Сувениры

В конференц зале было многолюдно, все собрались, чтобы послушать очередные клишированные ответы на столь же штампованные вопросы. Фотографы заканчивали настройку аппаратуры, журналисты, кто с диктофонами, кто по старинке, с блокнотом, томились в ожидании. Я пробежала по рядам и с удивлением обнаружила почти в первом ряду Грейс Харрингтон с раскрытым ноутбуком на коленях. «Не поддаваться на провокации, на кидаться микрофонами в журналистов, улыбаться». От голода неприятно скрутило желудок, поэтому последний пункт выглядел весьма измученным и напряженным. Я открыла бутылку воды и, делая пару глотков, закрыла глаза. Монотонный гул превратился в открытый улей в момент, когда в зал вошли один за другим Эд, Оли и Саванна. Вода встала у меня поперёк горла, но я не подала бы вида, что меня беспокоит эта несвятая троица, даже если бы захлёбывалась насмерть. Я коротко улыбнулась и приветственно кивнула, давая понять, что на этом наше общение на ближайшее будущее окончено – Эдвард мог продолжать озабоченно хмуриться сколько ему вздумается.

Больше головы я не повернула и, кажется, вообще не шелохнулась за всё время пресс-конференции. Мишель, сидевший слева от меня, был на удивление, многословен. Он перехватывал вопросы, адресованные мне налету, часто спасая меня от неловких пауз моих блуждающих мыслей. «Соберись!» - читалось в его взгляде, когда он без особой причины протянул мне очередную бутылку воды. Жидкость уходила в меня как в зыбучие пески пустыни, ранки на искусанных губах саднили от тяжести пластикового горлышка. Я маялась в невозможности встать и уйти, стены давили, люди душили.

Самой большой пакости я почему-то ждала от Грейс: она вела себя удивительно тихо, постоянно что-то конспектируя за нами, шепча фотографу в какой момент сделать фото. А нужно было это делать буквально каждую секунду, чтобы не упустить ни малейшей детали, которая могла бы сыграть на руку её изданию. Я, сжавшись пружиной, ждала, когда она нажмёт на спусковой механизм и заставит меня распрямиться во весь рост своих неприглядных тайн.

Однако весь фокус сестры Эда был смещён на Саванну. Грейс, до поры тихая и молчаливая, закидывала бедную американку прямыми вопросами о её свежем альбоме, связи заглавной песни с её прошлыми отношениями, плагиате и музыкальных призраках-писателях. Бедняжка оказалась не готова к объёму совсем недружелюбных, выходящих за рамки регламента, вопросов, которыми журналистка стреляла в неё со всей британской прямотой и категоричностью. Возможно, у себя дома она и была любимицей Америки, но для британцев это значило чуть меньше, чем ничего. Оливер старался отшучиваться и поддерживать землячку, но, когда его запас обезоруживающих улыбок иссяк, в игру включился Эдвард. Зал притих, ловя каждое слово, летящее от брата сестре и обратно, словно они играли в пинг-понг на выживание: замечания становились резче, колкости острее. Было похоже, что все присутствующие невольно стали свидетелями семейной ссоры в пассивно-агрессивной форме. Разнять их смог только звук «гонга». Точнее, визгливый возглас Мэтью о том, что время пресс-конференции истекло. То ли галстук на этом индюке был затянут слишком туго, то ли становилось действительно жарковато, но лицо мужчины семафорило о приближающемся сердечном приступе. Аудитория пришла в возбуждённое движение, стараясь как можно скорее ретироваться с чужого поля боя: фотографы подобрали объективы, журналисты зачехлили карандаши и ускакали ваять очередные бессмысленные сенсации. Я тоже не стала испытывать судьбу и одной из первых стала выбираться из зала под надёжной защитой Нейта и Джо. Переступая порог я всё же не смогла сдержать своё любопытство и обернулась. Грейс и Эдвард, продолжая буравиться друг друга взглядами, не сдвинулись ни на сантиметр.

Я улыбнулась Нейту, который нетерпеливо придерживал для меня дверь. «Это не моё дело».

Проходя по оливковому фойе отеля, я заметила Колина. Широко раскинув ноги, парень развалился в мягком кресле с телефоном, который, казалось, уже врос в его руку.

- Ты на репетицию? – я нависла над ним самым надоедливым образом.

- Да, жду водителя? А ты? – Колин, наконец, поднял на меня свои детские голубые глаза.

