Historical Harmony [L.S.]

Последующие дни после не самого приятного разговора с Томлинсоном Гарри провел как в тумане, концентрируясь исключительно на работе и собственных переживаниях, не вылезавших из его головы. Он твердо решил, что продержится на этом рабочем месте так долго, как только сможет, чтобы получить необходимый опыт и стаж работы для тех мест, с которыми он планировал связать свою жизнь изначально. И даже несмотря на то, что он решил не зацикливаться на словах Луи, изрядно задевших его, Гарри по-прежнему был не в самом лучшем настроении и явно не излучал солнечный свет.

Впереди выходные, на которые выпадает Хэллоуин, а значит, ему необходимо пережить сегодняшний день и суметь так же успешно избегать своего начальника, с которым Стайлс не пересекался с того злополучного вторника.

Утром пятницы Найл, который включил режим заботливой мамочки, согласился подвезти Гарри до школы, хотя у самого уроки начинались значительно позже обычного. Хоран прекрасно знал, что с другом происходит что-то неладное, но придерживался позиции «захочет - расскажет, потому что знает, что я всегда рядом». Только в планы Гарри совершенно не входили слезные рассказы о том, как его не признает собственный начальник и всеми силами пытается выпихнуть его с этого места. Над причинами такого поведения он ломал голову все последние дни, но не мог найти никакого вразумительного ответа, объясняющего его отношение к Гарри или реакцию на взаимоотношения молодого преподавателя музыки с близняшками Томлинсон. Единственный вероятно правильный ответ, который он сам смог себе дать на свои же вопросы: просто он такой.

Утро было серое и мрачное, полностью отражая внутреннее состояние кудрявого, который всю дорогу ехал молча, уставившись в окно. Сегодня настроение Гарри было настолько паршивое, что он даже не подпевал любимым песням по радио, как делал это обычно, передвигаясь на автомобиле с Найлом. Такая давящая тишина еще больше угнетала не только его, но и сидящего за рулем ирландца.

- Чувак, понимаю, первая неделя всегда самая трудная, - бросил он, с сожалением смотря на своего друга, на которого словно напал дементор, который высосал из парня всю радость, - но тебе нужно расслабиться. Переживи этот день, а дальше на выходных проще будет.

- Да, да, я знаю, - тихо ответил Гарри, выходя из припарковавшейся возле школы машины. – Ты же помнишь, что мы проводим эти выходные вместе, да?

- Конечно! – радостно выкрикнул Найл, от чего у Стайлса зазвенело в ушах. – Барбара едет навестить родню в Будапеште, поэтому я целиком и полностью принадлежу тебе. А еще мы должны развеяться и прекрасно провести Хэллоуин, так что выходные будут потрясающими, Гарри, - тараторил Хоран.

– И я не буду наряжаться в дурацкий костюм, как в прошлом году, - буркнул кудрявый, поднимая ворот пальто, который должен был спасти его от холодного осеннего ветра.

- Но это же весело, Эйч! – жалобно протянул Хоран, хватая спортивную сумку из багажника автомобиля и направляясь вслед за Стайлсом.

- Ни за что, - отрезал тот, и, поежившись, они вместе устремились в сторону школы.

Сегодня в Doncaster Meritocratic High School было удивительно шумно. Многие старшеклассники бурно обсуждали планы на завтрашний день и вечеринки, которые устраивают некоторые ученики по случаю праздника. В дальнем конце коридора Найл сразу заметил Барбару, которая зашла в школу перед отъездом на родину. Он помахал ей рукой и потащил Гарри за собой в ее сторону. Как оказалось, девушка стояла не одна, а с «таинственно улыбающейся незнакомкой» из метро, с которой Стайлс пересекался в начале недели. Он знал, что Донкастер – относительно небольшой город, но не думал, что весь мир словно вращается вокруг этого учебного заведения.

- Привет, мальчики, - приветливо сказала мисс Палвин, улыбаясь Гарри и целуя Найла в щеку, оставляя еле заметный след от нюдовой помады. Стайлс переглянулся с блондинкой, которая, казалось, тоже сразу узнала его по ямочкам на щеках и клетчатому пальто с барахолки. – Найл, Гарри, это моя давняя подруга Камиль.

- Да, точно, ты ведь с недавних пор преподаешь у нас французский? – улыбаясь, бросил ирландец, пожимая девушке руку рядом стоящей девушке.

