Конец солнечных дней

Феликс совсем забыл, когда в последний раз совершал что-то безрассудно спонтанное без подачек Хана. Он абсолютно не помнил, когда шёл навстречу авантюрам. Последние месяцы проходили относительно спокойно, и не сказать, что парня это как-то напрягало. Да, было несколько происшествий, но раньше их бывало в десятки раз больше.

Но на данный момент, когда он собирал вещи в спортивную сумку, найденную где-то в глубинах шкафа, было немного непривычно. Как будто накатывает ностальгия, но соль в том, что он никогда в деревни и не ездил. С родителями жил в городе, бабушка с дедушкой тоже не были приверженцами сёл и подобного. А сейчас в свои восемнадцать, на минуточку, с половиной, он впервые поедет в такое место. Волнительно.

Часы показывают шесть утра, а выглянув из окна, Ли замечает стоящего под домом Хвана. Опять удивительно бодрого для такого времени. Блондин стоял, раскачиваясь с пятки на носок, и оглядывался по сторонам. Хотелось как можно сильнее оттянуть момент выхода, ведь Ликс абсолютно не предполагал, что его ждёт всю следующую неделю и какие могут быть у этого последствия.

Собрав всю силу воли, духа и подкопив знаменитой мотивации «Я чё очкошник какой-то», он направляется прочь из квартиры.

Медленно спускается по подъезду, обсматривая каждую трещину в стене или рисунок маркером, каждую ступеньку и пылинку на ней, Феликс всё-таки добирается до входной двери. Нехотя нажимает на кнопку, и дверь отворяется, пропищав заранее.

Хван поднимает взгляд с асфальта и радостно машет рукой. На плечах у него большой рюкзак и чехол с гитарой, а в руке то ли сумка, то ли пакет.

Они идут к остановке, солнце ещё не палит всё подряд, воздух достаточно прохладный, отчего становится спокойнее. Вскоре подъезжает старенькая маршрутка, в которую парни садятся, уходя в самый конец салона. Ехать до вокзала.

Хёнджин начинает трещать о чём-то своём, Ли особо не вслушивается, залипая в окно, слегка запятнанное следами от пальцев. Людей на улице и в транспорте становится больше, в салоне всё душнее, а желание поскорее закончить эту поездку растёт в геометрической прогрессии.

Когда они наконец тормозят на конечной остановке, Феликс первым спешит к выходу, расталкивая всех на пути и позабыв про спутника.

Он почти что вываливается из машины, а отдышавшись, замечает Хёнджина, который только начал вылазить из автобуса.

Вокзал встречает шумом, запахами жирной еды и алкоголиками. Парни движутся к кассам, покупают пару билетов на ближайший рейс электрички и заседают в зале ожидания.

Через полчаса по помещению эхом разносится гнусавый голос, оповещающий о посадке, и они выдвигаются к вагонам.

Их, на удивление, полупустой, что радует обоих. Они садятся на одну лавочку, складывая багаж на противоположную. Феликс мостится возле окна, укладываясь лбом на толстое стекло, а Хёнджин вытаскивает большие наушники из сумки-пакета, и надевает, включая музыку, настолько громко, что слышно даже Ликсу.

Они больше ни о чем не говорят, оба залипая куда-то.

За спиной слышно разговорчивую девчонку, которая сидит за пару сидений от них. Она рассказывает какую-то историю своей бабушке, а потом Ли слышит вопрос о том, можно ли ей познакомиться с теми мальчиками. Он озадаченно хмурится, ведь детей в вагоне больше нет, а через секунду перед ним стоит та девчонка, теребя краюшек юбки. Она мнётся перед ними, но Хван ничего не замечает, так и сидит с закрытыми глазами. А почувствовав чьё-то присутствие, поднимает взгляд и смотрит с немым вопросом сначала на девочку, а потом на Ли.

— Привет, а как вас зовут? — начинает она, удерживая плюшевую игрушку.

Феликс только открывает рот, дабы что-то ответить, но её бабушка просит вернуться. Не получив ответа, она медленно подходит и берёт внучку за руку.

— Я же просила людям не мешать. — женщина на вид удивительно добрая. — Извините, пожалуйста, такая непоседа. — уже обращается к парням она.

— Да ничего... — только и выдавливает Феликс.

Они возвращаются к своим местам, а девочка грустно скользит взглядом по всему подряд.

