Маска Неверленда

Дайана.
В голове резкими всплесками бушуют мысли. Что происходит? 25 июня 1986? Тяжёлое дыхание говорит о том, что меня медленно накрывает паника. Мелкая дрожь пронизывает всё тело. Как такое возможно? Я прогоняю последние воспоминания в своей голове.
Ранее утро.
В попыхах я разлила кофе. Чёрт! Горячо! Жидкость быстро окрасила мои вещи и опалила кожу. Мне пришлось как можно скорее переодевать запасную одежду. Потёртые шорты, говорящие о проблемах с деньгами сменились на зауженные джинсы клёш. К счастью белая футболка с широкими рукавами в красную полоску не пострадала. Чувство усталости отошло на второй план, ведь опоздать и быть уволенной в первую же неделю работы страшнее какого-то недомогания.
Выйдя из отеля меня уже ждала машина, ничего особенного, обычный Chevrolet. Быстро заняв место меня окликнула Эрика, сидевшая на противоположной части сидения. Её грудная клетка часто вздымается, а ноздри шумно выпускают воздух выдавая нервозность из-за возможного опоздания на работу.
– Доброе утро, Дайана. Готова к работе? Выглядишь, как-будто не спала всю ночь. – она явно это сказала из лучших побуждений, я протяжно вздыхаю.
– Мы уже больше трёх недель разъезжаем по Америке, немного устала от такого графика.
Мне и правда тяжело даются подобные разъезды, но это лучше, чем сидеть на шее у своего недогражданского муженька и слёзно просить хотя бы пять баксов на жизнь. Чёрт бы его побрал.
– Это ещё что! Я работаю ещё с начала сольной карьеры Майкла, до сих пор прихожу в ужас с того как сильно он отдаётся своей работе. Бывает такое, что не спит по нескольку дней и...

Что это за воспоминания? Ведь сегодня утром я была у себя дома в Нью-Йорке, вечером торопилась на прослушивание! Может я сошла с ума? Это всё голлюцинации? Или я прямо сейчас лежу на больничной койке в Пресбитериане под капельницей и ИВЛ. Как говорят — вся жизнь мелькает перед глазами. Но чья эта жизнь? Кто эта девушка? Что за жизнь у неё?
Резкий удар поражает мою голову и я нервно обхватываю её трясущимися руками и прикрываю глаза. Как же больно. В памяти один за другим вспыхивают кадры моей жизни, как когда-то забытые воспоминания. Маленькая девочка играет на детской площадке совершенно одна, никто с ней не разговаривает. Вот эта девочка уже сидит за письменным столом и записывает свои незамысловатые стишки. Радостно бежит к бабушке и показывает клочок бумаги. Старая женщина добродушно улыбается и зачитывает в слух. Девочка смотрит на неё и испытывает искреннюю радость, от того что бабушке понравились сии строки.
– Я когда вырасту, хочу писать и петь свои песни, бабушка, ты будешь слушать мои песни?
Морщинистое лицо бабушки выражает умиление, но в глубине этих эмоций можно прочитать некую грусть, ведь женщина уже довольно в прикольном возрасте, но ребёнок не сможет понять то, что годы жизни у её любимой бабушки подходят к концу. Так и случилось. Бабушка не дожила даже до шестнадцатилетия своей внучки. Воспоминание с весёлого, детского сменяется на грустное, взрослое. Женщина лежит в гробу посреди бедной крошечной комнатки. Её впалые глаза и неестественный цвет кожи говорит о том. что в этом тебе больше не теплится жизнь. Та девочка роняя слёзы стоит над гробом и шепчет прощальные слова напоследок. Её светлые пряди бесцеремонно прилипли к мокрым щекам.
– Бабушка, я знаю, что ты бы не хотела, чтобы я плакала, но я просто не могу в это поверить. Спи спокойно.
Какая-то женщина обнимает меня. теперь я понимаю, что эта девочка – я. Ужасное чувство потери расплывается жгучей жидкостью по моему телу. Что же теперь делать, когда я осталась одна. Единственный член семьи меня покинул. Та женщина, что приобнимает меня успокаивающе начинает говорить, но от её слов я теряю дар речи.
– Дайана, теперь о тебе некому позаботиться и чтобы тебя не забрали в детский дом, я приняла решение удочерить тебя. Ты меня слышишь? Мы много лет жили бок о бок с твоей семьёй, что стали уже как родные. Мой сын заинтересован в тебе как в невесте. Что тебе ещё остаётся, будете жить здесь, этот домик теперь твой, вам хватит места на двоих...
Но я больше не слышу её слов, теперь перед глазами уже разъярённый мужчина, что замахивается на меня при любой неустраивающей его фразе. Кто это? Неужели тот самый сын той женщины. Мы действительно живём вместе, но эта жизнь больше похожа на какой-то сериал в жанре драма/ужасы. Какой раз он уже даёт мне пощёчину?
– Запомни, Дайана, ты никогда не сможешь уйти от этого, кто ты без меня? Если бы не моя мать и я, где бы ты сейчас была? Тебя бы забрали в детский дом, а после что? Пошла бы торговать своим телом на Деланси-стрит?
От нахлынувших воспоминаний я теряю координацию и чуть ли не падаю споткнувшись о стоящее рядом со мной кресло, но падению мешает туалетный столик. Сильно зажмурив глаза я вновь их распахиваю пытаясь сконцентрироваться на какой-либо вещи, не важно какой, лишь бы отвлечься. Тут же замечаю как ко мне подбегает Эрика.
– Девочка, с тобой всё в порядке? Ты вся бледная, как-будто призрака увидела.
Хах, тут лучше и не скажешь. Джексон говорите? Тот самый с лунной походкой и зоопарком дома? Бред полный. Нужно взять себя в руки, не хватало ещё тут в обморок грохнуться и проснуться где-то с древними ацтеками или не дай Бог с динозаврами.
– Думаю мне всё-таки не хорошо, этот график действительно сложный...– я осеклась на этих словах. Если буду жаловаться, то есть вероятность, что меня просто уволят под предлогом «девочка слабенькая, график не выдерживает, найди что-нибудь более подходящее своему здоровью».
– То есть я хотела сказать, это просто лёгкое недомогание, после отдыха я полностью приду в норму. Это же последний концерт Майкла, да? Завтра мы возвращаемся домой?