- Да, все верно, - ответила она с легким французским акцентом, который казался немного наигранным, но имел место быть, учитывая ее профессию. – Рада, что мне все-таки удалось узнать твое имя, таинственный незнакомец, - добавила она, обращаясь к Гарри: - Камиль Роу.

- Гарри Стайлс, - вежливо представился Эйч, мягко пожимая ей руку.

Найл слегка усмехнулся, наблюдая за взаимодействием Гарри с девушкой, и кудрявый уже начинал морально готовиться к тому, что Найл начнет заниматься сводничеством и пытаться наладить его личную жизнь. Стайлс же, в свою очередь, уже имел представление о своей новой знакомой, которая, по словам близняшек, была той еще стервой. Но он все же не хотел делать поспешных выводов, основываясь лишь на сплетнях двух старшеклассниц, поэтому продолжал тепло улыбаться и поддерживать беседу с ней и с Барбарой, пока в школе не раздался звонок, затягивающий учеников в классы.

Гарри извинился перед дамами и Найлом, который был крайне увлечен обсуждениями какого-то грядущего матча, и поспешил закинуть вещи в учительскую, чтобы снова засесть в своем кабинете на целый день, избегая холодного взгляда голубых глаз.

Завтра выходной, а значит, я смогу не думать о работе до наступления понедельника.

***

До начала урока оставалась еще куча времени, и, зайдя в кабинет музыки, Гарри бросил взгляд в сторону кладовки со старыми музыкальными инструментами и оборудованием, до которого его руки так и не дошли за все это время. Аккуратно разложив бумаги на столе по стопкам, Стайлс покопался в нижнем ящике и, найдя нужный ключ от двери, быстрым шагом направился к ней.

В следующие секунды кабинет окутал дверной скрип, который раздался после щелчка в замочной скважине. Судя по количеству пыли, ударившему в нос, это помещение не убирали очень давно. Нащупав справа от себя выключатель, Гарри нажал на него, и комнатка осветилась приглушенным светом маленькой лампочки под потолком. Полки были уставлены многочисленными коробками, из которых виднелись покрытые пылью предметы. Заглянув за стеллаж, Эйч обнаружил чехлы с различными инструментами, которые отличались друг от друга размерами и формами. Он рукой убрал висящую перед ним паутину и наклонился к инструментам, пытаясь понять, что скрывается под черными чехлами. Схватив несколько предметов за выступающие ручки, Гарри вышел в сам кабинет, делая глоток свежего непыльного воздуха и усаживаясь на свой стул, чтобы внимательно осмотреть свои находки.

- Апчхи!

Гарри громко чихнул от пыли, защекотавшей его носовую полость после вскрытия чехла со старой акустической гитарой Fender.

Хотел бы я знать, как в школе умудрилась заваляться такая прелесть и почему в этом мире почти невозможно избавиться от аллергии на пыль.

Стайлс достал из своей сумки пачку влажных салфеток, используя их для того, чтобы придать гитаре нормальный внешний вид. Он отметил, что то, что все шесть струн были еще целы и невредимы – настоящее чудо, которое не так часто удается застать. Откинув в сторону пыльный челох, Гарри уложил гитару на колени и осторожно провел по струнам. Еще немного, и от услышанного его уши истекли бы кровью. Очевидно, что после такого длительного пребывания в кладовке, ни одна гитара не может звучать нормально. Кудрявый начал крутить колки, по очереди дергая струны, пытаясь четко настроить гитару на слух, что ему неплохо удавалась, еще со школьных времен, когда тюнер являлся большой редкостью.

- Ну же... - прошептал он, пытаясь настроить верхнюю Ми.

И вот, спустя несколько минут небольших мучений, Гарри наконец услышал хороший звук акустической гитары из качественной цельной древесины. Его руки пробежались по корпусу обтекаемой формы, а затем левая рука скользнула на гриф, легко касаясь пальцами ладов.

У этой работы тоже есть свои плюсы.

Harry Styles – Fine Line

Стайлс начал наигрывать звучащую в голове мелодию, подбирая нужные аккорды. Он вспомнил текст своей последней песни, которую пытался писать несколько дней назад, но забросил ее из-за полного отсутствия вдохновения и сил. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что он в кабинете совершенно один, Гарри начал осторожно касаться струн, наигрывая то, для чего теперь возможно появилось вдохновение.

Put a price on emotion

I'm looking for something to buy

Он неуверенно начал мелодично нашептывать текст собственной песни, которую никто никогда не услышит, кроме стен кабинета музыки донкастерской школы. Левая рука на автомате переставляла аккорды, пока правая играла неуверенный бой.

