Конец солнечных дней

С тех посиделок на гаражах прошло около недели, а Феликс иногда встречался с некоторыми из их образовавшейся компашки на улице. Раньше он слонялся за Джисоном, ходил куда угодно — куда притащит с собой друг — и каждый раз знакомился с новыми, одинаково неприятными людьми. И личности везде были как под копирку, все напивались до потери сознания или находили пару на ночь, если повезёт, то на две. Сколько же подобных девчонок липло к самому Ликсу. Даже вспоминать было мерзко. Но сейчас он отнюдь не жалеет, что пошёл на ту вписку. Теперь из-за случайной встречи с парочкой парней ещё на милой кухоньке Чана, у него есть такие приятные знакомые. Полноценно назвать их друзьями, сейчас Ли не смог бы. Как минимум, из-за того, что знают они о существовании друг друга недели две. Но с ними всеми было странно комфортно, почти так же, как с Джисоном, а дружили они полжизни точно.

Ещё в вечер на гаражах он успел обменяться с Хёнджином телеграммом. Объяснился он тем, что в ВК сидит редко и удобнее ему в мессенджере. Хван перечить не стал, давая свой номер и сразу же присылая кучу тупых стикеров, а потом долго хихикал от этого.

Феликс не особо рассчитывал на то, что будет много переписываться с парнем, просто, на всякий случай дал номер. Хоть, Феликс не рассчитывал, блондин, видимо, думал по-другому.

Почти что каждый день он присылал какие-то упоротые мемы, после этого закидывая горой странных смайлов и гифок.

Тогда ещё Хёнджин узнал, что Ликс часто слушает группу «КИНО», случайно разговорившись об этом, пока все товарищи разошлись. И теперь он частенько скидывал подобную музыку, в стиле постпанка, не спрашивая, Ли за или против. Конечно же, Ликс против не был, но эта нескончаемая уверенность Хвана изредка, да подбешивала. Но ответить на сообщения с песнями ничего, кроме «вау!» у него не получалось.

Ли и не заметил, как наступила середина июня, поражая город жарой. Днём районы, будто, умирали, а кроме детей и пенсионеров на улице никого не было. Но уже к вечеру люди оживали и выходили из домов.

Пару дней спустя ожидаемо начался пасмурный дождевой период.

Дождь динамично, совсем не соблюдая какой-либо ритм, бил по окнам и подоконникам, разнося по домам дребезг. Грозовые тучи плыли по небу, вдали виднелись яркие полосы молний, гром раскатывался по городу. Феликсу вроде даже нравилась такая погода. Правда, нравилась она только, если он был в помещении и сухости. Особенно нравилось, когда вокруг него усаживалось несколько новых приятелей, составляя жестяные банки на столик. Могло бы показаться, что Ликс ничего и не делает, кроме того, что пьянствует с друзьями, но на самом деле он выпивает не так уж часто. И не всегда он может отговорить Джисона от подобного, а они всё же друзья. Феликс просто обязан следовать за другом.

Слева от него пшикает банка, ключик уже летит в другую сторону комнаты, в пакет с мусором, и тут же слышаться громкие глотки и звуки наслаждения. Ли вторит этому, разбираясь с каким-то новым пивом, которое он давно хотел попробовать. Оно не оправдывает ожиданий, Ликс кривится от вкуса и слышит, как кто-то ржёт, говоря что-то вроде «ну и рожа!»

Теперь они собрались у Чанбина, только пришли не все. Пара человек отказалась идти в ливень, ради того, чтобы всего-то выпить. Все присутствующие презрительно фыркнули, услышав такую отмазку. Да это богохульство!

Зато пришел Бан, конечно же, чтобы проследить за парнями, дабы те не напились вдрысь, он уже давно нанялся их нянькой.

Хенджин уже был в квартирке, когда все пришли, правда мокрый до нитки, но радостный.

Чонин пришел самым последним, сетуя на отвратительную погоду, на плохой зонт и на херовые маршрутки.

Минхо и Сынмин, как самые адекватные, отказались выезжать в такой ливень, да и вообще выходить на улицу. А теперь сидели по домам, терпя постоянные видеозвонки. На шестой раз Ким уже перестал брать трубку, в последнем звонке культурно послав дружков. Минхо, не выдержав напора и настойчивости парней, отключил телефон.

