Я. Она. Велосипед

Домой после валяния на травке у реки я иду пеше по Зеленому Поясу, и тут мне прямо под ноги бросается наглая утка, наступая на меня и нахально клянча хлеб. Ах, пернатая ты зараза, думаю я с невольной улыбкой. Будь я «верхом», ты бы у меня из-под колес уже давно взвилась в поднебесье.

Быстро дотукавшись, что никакой жратвы ей от меня не перепадет, утка вперевалку разворачивается и с матерным кряканьем топает к пруду, затем, взлетев, с шумом и плеском опускается на воду. Уверенно плывет она по водной глади, слегка помахивая хвостом. Ueber den großen Teich, думаю я невольно. Через Большой Пруд. Говоря так, здесь подразумевают Атлантик. Но я никогда не бывал в Штатах.

***

Опять все по кругу. По гребаному кругу.

Я не сплю. Я не могу спать. Ухожу на кухню от спящей Анушки и начинаю готовить работу, которую мне абсолютно рано еще делать, потому что сдавать ее черт знает когда.

ОНА долбит меня. Ее зареванное лицо день и ночь стоит у меня перед глазами, и я осознаю, что болезнь моя под названием «Оксанка» снова вспыхнула во мне по полной.

Когда мне наконец удается заснуть, мне почему-то снится сон, в котором стартует космический корабль. Я словно в кино или новостях смотрю на запуск, огонь, клубы реактивного дыма и мириады желто-газовых пылинок, затем вижу съемку с борта корабля – это Оксанку запустили в космос.

Досмотреть этот глюк до конца мне не удается – судорожно дернувшись, я просыпаюсь и рывком сажусь на постели.

- Андрей, ну что с тобой такое, - стонет откуда-то из подушек сонный голос Анушки.

– По-моему, тебя слишком загружают на реф, - заявляет она мне утром. - Нельзя столько работать. А ты еще не специалист. Потом что будет?

Я недовольно бубню что-то ей в ответ. Не выспался жестко и мне уже пора.

- Мандражируешь, что с вальштацион не выйдет?

- Ни фига подобного я не мандражирую, - огрызаюсь. Вообще-то, мы никогда не ссоримся, но сейчас она меня ДОСТАЛА.

- Да и причины нет. Уедешь... - о, понеслось опять, - ...а если у меня со стажировкой не выйдет, то полгода не увидимся.

- Полгода – это не так и долго.

- Ничего себе – недолго. Это же шесть долгих месяцев, - обиженно не отступает Анушка.

- Ну так и у тебя тоже все получится. У тебя же всегда все получается, - заставляю себя мягко улыбнуться и ободрительно поцеловать ее, загашая нашу утреннюю размолвку.

Проходит почти неделя, прежде чем я понимаю, что должен позвонить ЕЙ, иначе у меня просто поедет крыша.

Настюха. Нет, она не знает ни ее телефона, ни телефона ее родителей. Знала только тот, из старого дома. Они не общались уже больше года.

- Лена, халё. Как дела?

- Халё, Андрей. Нормально. А у тебя? Что-нибудь случилось?

Умная Ленка. Вежливо, но – сразу к делу.

- Лен, да... это... у тебя есть телефон Оксаны? Твоей подруги?

- Есть, но... Андрей... Ксюша же уехала.

- Да? Куда это? – не догоняю сначала. Да, она же что-то упоминала...

- В Нью-Йорк, на стажировку. А ты не знал?

Так. Т-а-ак. Хочется лупануть по чему-нибудь.

- Андрей?.. – она, должно быть, слышит глухие удары, когда я даю в стену. Разок. Другой.

Фиксируя взглядом нежно-розовое пятнышко на обоях, спрашиваю глухо:

- Надолго?

- На полгода.

Охренеть. Ох-ре-неть. На сей раз она себя превзошла. Нет, не особо, ненадолго, мол, уеду. Так она мне сказала. Офанарела совсем. Полгода – это же шесть гребаных месяцев, мысленно кричу Оксанке и чуть было не говорю вслух Ленке.