Домой. А где мой дом? Я настоящая жила в Нью-Йорке. Но если перебирать мои воспоминания сейчас, то это получается Лос-Анджелес. Небольшой дом вдалеке от центра. Хоть что-то успокоило, мне есть где жить. Неожиданно я вздрогнула от осознания того, что в этом доме меня ждёт Джеймс. Это имя у меня вызвало некую тревожность, домашний деспот и тиран. Боже мой, я живу с человеком, который может спокойно поднять на меня руку. Этого мне ещё не хватало. Хоть я и не помню большинства воспоминаний с этой жизни, но некоторые неприятные моменты мне кажется никогда не покидали мою голову. Бесчисленные оскорбления и унижения, вот что ждало меня дома, неудивительно, что я согласилась на разъездной вид работы. Я опустила взгляд и увидела на себе такой же фартук как у моей коллеги, кисти и косметика спокойно покоились в моих карманах. Так значит я визажист популярной поп-звезды. Езжу на все его выступления и съёмки, всегда готова поправить макияж и причёску. То что мне сейчас и нужно, это лучше, чем находится дома семь дней на неделе. Но работаю я совсем недавно. Как меня вообще взяли на эту должность? Этого я не помню хоть тресни.

– Да, всё верно, девочка. Ох и устала же я за последние недели. Да и Джексон я уверенна тоже, после этого концерта он направляется на закрытую вечеринку, ну а мы после сможем поехать в отель и как следует отдохнуть перед самолётом. – Эрика вяло потянулась и зевнула. Я взглянула на неё и улыбнулась, не знаю почему, но казалось, что эта женщина хороший человек, казалось, что взгляд её карих глаз мог успокоить даже взбесившегося быка. Хотя по ощущениям я знаю её совсем недолго, может месяц?