Больше желающих завести знакомства не было. В окне мелькали однотипные пейзажи лесов, будто кто-то очень часто нажимал «копировать-вставить». Но чуть позже открываются виды на широкие поля. Вдалеке виднеются животные, сначала козы, спустя время, появляются коровы. А потом и вовсе лошади и рядом с ними куры с петухами, бегающие вокруг.

Феликс чувствует, насколько сильно он устал за последние дни. Веки сами закрываются, как бы он не старался смотреть хотя бы в одну точку. Он прикладывается лбом к стеклу, медленно засыпая.

Хёнджин также расслабленно сидел, сосредоточившись на музыке, но, когда на его плечо, неожиданно уложился Феликс, парень выглядел, словно натянутая струна. Он в лёгком шоке глянул на Ли, но тот уже крепко спал, то хмуря брови, то полностью расслабляясь. Тогда Хван осторожно поднял руку, аккуратно подвигая парня ближе к себе, чтобы Ли не свалился вперёд.

Ликс почувствовал, как кто-то пихает его из стороны в сторону, видимо, пытаясь разбудить. Он открыл глаза, видя перед собой Хёнджина. Когда тот заметил, что Ли проснулся, еле заметно улыбнулся.

— Подъём, выходить сейчас будем.

В ответ Ли кивнул, потягиваясь и разминая затёкшие суставы. Через пять минут, они уже стояли на выходе из вагона. Хван о чём-то болтал с проводницей, которая в самом начале их поездки проверяла их билеты.

Парни вышли из электрички, направляясь на выход из небольшой станции.

Было уже около десяти часов дня, солнце начинало подпекать. Феликс достал бутылку воды из сумки, выпивая залпом почти половину. Остальное допил Хёнджин, опять без спроса выхватив из рук.

Шли они полчаса точно, если не больше, проходя через некрупное поле, а потом блуждая во дворах частных домов.

Когда они наконец добрались до дома Хвана, Ликс был рад, как никогда. Это было двухэтажное здание, конечно, поменьше, чем у Чана, но тоже внушительных размеров. Хёнджин открыл щеколду калитки, пропуская во двор Феликса. Калитка и что-то вроде сарая были оплетены диким виноградом, создавая подобие крыши. Рядом стояло огромное дерево с крупными, толстыми ветками. На одной из таких висела самодельная качель из верёвок и пары деревянных досок. Она изредка покачивалась от несильного ветерка, прямо как Феликс, всё ещё жаждущий сна.

Парни зашли в здание, что было полностью деревянным, как минимум, вся прихожая сверкала деревянными досками, почти такими же, как качель. Похоже, из остатков когда-то решили сделать эту приблуду.

Единственное, что сейчас интересовало Ли — спальня или любое место, где можно лечь и продолжить спать. Поэтому, пока Хёнджин о чём-то разглагольствовал, он его нагло прервал.

— Где спать? — спортивная сумка скатывалась по пальцам, норовя упасть на пол.

— Тебе бы только дрыхнуть. — цокнул языком парень. Они уже заканчивали обход кухни, смежной с баней.

Хёнджин всё же показывает ему спальню на втором этаже. Небольшая комнатка с одноместной кроватью и висящим ковром возле неё. Мебели было немного — тумбочка возле кровати, маленький столик под окном с кучей ящиков и узенький шкафчик.

Хван расстилает постель, заправляя простынь с мелким принтом цветочков на матрасе и складывая рядом покрывала. Феликс молча заваливается на кровать, зарываясь лицом в подушку. Хёнджин что-то говорит ему, но он не замечает, быстро проваливаясь в дрему.

Когда Ли просыпается, солнце уходит за горизонт. Парень медленно поднимается с нагретого места, уже не ощущая жары и несомненно наслаждаясь этим. Он выходит из комнаты, подходя к лестнице. Ликс спускается по ступенькам и пропускает одну, зазевавшись и едва не полетев с неё. Сразу же он слышит громкий смех, доносящийся с первого этажа. Он кидает грозный взгляд на Хвана, что сидел на небольшом кресле перед маленьким телевизором.

Ликс быстро добирается до парня, хватая диванную подушку и швыряя её в усмехнувшегося. Оппонент не успевает прикрыться, совсем не заметив, что затеял Феликс. Подушка прилетает в лицо, Хёнджин ошеломлённо глядит на Феликса, а тот победно улыбается, заваливаясь на диван.

Телевизор, на котором целых три канала, тихо гудит, пока парни разговаривают. Хёнджин рассказывает о том, что всё детство провёл в этом доме. Часто в подростковом возрасте он сбегал сюда при ссорах с родителями, а когда его убежище обнаружили, он на время перестал заявляться сюда.