- А... где она там будет?

- В аудиторской компании. По налоговой части.

- Большая компания?

Мне абсолютно плевать, большая ли компания. Мне не хватает воздуха и вопросами я пытаюсь заглушить то, как шумно я его в себя втягиваю.

- Да, вроде большая. Кажется, она сказала, одна из «Большой Четверки» - так, что ли? Кан...энд...

- Каннинг Уэст?

- Да, кажется.

А я ведь даже не расспросил подробнее о ее специализации. Об учебе болтали. Что-то с правом было, кажется. Представление об Оксанке – аудиторе или Оксанке – налоговом консультанте в упор не укладывается у меня в голове. Но в ней сейчас много чего не укладывается.

- Лен... это... у тебя есть ее телефон в Нью-Йорке?

- Нет. Она там живет в общежитии, - а то еще где же. - И она никакого номера не давала, ни городского, ни служебного. Про сотку говорила, что у нее там не будет роуминга. Что будем по электронной почте общаться.

- Лен, как думаешь, у ее родителей же должен быть?

- А ты собрался ей туда звонить?

А почему бы, черт меня возьми, нет.

- Андрей, извини, но... можно вопрос?

- Можно.

- Что там у вас с Ксюшей происходит?

- Ничего, Лена. Ничего у нас не происходит, - говорю уныло, с горьким сожалением, подавляя рвущийся из меня наружу нервный смех.

- А что произошло?

- А она тебе не говорила?

- Нет.

- Тогда и я ничего говорить не буду.

- Знаешь, Андрей, я вот никак не могу тебя понять. У тебя ведь есть девушка. До этого была другая. Почему ты не можешь оставить Ксюшу в покое?

- Пробовал уже. Не получается. Лена, я давно ее знаю. Дольше, чем ты.

Я в таком отчаянии, что готов плакаться Ленке в жилетку, зная заведомо, что это ничего не даст.

- Но я знаю ее лучше.

- Тогда помоги мне, а? Лен?

- А чем я могу тебе помочь?

- Скажи, что мне делать.

- Для начала расстанься с Аной. Ксюша не будет даже смотреть на тебя, пока у тебя есть девушка. Ты должен быть абсолютно свободным для нее.

- Лен, вот тебе легко говорить, а. Мы ж почти пять лет встречаемся. И вот так вот – на тебе, расстанься... не зная, что там вообще будет.

Я осознаю, что жалок.

- Да? И зачем тебе тогда Ксюша? Что тебе от нее нужно?

- Если бы я знал.

- Знаешь, Андрей, не обижайся, но, по-моему, если бы ты действительно хотел, то Ксюша давно уже была бы с тобой, и ты не отпускал бы ее от себя.

Она права и неправа. Мне правда очень-очень плохо, и я говорю – больше из вежливости, но все же искренне:

- Лена, по-моему, Оксанке повезло, что у нее есть такая лучшая подруга, как ты.

- Спасибо.

- И еще, Лен... того... Дашь мне тогда ее адрес электронной почты хотя бы?

Я никогда не писал любовных писем и поэтому написал ей так (вернее, так бы все читалось, если бы мы переписывались на русском, на котором я еле-еле и с большим трудом читал, а уж писать, смешить ее моими ошибками и подавно не собирался):

«Оксана, привет. Как дела? Твой адрес дала мне Лена. От нее я узнал, что ты сейчас в NYC. Очень рад за тебя. Расскажи, как устроилась.»

Ее ответ пришел быстро, почти сразу:

«Привет, Андрей. Рада получить твое сообщение. У меня все хорошо. Здесь так круто. Я уже успела почти привыкнуть за эту неделю. Живу в женском общежитии «Уилстер» в самом центре Мэнхеттена. Стажируюсь в аудиторской компании Каннинг Уэст. По будням я с утра до вечера в офисе. Думаю, будем иногда вырываться с коллегами или соседками по общежитию на афтер ворк. Зато все выходные собираюсь посвящать сайт-сиингу. Буду просто садиться на сабуэй и разъезжать по городу, смотреть разные районы. Пока нравится всё.»