После пары часов, проведённых в компании наилюбимейших напитков, активность поугасла, но, увы, не у всех. Чанбин решил показать реперские способности, включив на смартфоне какое-то караоке. Выбрал он малоизвестный трек Еминема, теперь слишком часто не попадая в слова и сбиваясь с ритма. Чан рядом пробурчал что-то про то, что Со зря пропускал уроки и пары английского, за что в ответ на него шикнули и продолжили дальше коряво исполнять.

Хёнджин, уже как обычно, хохотал от происходящего, периодически избивая ладонью всё, что попадётся под руку. Как же Феликс жалел, что решил сесть рядом с ним. Ибо попадался под руку именно он, а пьяный парень совсем не контролировал силу ударов, звонкими шлепками проходясь по открытой коже плеча.

Со временем рука уже полностью покоилась на плечах, а блондин изредка укладывался на них. Вроде бы, ничего такого, Ликс сам часто так делал с друзьями. Но, когда Хван поворачивался лицом к шее, обдавая горячим дыханием, у Ли неконтролируемо бежали мурашки по телу. Парень вспоминал все молитвы, всех известных ему религий, лишь бы Хёнджин не заметил этого. Но впоследствии, тот уже просто опирался головой на плечи, щекоча замученную шею волосами.

Позже Чан уже подключился к товарищу, не пропуская почти ни единой буковки текста куплетов. Чанбин неодобрительно зыркнул, униженный лингвистическими способностями друга. Но хитрость парня была велика, поэтому он начал тыкать Криса в бока, сбивая того с песни.

В моменте, компания потеряла Хана, который всё время скакал вокруг, то подпевая, то важно пританцовывая. Обыскав почти всю квартиру, они не нашли его, но Чонин решил зайти в закрытую спальню. Там он и нашёл паренька, уснувшего на пути к кровати. Джисон сидел на полу возле постели и обнимал подушку, которую успел подтянуть к себе. Младший успокоил парней и рассказал об обнаруженной находке.

Феликс последний раз провернул ключ в замке и отворил дверь. Джисон проскочил вперёд, с парой небольших пакетов, уходя на кухню. Он составил их на старенький столик, убегая обратно в главную комнату. Ликс со вздохом поплёлся на кухню, оставляя там продукты. Он последовал за другом, но тот неодобрительно взглянул на парня, почти осуждающе.

— Что? — Феликс нахмурился, глядя в недовольные глаза напротив.

— А чё ты сюда припёрся?

— Ахуел? — Ли медленно поставил руки на бока.

— Я зачем сюда, по-твоему, пришёл? — Хан ещё сильнее разлёгся, раскидывая руки в стороны. На лице появилась самодовольная улыбочка. — Пожрать. Иди и готовь.

— Хам... — Ликс с поражённым выражением лица ушёл, продолжая что-то бубнить.

Джисон начал рассматривать комнатку, почти со всех сторон обставленную крупными во всю стену шифоньерами. Они выглядели угрожающе огромными и заканчивались где-то под потолком. С самого начала и до конца шкафы были наполнены разномастными книжками. Большинству книг на вид было лет минимум по двадцать, если не больше. Хан поднялся с нагретого местечка, подходя к противоположной от окна стене. Он прошёлся пальцем по ряду на уровне его глаз. На подушечке остался маленькой слой пыли, кажется, Феликс давно не трогал их.

Ему вспомнилось, как в далёком детстве Ли часто зачитывался всякими произведениями, а потом бежал рассказывать о них самому Джисону. Читать он, конечно, никогда не любил, но вот слушать Ликса обожал. Мальчик всегда крайне увлекательно повествовал о самых-самых скучных историях. И вникать уже было не так сложно, как на нудных уроках литературы.

Хан слегка улыбнулся от воспоминаний, подковыривая корешок книжки пальцем, и потянул на себя. В раскрытых ладонях оказался второй том Маяковского, Джисон наугад раскрыл где-то посередине. Среди жухлых страниц показался листок, выглядящий совсем новым. Парень аккуратно зацепился за него, вытягивая. Листок, по всей видимости, был обрезан от А4, и полностью исписан аккуратным почерком.