В гримёрку где мы находились стали доходить возгласы людей, которые пришли посмотреть и послушать выступление звезды мирового масштаба. Я навострила ухо и прислушалась. Майкл вышел на сцену, толпа просто сходит с ума, мне кажется что даже в соседнем городе слышны их восхваляющие вскрики.
– Что, неужели ты ещё не наслушалась за эти недели? Хах, можешь выйти за кулисы, вот они плюсы работы за «ширмой», ты можешь с первых мест наслаждаться выступлением. – произнесла Эрика, попутно садясь на чёрный, кожаный диванчик. По ней было видно, что она довольно сильно устала и хотела хотя бы пять минут посидеть и побездельничать.
Мои глаза вспыхнули огоньком. Неужели я могу в живую насладиться выступлением короля поп-музыки. А ведь точно, да даже если это и галлюцинации, я с детства слушала песни Джексона и была его поклонницей, и упустить такую возможность, даже если она и во сне, я не могу.
Сказав Эрике что-то по типу «да, я пойду послушаю», я вышла из гримёрки и направилась по коридорам на звук. Вот они, кулисы, приглушённый свет, большая, незнакомая мне аппаратура, за которой следят работники закулисья. Атмосфера просто потрясающая, все слажено работают, что заставляет отметить, то как тщательно подобрана команда, это настоящий профессионализм. Кто-то из звуковиков смотрит на меня и ухмыляется взглядом «ещё одна заворожённая магией короля поп-музыки». С трепетом сердца я подхожу ближе к сцене и вижу как Джексон выплясывает свой фирменный танец и исполняет свою знаменитую песню Billie Jean. На момент меня окутывает эйфория, я не верю что это происходит. Энергетика Джексона влечёт меня и я начинаю подпевать и в такт музыке дёргать плечами. Это поистине волшебно.
Через несколько песен Майкл вприпрыжку отправился за кулисы, он идёт прямо в мою сторону. Надеюсь я не нарушила никакие правила и могу здесь находиться. Но он спокойно прошёл мимо меня и направился к какому-то мужчине, наверное это его менеджер или секретарь. За Майклом проследовал шлейф из духов и пота, вот как она отдавался сцене, всё зрителю, вся энергия публике. От этого запаха неожиданно сильнее забилось сердце и я снова ненавязчиво посмотрела в его сторону наслаждаясь видом звезды. Его микрофон выключен и он что-то быстро объясняет работнику, попутно делая глотки воды из бутылки, толпа в зале перекрикивала их слова и я неуверенна, слышали ли вообще говорящие что-нибудь. Через секунду Майкл кивнул мужчине и посмотрел в мою сторону. Я вновь отвернулась и перевела взгляд на сцену. Видимо сейчас он вновь выйдет и продолжит концерт. Я невольно вздрогнула от взгляда его тёмных глаз, он направился в мою сторону и поравнялся со мной. Меня снова окутал его запах, такой дерзкий и вызывающий, и до жути приятный.
– Как тебе выступление? – спрашивает Джексон смотря вперёд на сцену. Его глаза немного сужены в некой хищной ухмылке. Будто он уже перебирает варианты моего ответа и знает, что я отвечу. Его кудри припали к лицу, что делает его более интересным и привлекательным. Весь его образ просто произведение искусства, это такая форма культуры его творчества.
– С каждой исполненной песней в животе рождаются всё больше и больше бабочек, которые вызывают трепет всего тела, но каждый раз при окончании исполнения песни они будто умирают, забирая что-то настолько родное и важное, что кажется ты без этого жить не можешь. Это чувство не описать словами, что-то за гранью реальности...
Боже, что я несу, надо было просто сказать, что мне нравится его выступление и всё, какая идиотка. Джексон перевёл на меня взгляд, в его глазах будто вспыхнул какой-то озорной огонёк и он улыбнулся.
– Я рад, что тебе нравится.
Мужчина подаёт Майклу знак о включении микрофона и прежде чем выбежать на сцену Джексон подмигивает мне и напевает в микрофон своё фирменное «Хи-хи», затем выбегает к толпе, от чего по залу ещё громче разносятся крики публики.