«Звучит очень круто. Скинь пару фоток. У нас холодно. А у тебя?»

«Здесь весной мерзко. Сильный ветер, а если дождь – заливает метро по уши и все улицы по колено в воде, так что кое-где реально грязно. Активно хожу по музеям. Смотрела МоМА – обожаю современную живопись. Но Met мне даже больше нравится. Была там уже два раза, пойду еще. Мне, как стажеру Каннинг Уэст, вход по льготной цене, они спонсируют музей.»

«Интересные картины, спасибо. А можно побольше фоток с тобой?»

«Вчера проплывала мимо Статуи Свободы, ради этого специально ездила на пароме на Стэтен Айленд. Помнишь «Деловую Девушку?» Старый такой голливудский фильм 80-х годов. На фото далековато, плохо видно статую у меня за спиной.»

«Классное фото, спасибо. Деловая ты девушка))). И в Чайнатауне тоже прикольное. А это что – Бруклинский мост?»

«Нет, этот, более современный – Мэнхеттенский. Бруклинский – вот. Правда красивый?»

«Да, очень. Тебе идут эти шортики.»

«Спасибо. Это я по мосту бегала. Я приезжала специально по нему погулять и заметила, сколько народу там бегает. Тоже захотелось.»

«Ты что – бегаешь? Молодец! А фото на крыше - это не на Эмпайр Стейт Билдинг?»

«Нет, на крыше – это Рокефеллер Центр, «Топ оф зе Рок» там смотровая площадка называется. Я специально поднялась на нее, чтобы видеть Эмпайр Стейт. Жаль, что был такой туман. Спасибо. Здесь много мест для бега. Я предпочитаю Сентрал Парк. Однажды поздно вышла, пока обежала его – вернулась затемно, а здесь это опасно. Больше так поздно не побегу.»

«Смотри, осторожней там!!! Очень крутые фото вас с девчонками на авианосце – и как вас туда пустили? И еще та, где ты в бронежилете, армейской каске и с автоматом. Смотрится офигенски с твоей мини-юбочкой цвета хаки))).»

«Это они раз в году стоят на Хадсоне – эта неделя у них флотской называется. Экскурсия по авианосцу бесплатная для всех, примерка каски с автоматом - тоже. Ты и представить себе не можешь, какое все было тяжелое. А на выходе дядечки и тетечки военные всех без исключения вербуют в ЮЭс Нэйви. Нас тоже пытались. Вот тебе еще пара фоток нас с девчонками в баре в компании оголодавших матросов. Это мы ради прикола, а они – нет. Они каждый вечер по городу гуляли стаями, снимали. Нас тоже снять пытались. Кстати, у всех девчонок на фото русские имена, хотя сами они – нерусские: Юлия, Лиза, Нина и Анна. Забавно, да? Ну, и я там еще им на хвост села.»

«Смотри там, приключений не ищи. Мало ли, кто прицепится.»

«Вчера ездила с одним парнем с работы в парк развлечений Six Flags Great Adventure в Нью-Джерси. АНДРЕЙ, ЭТО ПИПЕЦ, ПРОСТО СЛОВАМИ НЕ ПЕРЕДАТЬ!!! «Наши» горки отдыхают по сравнению с настоящими американскими. Тебе бы там понравилось. Вот тебе мои любимые – «Супермен» - едешь, глядя лицом на землю, «летишь» над землей, как Супермен. «Эль Торо» - деревянная, с эртаймом – просто круть, не чета той, в Эдвенчер парке, помнишь? Вот фото, там щелкнули, зацени неподдельный кайфический ужас на моем лице. Но самая невероятная, охренительная круть – это КИНГ ДА-КА. Горка в виде гигантского зеленого удава, поднявшего голову. Маугли помнишь? Ее недавно построили. На открытие Шварценеггер приезжал кататься. Разгон за секунды до 180 км-ч вверх по спиралевидной, на пике – резкий тормозняк и та же самая хрень, только назад без разворота. Это было круто, Андрей, я не шучу, это было круто. Все мои ощущения прочтешь у меня на лице на фотке.»