You've got my devotion

And man, I can hate you sometimes

С каждой новой строчкой, которая возникала в его голове, голос становился все громче, а гитарный бой четче. Эхо, разлетавшееся по кабинету, поначалу заставляло вздрагивать, но с каждой секундой Гарри вкладывал в свое исполнение все больше смысла и эмоциональной составляющей.

I don't want to fight you

And I don't want to sleep in the dark

Голос продолжал отражаться от бетонных стен в пустом кабинете, из-за чего акустика была еще объемнее. Из коридора доносился отдаленный стук каблуков, приближающийся с каждым шагом, но это совершенно не заботило Стайлса. Именно сейчас впервые за долгое время он почувствовал себя собой. Он понимал, что находится там, где должен находиться, и делает именно то, что должен делать. Гарри с новой силой ударил по гитарным струнам, увеличивая громкость.

We'll get the drinks and I'll get to thinking I'm fine

We'll be a fine line...

На последней строчке его голос слегка дрогнул. Шаги за дверью стихли, и Гарри почувствовал взгляд, изучающий каждое его движение. Предшествующий этому стук каблуков по коридорной плитке лишь подтверждал самые страшные догадки о том, кто мог прожигать взглядом его спину. Но даже это не смогло остановить его и заставить отложить инструмент в сторону.

We'll be a fine line...

Тихо пропел он, нежно проводя большим пальцем по струнам и замирая. У двери послышался шорох, заставляющий Гарри резко обернуться, но когда он посмотрел на дверь, источник шума направлялся прочь от кабинета музыки. Прислонив гитару к стене, Эйч подскочил со стула и подбежал к двери, чтобы подтвердить свое предположение. Но, когда он высунул кудрявую голову в коридор, то увидел только скрывающийся за углом мужской силуэт и услышал удаляющийся стук хорошо знакомых каблуков лакированных туфель.

Гарри замер на несколько секунд, пытаясь убедить себя в том, что это простое совпадение, и, наверняка, у директора школы, который всю неделю играл на его нервах, есть дела поважнее, чем слушать его бренчания на рабочем месте. Из ступора и собственных мыслей его резко выдернул громкий телефонный звонок, заставляющий дернуться от неожиданности. Отложив свои очередные размышления на потом, он подошел к учительскому столу и взглянул на экран мобильника, после чего ответил на входящий вызов.

- Привет, Джемс.

- Неужели, ты решил ответить на мой звонок, братишка, - послышался мягкий женский голос на другом конце провода, вызывая у Гарри немного грустную улыбку. Он сразу вспомнил кучу пропущенных от сестры и мамы за последнее время, оставленные без ответа. Эйч любил их всем сердцем, но корил себя за то, что никогда не мог соответствовать их ожиданиям, поэтому максимально ограничил с ними общение после переезда в Донкастер.

- Я правда скучал по твоему голосу, - сказал он и тяжело вздохнул перед тем, как продолжить: - Я просто был чертовски занят и...

- У тебя слишком уставший голос, Гарри, - прервала его девушка, вызывая недолгую паузу. - Ты в порядке?

Как угодно, но только не в порядке.

- Да-а, я просто немного выдохся. Новая работа вытягивает из меня все силы, - томно добавил Стайлс, запуская ладонь в свои волосы и почесывая затылок.

- Ты не говорил, что куда-то устроился... Я недавно общалась с Найлом, поэтому в курсе того, что происходит в твоей жизни. И Гарри... - тяжело вздохнула девушка, подбирая правильные слова для того, чтобы расспросить брата об интересующих ее подробностях его жизни.

- Послушай, Джемс, у меня начинается урок, поэтому... - он сделал паузу, чтобы придумать хорошую отговорку, но на этот раз фантазия его подвела, так что Гарри просто добавил: - Мы еще поговорим, правда. Поцелуй маму за меня и скажи ей не волноваться.

На другом конце послышались возмущения, но Стайлс сбросил звонок и отшвырнул телефон в сторону, откидываясь на спинку стула. Гарри начал корить себя за то, что не уделяет должного внимания тем, кто действительно важен ему и кому не наплевать на него. Он сам не понимал, как из любящего сына и брата, приезжающего в родной дом на День Благодарения и рождественские каникулы, превратился в человека, игнорирующего телефонные звонки и вынуждающего маму и сестру интересоваться его делами у Хорана. Но он никогда не думал поступать так, потому что родня не оказывала должной поддержки или обделяла его любовью с детства, нет, просто сам Гарри не хотел в очередной раз упасть в их глазах и превратиться в разочарование семьи, которым, по сути, никогда и не являлся.