Феликс ни с того, ни с сего, откровенничает, рассказывая, что ни разу не бывал в деревнях, максимум на денёк у родственников. И то, подобное было в далёком детстве. Хёнджин смотрит на него, как на умалишённого. Он начинает говорить о прелестях природы, свободы от города и всю подобную чушь. Ликс лишь цокает языком, не желая спорить.

Ближе к часу ночи Хван предлагает укладываться спать, чтобы завтра начать навёрстывать упущенное Ликса. Парень не сопротивляется и уходит в комнату, пожелав спокойной ночи.

Первое, что слышит Ли — верещание петуха. И ему непонятно, то ли и вправду, в соседнем участке бегает живность, то ли это Хёнджин решил попеть с утра пораньше. Феликс открывает глаза, оглядывая комнату, освещённую блёклым светом утреннего солнца. Он тихо зевает, зажмуриваясь и поднимая руки наверх. Спустя мгновение Ли понимает, что оба варианта были правильны. Феликс выглядывает в окно, а за небольшим забором бегает несколько куриц и петуха, постоянно кудахтающих. Но выйдя из спальни, он слышит, как Хёнджин громко завывает что-то похожее на Молчат Дома.

Парень проходит по первому этажу, находя кухню по звукам Хвана и приятному запаху домашней еды. Когда он заходит в комнату, видит блондина, стоящего за плитой. Хёнджин пританцовывает, продолжая петь, и переворачивает гренки на сковороде, чуть не цепляя их пальцами. Жар проходится по коже, и парень поднимает ладонь, начиная дёргать ей.

— Бу. — тихо проговаривает Ли, увидев, что Хван так и не заметил чужого присутствия.

Хван почти переходит на визг, роняя железную вилку на пол и оборачиваясь на звук. Он с самым настоящим страхом смотрит на Феликса, придерживая руку у груди. Ли долго смотрит на него, а потом взрывается хохотом.

— Ну ты и ссыкло. — откровенно издевался Феликс, сгибаясь пополам от смеха.

— Да пошёл ты! Я уединился с утренней атмосферой, а ты всё испортил! Будешь хавать траву с порога, понял?

— А вот тут уже осторожней. — Ликс резко меняется в лице, сомнительно глядя на Хёнджина.

Парень складывает завтрак в одну большую тарелку, ставя её посередине стола, а рядом с ней кружки с уже готовым чаем. Первые минуты трапезы проходят в относительной тишине, Феликс наслаждается вкусом еды и свежестью из приоткрытого окна, Хван просто залипает, поедая жаренный хлеб и выпивая чашку одним глотком. Когда посуда пустеет, Хёнджин наконец возвращается из мира грёз.

— Феля... — бесшумно говорит парень, так, что его голос теряется в шуме сквозняка. — Феля-я-я.

— Чё тебе? — Ликс разваливается на стуле, сытый и довольный.

— А поможешь мне в исполнении давней мечты? — он заискивающе смотрит в глаза Ли.

— Какой ещё мечты? Что ты опять выдумал, а?

— Пойдём пиздить кукурузу. — улыбка медленно появляется на лице говорящего. — Тут через пару участков одна бабка живёт, у неё такое поле там. А она даже не собирает её. Что ж продукту портится.

— Ты идиот.

— Ничего, не впервые такое слышу.

— Знаешь, чем идиот от дурака отличается? — Ликс переводит взгляд на парня. — Дурак предсказуем, а идиот совсем нет. В этом твоя беда.

— Так пойдёшь или нет?

— Пойду, конечно.

Они выдвигаются сразу после завтрака. Хёнджин напяливает чёртову майку-сеточку, только теперь белую, и шорты, похоже, состоящие из одних карманов. В эти карманы он пихает пакеты, в которые будет собираться кукуруза, и пару пачек сигарет.

Феликс обходится чёрной футболкой, спортивными шортами и кепкой, которую Хван отрыл где-то в доме.

Они отправляются в путь, и Ликс готов проклинать Хёнджина, потому что «пара участков», оказывается часом ходьбы не пойми куда. Они проходят кучу домов, пару небольших пастбищ. В процессе, Хёнджин, порывшись в карманах, находит лимонные сигареты. Он долго мучается с дешёвой зажигалкой с колёсиком, матерится на ветер, что дует в самые ненужные моменты, но всё-таки подкуривает. Феликс предпочитает кокосовые, которые были у Хвана, ещё когда тот только предлагал поездку.