«Прочел, спасибо. Экстремалка ты))))) Рад, что повеселилась. Да, горки впечатляют. А парень рядом с тобой на фото – это тот, что с работы? Молодой какой-то.»

«Нет, это один мальчик, в очереди за мной стоял, мамаша его мне впарила со словами «Можно, он с вами сядет? Мне так будет спокойнее.» Сказал, что сам из Филадельфии. Мы как с ним поехали вверх, я как давай при нем на английском материться, аж потом неудобно было. Но я его предупредила, что я из Нью Йорк Сити, может и отнесся с пониманием. А Йёрг, коллега, после первой же горки пасанул, сказал, что понял, что ему на них делать нечего. И я везде каталась одна.»

«Вот уж - Оксанка в своем аплуа. У тебя неплохо получается мамаш очаровывать и мальчиков смущать)). Ладно, отдыхай. Пиши обо всем, жду всегда.»

Да, так мы общались. Ждал прихода очередного ее сообщения, как обязательной программы. Вернее, как чего-то жизненно необходимого. Они приходили мне чаще по выходным и понедельникам, как отчет за неделю, всегда ночью и в определенное время. И если она хоть на пару часов задерживалась, у меня от нетерпения начинался зуд. Ломка. Внутренне я ревом ревел подобно загнанному зверю, осознавая, что все эти ее путевые заметки – не то, не то, блин. Что мы никак не продвигаемся навстречу друг другу.

Она мало спрашивала обо мне. И я, естественно, никогда не заговаривал о том, что у меня есть девушка, что я встречаюсь с ней пять лет. Что такие отношения, как наши с Анушкой, по-русски, кажется, называются гражданским браком. Она и слышала когда-то об Анушке и один плюс один давно в уме сложила, и, видимо, ее тоже пока устраивало «так».

Оставалось только ждать. И я твердо сказал себе, что буду ждать. Что дождусь ее, поговорю с ней «глаза в глаза» и раз и навсегда расставлю все точки над i. Мысли о ней, да что там скрывать, желание ее по первой не оставляли меня. Я серьезно заболел ею, сильнее, чем когда бы то ни было. Я ходил абсолютно зачумленный.

Сон про космос меня больше не беспокоил, зато мои сны «для взрослых» с ней в главной роли вернулись с небывалой мощью и стали сниться мне чуть ли не каждую ночь. Анушка только диву давалась моей прыти по вечерам – в другое время мы не занимались сексом. Знала бы она, кому была обязана моими художествами. Стискивая зубы, я запрещал себе думать о ней, когда спал с Анушкой. Трахая Анушку, никогда не закрывал глаз, чтобы видеть ее, а не Оксанку. Иногда получалось.

Я твердил себе, что надо переждать, что все разрешится, когда она окончательно и бесповоротно скажет мне «нет». Скажет, скажет, как из пушки выпалит - чем больше времени проходило, тем больше я, несмотря на ее слезы тогда, на перроне, становился в этом уверен. Я просто хотел определенности и сам же бередил свою рану этой проклятой перепиской.

Так прошло три месяца, четыре.

«Оксан, привет. Куда пропала? Давно не общались.»

«Тут был государственный праздник, мы с девчонками взяли напрокат малолитражку и ездили на четыре дня в Канаду, в Квебек и Монреаль. У нас жарко. В метро не продохнуть. Люди в обморок падают от удушья.»

«У нас уже холодина. Какой красивый водопад. Но это же не Ниагарский? А на тебе такое симпатичное голубое платье.»

«Спасибо, в Грэннич Виллэдж купила - адресок дать))? В Квебеке было, в общем-то, прикольно, но сильно Европу напоминает. Там все на французском, особенно в самом городе Квебеке. Это для америкосов круто, реальная возможность быстро и за недорого попасть во «Францию». Нет, Ниагарский оттуда далеко. Это - водопад Монморанси. Тоже впечатлил. Пролив св. Лаврентия – тоже. И эта церковь в Монреале, что на фото, особенно изнутри.»