Сердце бешено колотится. Не понимаю, то ли от громкой музыки, то ли от улыбки мужчины. Я тяжело дышу и облокачиваюсь на первую попавшуюся утварь закулисья. Меня одолевают чувства гордости и воодушевления. Как же всё-таки он прекрасен.
Я продолжаю наблюдать за концертом, кто-то из фанаток чуть ли не перелезают через ограждение, но их своевременно успокаивают вышибалы, которые стоят по периметру сцены и следят за безопасностью.
Неожиданно у меня появилось желание подойти ближе к сцене, это ведь то, что я когда-то хотела, выступать перед публикой, чтобы мои песни также доносились до людей и оставляли хоть частичку смысла в их сердцах. Я делаю шаг вперёд, ещё один и замираю перед самым выходом, ещё один шаг и меня смогут увидеть люди, которые пришли на концерт. Что я делаю? Что я хочу там увидеть? В голове отчётливо слышу стук своего сердца. Стой, остановись! Странно, что ещё никто меня не оттащил оттуда за шкирку. Я оступаюсь и пячусь назад задевая какую-то аппаратуру, из-за чего по сцене пролетает вспышка незапланированного света. О нет! Всё, меня уволят! Тише, спокойней. Ко мне подбегает какой-то юноша и заглядывает за мою спину бегло проверяя аппаратуру, затем убедившись, что всё цело он переводит взгляд на меня.
– Что ты делаешь? Ещё чуть-чуть и бы оставила весь зал без света!
Я взращиваю и начинаю мямлить оправдываясь.
– Прошу прощения, извините, я не заметила...
– Хах, ладно, тише, успокойся, всё нормально, но в следующий раз будь аккуратнее, а то мы оба потеряем работу.
Я поднимаю взгляд и вижу перед собой юношу с тёмной кожей, с приятной внешностью. Он закидывает руку за голову потирая шею и произносит наклоняясь ближе ко мне, чтобы я точно его услышала.
– Я надеюсь никто не заметил эту лишнюю вспышку, а то нам несдобровать. – он вновь встаёт в полный рост и уже мило улыбается.
– Думаю эта вспышка точно должна была там быть, тебе так не кажется? – уже откинув страх говорю я. Если бы я что-то действительно испортила, меня бы уже крыли нехорошими словами и вышвырнули бы отсюда, а так сюда подошёл только молодой парень, думаю он просто смотрит за аппаратурой и ещё изучает сию отрасль.
Юноша хмыкает и заговорчески кивает.
– Да, точно, так и было задумано. Я Лиам, светоорератор и всё такое, кстати, а ты...
– Меня зовут Дайана, хах, что-то вроде визажиста, да, приятно познакомиться.
Значит я ошиблась, он не учится, а уже полноценный сотрудник команды.
– Что ж, Дайана–визажист, мне нужно в другой конец кулис проверить всю аппаратуру, вдруг кто-то тоже нечаянно решил преподать урок куску пластика в проводами, до встречи. – говорит он и подмигивая удаляется. Вот и новые знакомства, приятный молодой человек.

Через некоторое время звучит последняя песня на сегодняшний концерт и Джексон отправляется за кулисы. Я же не став дослушивать быстро отправляюсь в гримёрку к Эрике. Захлопнув за собой дверь я протяжно выдыхаю и прохожу в комнату.
– Ну что, как там дела на сцене? – спрашивает только разлепившая глаза Эрика. Как она может спать в таком шуме? Хотя возможно эта особенность со временем появится у любого, кто работают в этой индустрии.
– Всё отлично! – улыбаясь произношу я, это прекрасно, я смогла увидеть концерт своими глазами, прочувствовать энергетику сцены и выступавшего на ней Джексона.
– Ну и хорошо. Так, уже время, сейчас быстро приводим рабочее место в порядок. Майкл после выступления направляется в душ, после мы его красим и свободны.