Через два дня должен был состояться концерт, которого я ждала больше, чем христиане ждали Второго пришествия Иисуса. На следующий день был назначен финальный «прогон» со всеми артистами, но мы обладали особыми привилегиями, поэтому могли репетировать на площадке чуть раньше. Для меня же весь процесс всё ещё выглядел чем-то средним между полётом в космос и путешествием на машине времени – не каждый день в твоём распоряжении целая Арена О2. Я была уверена, что для парней это было обычным делом, они собирали такие площадки не раз, а для меня это было чем-то невероятным, существующим в другой, параллельной Вселенной. Я могла поверить только после того, как сама лично ступлю на сцену и побываю в зале.

- И я... Вот только... - я пощупала карманы в поисках телефона. – Вот только... Позвоню... Чёрт, я, кажется, забыла телефон на столе... Сейчас вернусь... - я понеслась со всех ног обратно в конференц зал. – Дожди-и-ись меня, - из-за поворота крикнула я.

Я была уверена, что все уже разошлись, поэтому приоткрытая дверь ничуть меня не смутила: я резко дёрнула её на себя, ураганом влетая в комнату. Голоса заставили меня застыть на месте. Я не видела тех, кто беседовал, потому что была надёжно скрыта небольшим выступом в стене, куда не дотягивался свет из высоких окон. Моим первым намерением было обозначить своё присутствие, но что-то остановило меня, словно за волосы оттянуло назад, в темноту, и я захлопнула рот так и не издав ни единого звука. Эдвард, Грейс, Джереми и кто-то ещё, мужчина с сильным акцентом, задержались в зале, где я и подслушивала их самым бессовестным образом.

- Это слишком... Даже для тебя, - сестра Эда старалась выбирать более дипломатичные выражения.

- Джереми, я тебе говорил, что это плохая идея...

- Нет, я просто не понимаю!.. – воскликнула Грейс.

- Миссис Оксли... - вмешался мужчина с акцентом.

- Харрингтон, - мгновенно среагировала журналистка.

- Миссис Харрингтон, мы пригласили Вас не для того, чтобы Вы одобряли или порицали выбор Вашего брата. Никто не укладывает их в постель. Это просто бизнес, ничего личного.

- Послушайте, мистер...

- Ларсен.

- Мистер Ларсен. Эдвард не только новостной источник для моих статей, но и мой брат. И мне не всё равно, что о нём говорят и пишут другие , потому что я знаю, как это работает и к чему могут привести такие беспочвенные и безобидные на первый взгляд слухи. Так что, если Вы уж взялись «вывезти» на славе моего брата Вашу протеже, будьте добры сделать так, чтобы это не отразилось на его репутации. Как Вы сказали ранее, вся эта история – просто бизнес, пожалуйста, выполните свою часть сделки так, чтобы нам не пришлось встречаться позже в суде.

Казалось, Грейс поставила жирную точку в этой встрече, но не в потоке моих мыслей. В моей голове стал складываться пазл из множества мелких кусочков, обрывков фраз, многозначительных взглядов, неосторожно и не вовремя заданных вопросов. Но приводить всё к единому знаменателю не позволяло время: мне нужно было как можно скорее уходить, чтобы не быть пойманной на месте «преступления».

- Грейс, теперь перегибаешь ты, - сурово возразил Эд. – Она не просто чья-то «протеже», она новый проект...

- Скажи, ты всегда был таким идиотом или мы просто давно не общались? – раздраженно спросила журналистка. – Только представь какая очередь из журналистов выстроится к тебе с вопросом, как часто в твой проект попадают через постель?

- Никогда я не решал деловые вопросы в постели, не неси чушь, – британец терял контроль над собой.

- Конечно-конечно, как я могла такое ляпнуть... - казалось, Грейс просто издевалась над ним. – Кстати, о «никогда». Какого чёрта её опять сюда принесло, твой последний «проект-совсем-не-через-постель»?..

- Мисс Грейс, - подал голос Джереми. – Смею Вас заверить, что Саванна здесь исключительно в целях продвижения своего нового альбома, она просто приглашённый артист...

Я не собиралась слушать очередные оды прекрасной блондинке и уже осторожно приоткрыла дверь, когда слова менеджера окатили меня ледяной волной.

- ... Однако в одном Вы правы, Эд, ты даёшь слишком много поводов для сплетен. Буквально вчера ты уединился с этой русской в загородном доме, вас не было видно достаточно долгое время. Это не осталось незамеченным остальными. Я понимаю, что мы все здесь взрослые люди, но, пожалуйста, спать с участницами? Нам не нужны эти дешевые секс-скандалы прямо перед финалом.