В зал вошёл Ли, крутя вилку в руках.

— Что делаешь? — Джисон обернулся на звук, ошарашенно глядя. — Ты...

Ликс вмиг оказался возле друга, выхватывая лист из рук.

— Ты что, — Хан несколько раз моргнул, — снова пишешь стихи?

— Забей. — Феликс отошёл к столу, открывая нижний ящичек и засовывая найденное поглубже. Его чёлка уже была завязана чёрной резинкой, а на лбу появилась испарина. Кажется, он решил что-то пожарить или сварить. Во всяком случае, постоял у плиты точно. — Я пельмени приготовил. Жареные.

— О! Я пошёл, нам положу. — растеряно обронил Джисон, скрываясь за косяком.

Тарелки крайне быстро опустели, Хан требовал добавку, за что чуть не был выгнан в магазин. Теперь парни развалились на разложенном диване.

Джисон, лёжа на протёртом диванчике, грустно обводил комнату взглядом. И тут он наткнулся на пару гитар, стоящих в углу, Феликс всё никак не отведёт для них адекватное место. Парень подорвался с софы, подлетая к гитарам через всю комнату. Он ухватился за гриф классической, прибегая обратно к другу. Хан завалился на диван, и начал зажимать несуществующие аккорды, изображая бой.

— Ты играешь мимо ритма. Абсолютно. — скептично проговорил Ликс, когда друг всем телом завалился на него.

— Та мне похуй! Рюмка водки на столе-е! — пропел он, пародируя голос известного певца. — Я тебе не верю-ю-ю.

— Не вой, уши вянут. — скривился Ли, пихая Джисона в рёбра.

Феликс ценил Джисона, правда. Хан был его самым близким другом и незаменимым человеком. И Ли почти всегда был рад поддержать все его идиотские затеи.

Но сейчас, когда в глаза ударил свет фар, а баллончики вывалились из рук, Ликс был готов убить парня. Когда за спиной послышались разгневанные голоса. Когда он повернулся к другу и увидел его испуганные глаза.

Светловолосый рванул с места, хватая за локоть Джисона, что затормозил. Они скрылись за поворотом, а патрульная машина заревела, следуя за ними. На стене здания большими, немного неровными буквами красовалось: «Мы в ответе за тех, кого напоили».

Парни бежали через дворы, слыша непрекращающийся звук преследования. Красно-синяя мигалка сияла на всю улицу, освещая пятиэтажные домики. В окнах загорался свет, а из них выглядывали заспанные люди. Точно, на часах уже давно перевалило за полночь. Джисон несколько раз споткнулся о бордюры и большие ветки, оставленные детьми посреди тротуара.

Когда они всё же оторвались, Ли осознал, что район ему абсолютно незнаком. Он в лёгком заблуждении взглянул на друга, но тот также осматривал местность и не понимал, где находится.

— Ничё-ничё. — парень опирается на широкий ствол дерева, складывая руки на груди и беспечно прикрывая глаза, пытаясь перевести дух. — Быстрые ноги пизды не боятся. — он на секунду замолкает, прислушиваясь к приближающемуся звуку сирен. — Бля, у меня ж ноги не быстрые!

— Джисон, ты дебил! — Феликс вновь готовиться бежать, дожидаясь дружка, что собирается с силами.

Они в который раз сворачивают в какой-то двор, в блёклом освещении уличных фонарей виднеется приоткрытая дверь подъезда. Ликс утаскивает друга к ней, а, когда они оказываются возле неё натыкаются на курящего человека. В темноте под карнизом лица почти не разобрать. Ли замирает истуканом, узнав в этом человеке Хван Хёнджина.

Блондин удивлённо смотрит на запыхавшихся парней, удерживая толстую сигарету в пальцах. Но увидев подъезжающую машину, он без слов впустил, точнее было бы сказать, запихнул, друзей в подъезд.

Автомобиль пролетел мимо, но быстро сдал назад, паркуясь перед входом в дом.