Точно, после концерта он направляется на какую-то закрытую вечеринку. Звёздные дела и всё такое.
Я собираю инвентарь со стола и поправляю декор туалетного столика. Через некоторое мгновение в гримёрку заходит Джексон, он уже смыл весь пыл сцены и спокойно сел на кресло.
– Фух, крайний концерт окончен, вы хорошо поработали, спасибо вам. – произносит он и тяжело вздыхает. Я смотрю на мужчину и моё сердце снова наращивает темп, всё-таки не в громкой музыке было дело, сейчас наконец-то тишина, но всё же, почему этот трепет. В голове снова проносится разговор за сценой и мои щёки предательски багровеют. Вот наговорила, так наговорила. Майкл круговыми движениями медленно разминает шею.
– Так, тебе что-то лёгкое? Или поярче? – спокойно, как бы привычно спрашивает Эрика. Я стою с другой стороны и рассматриваю палетку теней, может в этот раз сделать акцент исключительно на глазах?
Джексон направляет взгляд на меня и ухмыляется.
– Не думаю, что буду долго на этом вечере, но всё-таки может что-то лёгкое, Дайана, что ты думаешь?
Я окидываю его взглядом и замечаю несколько довольно заметных белых пятен на его лице. Точно, витилиго, как я могла забыть об этом.
– Хм, я думаю можно сделать акцент на глаза и...
Я размазываю на тыльной стороне ладони тональный крем и придаю ему нужный цвет, наношу его на лицо и шею парня, тушую. Незаметно для себя прикусываю нижнюю губу и старательно вывожу глаза, затем немного пудры и блеска на скулы, и готово.
– Вот, как тебе? – спрашиваю я и через зеркало смотрю на него.
Джексон осматривает себя, его брови немного поднимаются и он скептически осматривает макияж.
– Да, думаю так достаточно, спасибо.
Эрика же в это время занимается волосами звезды. Через некоторое мгновение Майкл был полностью готов выдвигаться на вечер.
– Что ж, спасибо за работу, отдохните перед самолётом, до завтра, девушки. – говорит джексон и удаляется. Я устало вздыхаю, Эрика снова примостилась на диване переводя дух.
– Наконец-то этот день закончен, сейчас я хочу лишь доехать до отеля, как же я вымоталась. – говорит она и развязывает фартук, я же в свою очередь поступаю так же.
Выключив свет в гримёрке я запираю её на ключ и мы вместе направляемся к выходу.
– Сейчас бы поесть чего-нибудь, да завалиться спать, ты так не считаешь? – спрашивает Эрика, я же ощупываю свои карманы и меня не покидает чувство, что я что-то забыла.
– Что? Что-то забыла? Где твоя сумочка?
Я перевожу взгляд на неё и произношу.
– Ой, совсем про неё забыла, мне кажется я оставила её в гримёрке.
Не дожидаясь ответа я развернулась и направилась обратно.
– Я тогда не буду тебя дожидаться и поеду в отель, пришлю тебе машину как приеду, хорошо? – говорит Эрика и получает эхо от моего «окей».
– Ну и непоседа эта Дайана.

Я же спешу обратно к гримёрке, забыла сумочку, да, молодец, но я бы даже не вспомнила, что была с ней, если бы не Эрика, какая она всё-таки хорошая. Доходу до гримёрки и слышу как со стороны сцены разносятся отдалённые звуки выключения аппаратуры. А может? Да нет, мне там нечего делать. Глубоко вздохнув я всё же направляюсь в сторону сцены. Зачем я туда иду, ну вот для чего?
Тут уже нет никого, вдалеке раздаются голоса людей, которую только что наводили тут порядок. Я окидываю взглядом сцену и спокойно выхожу, убеждаясь, что я тут совершенно одна. Смотрю на пустой зал и что это за озорство вдруг окинуло меня.
– Здравствуйте, приветствуем вас зрители. На сцене для вас выступает Дайана Пратт, над псевдонимом можно подумать потом, ахах, с её новой песней, встречайте! – объявив себя я демонстративно выхожу на сцену, как это весело однако, в поле моего зрения попадает гитара, как ни странно акустика, видимо она принадлежала этому залу и её не стали убирать. Тяну стул ближе к середине сцены и беру инструмент и начинаю перебирать аккорды, попутно напевая свои стихи. Раньше я так же выступала в кафе, там конечно сцена намного меньше, но людей там было больше, учитывая, что здесь я совсем одна.

Тебя не вытравить из моей головы,
Ты въелась в голову как самый дешёвый дым.
Ты моя девочка красивей всяких фотографий,
Насилуй мою душу, не закапай кафель.

