Я скучал по этой улыбке
Начинай двигаться,
Сейчас начинает биться твой пульс,
В жизни нет вторых шансов,
Не стоит переживать по пустякам
©bts-wishing on a star
***
— Значит так. Ты, якобы, вернулся оттуда и пришёл к Чимину, так? Ымхым. А ты подумал, что совсем сошёл с ума, раз видишь его и решил убедиться в этом, поэтому вы притащились ко мне, так? — с чувством, с толком, с расстановкой повторял только что услышанное Хосок, бегая взглядом с воскресшего, на вышедшего из депрессии. — И ВЫ, БЛ**Ь, ХОТИТЕ ЧТОБЫ Я ПОВЕРИЛ В ЭТО?! — внезапно вспылил он, но тут же поутих, поскольку на них начинали коситься. И так хватило внимания, пока они «дрались». Хорошо, что посетителей сегодня было мало, фактически не было. — Чимин, ты точно думаешь, что это не наше групповое сумасшествие? Оно не передаётся?
— Кхм-кхм, между прочим я всё слышу и мне неприятно, — дал о себе знать Сокджин.
— Прости, хён, — Хосок смущенно потёр шею, — просто я не могу в это поверить. Как это могло произойти? Магия какая-то… Но я рад снова тебя видеть, хён. Я сильно скучал по тебе, — они в очередной раз пожали друг другу руки. Стадия объятий уже прошла, пока они поднимали удивленного Хоби с пола. — Всё равно ничего не понимаю… — он снова погрузился в раздумья, продолжая разглядывать старшего. — Ты ведь настоящий? Не робот, не кукла. — он потыкал его в щеку, потянул за нос, на что отхватил недовольный взгляд.
— Между прочим я твой хён.
Чимин же не участвовал во всём этом процессе, он был погружен в самого себя. Теперь он был уверен в том, что с ним всё в порядке и это вовсе не безумие — хён действительно вернулся и сейчас сидит рядом с ним. Ощутим. Видим. Волна радости накрыла его в какой-то момент, но тут же исчезла, стоило вспомнить всё то, что он наговорил другу, встретив его. Он машинально перевел взгляд на Джина, который в данный момент говорил с Хосоком и улыбался. Он улыбается после всего этого! Всё так же, по-доброму. Чимин опустил голову, запуская руки в волосы, всё глубже зарываясь в гнетущие мысли. Вдруг он почувствовал, как что-то тяжёлое опустилось на его плечо. Рука Сокджина. Он поднял взгляд на друга, который смотрел на него.
— Всё хорошо, Чимин.
Всего-то и сказал он и больше ничего, но эти слова заставили успокоиться, помогли всему исчезнуть. Сокджин снова вернулся к беседе с Хосоком, не понимая, какую поддержку только что оказал утопающему.
— Значит я всё-таки твой голос слышал тогда по телефону, — хмыкнул Хоби. — Ну и ситуёвина. Просто ху*ня какая-то.
— Сам ты, ху*ня. — обиженно буркнул Сокджин.
— Ладно. Что дальше делать будете? Я вообще не втыкаю, сплю сейчас, накурен или ещё что.
— Думаю, нужно собрать всех вместе, — потёр подбородок Джин.
— Оо, вот это будет сложно, — поморщился Хосок так, словно знал больше, чем кто-либо из присутствующих.
— Ты знаешь, где все? — удивился Чимин, на что Хосок ответил загадочным взглядом. Несмотря на то, что он поддерживал связь с Чимином, сам Чимин ничего не знал, в отличие от друга. Как же слеп он был, отдавая всего себя депрессии.
— Твою ж… — поражённо выдавил из себя Джин, уставившись взглядом в экран телевизора.
Заинтересовавшись, Чимин поспешил узнать, что так удивило хёна, но в следующий момент пожалел об этом, потому что поднявшееся настроение вмиг пропало. На экране блистал их старый друг, любимый «сыночек» всей группы, золотой макнэ, чёрт бы его подрал. Чонгук скакал по сцене в брендовой одежде, подмигивал своим хёнам с экрана и тянул руки к фанатам. Один.
— Вау… — начал было старший, но Чимин перебил его.
— Какого хера, — прошипел он.
— А… вы ж не в курсе. Наш макнэшка не промах. Начал сольную карьеру и, как видите, процветает. — ответил Хосок.
— Ну хоть кто-то не остановился и живёт дальше, — на лице Кима засияла яркая улыбка. Он был искренне счастлив видеть, как младший, буквально выросший на его глазах, парниша отдаёт всего себя публике, своему любимому делу. — Чего такой мрачный? — удивился он, глядя на поникшего Пака.
— Чимин, как твои ноги? — перевел тему рэпер.
— Всё нормально, нормально, — выдавил из себя улыбку Чимин, помахивая руками. — Так что, хён, ты знаешь, где остальные?
— Ну, что-то вроде этого.
Джину явно не понравилось такое явное игнорирование его персоны, но он решил не усугублять ситуацию спорами и «подыграл» парням. Ещё будет время на то, чтобы узнать, что повлияло на распад группы и такое отношение когда-то близких людей к друг другу.
— Знаешь? Это же отлично! Поможешь нам всех найти, — загорелся старший, но был жестко прерван.
— Нет. Я с вами никуда не поеду. У меня здесь дела. Сказать, где искать — скажу. Не больше.
