Глава 4
- Кейси, можно мне сладкой ваты?
Голос Мии вырвал Кейси из ее собственных разрозненных мыслей. Она опустила голову и взглянула на девочку. Та изучала ее своими яркими зелеными глазами, чуть склонив голову на бок. Когда она так делала, то становилась буквально точной копией своей матери и это поразительное сходство каждый раз немного выбивало Кейси из колеи.
Не получив ответа, Мия подергала Кейси за рукав кофты, снова привлекая внимание к себе.
- Кейси, я хочу сладкую вату. Пожалуйста, - попросила она, указывая пальчиком в сторону небольшого разноцветного фургончика, где улыбчивая женщина торговала сладкой ватой и мороженым.
- Ты и так уже съела два клубничных рожка. Если Гарри узнает, он меня убьет, за то, что я тебя балую.
- А мы ничего не скажем папе, - снова склонив голову на бок, предложила Мия и, схватив Кейси за руку, потянула ее в сторону фургончика.
Сегодня в Рокдейл-парке было многолюдно, что в принципе было естественным явлением для выходных. Но вот для Кейси столь большое скопление людей создавало вполне ощутимые трудности. Среди всех этих лиц было крайне сложно найти то самое, единственно важное.
Она изначально считала эту свою идею совершенно безумной, но ничего не могла с собой поделать. Совесть заживо сгрызала ее изнутри и Кейси к вечеру субботы окончательно сдалась ее натиску.
Она надеялась вновь встретить слепого парня и извиниться перед ним за свою грубость.
Слова Бобби, полные ужасного равнодушия и безразличия, не успокоили Кейси, а лишь наоборот, подстегнули ее, заставили выйти из дома и отправиться в парк, на поиски слепого парня. Глупо было рассчитывать на то, что он будет здесь. Но Кейси и сама не до конца понимала, как сильно хотела вновь увидеть его и просто сказать, что ей ужасно стыдно за свою грубость.
Усевшись прямо на согретую жарким австралийским солнцем траву, Кейси пристально вглядывалась в мелькающие лица, но не видела никого даже отдаленно похожего.
Мия у нее под боком за обе щеки уплетала сахарную вату, облизывала сладкие пальчики и довольно улыбалась. Кейси улыбнулась, взглянув на девочку. Ужасно напоминая свою собственную мать, лишь цвет глаз она унаследовала от Гарри – зеленые, словно молодая листва на деревьях.
Кейси безумно любила племянницу, но из-за работы и постоянных игр в конспирацию с Бобби, она в последнее время стала уделять Мие ужасно мало времени. И ей было по-настоящему стыдно за это.
- Ну что, еще погуляем, или пойдем домой? – спросила Кейси, когда со сладкой ватой было покончено. Мия сверкнула лучезарной беззубой улыбкой и с готовностью вскочила на ноги.
- Идем домой! Может быть, папа уже вернулся с работы? Он обещал сегодня приехать пораньше, - в голосе девочки прозвучало столько надежды, что Кейси почти физически ощутила ее тоску по отцу, который чуть ли не сутками вкалывал на двух работах, чтобы его малышка могла расти в достатке. Он не понимал, что Мие не нужны были его деньги, ей просто нужен был отец, которого она любила больше всех на свете.
- Если обещал, значит приедет, - бодро улыбнулась Кейси и, взяв Мию за руку, повела домой.
Когда парк остался позади, Кейси показалось, будто она что-то оставила там и ей нужно срочно вернуться и забрать это. Неясное чувство поселилось где-то в районе желудка и вызывало неприятные ощущения. Кейси никак не могла понять его природу и потому изо всех сил пыталась отогнать подальше.
От борьбы с самой собой Кейси отвлек радостный возглас Мии, заметившей на подъездной дорожке их дома, потрепанный временем, автомобиль Гарри.
Вырвав свои пальчики из ладони Кейси, Мия вприпрыжку побежала домой, налету распахнула деревянную входную дверь и скрылась в холе. Посмеиваясь, Кейси последовала за девочкой в дом.
Гарри они нашли на кухне. Насвистывая себе под нос, он готовил любимое печенье Мии. Завидев дочку, он широко улыбнулся и подхватил ее на руки. Мия рассмеялась и звонко чмокнула отца в небритую щеку.
- Ты приехал!
- Я же обещал, - улыбнулся Гарри, опуская Мию на пол. Она сразу же уселась на расшатанный кухонный табурет и стала с интересом наблюдать за процессом готовки любимого лакомства.
Кейси стояла на пороге кухни, привалившись плечом к дверному косяку и наблюдала за двумя самыми дорогими людьми в своей жизни.
Если бы еще и Бобби был здесь, с легкой тоской подумала она, но тут же отогнала от себя эту мысль из-за ее полной абсурдности. Бобби и Гарри с Мией – два разных, одинаково значимых для Кейси мира, которые никогда не смогут пересечься и уж тем более сосуществовать в полном понимании и гармонии.
- Вы ходили гулять? – вырвал Кейси из раздумий вопрос Гарри.
- Да, в парк.
- И Мия снова наелась мороженого и сладкой ваты? – спросил он с усмешкой.
Кейси и Мия, переглянувшись, одновременно отрицательно замотали головами.
Разумеется, Гарри им не поверил. Строго пригрозив Кейси пальцем, он поставил перед дочкой тарелку с разогретым в микроволновой печи супом, а сам вернулся к готовке.
- Как прошел день? – спросила Кейси, занимая второй из трех табуретов, расставленных вокруг круглого кухонного стола.
- Хорошо, - просто ответил Гарри. – Мы почти закончили строительство моста. Буквально через несколько недель состоится торжественное открытие.
