Безответно влюблённые

Ника ещё раз набирает номер Эрика, и после нескольких гудков наконец слышится его голос:

– Прости, что не отвечал на звонки.

– Что произошло?

– Вчера, когда их только нашли, он начал жаловаться на боли в животе, потом они только усилились. Его начало тошнить, поднялась температура, начались судороги. Скорая приехала очень быстро, у Вити обнаружили острое отравление. Он до сих пор не пришёл в себя.

– Это ужасно. Что говорят врачи?

– Они пока не установили причину, но похоже на острое отравление лекарствами. Ника, мне неудобно тебя просить...

– О чём ты! Мы же друзья, только скажи, я сделаю всё, что в моих силах.

– Ты бы не могла приехать в больницу вместе с Соней? Если бы она хоть что-то рассказала, это бы помогло установить причину.

– Хорошо.

– Ты уверена, что мама разрешит?

– У нас нет другого выхода, сейчас главное, чтобы Витя скорее поправился.

И снова Ника будто бы слышит далёкий голос из прошлого: больница, запах лекарств и тот же маленький мальчик. «Не может быть... – странная мысль поражает Нику, – у меня в детстве был лучший друг, но я совсем не помню, почему мы с ним перестали общаться. Может ли быть, что Эрик – тот самый мальчик?»
Ника быстро одевается и спускается на первый этаж в кухню. Уже чувствуется запах блинчиков и запеканки – Ольга Сергеевна специально встала пораньше, чтобы порадовать своих домочадцев.

– Мам, можно с тобой поговорить?

– Да, доча, конечно, что-то случилось?

– Помнишь, в детстве с нами по соседству жил мальчик, мы с ним дружили.

– Конечно. А почему ты спрашиваешь? – Ольга Сергеевна старается говорить беззаботно, но лицо у неё заметно побледнело, брови нахмурились.

– Мне кажется, что я его нашла.

– Глупость какая, не может быть...

– Скажи, ты бы вспомнила, если бы увидела его?

– Не думаю, он же должен был так сильно вырасти за эти десять, или даже одиннадцать, лет.

– А его родителей? Маму, например? Вы же с ней наверняка тогда общались?

– Их бы я узнала, но боюсь, что это невозможно.

– Но всё-таки...Мама, мне кажется, что тот мальчик – Эрик.

– Нет, это точно не он, - Ольга Сергеевна облегченно вздыхает и улыбается.

– Правда? Но я почти уверена в этом...

– Нет-нет, поверь мне, он не тот мальчик.

Во время завтрака Ольга Сергеевна и Дмитрий Иванович стараются поддерживать разговор для поднятия настроения, стараются вести себя так, будто ничего ужасного не произошло. Но Ника совсем их не слушает. Её мучает только один вопрос: если тот мальчик не Эрик, как она сможет его найти. Эти странные отрывки воспоминаний из детства, которые находятся на грани сна и реальности, заставляют чувствовать себя Нику, как не в своей тарелке. Ей кажется, что она что-то украла у того мальчика, что-то очень для него важное. С каждой секундой непонятное ей чувство вины только усиливается. Ника вспоминает об Эрике и его брате:

– Витю забрали в больницу.

– Что? – хором пораженно восклицают родители, но вот Соня совсем не удивлена.

– У него острое лекарственное отравление.

Соня начинает плакать, и не меньше пятнадцати минут уходит на то, чтобы её успокоить:

– Это я виновата. Он из-за меня заболел. Он же не умрёт?

– Сонечка, ты ни в чём не виновата, просто расскажи нам, что случилось? – тоже со слезами на глазах спрашивает Ольга Сергеевна.

– Когда та тётя нас забрала, нам было очень страшно, и мы плакали. Она сильно рассердилась и заперла нас в подвале. Там было холодно и темно, мне показалось, что я слышала, как пищат мыши и что-то бегает вокруг. Утром, когда она вернулась, мне стало ещё страшней. Витя старался меня успокоить, потому что тётя рассердится ещё сильней, но я не смогла. Она дала нам какую-то воду, и сказала, что, если она вернётся, а мы её не выпили, она нас сильно накажет.

– Неужели вы действительно это выпили? – убито спрашивает Дмитрий Иванович.