Какой же я все-таки мудак.

Тем не менее, ему пришлось взять себя в руки и собраться с мыслями, потому что он еще несколько дней назад решил для себя, что должен полностью сконцентрироваться на своей работе, не отвлекаться на личную жизнь, по крайней мере, в этих стенах.

Гарри окинул взглядом прислоненную к стене гитару и решил оставить ее на видном месте, чтобы вернуться к игре позже. Он отнес несколько инструментов обратно в кладовку и, мельком взглянув на стоящие там предметы, выключил свет и закрыл помещение на ключ. Через несколько секунд Стайлс уже открывал дверь пришедшим на урок ученикам и впускал их внутрь, концентрируясь на сегодняшней теме.

***

На удивление, урок проходил очень спокойно, но никто не казался особо заинтересованным, как бы Гарри не старался распинаться о личности Франца Шуберта и его неоконченной восьмой симфонии. Учитель музыки так увлекся, что не сразу заметил, как все внимание присутствующих в классе старшеклассников было приковано к гитаре, скрывающейся за его спиной.

- Мистер Стайлс, - раздался голос одной из учениц, сидящей почти в самом конце класса, заставляя Гарри прервать свой монолог, - вы играете на чем-нибудь?

- Ээм, - неуверенно протянул он, пытаясь сообразить, к чему относится заданный вопрос, - да, да, я неплохо играю на нескольких инструментах, - кудрявый смущенно опустил голову и сцепил руки перед собой. Говорить о музыке в целом казалось ему намного проще, чем говорить о своей принадлежности к музыкальному миру.

- И поете тоже? – спросила уже другая старшеклассница, смотрящая на своего преподавателя.

- Совсем немного, да, - несмело ответил он, переводя взгляд с пола на класс, который впервые за всю неделю его работы в школе казался таким заинтересованным. Разговоры в помещении стихли, и лишь некоторые ученицы, которые откровенно пялились на своего учителя, накручивая пряди волос на пальцы, начали перешептываться между собой и тихо хихикать.

- Сыграйте нам что-нибудь! – послышались выкрики с разных сторон.

- И спойте!

Гарри еще никогда не чувствовал себя так странно. У него не было боязни сцены или серьезных комплексов по этому поводу, но 20 учеников, просящих его исполнить что-то прямо посреди урока – это нечто новое. Он тепло улыбнулся классу, из-за чего на его щеках показались ямочки, предающие его выражению лица еще больше эмоций. Стайлс помотал головой и, отмахнувшись, сел на край учительского стола.

- Вы же знаете, что концерты не входят в школьную программу? – произнес он с усмешкой. Его оправдание подняло еще больший шум в классе. Многие ученики умоляюще смотрели на него, пытаясь заставить взять в руки стоящий за спиной инструмент, но кудрявый по-прежнему продолжал отнекиваться: - Нет, нет, нет, зайки мои. Морально ни я, ни вы не готовы к такому зрелищу, так что даже не просите меня.

- Ну пожа-а-алуйста, - жалобно протянула девочка с каре на первой парте, на что Гарри лишь в очередной раз покачал головой.

- Тогда просто научите играть нас! – бросил кто-то, после чего послышались одобрительные выкрики.

От этой фразы Гарри буквально парализовало. Он всегда хотел преподавать теорию или само музыкальное исполнительство, но он не может делать это здесь. Во-первых, потому что это выходит за рамки школьной программы общеобразовательной старшей школы. Во-вторых, потому что представлял себе это совсем не иначе. А еще он думает, что у него связаны руки, потому что директор Томлинсон никогда бы не одобрил таких действий со стороны учителя музыки.

Из-за всех «но», всплывающих в голове, Эйч вынужден объяснять своим ученикам, которые впервые признали его как своего учителя, а не как очередную бездарность, пришедшую на эту должность исключительно ради неплохой зарплаты, что не в его полномочиях менять школьную программу. Комнату наполнили разочарованные вздохи, а печальные взгляды старшеклассников, бегающие от Стайлса к музыкальному инструменту и обратно, не прекращались до самого звонка. После урока многие ученики останавливались возле Гарри, пытаясь достучаться до него и уломать на групповые занятия по гитаре или фортепиано, но тщетно.

