Кира. Новые знакомства
6.09.2019. Пт. 06:00.
Из коридора доносились ненавистные звуки будильника. Уже шесть утра. Она специально выбрала самый раздражающий сигнал, чтобы пробуждение было максимально быстрым. Телефон ночевал вне досягаемости вытянутой руки: слишком уж велик соблазн нажать первую попавшуюся клавишу и отсрочить утренние мучения еще на девять минут.
Приоткрыв один глаз, она выбралась из-под теплого белого облака, гостеприимные тапочки, подаренные мамой, встретили ступни на полу.
Девушка медленно вышла из комнаты:
– Да, я встала, заткнись, пожалуйста.
Отключив сигнал, Кира покосилась на пуфик, который приглашал посидеть и набраться сил.
– Знаю, чем это закончится, – ворчала она.
Кира продолжила свой маршрут до ванной, открыла кран, чтобы спустить холодную воду. Туалет, весы, расческа, шампунь, бальзам, зубная щетка, мыло, смыть бальзам – тело механически выполняло привычные действия, позволяя разуму отключаться от реальности и прокручивать планы на день.
Она вытерлась в ванной, чтобы не замочить пол и мягкие тапочки, встала перед раковиной, провела ладонью по запотевшему зеркалу и выдавила из тюбика увлажняющий крем. Пальцы коснулись чуть выпирающего подбородка, поползли вверх к ушам, добрались до висков и легли на веки. Они крепко сомкнулись над темно-зелеными глазами в попытке стереть следы начинающегося недосыпа. Пальцы пересекли веснушчатые щеки, задели круглый кончик носа и широкий рот. Кира присмотрелась к объемным бровям: как разлученные в 14 лет сиамские близнецы, они стремились встретиться на переносице. Прямые ресницы, длинные волосы, которые вились даже в мокром состоянии, чуть выбившийся из прямого ряда верхний передний зуб. Она ненавидела свое отражение и тратила полтора часа каждое утро, чтобы сделать из себя другого человека.
В шесть тридцать отточенными за несколько лет движениями она начала уничтожать выпрямителем каждый завиток волоса, через сорок пять минут – кистью в тональном креме замазывать каждое коричневое пятнышко на носу.
В семь тридцать пять дешевая кофеварка выплюнула в кружку ужасный кофе: даже хороший сорт она превращала в кислую жижу, которую спасали только сливки.
Кира сняла с плиты завтрак. Два затвердевших желтка глупо пялились на нее из сковородки, она наколола один на вилку и отправила в рот, кофе последовал по тому же маршруту.
Из приоткрытого окна доносилось дыхание солнечного осеннего утра.
В восемь она стояла перед зеркалом в прихожей. Джинсы, черная рубашка, ботинки, кожаная куртка. Часы, сумка, наушники – ничего не забыла. Уже нажав на кнопку лифта, она вернулась к квартире, чтобы еще и еще раз дернуть ручку двери.
На остановке всегда было много людей, но путь длиной в десять минут даже в такой толпе вынести было несложно.
В восемь двадцать девушка вышла на солнечной площади и побрела до института. Студенты у входа скрывали в дымных облачках объявление о запрете курения и предупреждение о штрафах. Она зажала нос, чтобы не сорваться: уж очень хотелось расслабиться перед непростым днем.
Кире предстояло сдать в учебный отдел реферат, а значит встретиться с Ню. Нетактичные студенты также называли ее Голлумом за редкие волосы и скверный характер. Даже преподаватели подозревали, что у нее биполярное расстройство, шизофрения или раздвоение личности, потому что каждый раз, заходя в кабинет, не знаешь наверняка, к кому попадёшь на приём: к вежливой и отзывчивой Ню или к ее альтер эго – Голлуму. Еще хуже было попасть к ним обоим: смена настроения пугает больше, чем стабильная злоба.
Кира постучала в дверь и вошла. Из дальнего угла большой комнаты на нее из-под скрывающей лицо жидкой челки посмотрел Голлум.
– Здравствуйте, Наталья Юрьевна. Можно отдать реферат?
– Приемные часы указаны на двери: с двух до четырех, – прошипела она. – Вы умеете читать?
