bornsinger

Когда ты понимаешь, что жить уже настолько тяжело,и хочется просто опустить руки и остановить эти мучения, в голове появляются жуткие мысли о смерти. Такие мысли меня посещали часто, но разве это не глупо?...

С самого утра Мин Хи выглядела сегодня разбитой и заплаканной. Утром она ни разу не улыбнулась, а на завтраке слезы упали прямо в тарелку. На мой вопрос «Что случилось?» она просто молча смотрела на меня, мотала головой, еле выдавив мимолетную улыбку, и шла дальше по своим делам. Думаю, это случилось после того, как перед сном Мин Хи позвонил кто-то и она выбежала на улицу, чтобы спокойно пообщаться с человеком там и не тревожить меня. К сожалению, я уснула перед тем, как она пришла. Иногда слышались тихие всхлипы и стоны. Я встала, и, садясь на край её кровати и поглаживая по спине, пыталась поддержать словами, но на контакт она явно не горела желанием выходить. Поэтому, я решила просто отойти в сторону, так как утешать не было никакого смысла. Иногда у меня пробегали мурашки от её взгляда полузакрытыми серьёзными глазами и резких перепадов настроения.
Энн, которая благополучно схватила мои ноты и "отдала учителю", вернула только через три дня, пару раз извинившись, что меня крайне вывело из себя. До "свободного" зачета оставалось не более 2-х дней, и я пыталась изо всех сил выучить произведения, что оказалось очень тяжело. Днем и ночью перед глазами у меня были ноты, к вечеру я шла в зал играть на рояле. Обычно, к часам 8-9 там мало народу, так что я спокойно играла и учила.
День зачета~
Вот и наступил этот ужасный день. Пальцы механически играли произведения, что меня крайне радовало. Однако, произведение, украденное Энн, давалось нелегко, и этот факт меня пугал. Сколько бы я не пыталась его играть, вырисовывались глупые ошибки, которые меня очень раздражали. За каждую ошибку я с размаху била свои ладони, от чего на них остался красный след ударов. Но такой метод очень помогал, хотя звучит он, по правде говоря, ужасно. Треск от ударов очень напоминал ту пощечину отца в день моего приезда, от чего настроение падало, но я не могла из-за такой мелочи перестать это делать. В последний вечер я старалась не бить себя и играть без ошибок, что, кстати, более менее получилось, но ошибки требуют больше занятий. За эти два дня я пыталась наверстать упущенные три, в течение которых мои ноты благополучно пролежали у Энн в комнате, в чем она сама мне откровенно призналась. Мол, "забыла, что положила их на полку".
Сейчас 9:00 утра. Спать особо не хотелось, но в животе от волнения все сжималось. Я понимала, что успех мне не гарантирован, если я так и буду нервничать. Мин Хи уже выходила из этой депрессии и чаще стала улыбаться. Как я узнала чуть позднее, сегодня у всех отделов "свободный", чему я была рада. Нечестно ведь, когда другим дается намного больше времени на подготовку, а остальные сдают раньше. Значит, Мин Хи тоже сдает зачет, и её настроение было крайне не вовремя депрессивным. И она, кстати, в вокальном отделе с Натаном.
Я надела форму, немного перекусила, чтобы особо не наедаться, и поспешила в зал, где я, собственно, и буду сдавать зачет. Людей было много. Ученики из фортепианного отдела сидели в зале. Некоторые стояли в очереди за рояль, к которым вскоре присоединилась и я. Когда очередь дошла до меня, моя учительница, мисс Тетчер, встала со своего места, подошла к сцене и неотрывно смотрела на мою игру, иногда недовольно цокая. Учителям не разрешено было помогать ученикам, так что учитель терпеливо стояла и молчала. Я старалась не допускать ошибок, но не все так идеально, поэтому я сбивалась с такта и переигрывала фрагменты. Краем глаза я заметила, что лицо мисс Тетчер пылало гневом и раздражением. Я старалась не обращать внимание, но как это сделать, когда прямо возле тебя стоит твой постоянно цокающий от недовольства учитель в сиренево-белом платье и с красным от злости лицом?
Через час-два в зале постепенно все занимали свои места и ждали рокового момента. Вскоре, на сцене появился директор Кейн в сером костюме и с листом бумаги в руке. Он быстро пробежался глазами по залу. Затем, взяв микрофон у работника, откашлялся и принялся говорить:
— Итак, доброе утро, дорогие ученики и учителя, которые сегодня будут оценивать наших детей и их навыки! Я очень рад снова видеть вас всех после долгих каникул и надеюсь, что за этот срок вы хорошо подготовились к сегодняшнему зачету. Сейчас я быстро объясню все для новых учеников, которые еще не знают об этой системе сдачи. Здесь, — директор указал на черный ящик, из которого выглядывали четыре белые папки, но названия произведения не было видно, — ваши ноты. Всего их пять. Вы достаете наугад любой из папок, вскрываете его и играете с листа, — он продемонстрировал это, но не вскрыл папку, — желаю вам всем успеха и пусть удача повернется к вам! — с этими словами он раскрыл листок в руке и продолжил, — итак, первый, кто сдаст зачет — Мария Каспарян! Прошу на сцену, — он сложил листок и пошел за кулисы. Девушка лет 16 вышла на сцену и поклонилась. Затем, достала произведение, которое у меня получалось лучше всего. Сев за рояль, она принялась играть. Ошибка. Еще ошибка. Третья. Вдруг, её рука дрогнула и повисла в воздухе. Я увидела, как слезы капали ей на юбку, и она встала, низко поклонившись и извинившись перед залом. Учителя разочарованно мотали головой и попросили её сыграть в следующий раз через неделю. Её глаза засветились от счастья, и она выбежала из зала. Директор опять вышел на сцену...