Сокджин с Чимином переглянулись, каждый что-то решил для себя, но доставать друга расспросами они не решились. Если Хосок решил что-то не рассказывать сразу, бесполезно его «пытать».
— Думаю, легче всего вам будет с Юнги-хёном. Хён, хватит любоваться Чонгуком, иначе я попрошу выключить телевизор. Так вот, Юнги-хён, как только выпала возможность, сразу же уехал из города.
— Он даже не попрощался со мной, — хмыкнул Чимин, перебивая друга.
— Он ни с кем не попрощался. Не забывай об этом, — одёрнул его Хосок, продолжая рассказ. — Так вот, первое время с ним было очень сложно связаться, потому что он не отвечал на звонки и сообщения, я даже письма ему писал, от руки, пару раз, — он смотрел куда-то в сторону, придаваясь воспоминаниям, — но и это он проигнорировал. Я уж начал волноваться о том, что с ним случилось что-то страшное, но где-то через месяц он сам позвонил мне. Сказал, что с ним всё хорошо: устроился на работу и живёт в неплохом месте. — он взял салфетку и выудив из кармана фартука ручку, быстро что-то начиркал. — Вот адрес. Возьмите такси. У вас деньги есть? Ясно. — он пошарил по карманам, после чего машинально протянул кошелёк старшему, но Чимин перехватил его.
— Ладно, тогда мы пойдём. — Чимин поднялся с места и отвесил лёгкий поклон.
— Давайте, ещё увидимся, — улыбаясь, махал руками Хосок, вслед уходящим друзьям. — Слишком тяжело смотреть на то, как вы выстраиваете стены меж друг другом. Снова. — уже тише заметил он и вздыхая, приготовился вернуться к работе.
***
— Что это за район вообще такой? Я о таком никогда не слышал.— рассуждал Сокджин, засовывая свой нос в салфетку, в руках младшего.
— Я тоже, — хмурил брови Чимин. — Нужно идти быстрей, а то на поезд опоздаем.
Они двинулись по улице, к вокзалу.
Чимин бросал невольные взгляды на друга, думая о том, что стоит поговорить с хёном и извиниться перед ним, но всё никак не мог собраться с силами. Прошло пять минут, десять, но он всё не мог решиться, не зная, как сказать это. Кроме этого его мучили воспоминания из далекого прошлого, такого туманного. Он хотел извиниться не только за то, что сказал хёну, снова встретив его, ему было необходимо извиниться за то, что он наделал намного раньше. Тяжелый груз старых ошибок крепко висел на его шее и тянул на дно. «Сейчас не время. — успокаивал себя Чимин. — Ещё будет возможность поговорить об этом. Просто не сейчас».
***
Сорок минут действий и вот они снова сидят в поезде и ждут его отправки. Мимо то и дело проходят люди: проносятся дети, за ними их родители с просьбами вести себя прилично, молодые люди помогают старикам донести их сумки до места, иные наслаждаются музыкой в своих наушниках.
Невольно Чимин заметил, что давно не слушал музыку, не пел, не танцевал под неё, наслаждаясь жизнью, да что там, просто не танцевал. Раньше танец — был для него всем: танцуя, он уходил от проблем, выражал то, насколько счастлив, рассказывал через движения о своих переживаниях. Он пропускал через себя музыку, мелодию, ритм, позволял ей стать частью себя, становился частью её и выпускал, преобразовывая в движения. Он мог часами танцевать, не обращая внимания на усталость, наоборот, он чувствовал это — когда проводил много времени без танца. Это было похоже на ломку. Как мог он забыть об этом? Как мог он перестать любить танцы? Ведь это язык, на котором он общался с миром. Верно, закрывшись от всего, он утратил, способность говорить на своём языке, он утратил способность жить.
— О чём задумался? — из размышлений его вырвал голос хёна. «Причина».
— Да так, думаю, почему Хосок-хён не едет с нами, — соврал младший. Плохо врать хёну, он этого не любит, но Чимин не хочет вредить другу. Брату.
— Да… та ещё загадка, — вздохнул старший, не подозревая о том, какую тяжесть несёт на своих плечах его тонсен. — О, поехали, — заметил он, глядя в окно на то, как мир медленно уплывает назад.
— Стойте! — знакомый вопль заполнил перрон.
Друзья переглянулись.
— Грёбаная железяка! Сука! Тормози, кому сказано! — ну точно, это ведь Хосок. Бежит. Несётся вдогонку за поездом и вопит.
— Хося! Ты чего?! Передумал?! — кричит старший, высунувшись в окно.
— Бля, хен, вот щас догоню… хааа… и врежу тебе!
— Ножки короткие, Хосок-и, — смеётся он.
Поезд набирает ход, оставляя бегуна позади.
Не выдержав нагрузки и здраво оценив ситуацию, он останавливается и упершись руками в колени, кричит вслед, из последних сил стараясь победить отдышку:
— Не уезжайте… без меня!!! Дождитеесь!!!
— Вот, придурок, — улыбается старший и бросает невольный взгляд на Чимина. Тот тоже слегка улыбается.
— Наконец-то, Чимин-и, — радуется старший.
— А? Ты о чём? — не понимает он.
— Наконец-то ты улыбаешься. — искренняя улыбка, сверкающая то ли от освещения в поезде, то ли сама по себе, пробирается в самую душу парнишки, и, непременно, остаётся там навсегда. — Я скучал по этой улыбке.