Троица бежит по лестнице, минуя этажи. На четвёртом они останавливаются, выглядывая из окна на блюстителей порядка.

Из авто выходит долговязый мужчина, а вслед за ним из пассажирского тучный. Вдвоём они ходят возле дверей, что-то тихо обсуждая.

Ли задерживает дыхание.

— Вот негодники малолетние! — басит полный и залазит обратно в машину. Мигалка отключается, а полиция скрывается.

Только сейчас Феликс заметил, что Хван вцепился в его руку, наверное, ещё когда затащил внутрь. Он с такой же тревожностью поглядывает в окно, будто сам натворил чего и может получить. Оставшийся бычок он, кажется, выкинул ещё на улице.

— Выручил. — начинает Джисон, присаживаясь на корточки. — От души душевно в душу.

Хёнджин в ответ легко смеётся, отпуская запястье Ликса. Джисон встаёт на ноги, упираясь ладонями в колени. Ликс садится на запылённые бетонные ступеньки, удерживаясь одной рукой за перила. Восстановив дыхание, он сталкивается вопросительным взглядом с Ханом. Секунду он никак не реагирует, а потом кивает, медленно поднимаясь.

— Ну, нам пора. Нас ждут новые приключения. — киношным тоном говорит парень.

— Ага, — продолжает Феликс, хмыкая. — Интересный квест — доберись до дома из хер пойми откуда.

— Так может у меня останетесь? — подаёт голос Хван, за всё это время не проронивший ни слова. — Насколько я помню, вам обоим далековато отсюда.

— Правда? — Джисон встаёт в полный рост. Хёнджин кивает.

— А мы не потесним? — недоверчиво начинает Ли.

— Да какой там. Пойдём.

Не зря они остановились на четвёртом этаже, ведь тут, как выясняется, находится место проживания блондина.

Квартира встречает беспроглядной темнотой. Джисон расставляет руки в стороны, нащупывая стены. Цепляет Ли, получая несильный подзатыльник. Хван включает свет, ослепляя троих на миг, быстро привыкших к тьме. Длинная прихожая ведёт прямиком в кухню, слева виднеется еле различимая дверь, к которой они подходят, следуя за жильцом.

Когда Хёнджин пропускает их, открывается вид на просторное помещение, заставленное всякой мебелью. Возле окна стоит советское кресло, накрытое клетчатым пледом, в другом углу стоит незаправленная двуспальная кровать. Возникает несколько вопросов. Хёнджин живёт не один? От него недавно девушка ушла, что ли? Или он просто настолько неряшлив?

Честно говоря, последнее предположение нравилось Феликсу больше, но признаться себе в этом он не сможет.

Джисон, без разбору, прыгает в разворошенное гнездо, гордо названное кроватью. И через секунду получает от Ликса за то, что полез в чужую постель в грязной одежде. Хёнджин на это посмеивается, разрешая делать Хану всё, что тому вздумается.

Ли неуверенно проходит к креслу, усаживаясь в него и продолжая обсматривать жилище. Напротив него стоял широкий шкаф, напоминающий его собственный, но заполнен он был всяким хламом. На верхней полке были какие-то рисунки без рамок, там же стояла пара книг. Надо же, блондин что-то читает. Встретить таких людей в своём окружении Ликсу крайне сложно, поэтому даже одинокие книжонки привлекают его внимание. На полках пониже стоят разные фигурки, то из комиксов, то из фильмов, то просто непонятного происхождения. Остальные полочки мебели скрываются за деревянными дверцами.

Возле шкафа покоится сложенная сушка для белья, а её подпирает небольшой письменный стол, заваленный кучей тетрадей и самой малостью учебников.

Хан заводит разговор с Хваном, пересказывая события, произошедшие минут десять назад. Парень внимательно слушает гостя, усевшись на край кровати рядом с ним. Ли периодически добавляет детали, которые пропускает друг, или же сбавляет количество гипербол на одно предложение. Джисон на это фыркает, говоря, что так получается неинтересно.

Хёнджин предлагает парням чая, но пошебуршав на кухне, возвращается, говоря, что остался только кофе три в одном. Друзья не противятся и идут за хозяином квартиры, усаживаясь теперь за некрупный столик. Хёнджин ставит чайник на плиту и опирается бёдрами о столешницу напротив.