- Здорово! – воскликнула Мия. – Ты возьмешь меня с собой? Я хочу посмотреть!
- Разумеется, - кивнул головой Гарри, выкладывая последнюю порцию печенья на противень и отправляя его в духовку.
Он налил себе и Кейси чаю и подсел к ним с Мией за стол. Кейси ободряюще сжала его огрубевшие от работы пальцы и почувствовала ответное пожатие.
Для Гарри завершение строительства моста означало лишь одно – скоро ему придется искать новую работу. Вторая его работа, в автомастерской, не давала и половины тех денег, что он получал на стройке.
- Я что-нибудь придумаю, - с ободряющей улыбкой шепнул Гарри. Кейси молча кивнула, провела рукой по нечесаным темно-рыжим кудрям Гарри и попыталась улыбнуться в ответ.
- Тебя давно пора подстричь, - пробормотала она, желая уйти от непростой для их маленькой семьи темы.
- Займешься этим? – спросил Гарри, ухмыльнувшись.
Мия, живо расправившись с супом, уже запрыгала на стуле в ожидании печенья и Гарри, отвлекшись на то, чтобы проверить готовность лакомства, не заметил, с какой нежностью Кейси наблюдала за ними обоими.
Сколько ни старалась, она так и не смогла понять, почему ее сестра – мать Мии и жена Гарри - смогла бросить их. Не могла она понять и того, почему Гарри продолжал любить призрак той женщины, что оставила его с маленьким ребенком на руках и отправилась на другой конец земного шара в поисках лучшей жизни.
Кейси осуждала Кортни всей душой. Да, она и сама была далеко не святой, но когда Кортни бросила Гарри и Мию именно она взяла на себя роль матери для девочки. Будучи на тот момент студенткой первого курса колледжа, она быстро поняла, что больше о Гарри и Мие просто некому позаботиться. И с тех пор, вот уже пять лет, они жили вместе, как одна семья.
Они и были семьей. Странной, немного неправильной, но семьей. И они искренне любили и заботились друг о друге.
- Эй, Кейси, о чем задумалась? – пощелкал пальцами перед ее носом Гарри.
Кейси моргнула и тряхнула головой.
- Да так, ни о чем, - она встала из-за стола и потянулась. – Я, пожалуй, пойду к себе. Устала немного.
- Хорошо, - кивнул Гарри, убирая посуду за Мией и ставя перед ней тарелку с печеньем. – И да, Кейси?
- Что? – обернулась она на самом пороге кухни.
- Пусть твой парень в следующий раз заходит в дом через дверь, а не через окно. Думаю, так будет гораздо удобнее.
***
Телефон молчал. Черный экран его сводил с ума, а безмолвие просто-напросто доводило до исступления.
Кейси уже тысячу раз порывалась первой позвонить ему, но остатки гордости не давали сделать этого. Бобби пообещал ей – нет, он поклялся – что сегодняшний вечер они проведут вместе, что это будет только их время. Он обещал, что позвонит ей и скажет, где они встретятся.
Кейси была на седьмом небе от счастья – Бобби наконец-то собирался выйти вместе с ней в город, быть может, отвезти ее в какой-нибудь ресторан или в кино. Куда угодно. Кейси было плевать. Даже прогуливаясь с ним по пляжу она была бы безмерно счастлива. Все равно где, когда и во сколько, лишь бы вместе с Бобби.
И она целый день ждала звонка или сообщения. А телефон все молчал и вместе с его молчанием угасала надежда. А после наступало уже привычное отчаяние.
Дверь в приемную открылась и на пороге появилась Дарси, прижимающая к груди стопку распечатанных статей. Кейси взглянула на девушку и улыбнулась. Ей нравилась эта новенькая, она была очень милой и очаровательной, и еще она в первый же свой рабочий день объявила Тревору Райту открытую войну. И это приводило Кейси – самую ярую его противницу - практически в полный восторг.
- Привет, ты к Реймонду?
- Да, - облизав губы, ответила Дарси. Она все еще немного нервничала, привыкая к новой работе и коллективу, но Кейси с другими ребятами корректорами и неугомонной Лизой делали все, чтобы Дарси как можно скорее почувствовала себя здесь комфортно. Потому что в «Сидней Миррор» все действительно были очень дружны между собой. Ну, практически все.
- Проходи, - кивнула Кейси, указывая на дверь кабинета Реймонда.
Дарси послала ей благодарную улыбку, подошла к двери и осторожно надавила на медную изогнутую ручку. Она просунула голову в образовавшийся проем и заглянула в кабинет.
- А, мисс Сноу, - раздался из недр его приветливый голос Реймонда. – Заходите, прошу вас.
Дарси вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь.
Кейси же снова вернулась к работе, задумчиво покусывая щеку изнутри. Вот уже в который раз у нее возникло стойкое ощущение, что они с Дарси уже встречались раньше, до того как она пришла работать в «Сидней Миррор». Эта мысль не давала покоя и, подобно мячику для пинг-понга, билась о мозг Кейси, причиняя вполне ощутимые неудобства. Вот только Кейси так и не могла понять – то ли это все ее разыгравшееся воображение, то ли просто память играла с ней в какие-то свои глупые игры.
Протяжно выдохнув и отбросив назойливые мысли о Дарси куда подальше, она в тысячный раз проверила сообщения в телефоне. Ничего.
Бобби, похоже, снова забыл о ней и о своем обещании. А Кейси знала, что стоит ему извиниться, как она тут же все простит и приползет к нему на коленях.
И это по-настоящему злило ее.
Бесхарактерная идиотка! – ругнулась про себя Кейси и откинула телефон в сторону, вымещая на нем всю свою злость на себя, на Бобби, и на собственную глупость.