно пошел с Йеджи в ее номер.

Уже в халатах после душа они уютно устроились на кровати.

Инсу отобрал у нее расческу и развернул девушку к себе спиной. Он осторожно отделил прядь и мягко провел по ней расческой.

— Тебя не напрягает, что это единственное время, когда мы можем побыть как пара? Не можем никуда выходить на свидания, держаться за руки, выкладывать совместные фото... — спросила Йеджи.

— Точно не отсутствие совместных фото в сети.

— Я серьезно, — она повернулась к нему, отчего прядь волос убежала из его ладони. Он развернул Йеджи обратно и продолжил путешествие расчески по ее волосам. — Из-за тебя я все больше стала задумываться об этой стороне. Чего мы лишаемся... Ты бы мог все резко бросить и начать жить обычной жизнью?

— Сразу, как только ты наиграешься, — не раздумывая ответил Инсу.

— Правда? — теперь она все же развернулась к нему лицом, чтобы убедиться в серьезности его слов.

— Правда, — прямо встретил ее взгляд парень.

— Ладно, — она кивнула, довольная увиденным. — Обещаешь?

И протянула ему мизинец. Инсу с легкой улыбкой скрестил свой мизинец с ее. Глядя друг другу в глаза, они прижали большие пальцы в подтверждении обещания.