Джисон заводит разговор о дикой зависти к друзьям из компании, ведь почти у каждого есть своя квартира, пусть съёмная, но есть. Банчан, вон, вообще в огромном домище живёт и за аренду не платит. Феликс, как ребёнку, объясняет ему, что для съёма жилья нужны деньги, а их, как бы, зарабатывать нужно. Хан смотрит на него, как на восьмое чудо света, и ищет поддержки в лице Хвана. Тот пожимает плечами, подтверждая слова Ликса.

— Схавал? — усмехается парень, наблюдая за ошарашенным такой подставой Джисоном.

— Ну работу ж найти ещё надо. А это вообще кромешный ужас, по словам кентов. Я не намереваюсь мучить себя подобным. — он складывает руки на груди.

— Я же как-то нашёл. — продолжает Ли.

— Ой, да какой нашёл. Сидишь за компом и денежки капают, вообще лайтово получается. А я так не смогу. Я музыку только для души делаю.

— Души, правда? Твои попытки в реп душевными не назовёшь.

В разговор неожиданно решает подключится Хёнджин, уставший стоять молча. Как только он открывает рот, дабы что-то высказать, за его спиной начинает громко свистеть чайник. Парень едва не подпрыгивает на месте, оборачиваясь и испуганно глядя на плиту. Он быстро выключает конфорку и всё же вклинивается в разговор:

— А кем ты работаешь, Ликс? — блондин достаёт из подвесного шкафчика три кружки, расставляя на столе.

— Биты пишу.

— А-а. — тянет парень как-то расстроено.

— Ну и так, для себя на гитаре играю.

Хван, рывшийся в кухонных ящиках, резко поворачивается лицом к Феликсу, ошарашенно глядя.

— Внатуре? — на его лице расплывается крайне счастливая улыбка. — Я тоже на гитаре брынчу. Так, в переходах бывает. Лишняя копейка.

— Ого... — Джисон прыгает взором с Ли на блондина. — Собралась тут банда музыкантов.

— Хан, тебе до музыканта ещё расти и расти, не лезь. — Ликс зажмуривается, потирая глаза пальцами. В ответ он слышит возмущённый вздох и получает сильный тычок в плечо. — Ещё раз и въебу. — шёпотом проговаривает он, не поднимая век. Джисон ожидаемо затихает.

Хёнджин разливает кипяток по посудам, до этого засыпав кофейный порошок в них. Он притаскивает из другого угла табуреточку и усаживается между друзей.

Ликс моментально берёт кружку в руки и отпивает, после этого сразу же хмурясь. Горячий напиток проходится по полости рта, обжигая, а парень, собрав всю силу воли в кулак, проглатывает жидкость. Джисон сначала кидает озадаченный взгляд на него, а поняв, что тот сделал, громко смеётся. Хван встревоженно подрывается с табурета, залазит в холодильник и находит там литровую бутылку воды. Он быстрым движением откручивает крышку, оставляя в ладони, а бутыль протягивает пострадавшему.

Феликс быстро пьёт воду, ожидая сильный ожог. Чаще он забывал про приготовленный кофе и пил уже холодным, убедившись, что напиток таким и должен быть.

Полтора часа проходит, словно пять минут, за бесконечными разговорами. Хан начинает жаловаться на сонливость, до этого запрещающий Феликсу идти спать. Парни ждут, пока Хёнджин разложит всё по местам, и направляются в комнату.

Феликс сразу же занимает место на кровати у стены, говоря, что Джисон поместится и в кресле. Друг буйно протестует, пару раз пытается скинуть Ли, в итоге получая сильный удар ногой куда-то в печень. Он молча уползает к окну, располагаясь в отведённом углу.

Рядом на краю кровати разваливается Хёнджин, обнимая подушку вместо того, чтобы лежать на ней.

Свет уже выключен, в комнату просачивается жёлтый свет фонаря. В тишине раздаётся голос Хвана.

— Спокойной ночи. – слишком тихо, чтобы было адресовано обоим гостям.

Феликс надеется, что ему показалось.