- Джереми, я тебя умоляю... - в голосе Эда слышались нотки пренебрежения.

Замерев на месте, я носом втянула воздух в лёгкие. Так много, что стало больно, закружилась голова.

- Что-то тут душновато... Я открою окно, вы не против?..

Я забыла о необходимой осторожности и практически вышла из тени. Оставалась пара шагов – и все увидят меня.

- И потом...

«Ну же, давай, договаривай», - крутилось у меня в голове. Эд возился с тугой ручкой окна, которая никак не хотела поддаваться.

- Даже если между нами что-то и было, - створка открылась резко, угрожая вовсе выпасть из пазов. – Джереми, за кого ты меня принимаешь? - он усмехнулся, поправляя жалюзи. – Это ничего не значило. Ты её видел? Так, на один раз, не больше. Не мой уровень.

Сквозняк заставил дверь за моей спиной оглушительно хлопнуть, поднимая в воздух кипы забытых пресс-релизов. Эд был последним, кто обернулся на звук – все остальные заметили меня, вышедшую из тени комнаты, немногим ранее. Никто даже не попытался остановить ни одного из нас.

Эдвард тяжело выдохнул и запрокинул голову назад. Тишину нарушал гул машин, проникающий через открытое окно снаружи. Меня ждал водитель. Кажется, Эд на репетицию с нами не поедет.

***

Нестройный хор голосов окликал меня по имени. Он слабел по мере того, как я удалялась от него прочь по коридору. Я никуда не спешила, не бежала – ровно чеканя шаг, я с удивлением понимала, что остаюсь пугающе спокойной. Мне не хотелось ругаться, кричать и упрекать всех вокруг в единолично совершенном выборе. Всё казалось мне каким-то логичным и закономерным, словно я знала это наперёд. Оставалось только дождаться, когда кто-то действительно произнесёт всё вслух, чтобы я со спокойной душой могла сказать сама себе: «Я же тебе говорила».

Я настолько была увлечена своими мазохистскими мыслями, что почти вскрикнула, когда кто-то дёрнул меня за плечо.

- Твой телефон... Нам нужно поговорить, - Эд тяжело дышал – ему пришлось меня догонять, ушла я далеко и быстро.

- Нет, - я выхватила свой девайс и без раздумий пошла дальше.

- Нет, я сказал, нам нужно поговорить! – прорычал британец.

Я не дошла до холла отеля всего ничего, поэтому устраивать сцены при таком количестве зрителей было чревато последствиями, и Эд знал это.

- Ты меня плохо слышал? - я усмехнулась, поражаясь такой наглости. – Я сказала «нет». Убери руки, мне нужно идти, - я перестала ухмыляться, всем видом показывая, что шутки закончились.

Черты Эдварда вдруг смягчились, он улыбнулся кому-то у меня за спиной.

- Эй, ребята, вот вы где! Я уже обыскался вас, идёмте, мы опаздываем, - я услышала голос Колина.

- Уже идём, - Эд фривольно закинул руку мне на плечо. – У нас небольшие творческие разногласия с этой малышкой...

- Пошёл к чёрту, - я скинула его руку, не намереваясь больше участвовать в этом фарсе.

- Воу-воу, ребята... Сбавьте обороты... Какая муха тебя укусила? – блондин переводил взгляд голубых глаз с меня на британца.

- Не обращай внимания. Тут даже говорить не о чем. Просто неудачная шутка, а посмотри, как она надулась, - Эдвард не переставал гримасничать, что выводило из себя неожиданно больше, чем его слова о том, что я «не дотягиваю». – Идём, я подброшу тебя. Дадим ей время остыть.

Теперь парень провернул тот же психологический приём с другом, который не сработал на мне: одним движением сгрёб блондина за шею, увлекая за собой. Поскорее и подальше от меня.

Я не собиралась остывать. Фитиль догорел, и грянул взрыв.

- Шутка?

Мои слова ударились о стены пустого коридора, заставили парочку остановиться, не сделав и пяти шагов. Вся фигура Эда напряглась.

- Говорить о том, что ты уходишь из группы, бежишь, как крыса, тоже не стоит?

Оба парня обернулись. Я подошла ближе.