– Я нет. Когда тётя ушла, Витя выпил оба стакана. Он сказал, что мне не нужно ничего бояться, потому что он меня защитит, ведь для этого и нужны друзья.

После рассказа все молчат, поражаясь смелости мальчика. У всех только один вопрос: как теперь поступить?

– Мама, папа – первой начинает разговор Ника, – я думаю, мы должны поехать вместе с Соней в больницу, вдруг её рассказ поможет врачам установить точную причину.

– Исключено, – категоричным тоном отвечает Дмитрий Иванович, – Соня никуда не поедет. После всего пережитого...я не позволю всего через день после случившегося допрашивать мою дочь, ей нужен отдых.

– Но только так врачи смогут понять, что произошло.

– Я сказал нет! Я не хочу, чтобы она с каждым словом снова это переживала. Это моя дочь!

– А ты не думаешь, что Витя тоже чей-то сын?! Его жизнь под угрозой!

– Ника, ты забываешь, с кем разговариваешь! Поубавь свой тон.

Ника еле сдерживается, но молчит. Потом подходит к шкафу, надевает куртку и выходит на улицу.

– Разговор ещё не окончен! – Дмитрий Иванович не на шутку рассержен на дочь.

– Дима, ты перегибаешь палку, – упрекает мужа Ольга Сергеевна и выходит за дочерью на улицу.

– Раз вы не отпускаете Соню, я поеду сама.

– Не злись на отца, он просто очень волнуется за вас.

– Ну и что? Почему он не может понять, что сейчас важнее.

– Когда ты вырастешь и у тебя будут свои дети, ты поймёшь.

– Нет! Такого решения я никогда не пойму.

Хотя Ольга Сергеевна и не хочет сейчас оставлять Соню одну, она решает поехать в больницу вместе с Никой. В больнице очень светло – все стены белые или голубые -, и пахнет лекарствами. На скамеечках возле палат сидят родственники больных, чувствуется гнетущая атмосфера. Валерия Николаевна сидит возле Вити, а Эрик ждёт Нику у двери снаружи. Его не удивляет то, что они пришли без Сони, но лицо становится мрачней. Ольга Сергеевна сразу заходит внутрь, чтобы рассказать о том, что помнит Соня. Сейчас Витя кажется ещё младше своих девяти лет, он дышит так тихо, что даже не слышно его дыхания. Кожа совсем бледная, сухие потрескавшиеся губы. При взгляде на него ни один бы человек не поверил, что этот мальчик всегда был жизнерадостным и счастливым ребёнком.

– Прости, – Ника подходит к Эрику.

– Я знал, что так и получится. Тебе не нужно извиняться.

– Мне так жаль, что я не могу ничем помочь.

– Просто побудь рядом со мной, – Эрик берёт Нику за руку, и они садятся на скамейку.

– Вы здесь с мамой одни?

– Да. Папа был в командировке в Китае, когда всё произошло, поэтому он прилетает только сегодня вечером.

Рассказ Ольги Сергеевны действительно помог врачам установить, чем было вызвано отравление – валерьянкой. По предварительным заключениям полиции похитительница не имела целью убийство или причинение тяжкого вреда детям. Ей не понравилось, что они всё время плачут и кричат, и она решила дать им воду с валерьянкой. Но неправильно рассчитав, дала дозу изначально опасную для ребёнка, а то, что Витя выпил лекарство за них обоих, усугубило эффект. Теперь у полиции остался только один, но самый важный вопрос: для чего женщина похитила детей, какими были её мотивы и, в конце концов, кто же она?

В обед Ольга Сергеевна уехала домой, но Ника решила остаться с Эриком, пока не приедет его отец:

– Прости, если бы Витя не выпил порцию Сони, они бы оба были в порядке.

– Будь я на его месте, я бы поступил так же. Он хотел защитить своего друга, я им горжусь.

Разговор прерывает мужчина средних лет: высокий, темноволосый и очень красивый. Сразу становится понятным, в какого пошёл Эрик. Алексей Витальевич коротко здоровается с сыном и заходит в палату к Вите. Он всё ещё не пришёл в сознание, но врачи говорят, что опасный период пройден, и мальчик скоро пойдёт на поправку. Мужчина ждёт, пока Ника не уйдёт, а потом подзывает к себе Эрика:

– Я принял серьезное решение: как только Вите станет лучше, мы возвращаемся обратно в Питер.