Наконец они добираются до места назначения. Площадь с урожаем действительно огромная. Рядом с сотнями метров кукурузы находится небольшой одноэтажный домик, на вид совсем старый и дряхлый. Чуть поодаль ещё меньше, что-то вроде сарая или курятника.

Хёнджин первым перепрыгивает через забор, прячась в высоких стеблях. За ним следует Феликс, чуть не навернувшийся с ограждения. Они ползут гуськом меж растений, пару раз Хёнджин переживает клиническую смерть от шуток Ликса про насекомых на старшем. Через несколько метров они останавливаются. Хван, не разгибаясь, достаёт целлофановые пакеты из шорт, вручая один Ли, а второй оставляет себе. Он, как профи, обламывает початки, складывая их к себе. Одним плодом он умудряется стукнуть Феликса по голове, оправдываясь жаждой мести за шутейки в его сторону. Ли быстро отвлекается, чувствуя себя грёбанным вором, и собирает кукурузу. Хотя, почему чувствует, когда является. Лёгкий укол совести приходится куда-то в грудину, особенно, когда он слышит какое-то движение со стороны домика.

Насобирав полные пакеты, парни собираются уходить, по большей части, на этом настаивает Ликс. Но Хёнджин, не был бы собой, если бы не сотворил какую-то дичь.

— Спокойно всё это прошло. — говорит блондин, поднимая внушительный камень с земли. — Скучно.

— Ты чё творишь... — успевает сказать Ликс.

Хван с размаху кидает этот камушек в маленький сарай, весело улыбаясь. Оттуда доносится куриный вопль, а парень начинает смеяться. Феликс смотрит на него, как на последнего дурака, собираясь бежать побыстрее.

Из домика выскакивает бабулька, размахивая тростью и пытаясь разглядеть парней.

— Гады, я на вас собак спущу! — кричит она, двигаясь к огороду. — Хулиганы!

Тут же слышится вой и лай псин, а Феликс с первобытным ужасом в глазах глядит на Хёнджина.

— Ух ты ж бля, когда она успела шавок завести? — по лицу блондина можно понять – он точно не ожидал такого исхода.

Собаки бегут меж стеблей, а парни, подхватив урожай, несутся к забору.

Ликс первым добирается до ограды, перекидывая оба пакета через неё. Он пытается залезть на деревянные доски, но руки не слушаются, а домашняя стайка приближается. Хван, заметив это, подсаживает парня, помогая тому взобраться и перепрыгнуть. Сам он одним махом минует забор и хватает Ли за руку, забирая один пакет.

Ухватив награбленное покрепче, он полностью берёт ладонь Ликса в свою. Феликс лишь ухватывается посильнее, заметив, что парень бежит быстрее. Так его хоть утянут за собой.

Домашние охранники остаются на своей территории, лишь гавкая вслед удравшим.

На половине пути к дому Ли заваливается на траву, раскидывая руки и пытаясь отдышаться. Ветки дерева прикрывают лучи солнца, бьющие в глаза.

— Как тебе приключение? — Хёнджин подходит, откладывая пакет в сторону и ложась на руку Ликса, словно на подушку.

Феликс тяжело дышит, не спеша поворачивает голову к парню, одаривая злобным взглядом.

— Ты точно идиот. Ты нахера это сделал?

— Что?

— Кинул камень.

— А-а. Так я сказал. Скучно просто так спиздить и уйти. Надо экшена побольше. — Хван улыбался во все зубы, глядя на уставшего Ли.

— Мне кажется, я не дойду до дома. Умру сейчас.

— Хочешь на руках понесу? — блондин поворачивается на спину, прикрывая глаза.

Феликс решает лучшим вариантом проигнорировать этот вопрос, а после поднимается на ноги. Он отряхивает прилипшие травинки и грязь, собираясь как можно быстрее добраться до дома. За ним следует Хван, уходя вперёд.

Оставшуюся дорогу они проходят в относительной тишине. Никто больше не пытается завести разговор, Ликс от сильной усталости, а Хван по неизвестной причине. В прочем, ничего нового.