Оставшись в пустом кабинете, он схватил в руки телефон, собираясь перезвонить сестре, но затем резко передумал, понимая, что если она начнет спрашивать его о работе, то он не сможет сказать ничего кроме:

Из-за навязанных мне правил я стал учителем, который не может учить, и я ненавижу себя за это.

***

Окончание рабочей недели после проведенных уроков не принесло совершенно никакого облегчения. Гарри захватил свои вещи и направился в учительскую за верхней одеждой, чтобы поскорее покинуть здание школы, сесть на метро и отправиться прямиком в их с Найлом небольшую квартирку.

Кровать и мятное мороженное – лучшее спасение от плохой недели и злого начальника.

Коридоры школы почти пустовали, а из классов не доносились разговоры учеников и преподавателей. Стайлс надеялся застать в спортивном зале Хорана, который, возможно, поможет ему избежать долгой и мучительной поездки на метро, но, заглянув в зал по пути в учительскую, он не увидел никого, кроме тренирующихся старшеклассников. Тяжело вздохнув, Эйч пошел дальше по коридору.

Наконец добравшись до учительской, Стайлс понял, что она не пустовала. Внутри его встретил Малик, который размеренно пил чай, удобно устроившись в мягком кресле. Он задумчиво рассматривал что-то на своем ноутбуке, от чего его брови слегка хмурились.

- Привет, - бросил Гарри, смотря на Зейна. Мужчина оторвался от гаджета и устремил свой взгляд на Стайлса, мгновенно расплываясь в улыбке.

- Привет, - протянул он и снова перевел свой взгляд на ноутбук. Гарри вопросительно посмотрел на него и указал пальцем на лежащий на коленях Зейна Мак, приковывающий к себе внимание преподавателя изо. Тот развернул ноутбук к Стайлсу, показывая изображения на экране. - Пытаюсь выбрать между пентхаусом в Лондоне и домиком в лесной глуши, чтобы встретить там Рождество в этом году.

- Ты же знаешь, что до него еще три месяца, да? – бросил Гарри, поджимая губы и сосредоточенно рассматривая изображения на ноутбуке коллеги.

- Да, но Лиам любит, когда мы планируем все наши поездки заранее, - ответил брюнет, и уголки его губ поползли вверх. - Он просто обожает Рождество. В особенности за то, что мы несколько лет подряд сбегаем с ним от всего мира, несколько дней уделяя внимание только друг другу и нашим отношениям, не отвлекаясь на повседневную суету, - добавил он и замолчал, видимо, погружаясь в собственные размышления. Малик снова посмотрел на кудрявого и прищурился, замечая, насколько сильно его вымотала прошедшая неделя. - Тебе бы тоже не помешало сбежать куда-нибудь и расслабиться, Гарри.

Да, конечно. Уверен, такой подход поможет мне наладить отношения с начальником и продержаться на этом месте подольше.

Стайлс шумно выдохнул и направился в сторону шкафа, всем своим видом показывая, что такой расклад невозможен. Он снял пальто с деревянной вешалки и накинул его на плечи, оборачиваясь к зеркалу и понимая, что его внешний вид непредумышленно вызывает жалость к его персоне. Зейн шумно закрыл ноутбук и опустошил фарфоровую чайную чашечку с блюдцем, возвращая ее на стол. Гарри смотрел за его телодвижениями, отмечая, что тот, несмотря на всю брутальность и мужественность, которую Зейну придавала отросшая щетина, очень грациозен и изящен.

- Ты не будешь ждать Лиама? – бросил кудрявый, понимая, что Малик уже заматывал шарф поверх плотного черного пальто.

- Он занят и освободится не скоро, а я, как минимум, до жути хочу курить, - ответил брюнет и рукой показал Гарри на дверь, призывая выйти. - Пойдем пройдемся, если ты не торопишься.

Учителя вышли из комнаты отдыха и направились прямо по коридору, выходя к пустующей главной лестнице. Вместо того, чтобы свернуть к главному входу и выйти из здания через широкие двери, парни направились к одному из пожарных выходов, ведущих на задний двор школы. Они обсуждали последние новости учебного заведения, приближающиеся зимние холода и, конечно планы на завтрашний Хэллоуин.

- И у вас на полном серьезе нет никаких планов, кроме пиццы и пересмотра старых ужастиков 60-ых? – удивленно воскликнул Зейн, поворачиваясь к Гарри, который только что заикнулся о том, что заставил Найла отказаться от идеи облачиться в парные костюмы и пойти собирать конфеты, словно им по десять. Стайлс кивнул, вызывая у Зейна разочарованный вздох и дикое желание закатить глаза.