– Что? Почему так внезапно?

– Ты же видишь, в каком состоянии находится твой брат. Что, если та женщина снова вернется за ним? Здесь небезопасно оставаться.

– Я понимаю. Тогда я до конца года поживу с бабушкой Дашей.

– Эрик, я же сказал, что мы все возвращаемся домой. И это не обсуждается.

– Нет! Мой дом здесь. Я никуда не перееду!

– Эрик, ты же уже не маленький, ты должен меня понять.

– Но скоро экзамены, выпускной. Я заканчиваю школу всего через два месяца, я не могу перевестись сейчас. Ты не можешь забрать у меня эти все воспоминания.

– Сын, пожалей своего старика. Этот город и так многое забрал у нашей семьи, я не могу отдать ему и своих детей, – на этих словах лицо мужчины сильно преображается, вокруг глаз и рта появляются глубокие морщины, а в глазах читаются боль, мольба и отчаяние.

– Я понимаю.

Через несколько дней Ника получает от Эрика сообщение: ему нужно рассказать ей важную новость. Ближе к вечеру она подходит к небольшому уютному кафе «Мечта сладкоежки» рядом со школой. Внутри практически никого нет. В начале года это кафе было на грани банкротства, потому что совсем не пользовалось популярностью, и ребята в знак поддержки стали частенько к ним забегать после школы. Как и всегда, «Мечта сладкоежки» украшена очень мило: на подоконниках стоят цветы, на стенах висят старые пластинки и яркие страницы из комиксов, а главная люстра собрана из маленьких стеклянных цветов и пирожных – ручная работа. Эрик сидит на их обычном месте – в углу возле окна. На столе перед ним уже стоит две чашки капучино и любимые пирожные Ники.

– Как себя чувствует Витя? – после приветствия и перекуса спрашивает она.

– Ему уже намного лучше.

– Почему же ты не выглядишь радостным?

– Нет, я правда очень рад, но...Папа сказал, что брату теперь не безопасно оставаться в этом городе, и он хочет переехать, – на выдохе говорит Эрик.

– Ты поживешь у бабушки до конца года?

– Нет. Я уезжаю вместе с ними. Через пару дней, когда решатся все вопросы с документами.

Нике требуется несколько минут, чтобы осознать услышанное. Почему он уезжает так внезапно? Как он мог так просто согласиться с решением родителей?

– Почему ты говоришь мне это только сейчас? Вы ведь уже давно это решили.

– Я уже поговорил с другими ребятами. Прости, что так получается с выпускным. Я поговорил с учительницей, она сказала, что поставит тебя с высоким мальчиком из десятого класса, Лёшей, ну ты его знаешь.

– Да мне сейчас наплевать на выпускной! Ты хочешь сказать, что об этом уже знали все, кроме меня, даже учителя? Я думала, мы друзья.

Эрик еле сдерживается от того, чтобы не признаться ей в своих чувствах, но, услышав, что для неё он просто друг, молчит: сейчас не самый подходящий момент. Ника встает из-за стола и направляется в сторону двери, потом вспоминает, что не заплатила за заказ, и возвращается.

– Не нужно, я уже заплатил, – говорит Эрик, когда она достаёт деньги из кошелька, – я надеюсь, что ты придешь меня проводить. Для меня ты самый близкий друг.

Ника не находит в себе силы, чтобы посмотреть Эрику в глаза. Она еле сдерживается, чтобы не заплакать, но, когда возвращается домой, даёт волю своим чувствам. Она должна была быть первым человеком, которому бы он об этом рассказал, а не последним. Раньше ей было достаточно даже мысли, что они хотя бы просто друзья, но и это оказывается пустым обманом. Если бы он считал ее своим другом, то не стал бы тянуть до последнего момента.

