Аккорды между нами

Минхо сидел в своей комнате, ощущая, как тяжело и пусто стало вокруг. В его идеальном, стерильном мире не было ничего лишнего. Всё было ровно, без излишков, до последней детали. Белоснежные стены, аккуратно расставленные книги, идеально заправленная кровать — его жизнь была под контролем, каждый шаг заранее спланирован. Но этот контроль, с каждым днём становящийся всё более невыносимым, теперь давил на него.

Он слушал голоса родителей, которые обсуждали планы на будущее, планы для других людей, планы на него. Их разговоры о коллегах, успехах на работе, каких-то проектах звучали как фон. Всё казалось таким далеким, таким чуждым.

Минхо вздохнул, чувствуя, как его мысли снова затягивает тот же поток: идеальные оценки, престижные университеты, блестящая карьера, в которой не было места его собственным желаниям. Всё это было частью плана.

Закрыв ноутбук, Минхо почувствовал, как наваливается усталость, но не от работы, а от того давления, которое он ощущал. Он больше не был уверен в том, что это то, чего он хочет. Но он не мог сказать об этом родителям, не мог объяснить им, что у него есть собственное мнение о своём будущем. Ведь они уже давно решили за него.

Минхо снова вернулся к своим учебникам, пытаясь сосредоточиться. Он пытался учиться, писать эссе, решать задачи, но мысли о Джисоне не покидали его. Его лицо, его насмешливая улыбка, его уверенные пальцы, что с лёгкостью играли на гитаре. И самое странное — его слова: «Я просто хочу чувствовать, что живу». Эти слова возвращались к Минхо, как эхом. Как это возможно? Как можно быть таким свободным, не думая о последствиях?

Неожиданно Минхо открыл браузер, не осознавая почему. Он ввёл имя Джисона в поисковик, и через мгновение оказался на его профиле в соцсетях. Всё происходило почти на автомате, и он был удивлён, что его рука не дрогнула, когда он нажал на первую ссылку.

Страница Джисона была яркой и хаотичной, как сам парень. Фотографии с концертных сцен, с уличных выступлений, разбросанные струны, гитара на фоне заката. Всё это отражало его мир — мир, где не было места для идеальности. Но Минхо привлекли не фотографии, а видео. Видео, на которых Джисон пел.

Одно из них было подписано так: «Новая песня. Не судите строго.»

Минхо, не раздумывая, нажал на кнопку воспроизведения. На экране появилась тёмная комната, мягкий свет лампы освещал Джисона, сидящего с гитарой. Он был в старой футболке, волосы немного растрёпаны, и его лицо было сосредоточенным. Когда он начал петь, Минхо почувствовал, как его сердце замерло. Голос Джисона был глубоким, чуть хриплым, но таким проникающим, что Минхо забыл обо всём.

Это было что-то необычное, что-то личное, что-то, чего Минхо никогда не ожидал от Джисона. Не язвительность, не насмешки, а настоящая искренность, которая заставляла его теряться. Джисон пел не для кого-то, не для публики — он пел для себя. Каждое слово, каждая нота были как откровение, как история о боли, утрате, надежде.

Минхо закрыл глаза, поглощённый этим голосом. Он не мог оторваться. Когда видео закончилось, рука автоматически потянулась к мышке, чтобы найти следующее. Он начал смотреть одно видео за другим, забыв обо всём. О времени. О родителях. О пустоте вокруг. Каждая песня была как кусочек Джисона, как фрагмент его души, который он никогда не показывал в реальной жизни.

Минхо не знал, как долго он сидел, слушая музыку. Он был полностью поглощён этим, как никогда раньше. Когда он наконец оторвался от экрана, чтобы взглянуть на часы, он понял, что прошло несколько часов. Он не слышал, как за дверью изменился разговор родителей, не замечал, как тишина в комнате стала тягучей. Он был в другом мире. В мире Джисона.

Минхо почувствовал странное чувство. Что-то внутри него изменилось. Он был как будто на грани какого-то открытия, но не знал, что именно. Он снова вспомнил слова Джисона: «Я просто хочу чувствовать, что живу.» Эти слова вертелись в его голове, не давая покоя. Минхо понял, что он никогда не думал о жизни таким образом. Он всегда стремился к тому, чтобы контролировать всё. Но Джисон был другим. Он позволял себе быть настоящим, не идеальным, и это было странно привлекательно.

«Почему он вызывает у меня такие чувства?» — Минхо снова задал себе этот вопрос, но ответа не было.
***
Минхо сидел в своей комнате, снова поглощённый экраном телефона. Внешний мир будто исчезал, когда он просматривал страницу Джисона. Его пальцы нервно пролистывали фотографии и видео, каждый раз возвращаясь к тем же записям. Он не мог объяснить, почему это так захватывало его. Возможно, это была загадка самой личности Джисона, столь отличной от его собственной, возможно, его музыка находила отклик в глубине души, где Минхо давно пытался заглушить все эмоции.

Он снова слушал те же песни, которые теперь стали для него чем-то вроде спасения. Иногда Джисон играл в клубах — те видео были полны энергии и небрежности, с шумными толпами и мерцающими огнями. Но особенно Минхо тянуло к простым видео, когда Джисон был один, в своей комнате, без зрителей. Он напевал что-то тихо, почти шепча, погружённый в музыку, как будто не думая о том, что кто-то может это увидеть.

