Сходим вместе на...
С тихим скрипом закрыла я осторожно дверь, щёлкнула замком и опустилась на пол, прижав колени к груди и обняв их руками. Слишком короткая чтобы быть удобной, юбка задралась к пояснице и сидеть было прохладно и неуютно. Впрочем мне было не до этого.
⸺ Боже мой, ну и дурёха. ⸺ сквозь сжатые зубы выдохнула и тут же осеклась. В конце концов за что мне было себя обзывать? Парень из моего заветного сна, подёрнутого розовой дымкой забвения реальной нашей жизни, сна с мыльно-акварельными закатами, встреченными у шелестящего леса с яблочным сидром в кружках с милыми рисунками стрекоз и пчёлок, сна с бензиновыми разводами счастья на мощённых камнем дорогах. Из прекрасного сна, с наслаждением хранимым в потаённых уголках сердца. Там Уилсон, там он заботлив и нежен, улыбчив и любит печь пирожки с малиной. Там мы стоим прижавшись друг к другу на холме, ловим прохладный воздух обветренными губами, расплывающимися в радостные и искренние улыбки, он пытается завернуть меня в своё пальто, но края не сходятся, не дотягиваются пуговицы до петлей, замираю над лопатками без возможности двигаться дальше. Там он близкий и тёплый, такой родной и пахнет не одеколоном, а пряностями и домашним уютом. Там Уилсон весь сам как Дом, как безопасность, как любовь. Уилс из жизни... Не такой, совсем не такой. Он груб и эгоистичен, сквозь речи сладким голосом сквозит яд, отравляет всё вокруг себя, горьким дымом вдыхает он в меня токсин. Я под ним смотрю яростно, ругаюсь и плыву. Я с ним как в канцерогенном тумане, кислород гниёт тяжёлой биомассой, давит меня своим кубическим телом, задыхаюсь в его похотливых взглядах, они отвратительны до тошноты, непроходимых комков в саднящей глотке. Протыкает насквозь своим лезвием языка, знающего только грязные вещи. Мне так плохо, желудок испасканной тряпкой скручивают, смачивают в тазу, или не только желудок, всю меня. Сколько мозг не зови на помощь, он не отвечает, молчание во мне сильнее ультра звука и разрушительнее криков. Словно заложница собственного тела, я маленький ничтожный свёрток в глубинах сознания, кажется, расколотого чем-то, кем-то. Тело встаёт и шатается, переставляет неуклюже ноги, несуразно длинные чтобы кто не говорил. Цокот каблуков такой режущий по ушам в пустом доме, как эхом жутко разносит его по комнате. Я стараюсь отвлечься хоть на что-нибудь, на тонкие складки партьеров, вискозной лёгкой тканью преграждавших путь солнцу. На гигантские раскидистые папоротники в белых горшках, украшавших углы просторной гостинной, где самые удобные кресла, в которых можно свернуться клубочком под монотонный гул вечно включённого телевизора, широким плазменным экраном приветствующим меня после школы, как сейчас. О, оно поочерёдно откинуло туфли, стянув их пятками с уставших ног, одним чудом державшихся от падения, ха-ха. У меня очень нервный смешок, он перебоями, как помехами на старых теле-ящиках звучит изредка, пробиваясь сквозь нарочито спокойную картинку лица.
⸺ Так, это пройдёт, это всё пройдёт, надо только бы... отвлечься, забыться. Не дрожи, пожалуйста, тебе нужно дойти, куда тебе там надо дойти? В ванную вроде? Ах, да, точно, ну конечно, теперь я помню, мы шли, то есть я шла в душ, то есть она, имею ввиду себя, ладно, это не... не надо говорить вслух, боже, ну зачем я это? Бормочу как психичка, или кто там бормочит себе всякую чушь под нос... Вау, только посмотрите на этот ковёр, какой он пушистый, как приятно на нём стоять! Мягкие ворсинки обнимают твои босые ступни, ты как будто идёшь сквозь мох в волшебном, дивном лесу из сказки, из сна! Из сна... Вечно зелёного, с высокой салатового цвета травой, шекочущей щёки и руки, когда лежишь посреди поляны с книгой, сосредоточенная на выдуманном мире и людях, погрузившись в их цели, желания и мечты. Ах, а эта чудесная ваза! Расписанная цветами, такими синими и успокаивающими глаз, как плавно идут их линии раскрытия, как веет от них мастерством, душой художника. Люблю живопись... И керамику, и красивых мальчиков, таких как Уилсон, хи-и-и! Милый мой, любимый Уилсон, уже сегодня вечером мы встретимся, только подожди, сходи за новым костюмом в ателье, потратив на него целое состояние, вылей на себя бутылку одеколона, уложи лаком золотые волосы, думай обо мне, желай меня...