В день отъезда погода тёплая и солнечная. Уже середина весны, поэтому слышится пение птиц и чувствуется аромат цветущих деревьев, особенно акации. Ника видит, что возле дома Эрика стоят ребята: Антон, Ваня и Майя – но сама она не идёт его провожать. Увидев белые цветы акации, Ника вспоминает о той цветочной ярмарке, об их первом с Эриком разговоре, о дождливом дне, когда они возвращались вместе домой после занятий, о жёлтом солнечном зонте. Потом – о холодном зимнем дне, когда они встретили Надю на крыше, о репетициях выпускного и о последних днях, когда именно поддержка друг друга помогла им со всем справиться. Неужели всему этому пришёл конец?
Парни крепко пожимают друг другу руки, потом Эрик коротко обнимает Майю, а потом выжидательно смотрит на дом Ники, вдруг она всё-таки выйдет к нему. Но так и не дождавшись, садится в машину.

«Что же я делаю? – думает Ника, – если я сейчас с ним не увижусь, буду жалеть всю жизнь». Она выбегает из дома и через несколько секунд стоит на дороге. Машина ей сигналит, потом резко тормозит и останавливается. Эрик подходит к Нике.

– Ты ведь всё равно уедешь, даже если я попрошу тебя остаться? – и так зная ответ, спрашивает Ника.

– Есть телефон, интернет, скайп. Мы всё время будем на связи.

– Это всё равно не заменит живого общения. Мне будет тебя так не хватать.

– Мы же с тобой не навсегда расстаёмся. Пусть это будет для тебя ещё большим стимулом на отлично сдать все экзамены и поехать учиться в Питер.

– Не сомневайся. Не забудь мне позвонить, как доберётесь.

– Конечно. Я буду очень по тебе скучать, больше, чем по кому бы то ни было.

– Я тоже. Эрик, ты мне...Нет, я тебя...

– Мм?

Они оба почти готовы сказать ту фразу, которую сами мечтают услышат: ты мне нравишься, – но боятся, что эти чувства не взаимны. Просто они влюблены друг в друга безответно.

Они крепко обнимаются, и Эрик целует Нику в щёку. Лица их друзей выдают явное недоумение: как они не могут понять, что небезразличны друг другу? Ответ очень прост: Нике так сильно нравится Эрик, а ему Ника, что у них даже не появляется мысль о том, что это может быть взаимно. Она ведь такая добрая и милая; он ведь такой умный и заботливый – как я могу понравиться такому хорошему, самому лучшему человеку? Им просто не хватило чуть-чуть смелости, чтобы признаться в этом. Даже не друг другу, а самим себе.

Возле машины уже ждёт Алексей Витальевич. Он громко кашляет, чтобы привлечь к себе внимание. Эрик ещё раз внимательно смотрит на своих друзей, почему-то ему кажется, что не так уж и скоро он сможет их увидеть. По дороге парень смотрит в окно: дома видятся всё реже, вскоре видны лишь поля пшеницы и подсолнухов. Уже выехав за город, Алексей Витальевич останавливает машину на обочине возле леса под предлогом, что ему нужно перекурить, и просит Эрика выйти вместе с ним:

– Я так понимаю, тебя не только выпускной и экзамены задерживали в городе.

– Конечно, у меня там остались многие друзья, вся моя жизнь.

– Нет, я сейчас говорю о той девушке. Ника, правильно?

– Конечно, она мой самый близкий друг.

– Эрик, не лукавь. Ты же не думаешь, что сможешь обмануть человека, который тебя вырастил? Но сейчас не это важно. Скажи, случайно не её семья живёт в соседнем доме? – его лицо кажется озабоченным.

– Да, её. Представляешь, это с ними по соседству мы жили до переезда! Помнишь девочку, с которой я в детстве играл? Это и есть Ника. Я и не думал, что мы когда-нибудь с ней увидимся снова, только она меня почему-то не помнит.

– Сын, я больше не хочу, чтобы ты с ней общался. И вообще со всей их семьёй.

– О чём ты вообще говоришь? Я согласился с вами переехать только потому, что так будет безопаснее для брата. Но ты не можешь мне запретить общаться с друзьями! Ты можешь хотя бы иногда думать и обо мне тоже?

– Ты уже взрослый, тебе не восемь лет. Думаю, теперь ты достаточно готов к правде.

– В смысле? Ты мне и так уже много раз рассказывал, как тогда всё произошло, я не хочу это слушать снова.

– Но я тебе не говорил, из-за кого это случилось.