- Если ты не хочешь рассказывать другу свою неудачную шутку, поделись с ним хотя бы своими планами. Расскажи, например, как давно вместе с Джереми ты планировал «кинуть» группу ради сольной карьеры и нового проекта, - я смотрела на Эдварда в упор, не моргая. – Особенно, Колин, - я перевела взгляд на блондина. – Тебе понравится его новый «проект». Спроси у своего друга, кто спонсирует его и что он обещал взамен. Думаю, подробности тебя очень удивят.

- Это правда? – глухо спросил шотландец.

- Дружище...

- Я спросил, это правда, всё, что она сейчас сказала?

Колин скинул с себя дружеские объятия.

- Я... Да ладно тебе, неужели ты поверишь этому вранью, - Эд безвольно махнул рукой в мою сторону. – Мы знаем друг друга так давно... У неё же никаких доказательств!..

- Ты смешон, Эдвард, - теперь смеялась уже я – Ладно, окей, ты хочешь правды? Ты хочешь доказать, что я лгу? Покажи переписку с Джереми за прошлый месяц. Позвони Эве при нас и спроси, когда её агент, мистер Ларсен, подготовит контракт. Что же ты стоишь, сделай что-нибудь, докажи всем, что я вру, давай! – я не заметила, как сорвалась на крик.

Эдвард сжал губы в тонкую полоску, прекрасно понимая, о каких письмах я говорю. Тех самых, которые я прочитала, когда мы случайно поменялись телефонами. Промышленный шпионаж неожиданно оказался очень кстати.

- Я думал, что знаю тебя, - Колин пятился от Эда. – Как ты мог?.. А как же наша группа, как же парни?.. Как же... Всё?..

- Эдвард, я знала, что ты не подарок, но это слишком даже для тебя, - Грейс взялась словно из ниоткуда. – Я думала, что в тебе осталось хоть что-то человеческое... Неужели это того стоит?..

Между братом и сестрой снова происходил немой диалог, доступный для понимания только им двоим.

- Это стоит каждой секунды и каждого цента, который я уже потратил на это, - прорычал британец в ответ. – К чёрту эту дурацкую группу, кому она будет нужна через год-два? Я должен думать о себе и своей карьере...

Зная, как много значила группа для Колина, я была удивлена, что он не врезал Эду по его надменному лицу.

- Остановись, - предупредительно одёрнула брата Грейс. – Не говори вещей, о которых ты потом пожалеешь.

- Мне жаль только вас, - мерзко ухмыльнувшись парировал британец. – Второсортная газетёнка? Таблоид? – обратился он к сестре. – Поп-группка? Да завтра будет ещё десять таких, о вас никто и не вспомнит... - последняя реплика предназначалась уже шотландцу.

На лице Эдварда не было ни единого намёка на сожаление или стыд. Наоборот, во всей его фигуре читалось пренебрежение к нам, сгорающим от ярости изнутри, распотрошённым ножом его неожиданного предательства, как пуховые подушки. Мы заходились в приступе праведного гнева, пока он одаривал нас взглядом незаслуженно обиженного и оскорблённого. Да, у него хватало наглости считать себя попранным святым после всего, что он наговорил.

- Какая же ты всё-таки мразь, не могу поверить, что тебе удавалось водить за нос стольких людей. Ничтожество, - я посмотрела на Эда так, если бы он был самым отвратительным существом на этой земле. – Грейс, я уверена, что у Вас много работы в вашей второсортной газетёнке. Вам стоит начать практиковаться в написании статей о соло артистах-однодневках. Колин, нас ждут на репетиции. Кто-то должен петь в плохеньком бой-бенде, раз уж собрали какую-то там Арену О2.

На этот раз точка была поставлено окончательно, по крайней мере, для меня. Я сгребла остатки уверенности в себе и постаралась настроить себя на рабочий лад. Если в личной жизни зияла глубокая чёрная дыра, друзья находились между жизнью и смертью, будущее представало размытым и туманным, то должно было быть хоть что-то, в чём виделся бы просвет. Я потратила уйму времени и сил на подготовку к концерту, от него зависела итоговая сумма для благотворительного фонда. Уж если собственная жизнь отнюдь не радовала, то нужно было постараться сделать чужую хоть чуточку лучше.

В ушах всё равно предательски звенели слова Эда, даже стук каблуков о мрамор холла не помогал выбить их из головы. «На один раз... Не больше... Шутка... Ты её видел?.. Ты просто шутка... На один раз...»

- Подождите!..

Я почти села в машину, когда Грейс меня снова окликнула. Вокруг было слишком много папарацци, я не хотела давать лишних поводов для сплетен, если этой семейке вздумается продолжить «разговор». Я нахмурилась.