Вообще Ли поражался Хёнджину. Парень постоянно что-то вытворял, и никогда не было возможности понять его логику или предугадать дальнейшие действия. Блондин делал, что хотел, видимо, совсем не беспокоясь об общественных нормах и мнениях. В какой-то степени Ликс этому завидовал. Всю жизнь он ограничивал себя рамками, пытался подходить социуму, но ни к чему его это ни привело. Ни к хорошему, ни к плохому. Может, только добавило пару загонов с комплексами, но это достаточно незначительная вещь. Лишь в последний год, когда он перестал стараться быть правильным, жизнь стала налаживаться. Стало гораздо легче заводить знакомства, да и вообще существовать.

Феликс не заметил, как они уже подошли к нужному двору. Калитка звонко цокнула, когда Хван резко открыл её, выводя Ликса из своего мирка.

Конец дня крайне быстро пролетел.

Весь следующий день парни провели дома, ничем не занимаясь. Теперь отсыпался Хёнджин, а Ликс обнаружил в шкафчике несколько книг и почти безостановочно читал до полуночи.

В очередной вечер Хван предложил прогуляться по окрестностям. Спустя какое-то время их прогулки парни наткнулись на несколько вишнёвых деревьев, стоящих подряд.

— О, давай вишни насобираем. Тебе ж она сильно нравится, да? — Хёнджин поставил руки на бока, поглядывая на ветви, усыпанные плодами.

— Давай. — Феликс мысленно удивился тому, что Хван ещё не забыл про его любовь к этим ягодам.

Они разговорились о любимых вкусах в еде, пока собирали ягоды. Когда нижние ветки были обчищены, Хёнджин решил залезть на дерево, дабы добыть побольше вишни.

Правда, усевшись на толстой ветви, он внезапно решил отдохнуть и сделать перекус. Он сорвал одну ягодку, сразу же кладя её в рот.

— Ты немытую съел... — констатировал Ли, хмурясь.

— Ага. И еще одну съем. — сказал Хван, срывая следующую.

— Господи, придурок. — вздохнул парень.

Хёнджин молча посидел, что-то обдумывая. Тут же в Феликса сверху прилетела косточка. Он смахнул невидимый, но ощутимый след с плеча, поднимая недовольный взгляд к Хвану. Тот уже во всю лыбился, срывая ягоды одну за другой.

Ликс никогда не думал, что ему придётся когда-либо укрываться от обстрела вишнёвыми косточками, но именно это он сейчас и делал. Ли бегал вокруг деревца, пытаясь увернуться от «пуль». Хёнджин громко хохотал, продолжая кидаться и чуть ли не ежесекундно пополняя запас патронов.

Он слегка поднялся, опираясь одной ногой на ветку пониже, а второй кое-как удерживаясь на самом стволе. Изредка слышался лёгкий треск, но парень продолжал не обращать внимания, веселясь с Ликсом.

Когда Феликс устал носиться меж деревьев, он стал возле Хёнджина, не прекращающего беситься. Он стоял, запрокинув голову и сетуя на блондина.

— Смотри, не ёбнись. — хмыкнул парень, услышав хруст коры.

— Да щас.

Ветка с шумным треском обломалась, выскальзывая из-под ноги Джина. Парень вскрикнул, теряя равновесие и полетев вперёд. Он кое-как попытался ухватиться за дерево, но удача была не на его стороне, и он, стесав кожу на рёбрах, приземлился на траву.

— Сволочь, накаркал! — возмущался Хван, укладывая ладонь на раненый бок.

Ликс, посмеиваясь, помог встать парню, забирая из рук маленький пакетик. Парни решили, что пора уже направляться к дому. Хёнджин завалился на Ли, укладывая руку на его плечи и всю дорогу хромая. Он постоянно сетовал на невыносимую боль во всём теле, корча страдальческие лица.

Солнце медленно уходило за горизонт, и Феликс случайно заметил, как красиво переливались розовыми и оранжевыми оттенками волосы Хёнджина от вечернего света.

Когда они добрались, Хёнджин сразу же улёгся на лавочку за домом. Он корчил великого мученика, пока Ликс отходил на кухню, складывая в старый холодильник собранное. Феликс вернулся к пострадавшему, спрашивая, есть ли обработка у того.

— Да где-то запасы дедовского самогона были, сойдёт? — блондин был абсолютно серьёзен.

— Может, а где они?

— Феля, не хочешь обработаться изнутри? — игриво подёргивая бровями, спросил парень.

Феликс задумался на время, но не находя причин отказа, кивнул.

— В том сарайчике, — Хёнджин ткнул пальцем за угол дома. Он поднялся на локти, мгновенно становясь энергичным. — Я за рюмками.

Феликсу определённо нравилось отдыхать от городской суеты.