– Простите, но мне нужно просто оставить работу, – кротко объяснилась девушка. Она старалась не делать лишних движений, словно перед ней был хищник.
– Давайте сюда и уходите, – ответило бледное сгорбившееся существо.
Кира осторожно приблизилась и протянула папку. Чудовище взяло ее тонкими пальцами, заглянуло в свою добычу и, округлив глаза, гневно прыснуло:
– Где вы нашли этот титульный лист? На сайте института есть образец, почему вы приносите всякую ерунду?
– Извините, я не знала, какой нужен...
– Ответственные студенты уже давно сдали реферат и с правильным титульным, – не унимался Голлум.
Девушка глубоко вздохнула, проглатывая подкатившие к горлу грубости, протянула руку за папкой и выдавила из себя:
– Тогда исправлю и принесу завтра.
Рассерженное существо пихнуло работу студентке и бросило на прощание «Всего доброго!» через которое отчетливо проступала фраза «Иди к черту!»
Закрыв за собой тяжелую дверь, Кира швырнула реферат на пол. Проходившие мимо старшие студентки посмотрели на нее с пониманием: в этой части коридора они не могли со снисходительной улыбкой сказать: «Хорошо, что все в прошлом...» Потому что маленькая Ню пила кровь из каждого, кто попадал в ее капкан.
Невысокий темноволосый парень нагнулся к раскиданным листочкам.
– Благодарю, – она с обреченным видом забрала у помощника части реферата.
– Я Артем. Мы из одной группы.
– Я Кира.
– Да, помню. Это ты от Натальи Юрьевны?
– Она просто невыносимая, – прыснула девушка и отошла от кабинета, который будто дышал ядовитой сыростью.
– Знаешь, она вообще хорошая женщина, переживает, чтобы у студентов долгов не было.
– Ты, кажется, один так считаешь... Остальные терпеть ее не могут.
– Да, она бывает грубой, конечно, – Артем по-детски надул губы. – Но ведь неизвестно, почему она такая... Никто не становится злым просто так.
Кира закатила глаза: его наивность граничила с глупостью.
– Я пойду: у меня еще дела.
– Да, встретимся на парах, – с улыбкой ответил одногруппник.
Перейдя в другой мрачный коридор, девушка побрела к лекционному залу. В нормальных учебных заведениях они большие и просторные, тянутся скамейками к потолку, открывают обзор на выступающего с кафедры, в них продумана акустика. В ее институте это было длинное помещение, составленное, очевидно, из нескольких маленьких кабинетов, о чем говорило наличие трёх дверей. Чтобы донести информацию до последних рядов требовался микрофон, который то периодически отключался, то фонил. Ради экономии места парты вплотную приставили к кафедре, и, чтобы увидеть студентов, преподавателю приходилось свешиваться вниз через шатающиеся столы. Услышать сидевших на последних рядах не представлялось возможным, поэтому реплики с дальних парт обычно игнорировались.
В первые дни учебы мест для всего потока не хватало, и студентам приходилось заимствовать стулья из других кабинетов, но с каждым днем лекционный зал редел осмелевшими первокурсниками. Уменьшение количества учащихся компенсировалось увеличением знакомств и разговоров, которые наполняли помещение до краев, вытекая через открытые окна на улицу и просачиваясь через щели дверей в коридор. Поток смеха и обсуждений обрушивался на каждого входящего, его брызги дотянулись и до Киры, которая заняла место у самого дальнего выхода. Она выложила тетради и начала рассматривать окружающих.
Мгновение – и невидимая рука остановила подбиравшееся к краям нетерпение. В аудиторию вошла маленькая женщина и, неестественно улыбаясь, поприветствовала студентов. Невыносимо слащавый голос озвучил тему, и десятки «зайчиков» и «котиков» послушно продублировали ее в тетрадях. Называть взрослых людей уменьшительно-ласкательными прозвищами – это была ее привычка, которая, видимо, должна была вызывать умиление.