- Какое необыкновенное фото базилики Нотр-Дам де Монреаль! – это Анушка заходит на кухню с балкона, где я только что зависал.

Твою мать, придурок! В сотке все закрыть мозгов не хватило.

- Это в Канаде, - говорю зачем-то.

- Я знаю! Собор Монреальской Богоматери известен на весь мир, - и, гораздо равнодушнее:

- А что это за девушка на фоне алтаря?

Она никогда и ни к кому меня не ревнует, четко зная, что способна затмить тех немногих, что были и даже тех, что, возможно, еще будут, и поэтому никого не было и не будет и быть не может. И у нее масса приятелей мужского пола, к которым я, как ни странно, никогда не ревную ее.

Поэтому я сначала ведусь на ее равнодушный тон и вру:

- Одна знакомая. Учились вместе.

- Да? А я ее знаю? - са-а-а-всем вскользь уже. Слишком вскользь.

Ну как тебе сказать. Да, вы встречались и общались. И, мать вашу, подружились. Это было у меня во сне, помнишь, в котором я тебя в церкви трахал. Только когда я сказал, что я тебя трахал, я ошибся, потому что на самом деле я ее трахал. В церкви. Во сне. Снах. А в жизни? Да, ты знаешь, разок я ее и в жизни... того... было дело... Только я ничего не помню. Так что все нормально.

- Нет, вряд ли. Она же в моей школе училась.

Только и всего. Только после этого «только и всего» Оксанка как-то резко перестала мне писать и отвечать на мои сообщения.

Что это, думал я, сгорая заживо. Не иначе, как Анушка, проявив невиданные доселе хакерские способности, взломала мой аккаунт и блоканула Оксанку? Или если не она, то кто-нибудь из ее знакомых? Она сохраняла такой невозмутимый вид. А сам я, понятно, ни о чем ее не спрашивал.

На том и окончилась наша милая переписка. Наглухо. Соленой, голубой стеной стал между нами Атлантик, стеной непробиваемой и не переплываемой. У меня урезали кислород до минимума, поставили на режим искусственного дыхания. Иногда во снах я видел задумчивое Оксанкино лицо, проглядывающее сквозь глубины океана. И больше ничего.

И тут, когда до возвращения Оксанки оставалось уже менее трех месяцев, мне пришло подтверждение о месте на вальштацион, тоже за границей и тоже на полгода, только не в Штатах. Я давно планировал поехать именно в то место и подавал туда не случайно. Я надеялся успеть сделать там всемирно известный LL.M., так что в лучшем гребаном случае мое пребывание там должно было вообще растянуться на год, а то и дольше.

Мы с Анушкой все планировали совместно. Она подавала заявку на стажировку в том же городе, в одном крупном архитектурно-конструкторском бюро, которое, она даже за этим проследила, выиграло аж два тендера сразу – по планировке нового здания для технического музея и реконструкции готического собора. И ее взяли в их офис именно в том городе, куда собирался и я. Анушка ликовала, места себе не находя от счастья.

И при других обстоятельствах я ликовал бы вместе с ней. Вот только в подтверждении говорилось, что мой вальштацион должен будет начаться сразу по окончании обязательной части, а не два месяца спустя. Там, мать его, черным по белому было написано, нет, там огненными буквами горел, был вынесен приговор мне. Я приговаривался к тому, что не смогу увидеться с Оксанкой и не поговорю с ней до моего отъезда. И что мы не увидимся с ней еще шесть долгих месяцев, как минимум. Вот что там было написано.

И я не поговорил с ней. И не увидел ее. Я тупо уехал, потом ко мне присоединилась Анушка. Как и говорила Ленка, я недостаточно хотел, оказался недостаточно настойчив. Время и расстояние в очередной раз свели на «нет» мои чувства к ней. И время шло, все шло и шло... Во время вальштацион я понял, что не хочу делать LL.M, а что вместо этого буду делать «нашего» доктора дома. А на вальштацион подобралась и тема, и я уже там за нее засел. После вальштацион – второй «гос». Его сдал на 10 баллов – хорошо с минусом. По меркам нашей специализации – блеск.