Напевая песню я погрузилась в свои мысли. Так всегда происходит, когда я отдаюсь любимому занятию, ничего вокруг не замечаю, хотя в некоторые моменты очень зря. Когда я играю и пою, душа поёт вместе в голосом, тёплое чувство расплывается по телу и я по-настоящему отдыхаю. Сейчас мне нужно попытаться адаптироваться к окружающей обстановке и времени, в котором я теперь нахожусь, даже если это просто галлюцинации. Хотя я ощущаю всё вполне реально, то как я чуть не упала на аппаратуру тому подтверждение, было больновато на самом деле. Что же это, теперь никакого интернета, да и вообще телефона. Что ж, сложно, но возможно, теперь меня волнует тот самый Джеймс, который прямо говоря издевался надо мной, я чувствую это, и ту боль которую он мне причинил, от одной мысли о нём у меня мурашки по коже, не удивлюсь, если под моей одеждой где-то на ногах будут синяки. Я зажмуриваю глаза и пытаюсь отогнать от себя плохие мысли. Но это не очень хорошо получается и появляется чувство накатывающих слёз, боже, да как ту не плакать, я потеряла свою прошлую жизнь, оказалась не пойми где. Всё ещё жмуря глаза, по щеке катится слеза, только сейчас, когда осталась одна я даю волю эмоциям. Как мне казалось одна. Неожиданно на моё плечо ложится чья-то рука и от неожиданности я вздрагиваю, сердце снова перебивает мои мысли.
– Дайана, что ты здесь делаешь? – монотонно спрашивает Джексон. Я быстро отставляю гитару и вытираю слёзы. Как же стыдно, надеюсь он их не заметил, всё же тут приглушён свет. Но Майкл явно увидел влажную дорожку на моём лице. Как долго он уже здесь? Слышал ли он моё пение? Надеюсь нет, не хотелось бы позориться перед таким человеком.
– Да, всё хорошо, просто решила поиграть, пока есть возможность. А ты? Я была уверенна, что ты уехал на вечер. – говорю я и только сейчас замечаю, что Майкл уже в другом костюме, нежели когда мы видели его в последний раз. Майкл поджимает губы и прочищая горло говорит.
– На вечере произошла казусная ситуация, меня облили соком, поэтому я решил покинуть мероприятие.
– Почему вернулись сюда, а не в отель? – немного погодя я осекаюсь и добавляю:
– Прости, это не моё дело, можешь не отвечать.
– Нет, всё хорошо, я отвечу. Я думаю они намерено испортили мою одежду и были уверенны, что я покину вечер и направлюсь прямо в отель, но мне ещё в машине позвонили и сообщили, что толпа папарацци уже ждёт меня возле входа в отель. Так что я не придумал ничего лучше, кроме как приехать сюда, тем более отсюда все журналисты уже переместились к отелю. Я сейчас не в настроении, чтобы меня фотографировали на всякую жёлтую прессу. Да и с самого начала у меня не было особого желания идти на «сходку» селебрити, но мой менеджер настоял на этом, хах, вот она жизнь звезды, а казалось бы делай что хочешь, на деле нет.
– Вот как, тяжело наверное, когда твою жизнь расписали уже на несколько лет вперёд. Хотя я раньше тоже грезила мыслями о популярности, о том, что мои песни будут слушать миллионы и ... Ой, прошу прощения, не думаю, что тебе интересно слушать о моих детских несбывшихся мечтах.
Джексон окинул меня взглядом и устало усмехнулся.
– Хах, ну что ты, продолжай. Я слушал как ты поёшь, прежде чем окликнуть тебя, извини за это, но могу сказать тебе то, что у тебя хороший голос и такое исполнение, если честно подобное я слышу впервые.
Хах, в моём времени такого полно. Я вздыхаю и снова перевожу взгляд на тёмные, блестящие в полумраке глаза, такие красивые и будто заманивающие. По телу пробежала мелкая дрожь. Так вот какого общаться так тесно в кем-то настолько великим, но тем не менее я чувствовала себя совершенно умиротворённо и спокойно. неожиданно в мою голову приходит одна дерзкая мысль и я тянусь к гитаре, ставлю её на ноги и перебираю аккорд.
– Могу я попросить тебя спеть вместе со мной под акустику? – может это слишком нагло с моей стороны, но если это всё-таки просто мой сон, я могу делать что мне вздумается. Майкл окидывает взглядом гитару и мои руки на ней, вздыхает и направляется за вторым стулом. Теперь он сидит рядом со мной в ожидании того, когда я начну играть.
– Хорошо, что бы ты хотела, чтобы я спел?