Папа
С той ночи, когда мама много плакала, папа стал редко появляться дома, а когда приходил, казалось, он меня не замечает. Раньше он часами мог разговаривать с нами, ложился рядышком со мной и мамой и рассказывал различные истории, но не столько для мамы, сколько для меня. Я же часто не понимала, о чём он говорит, но каждый раз улыбалась, потому что любила слушать его низкий хрипловатый голос.
Иногда он в шутку нападал на нас с мамой, резко и без предупреждения приближался и щекотал нас руками и бородой. Мама всегда защищала меня, принимала весь удар на себя, а я лишь махала ногами да крутилась из стороны в сторону, нисколечко не помогая ей.
Всё изменилось. Папа перестал играть со мной, а в те редкие моменты, когда приходил, громко кричал и от него неприятно пахло. Мама говорила, что так пахнет страх.
Я всегда ждала его, несмотря ни на что, скучала. Верила, что он станет прежним. Мама тоже верила, хотя и не говорила этого вслух. Взрослые редко говорят вслух то, о чём думают, а я бы, если б могла говорить, высказывала все-все свои мысли.
После очередного долгого отсутствия он пришёл поздно ночью, когда мы с мамой спали. Шум и грохот в коридоре разбудил нас, и мы пошли посмотреть, что случилось. Папа кричал и ругался так сильно, как никогда прежде. От страха я засунула свои пальцы в рот. Этому я научилась совсем недавно, раньше руки не хотели меня слушаться.
– Ты понимаешь, что она станет растением! – его голос дребезжал, как падающий жестяной лист. Когда нам однажды ремонтировали крышу, я слышала этот ужасный звук, но мама меня успокоила, хотя тоже испугалась. – Мне не нужна такая ноша! Я хочу жить в нормальной семье, с нормальным ребенком.
– Тише, тише, ты её напугаешь, – шептала мама, пытаясь утихомирить отца. – Она же слышит тебя!
– Слышит?! Ха! Да ни хрена она не слышит и не понимает!
– Зачем ты так, – мама уже с трудом сдерживала слезы, мне стало страшно, и я зажмурила свои глаза так сильно, как только могла. – Она же твой ребенок.
– У нас в роду ни у кого не было бракованных детей. Может, она вообще не мой ребенок!
Раздался звонкий шлепок, а вслед за ним папа заорал ещё громче, чем раньше: «Это все ты! Не я, а ты!». Я, хоть и знала, что не смогу, очень хотела закричать, чтобы он остановился, но почувствовала такую сильную боль в боку, какую никогда не испытывала. Всё произошло так быстро, что я даже не успела понять, откуда взялась эта боль, а мама упала на пол, застонала и разрыдалась так, будто ударили её. Папа и не подумал помогать ни мне, ни маме. Он просто ушёл. Навсегда. Последние его слова были: «Да что б ты сдохла, недоразвитая!».
Это он мне кричал. Я знаю это, точно знаю!