На работу рвали с мясом все «основные» фирмы. Я выбрал англосаксов Гринхиллз, тех, что в переговорах на собеседовании согласились с предложенной мной схемой – первый год работаю за ползарплаты, потом полгода за ползарплаты пишу, дописываю дисс, защищаюсь, возвращаюсь.

Центр у них в Лондоне, но и у нас в стране они оказались лидирующими и по размерам, и по годовой прибыли, и по штату сотрудников. Мне один чувак, знакомый еще по вальштацион, так и написал, считав «greenhills.com» с фирменного их домейна у меня в рабочем адресе электронной почты: «Ни фига себе, чувак, ты что - теперь в Гринхиллз? That's a fab firm to work for». Круто устроился, мол. Но, выбери я кого-либо еще из «Великолепной Десятки» - «наших», англов, америкосов – все равно не промахнулся бы.

Анушка устроилась на работу сразу после стажировки. Ее тоже охотно брали многие фирмы, и все они, включая ту, которую выбрала она, были в других городах. Наши отношения на расстоянии затрещали быстро, но мы долго раскачивались, прежде чем разорвать их. Вернее, раскачивалась она, я же вообще ничего не касался. Она пыталась было пару раз поставить-таки тот самый «вопрос ребром», но против своего обыкновения несколько нерешительно, потому что и сама уже не была ни в чем уверена. Так мы просуществовали еще почти год.

Конечно, надо было, и как можно раньше, популярно ей объяснить, что, мол, дорогая, понял, что не люблю, давай разбежимся. Только зачем? Она – особа с характером, вполне способная самостоятельно принимать взрослые решения. И я предоставил ей опцию самой уйти от меня, когда уже стало невмоготу – козел, я же говорю. А расстались мы мирно.

А как же Оксанка? А никак. О ней я все сказал. И ничего больше не слышал.

Все эти годы я катался по одной и той же траектории - по кругу, по кругу, по кругу... Описав очередные триста шестьдесят, я вновь тупо твердил себе, что Оксанка – это моя болезнь, и что рецидив случался лишь, когда я ее видел. Что, очевидно, мои чувства к ней не были серьезными, если не выжили на расстоянии. Снова и снова констатировал факт, как со временем все стиралось и сглаживалось. И мне было стыдно признаться себе, что когда-то я обвинял ее в инертности. Выходит, инертным оказался я сам?..

***

https://youtu.be/mwnoNVOj1Fs

Что это? Что там шелестит у меня над ухом? Листва ли в саду? Или это доносится до меня отдаленный ропот тысяч человеческих голосов, еле слышный здесь шум фланирующих по Майль прохожих?

Или это – внутри меня?

Оксанка... Это ты? Что ж, раз пришла – давай поговорим.

Скажи, зачем все это было нужно? То, что происходило со мной последние месяцы? Зачем ты так упорно мне являлась во всем, во всем, что здесь, вокруг меня? Зачем так настойчиво просила меня все вспомнить и разложить по полочкам?

Что ж, я сделал все, как ты просила. Я вспомнил все. Я все воспроизвел и больше вспомнить мне нечего. Разве что, спросить еще разок...

Оксаночка... Скажи, где ты сейчас? Неужели, где-то здесь, неподалеку? Неужели, в этом городе? Ты это хотела мне сказать? Поэтому повсюду напоминала о себе? Поэтому почти явилась мне там, на концерте под ту, нашу песню, но я, видимо, не был еще готов, и ты обернулась другой? Зачем? Чтобы я вспомнил все то немногое, что между нами было? То, что когда-то чувствовал? Чтобы искал тебя?

А я ведь иногда набирал тебя в поиске в сети – глушь, соцсети – тоже глушь. Ты ушла на дно бескрайнего, безбрежного океана.