Спустя час~
В зале остались только тринадцать учеников. Директор еще раз вышел на сцену и объявил:
— Итак, следующий — Рей Ким, — он устало вышел за кулисы и учителя тяжело выдохнули, ожидая следующего участника. Мое сердце бешено колотилось, и все оглянулись в ожидании меня. Я встала, вытерла вспотевшие от волнения ладони об край юбки и направилась к пустующей сцене. Многие, в то время, пока я проходила мимо рядов, шептали мне пожелания и улыбались. Вскоре, я встала около рояля и поклонилась. Послышались хлопки учеников и учителей, неотрывно смотревших на меня. Я понимала, что они обращают внимание не только на мою игру, но так же на манеры и внешний вид. Хотя они и были очень уставшими, но все равно хлопали и что-то записывали себе в журнал. Я представилась еще раз и подошла к ящику. Руки дрожали, а сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Я немного подумала и достала крайнюю папку. Закрыв глаза, я раскрыла её и... Не знала это произведение. Я внимательно осмотрела ноты, но не узнала их. Слезы поступили к глазам, но я собралась с мыслями и села за рояль. В зале повисла жуткая тишина и я поставила ноты. Немного посидев, я положила руки на клавиши. Неизвестное произведение называлось «Революционный этюд Шопена номер 12». Оно оказалось безумно сложным, что навеяло очень сильный страх на меня. Я попыталась успокоиться и еще раз посмотрела на ноты. К моему счастью, это была упрощенная и укороченная версия. Я вслух произнесла название, и вдруг учителя стали перешептываться и нервничать. Но я не стала долго ждать и приступила разбирать. Я вспомнила, как это произведение играл один парень из отдела во время вечерней репетиции, но играл он не для зачета, а значит его не было в списке. Руки понеслись играть. Читать оказалось довольно просто, и пальцы механически играли. Первая страница сыграна идеально и я улыбнулась. Сердце стучало уже с ненормальной скоростью, а пальцы бегали еще быстрее. Ошибка. Я быстро исправилась и продолжила играть. До сих пор слышались перешептывания учителей, которые ерзали на стуле и очень разнервничались, но я понимала, что если я сыграю это произведение, то успех мне гарантирован, ибо его не было в списке. Я стала немного потеть от волнения и напряжения. Руки безумно устали, а капля пота уже упала с моего лица. Играю уже минуты четыре, поэтому пальцы стали немного запинаться, но ошибок, как таковых, не было. Завершение. Два последних аккорда и я поднимаю руки в воздух.
В зале гробовая тишина. И вдруг послышались громкие хлопки и посвистывания! Учителя встали и аплодировали, а я улыбалась как дурочка, стоя посреди зала. Слезы счастья потекли из глаз и я поклонилась. Затем, ко мне на сцену вышел директор, тоже аплодируя.
— Это было просто нечто, Рей! Вы сыграли произведение самого трудного уровня без подготовки! Примите мои поздравления, — хвалил меня директор, продолжая хлопать. Затем он пожал мне руку и похлопал по спине, улыбнувшись, — Вы переведены в "Сияние"!