Глава XX. Те, кто звучат
Шуш прислонился к колонне старого зала, наблюдая, как Эларин намеренно делает вид, что не замечает, как он стоит.
— Знаешь, — негромко сказал Шуш, — ты так старательно на меня не смотришь, что это уже почти романтично.
Элаэрин поперхнулся воздухом.
— Я просто... изучаю карту.
— Карта вверх ногами, — добавила Элария, не поднимая глаз.
— Ну и что?! — Элаэрин вспыхнул.
Шуш чуть склонил голову.
— Не волнуйся, я не обижаюсь.
Он подошёл ближе — совсем чуть-чуть. Настолько, чтобы почувствовать, как напряглись плечи Элаэрина, но не настолько, чтобы это можно было счесть намеренным вторжением. Просто... плавное появление в личной вселенной.
— Тебе интересно, на что я способен, не так ли? — спросил он, глядя не в глаза, а в пальцы Элаэрина, лежащие на столе.
— Впрочем, магия — это не трюки. Это музыка. Если хочешь понять, нужно... услышать.
Он вытянул руку.
Из воздуха появилась струнная арфа, составленная не из дерева, а из блестящего, звенящего света, каждая струна — как отражение луны в воде.
— Ох, — выдохнула Элария. — Это... настоящее?
— В моменте — да, — отозвался Шуш. — Музыка не бывает прошлой или будущей. Только здесь и сейчас.
Он коснулся струн.
Тишина треснула.
Одна нота — как вдох весеннего ветра.
Вторая — как шаг босиком по тёплому камню.
Третья — как чужая рука, коснувшаяся твоей... и не отнятая.
Элаэрин ощутил, как в груди дрогнуло что-то странное — не боль и не страх, просто... лёгкое движение в глубине, будто к нему кто-то протянулся сквозь время.
И вдруг — ноты начали формировать образ.
На столе засияла проекция: старинная деревня, в ней — четыре музыканта, чьи силуэты слабо различимы.
Один из них — с флейтой в руке, точно такой, как у Элаэрина.
Другой — с арфой, как у Шуша.
— Это... — начал Элаэрин.
— Оригинальные носители, — тихо сказал Шуш. — Те, кто сыграли первую песню.
— И мы — их... эхо. Продолжение.
Он отпустил арфу, и она рассыпалась искрами.
— Я хотел, чтобы ты увидел. Что всё не просто выдумка. Что ты — часть чего-то древнего.
— ...И что я не просто птица, крадущая хлеб.
Он усмехнулся. Легко. С оттенком уязвимой честности.
— Хотя хлеб я всё ещё краду, не обольщайся.
⸻
Элаэрин молчал.
Потом — выдохнул.
— Почему ты не сказал раньше?
— А ты бы поверил?.. — мягко, без насмешки.
Элария прикрыла рот, сдерживая смешок.
— Он едва верит, что ты теперь ходишь босиком, а не скачешь по его плече.
— Я... просто... привык, что ты... птичка.
— Маленькая. Ворчащая. С перьями.
— Ужас, какой образ, — театрально фыркнул Шуш. — Придётся срочно менять.
Он склонился чуть ближе, и шёпотом добавил:
— Хочешь — покажу, как птичка теперь поёт?
Элаэрин отшатнулся.
— НЕТ. То есть — я не...
— ...Ты...
Шуш уже повернулся к двери, бросая через плечо:
— Спокойно. Пока что.
— Но тебе действительно стоит чаще смотреть на меня, а не в карту.
— Может, тогда ты поймёшь, что не всё в этом мире — случайность.
⸻
Элаэрин, теперь уверенный, что карта действительно была вверх ногами, опустил голову в ладони.
Элария тихо, почти с сочувствием:
— Так... и началась твоя трагедия.
⸻
🪶
И что теперь? 😉
• Элаэрин переживает внутренний коллапс.
• Шуш: «Я просто пою, а ты — интерпретируй как хочешь.»
• Магия музыки проявляется не только в силе, но и в памяти мира.
• И где-то среди всего этого... ждёт Четвёртая Песня.