Минхо вернулся к старым публикациям. Он стал искать их, начиная с самых первых, с тех видео, когда Джисон только начинал выкладывать свои записи. Эти видео были неидеальными, снятыми на старую камеру телефона, но в них была такая неподдельная искренность, что Минхо едва ли мог оторваться. Он чувствовал, что Джисон, несмотря на свою кажущуюся легкомысленность, скрывает что-то глубже. Что-то, что Минхо сам долго избегал.

Прокручивая ленту, Минхо наткнулся на одно из старых видео, которое не видел раньше. Заголовок звучал так: «Песня для тех, кто боится быть собой». Он нажал на воспроизведение. На экране появился закат, огненно-оранжевый свет заливал крыши зданий. Джисон сидел на крыше, обнимая свою старую гитару, его волосы слегка растрёпаны, лицо с лёгким выражением усталости, но в глазах была решимость. Он начал петь, и Минхо почувствовал, как в груди сжалось. Голос был тихим, почти сдержанным, но в нём было что-то глубоко личное, что-то от самого Джисона.

Словно разговор, который он не мог вести с людьми, Джисон говорил через свою музыку. Он пел для самого себя, для того, кто не мог быть открытым с другими. Минхо почувствовал, как эта песня проникает в его душу. Он был растерян, не зная, что с этим делать.

В этот момент его палец нечаянно коснулся кнопки «лайк». Сердечко на экране загорелось ярко-красным.

Минхо замер. Внутри всё сжалось. «Он увидит? Он обратит внимание?» — эти мысли мгновенно заполнили его сознание. Он поспешно убрал лайк, но чувство тревоги не покидало его. Сердце колотилось быстрее, как будто он только что нарушил какой-то невидимый барьер.

После этого Минхо пытался заставить себя не думать об этом. Он отложил телефон, встал с кровати и несколько раз прошёлся по комнате, пытаясь отгонять навязчивые мысли. Но они возвращались, и с каждой секундой становились всё сильнее. Он чувствовал, что что-то в этом видео, в Джисоне, было настолько захватывающе живым, что он не мог просто так забыть.

На следующий день в университете, как всегда, Минхо сидел на своём месте, в своём углу, словно не замечая никого вокруг. Преподаватель вел занятие, студенты вели свои записи, но Минхо был рассеян. Мысли снова уводили его далеко от лекции — к тому самому лайку, к ощущению, что что-то изменилось. Почему это так важно? Почему он не мог избавиться от чувства, что он каким-то образом стал частью этого мира Джисона, даже если это всего лишь случайный лайк?

Минхо шел по коридору, когда рядом раздался знакомый голос.

— О, Минхо, — сказал Джисон, заметив его. Он шёл уверенным шагом, но, увидев Минхо, замедлил шаг и слегка прищурился. Его взгляд был игривым, полным озорства. — Ты случаем не... мой тайный фанат?

Минхо замер. Его лицо застыло, а внутри всё сжалось. Он не знал, что ответить. В его голове промелькнуло множество мыслей, но он не мог найти слов.

— О чём ты? — отозвался он, пытаясь скрыть своё замешательство.

Джисон ухмыльнулся и подошёл ближе, не скрывая своей самоуверенности. Он скрестил руки на груди, как бы изучая Минхо, его реакцию.

— Ты же знаешь, о чём, — сказал он с усмешкой. — Старые видео, поздние ночи. Я всё вижу.

Минхо снова почувствовал, как на его щеках появляется лёгкий румянец. Его дыхание стало немного быстрее. Он попытался сохранить спокойствие.

—Ты преувеличиваешь свою важность — ответил Минхо, не в силах скрыть лёгкую нервозность.

— Преувеличиваю? — Джисон сделал шаг ближе, его голос стал тише, почти шёпотом. — А ты случайно не лайкнул одно из моих видео вчера? Или мне показалось?

Минхо снова отвёл взгляд, но быстро вернулся к нему. Он пытался удержать уверенность, но сердце всё равно сильно билось в груди.

— Это было случайно, — сказал он, стараясь не выдать своего волнения.

— Конечно, случайно, — протянул Джисон, его глаза заискрились от насмешки. — Знаешь, это даже мило.

Минхо нахмурился, пытаясь вернуть контроль над ситуацией.

— Ты слишком самоуверен, — заметил он, пытаясь скрыть свою растерянность.

— Может быть, — согласился Джисон, его голос стал серьёзнее. — Но я не просто так это заметил. Скажи, Минхо, почему ты вообще слушаешь мои песни?

Этот вопрос застал Минхо врасплох. Он не знал, что ответить. Его глаза метались по комнате, пытаясь найти слова. Почему он слушает песни Джисона?

— Они... искренние, — выдавил он наконец, чувствуя, как его голос становится мягким.

Джисон молчал, обдумывая ответ. Через несколько секунд он сказал:

— Приходи сегодня. Я играю в кофейне у кампуса. Может, на этот раз ты послушаешь их вживую.

Минхо хотел отказаться, но Джисон уже развернулся и пошёл дальше, оставив его стоять в коридоре с клокочущими мыслями.

Весь оставшийся день Минхо пытался выкинуть из головы этот разговор, но его мысли всё равно возвращались к Джисону и его предложению. К вечеру он понял, что ноги сами несут его в сторону кофейни.