Добродушной тётушкой ее считали многие до тех пор, пока из-за ошибки в определении «права» или «государства» не попадали на Отработку. А попав однажды, понимали, что же такое «дамоклов меч», которым грозила преподаватель. Этим самым мечом милая женщина отрезала по кусочку от терпения и самообладания студентов, набившихся в тесную коробку коридора в ожидании своей участи. Сначала к ней проходили без очереди со второго высшего, потом заочники, потом вечерники. Чтобы очникам «в очереди» удалось зайти в кабинет на десять минут, нужно было высидеть на скамейке или на полу около трёх часов. За это время можно выучить все темы для пересдачи, но некоторым и этого не удавалось. Переживших это испытание нельзя было обмануть улыбочками и ласковым тоном: они-то знали, кто прячется под личиной доброты.
Маленькая женщина предупредила присутствующих, что без конспектов не будет допускать к зачету, и Кире пришлось оторваться от домашней работы для записи лекции. Большой поток информации не позволял параллельно заниматься чем-то еще, кроме записей. Всем своим существом ощущая угрозу нависающего над ней дамоклова меча, девушка, сделала выбор в пользу лекции.
Пара закончилась, преподаватель вышла из кабинета, и все с облегчением выдохнули. Студенты из другой группы собрали вещи и отправились на следующее занятие. Закрыв тетрадь после полуторачасовой писанины, Кира не без усилий выпустила из дрожащих пальцев ручку и посмотрела на одногруппников. Артем ходил от одной парты к другой и знакомился с ребятами. Чтобы спрятаться от его общительности, Кира надела наушники и вернулась к домашней работе.
– Ненавижу подхалимов, – заметила сидевшая за соседним столом длинноволосая брюнетка в очках.
Кира выдернула проводок из уха и вопросительно посмотрела на нее.
– Этот парень, Артем, кажется. Как считаешь, что ему от всех надо? – спросила девушка.
– Может, подлизывается, чтобы потом брать домашку? – предположила Кира.
– Вот и я так думаю. Он уже подружился с лаборанткой с кафедры гражданского права. Еще пару месяцев и будет подвозить на своей тачке преподавателей до дома. А потом чудесным образом получит зачет автоматом. Знаю таких...
– Мне кажется, что с его наивностью невозможно быть таким хитрым, – Кира вспомнила их утреннюю встречу.
– Уверяю тебя: он не так прост, как кажется.
– А я думала, что по части цинизма меня уже никто не переплюнет.
– Подержи мое пиво, – ее выкрашенные темной помадой губы растянулись в ухмылке. – Вижу, ты не особенно наслаждаешься учебой.
– Еще до поступления знала, что это будет плохой идеей, – усмехнулась Кира.
– Тогда что тут делаешь?
– Успокаиваю родителей и пытаюсь найти свое предназначение.
– Не уверена, что здесь подходящее место.
В темных глазах собеседницы Кира отчетливо видела себя. Она закрыла тетрадь, откинулась на стул и спросила:
– А сама ты что тут забыла?
– Всю жизнь мечтала стать адвокатом и защищать богатых ублюдков.
– Благородно. Как понимаю, ты готова к следующей паре. Может, для начала прикроешь мою жопу? Я, конечно, не богата, но давай считать это благотворительностью.
– Ты, вижу, хорошо понимаешь людей, – девушка достала из сумки тетрадь и бросила на стол.
– Благодарю, – Кира вопросительно посмотрела на нее.
– Алина, – представилась она.
– Я Кира.
– Звучит, как угроза.
– Если попросишь не заносить свое имя в тетрадь смерти, получишь приз "Банальность года".
– Не стану: ты ведь еще не знаешь моей фамилии. Я бы сказала, что это приятное знакомство, но уже до него ты начала нагло меня эксплуатировать.
– Наглый – это "быстрый" с древнеславянского. Я не стала втираться в доверие и ждать неделями, чтобы прямо и откровенно попросить то, чего хочу. Тебе, кажется, нравятся эти черты в людях. Так что, думаю, я тебе тоже понравилась – иначе ты не дала бы мне свою работу.
Алина обнажила острые зубы и тут же спрятала кошачью улыбку.
– Пиши: пара скоро начнется... И еще... Какие планы на выходные?
– Встретиться с одногруппницей, которая без ума от наглых девиц.