А как еще тебя найти, даже если ты здесь, в этом городе – это ведь тоже своего рода океан. И просто так кого-то встретить – так не бывает. Чтобы, как в кино, вылезти за грани матрицы и взглянуть на все, как оно есть на самом деле – так не бывает. И чтобы мне наконец после всех этих лет выйти из наезженных кругов, взять все в свои руки и повернуть эту «не судьбу», хоть раз, но зато какой, оказаться там, где меня по расчетам этой «не судьбы» не должно было бы быть, но где есть ты – так не бывает.

Или бывает?..

Вот - поворот судьбы,

И на распутье ты

А время за запястье – хвать,

Ведет по нужному пути.

Ты путь пройди,

Не задавай вопросов

Не спрашивая,

Извлекай урок.

Путь этот, пусть непредсказуемая штука,

Но верный все же он в конце концов.

Надеюсь, то было лучшее время твоей жизни.

перевод

«Good riddance (Time of your life)»

© Copyright by Green Day

***

Саундтрек-ретроспектива

Green Day – Good riddance (Time of your life)

Андрюхин словарик к Главе 13 и Последней. В большом пруду

Великолепная Четверка – здесь: четыре самых крупных и коммерчески успешных аудиторский компаний в рейтинге

Гринхиллз – вымышленное название фирмы, место работы Андрея

Грэннич Виллэдж – Greenwich Village, название части Манхэттена

Зеленый Пояс – полоса из скверов, образующая нечто вроде круга и проходящая в центре города – места проживания Андрея

Каннинг Уэст – вымышленное название топ-фирмы по аудиту, налоговой консультации и консалтингу

Мет – Metropolitan Museum of Art, Метрополитен-музей, музей изобразительного искусства в Нью-Йорке, один из крупнейших художественных музеев мира

МоМА – Нью-Йоркский музей современного искусства, один из первых и наиболее представительных музеев современного искусства в мире

Рокефеллер Центр – Рокфеллеровский центр, крупный офисный центр в Нью-Йорке, состоящий из группы высотных зданий

сабуэй – Subway, метро в Нью-Йорке

сайт-сиинг – осмотр достопримечательностей

Сентрал Парк – Центральный Парк в Нью-Йорке

Стетен Айленд – Статен-Айленд, остров Статен, район Нью-Йорка на одноименном острове

Уилстер – Wilster, вымышленное название женского общежития в Нью-Йорке

Хадсон – здесь: река Гудзон, вдоль западного побережья острова Манхэттен впадает в нижнюю нью-йоркскую бухту, образует часть залива Нью-Йорка

Эдвенчер Парк – Adventure Park, «парк приключений», вымышленное название парка развлечений

Эмпайр Стейт – Эмпайр-стейт-билдинг, 103-этажный небоскреб, расположенный в Нью-Йорке на острове Манхэттен

ЮЭс Нэйви – US Navy, военно-морской флот США

LL.M. – международная степень магистра права

Конец книги 1

***

Тизер на книгу 2

Андрей и Оксана по глупости разбежались, но судьба неожиданно сводит их снова. Теперь он – преуспевающий мужчина, она – очаровательная девушка, состоявшаяся в работе. Они оба ищут то, что раскрасит их жизнь в яркие краски, и их встреча обещает быть жаркой! Искорка вспыхнет сразу, разгорится пожаром - но хватит ли огня? Готовы ли Андрей и Оксана на взрослые отношения? Оксану еще попробуй приручи, да и Андрей раньше не спешил ломать преграды к счастью. А за счастье нужно бороться, даже если придется решать проблемы, которые мы сами себе создаем. И разве думаешь о проблемах, когда кровь бурлит от одного взгляда, когда, касаясь друг друга, забываешь дышать? Но не всегда страсть способна перерасти во что-то большее. Андрей, Оксана, кто кому преподаст ее, сладкую азбуку любви?

#18+

#ну очень эмоционально (это мы уже знаем)

#местами и очень откровенно (да? а они на это способны?)

#песни-музыка-стихи тоже будут (куда ж без них)