Как только они отошли на приличное расстояние от здания, брюнет достал из кармана пальто пачку Мальборо, доставая одну сигарету и зажимая ее в зубах. Он окинул взглядом Гарри, предлагая составить компанию, но тот вежливо отказался.

- Раз у вас нет никаких планов, - начал Малик, делая затяжку, - тогда составьте с Найлом нам компанию в каком-нибудь хорошем баре. Поболтаем, узнаем друг друга получше. Тебе нужно развеяться, Гарри.

- Уверен, что Найлер будет в восторге от этой идеи, - протянул Стайлс, понимая, что Зейн сказал все чертовски правильно и что ему действительно необходимо развеяться после рабочей недели. После непродолжительных раздумий, он кивнул головой, добавляя: - Мы будем.

Зейн дружески похлопал Гарри по плечу и направил свой взгляд на объект за его спиной. Стайлс повернул голову через плечо и поймал на себе холодный парализующий взгляд голубых глаз, которые неотрывно смотрели на него.

Очевидно, это он сегодня утром прожигал дыру в моей спине и продолжает делать это сейчас. Очевидно.

Стоящий рядом с Гарри брюнет двинулся в сторону Томлинсона, но, не желая следовать его примеру, кудрявый остановил его, схватив за рукав пальто.

- Слушай, мне нужно бежать, поэтому давай завтра спишемся, где мы встретимся, ладно? – быстро и неразборчиво проговорил Эйч, стараясь не смотреть в сторону своего начальника, который, судя по всему, продолжал бросать на него презрительные взгляды. - До завтра, Зейн! Передавай привет Лиаму, - добавил он, разворачиваясь и быстрым шагом удаляясь в противоположную сторону. Малик не успел ответить, как фигура Гарри скрылась за углом школы.

Завтра я точно иду отвлекаться от работы и собственных мыслей.

***

xxxtentacion - depression&obsession

Зейн сделал очередную затяжку и подошел к Томлинсону, который облокотился о собственную машину и достал почти пустую пачку сигарет из кармана. Малик быстро вынул свою зажигалку и, прикрывая появившийся огонек ладонью, поджег кончик сигареты Луи. Тот благодарно кивнул, глубоко затягиваясь, а затем выдыхая клуб дыма. Он повесил голову и теперь своим состоянием отдаленно напоминал Стайлса, только что покинувшего территорию школы.

- Тяжелая неделя? – тихо спросил Зейн, обращаясь к директору, с которым они регулярно устраивали подобные перекуры на больших переменах или после окончания рабочего дня.

- Две следующие будут хуже, - сухо ответил он, не поднимая взгляд. По его голосу и глубоким затяжкам было понятно, что Томлинсон вымотан еще больше остальных, но сам никогда в этом не признается, потому что собственноручно подписал себе приговор, добиваясь этой должности.

- Ты можешь отложить дела на один вечер, чтобы выпить? – с ноткой надежды в голосе произнес брюнет, обращаясь к стоящему рядом мужчине.

- У меня встреча с Саймоном, поэтому завтрашний день обещает быть отвратительно плохим. Не думаю, что у меня останется желание на хэллоуинские забавы, - ответил тот с ноткой грусти в голосе.

- Гарри будет там, - бросил Зейн и внимательно посмотрел на Луи, который наконец поднял глаза на своего собеседника. В эту секунду на его лице можно было прочитать много еле заметных эмоций, которые тот резко спрятал под свою обычную маску холодности, спокойствия и легкой отстраненности.

- И что? – недовольно сказал он, в последний раз делая затяжку и отбрасывая сигарету на землю, а затем придавливая подошвой начищенных туфель. - По-твоему, это должно что-то менять? Для меня его присутствие там не значит абсолютно ничего и если... - начал распинаться Томлинсон, но был прерван.

- Я просто сказал. Не надо так бурно реагировать, - отрезал Зейн, прерывая Луи. Он докурил свою сигарету и также бросил ее на землю, отходя от машины мистера Томлинсона. Он встал перед ним и посмотрел в глубокие синие глаза, которые завораживали каждого, кто в них смотрел. – Не знаю, что он тебе сделал, но Луи, - Зейн сделал паузу прежде, чем продолжить, - дай парню шанс.

В воздухе повисла неприятная тишина, прерываемая лишь разговорами проходящих мимо людей и гулом проезжающих машин. Томлинсон поежился от холодного ветра и нахмурился, то ли от погоды, то ли от слов Зейна, и наконец ответил:

- Посмотрим.