-  Вот моя визитка, - девушка протянула мне чёрную карточку. – Если понадобится помощь... Любая помощь... В чём бы то ни было... Звоните.

Я задержала на Грейс долгий вопрошающий взгляд. На долю секунды мне показалось, что журналистка каким-то волшебным образом уже знала о плане, который только зарождался в моей голове. «Ну что ж, это работёнка для грешников вроде меня, - подумала я, усаживаясь в машину. – Карма – это, конечно, хорошо, но нужно что-то, что прилетит обратно немножко быстрее. Желательно, прямо в лицо».

***

- Ва-а-ау... - протянула я, глазея на огромную концертную площадку. – Вот это да-а-а-а...

Я уже полчаса расхаживала по главной сцене туда-сюда и не переставала удивляться масштабам. По сравнению с окружавшей  меня конструкцией, я была не то что муравьём – песчинкой. Я абсолютно не чувствовала пространство, в голове не укладывалось, что всего через два дня зал наполнится зрителями, и все они будут смотреть на меня.

- Ну, что, готовы? – Мишель уселся за рояль. – Начнём.

Казалось невероятным, что маленькое устройство, переплетение проводов и зарядов, может сделать твой голос таким «большим». Он звучал ото всюду, словно в самой голове включили громкоговоритель. «Господи, хорошо, что я на главной сцене, в тени, и моё «блеяние» почти не слышно», - я с ужасом наблюдала за Эвой, которая находилась на второй небольшой, квадратной сцене, которая пирсом уходила в море зрительного зала. На девушку крепили страховочные тросы: ей предстояло раскачиваться на гигантских качелях. Пару ей должен был составить Эд, который, как и Оли, не явился на нашу репетицию. Колин постоянно уходил в себя, даже сердитые оклики Нат не спасали ситуацию – парень постоянно обдумывал произошедшее пару часов назад. Мне хотелось его как-то поддержать, сказать, что всё будет в порядке, но шотландец лишь упрямо молчал и шарахался от меня и от Мишеля как от чумных. По окончании репетиции блондин просто ушёл о сцены, никому не говоря ни слова. Он прошёл мимо Эвы словно её вовсе не существовало. Улыбка слетела с лица блондинки после такого холодного приёма. На несколько секунд мне стало даже жаль её.

- Что-то у нас сегодня не клеится... - педагог по вокалу собрала нас троих вокруг после последнего прогона.

- И не говори, - француз сложил руки на груди. – Как будто нам больше всех надо... - ядовито добавил он.

- Ладно-ладно, мы все устали, - Нат примирительно посмотрела на нас. – На сегодня закончим. Завтра встречаемся в это же время на финальный прогон, не опаздывайте.

- Тебя подбросить? – спросил Мишель.

- Н-нет, я... - я ждала, когда Колин ответит на моё сообщение. – Меня ждёт Гарри...

«Прочитал. Печатает».

- Я, вообще-то, не тебя спрашивал.

Я подняла глаза от телефона: надменный взгляд ледышек пронизывал меня насквозь. Эва самодовольно ухмылялась. «Ну конечно, откуда бы взяться такой заботе. Что я там говорила? Жаль её? Забудьте», - я закатила глаза, и мы разошлись в разные концы сцены, чтобы в тот день больше не пересекаться в извилистых бетонных коридорах Арены О2.

***

Мы молчали уже добрых двадцать минут. Колин уткнулся в окно, я изучала коврик под ногами и боялась громко дышать.

- Откуда ты всё узнала? – не поворачивая головы, спросил блондин.

После секундного замешательства, я решила, что скрывать мне было нечего, я не сделала ничего предосудительного. Простое стечение обстоятельств.

- Случайно поменялись телефонами, они же у нас одинаковые... Увидела переписку... Не то чтобы я специально полезла читать, нет, - спохватилась я. – Так получилось... Да и потом, были другие моменты...

- Ясно.

Казалось, Колин не проявил ни малейшего интереса к моим словам, он остался неподвижен.

- Сукин сын, - на выдохе произнёс парень и закусил нижнюю губу. – Годы работы – всё впустую.

- Послушай...

- Иди ты к чёрту со своим «послушай»!.. – внутри шотландца начинала зарождаться самая натуральная истерика.

- Нет, - твёрдо ответила я. – Заткнись и послушай. Но сначала можешь найти контакты своих юристов, чтобы не тратить время зря.

Я уже перебирала пальцами чёрную визитную карточку.