Вот я уже зажигаю свет в ванной, берусь ща щеколду, как странно - я даже и не помню, как поднялась сюда. Да это и не важно, сегодня мне предстоит такое событие! Поскорее надо привести себя в идеальное состояние, чтобы предстать перед ним в лучшем виде, на который только способен кто-то такой посредственный, вроде меня, человек. Душевая кабинка открывается, впуская меня со слабым щелчком, съедая пластмассовым прозрачным нутром, смятая одежда нежно-голубым комком лежит одиноко в тазу. В тазу. Но с ней всё хорошо.
Струи воды ударяют мне резко по голове, я с придыханием опускаю веки, чувствуя, как задрожали пальцы.
Он стоит там внизу, облокотовшись, ну как же он любит на всё облокачиваться, на капот чёрного лимузина. Уложенные назад лаком волосы, чёрный презентабельный костюм, новые туфли. Сердце делает немой кульбит, я улыбаюсь, схватившись за заалевшие щёки. А-а-а-а! До чего же прекрасен мой мальчик, боже! Нельзя заставлять его ждать. Перед тем как опрометью броситься к Уилсону, заглядываю в отпалированное зеркало, отодвинув даже любование его серебрянной витиеватой рамой. Это просто я, закрученные плойкой длинные локоны, розовая помада, голубые тени. Это просто я, вечернее короткое платье с пышной юбкой, слоёными складками колышащееся при каждом случайном движении, блестящий верх без рукавов, он держится на тонких, даже смешных бретельках. Это просто я.
⸺ Привет, Уи-
⸺ Ой ну наконец-то! Я уж думал дверь выламывать. ⸺ он не здоровается, даже перебивает, его фраза меткой стрелой врезается в моё настроение, жестяной банкой вмиг погнувшегося от её веса. Тут он внезапно галантно берёт мою ладонь и подносит к лицу, боже, боже мой! Я тут же прощаю ему эту маленькую оплошность, приношу свою глупую, беспричинную почти обиду в жертву его внезапного жеста, заливаясь приятной краской и широкой улыбкой, уловив смутное щекотное порхание в животе. Вместо лёгкого поцелуя он оставляет мне мокрый след от языка и разломанную надежду, чувство стыда и унижения. Руку я не отдёрнула. ⸺ Ну садись, детка. Сейчас мигом доедем. ⸺ Он подмигивает потемневшим глазом, расширился немного зрачок, как у пьяного. В животе никто не порхает, в животе кого-то стошнило.
Снаружи здание выглядит величественно, выглядит загодочным неприступным замком. Манит бардовой черепицей крыши, плотным облаком дыма, выходящим из кирпичной трубы и повисающим размазанным серым пятном в воздухе. Открытая широкая терраса для летних заходов, вся заставленная столами на четыре человека, стулья с золотыми ножками, на которых лежат красиво объёмные подушки. Парадная входная дверь устроилась уютно в дубовом проёме, ловящая стеклянной поверхностью блики от фонарей с улицы. В высоких стенах огромные окна, разбитые на витражные квадраты, у каждого свой цвет: красный, синий, зелёный, фиолетовый, оранжевый, голубой и ах, жёлтый, какой красивый оттенок жёлтого, называется канареечным. В "замке" три закрытых этажа и ещё самый верхний - крыша. Её площадку оберегает кажущийся тонким забор из прозрачного пластика, обрамлённый железными прутьями. Я могла бы разглядеть и больше деталей, но Уилсон быстрым шагом уводит меня, крепко держа под руку. Он сдавливает её до боли когда сталкивается с кишащими всюду людьми, плотным потоком пытающихся заползти в ресторан, давя друг друга, словно крабы в ведре не позволяя кому-либо вырваться вперёд. Совершенно выбитая из равновесия я в страхе сжимала в ответ руку Уилсона, это было очень неудобно и я пыталась обхватить её по другому. Кто-то наступил мне на ногу, от неожиданной боли зашатавшись я едва не упала на своего спутника, но он удержал меня и замерев на секунду резко рванул влево. Я зажмурила глаза и не видела дальнейшей дороги, мне показалось будто даже люди вокруг исчезли, стало их неслышно и незаметно, перестал чувствоватся Уилсон. Паника хлестнула по спине и по ушам, загремела в надрывающимся глухим стуком сердце, подкатили слёзы, я уловила их готовность вот вот хлынуть, вот почти сейчас! Но тут ударил в нос манящий запах дорогой еды - здание проглотило нас.