Глава 7
Надежда
Каждый день Надя просыпается с мыслью, что ей нет места в этом мире, в этой семье. Она старшая среди четырёх братьев и сестёр, и это накладывает на неё большую ответственность. Её мама, Ангелина Владимировна, всегда заботится оáî всех своих детях, но при их денежном положении это очень сложно. Женщина закончила местный университет, даже устроилась на неплохую работу, но потом встретила своего будущего мужа Кирилла Афанасьевича Одинова. И это в корне изменило её жизнь.
Кирилл Афанасьевич был почти на двадцать лет старше. Ангелину Владимировну, которой на тот момент было немногим больше двадцати лет, привлекло именно то, что он был таким взрослым и опытным и ухаживал за ней совсем не так, как это делали её сверстники. Тогда ей было всё равно, что он не получил никакого образования, что у него не было стабильной работы, хотя родители всячески пытались показать ей, что у него нет будущего, что она не будет счастлива в таком браке. Родители оказались правы, и она им потом не раз говорила: «Да, этот брак принёс мне одновременно и самое большое счастье, и самое большое несчастье за всю мою жизнь». Ангелина Владимировна была счастлива, потому что очень сильно любила своих детей, и жила только ради них. Пока все дети были маленькими, они считали, что их семья просто идеальна, пример для подражания. Но вот старшая дочь Надя выросла, и теперь она правда не понимала, как её умная мама могла так сильно ошибиться, выбрав её отца.
– Как ты вообще могла выйти за него замуж? Он был старый, безработный и бесперспективный, – именно так в последнее время начинались их разговоры.
– Я его очень сильно любила.
– Я правда не понимаю, почему. И тем более, я не понимаю, зачем вы завели целых четверых детей, зная, что их будет не на что содержать.
– Чтобы я от тебя подобного больше не слышала, Надежда! Заводят кошек или собак.
– Но это же правда! Какое у нас будущее? Да никакого!
– Хватит орать, а то вылетишь отсюда, – вступил в разговор отец, войдя в комнату. Он опять слегка выпил.
– Как прошло собеседование? – в надежде спрашивает Ангелина Владимировна.
– Не твоё дело, жена.
– И всё-таки...
– Да за такие копейки пусть другого дурака ищут!
– Да ты бы хоть копейки зарабатывал, ты вообще хоть что-нибудь собираешься делать?! – опять вмешивается Надя. Скандалы с отцом были нормой в их семье.
– Я не понял, ты на кого рот открыла? Всё, ты меня достала. Значит так, слушай меня внимательно. Ни в какой университет ты не пойдёшь...
– Дорогой, о чём ты говоришь? Наденька, конечно, пойдёшь, не слушай его.
– Помолчи, сейчас я говорю! Денег у нас нет. Ты, как старшая, должна помогать своей семье. Младшие только в школу пошли. Мне через год на пенсию, а работодателям старики не нужны.
– И что дальше? Я в отличие от тебя хочу хоть чего-нибудь добиться в этой жизни.
– Я вот чего понять не могу, ты зачем весь день сегодня нарываешься? Жена, где мой ремень? Я тебе покажу, как надо со старшими разговаривать.
– Дорогой, пожалуйста, не надо, – старается успокоить мужа Ангелина Владимировна, – она так больше не будет. Да, Надя? Ну же, извинись перед папой.
– Нет! В чём опять моя вина? Я просто хочу нормальную жизнь, как у всех других! Хочу заниматься с репетиторами, хочу сдать экзамены, а потом жутко переживать, поступила я или нет. Хочу выбрать себе самое красивое платье на выпускной, а потом пофотографироваться с ребятами и пофантазировать о том, что с нами будет через пять, десять, двадцать лет, добьёмся ли мы успеха.
– Надя, хватит, у твоего папы был сложный день, – умоляюще говорит Ангелина Владимировна. Она тревожно смотрит на дочь и взглядом говорит: «Ты же видишь, что он опять выпил. Не выводи его из себя, прошу тебя!»
Надя понимает взгляд своей матери, но уже поздно. Кирилл Афанасьевич снимает ремень и замахивается на дочь. Надя пытается увернуться, но на руке всё равно остаётся красная полоса от удара. Ангелина Владимировна начинает плакать, хватает мужа за руку и пытается его остановить от следующего удара. Но он не обращает на неё внимание, со всей силой встряхивает руку, и женщина, не удержавшись, падает на пол, ударяясь головой о стол.
– Мама, ты в порядке, больно ударилась? Ненавижу тебя, – последнюю фразу девочка кричит в лицо своему отцу.
– Ах ты дрянь, – шипит Кирилл Афанасьевич и снова замахивается на Надю, но ей удаётся увернуться. Убедившись, что с мамой всё в порядке, девочка без промедления хватает рюкзак и выбегает из дома.
Нет, ничего необычного в этой ситуации нет. Такое происходит как минимум два раза в неделю: выпивший отец с плохими новостями в очередной раз возвращается домой, потом скандал, Надя сбегает из дома, а потом ночью возвращается, потому что ей просто некуда пойти.
Выйдя на улицу, она достаёт телефон с наушниками, но музыку так и не включает. Сейчас её всё раздражает. Но она всё равно вставляет их в уши: «Почему в наушниках нельзя включить просто тишину, которая бы собой заглушила всё: и мысли, и чувства». Именно в такие дни её и начинают посещать мысли о смерти, и она представляется девочке настоящим благословением. Уже несколько недель она проводит в поисках того, что лишит её этого божьего проклятия – её собственной жизни.
Пару дней назад она набрала себе ванную. Закрыла глаза и полностью погрузилась под воду. Стояла тишина. Горячая вода обжигала и успокаивала. «Может, сейчас? – думала она, – если я умру в воде, может тогда в следующей жизни стану морской принцессой, русалкой или сиреной, все моря и океаны будут моими. И даже если, как русалочка, я превращусь в морскую пену...лучше быть пеной, чем мной. Надоело». Воздух почти закончился, и она ждала в предвкушении, что же будет там, в другом мире.
– Сестрёнка, а что это ты делаешь? – спросила младшая сестра Диана. Услышав, детский голос, Надя вынырнула и сделала вид, что просто решила намочить голову.
– Ничего. Я же просила не входить, пока купаюсь.
– Просто, мы во дворе играли, я упала и ладошки разбила. Мама сказала пойти вымыть, – Диана начала всхлипывать, посмотрев на свои руки.
– Ну-ну, это всего лишь царапина. Больше нигде не ушиблась?
– Нет.
– Ну и хорошо.
Надя вылезла из ванны, быстренько оделась и помогла сестре вымыть руки.
– У кошечки боли, у собачки боли, а у Дианочки не боли, – сказала она, дуя на ладошки младшенькой.
– У собачки и кошечки тоже не боли. Они же хорошие, – уже успокоившись, ответила Диана.
– Хорошо-хорошо, ни у кого не боли.
Так сорвалась её первая попытка самоубийства. Потом она начала искать другие варианты. Порезать вены она не могла, так как боялась вида крови. С ядом тоже могли возникнуть трудности: вдруг не продадут, или он не подействует, а второй раз она на это не решится. Так она добралась до идеального, на её взгляд, варианта – прыгнуть с крыши: она всегда мечтала научиться летать. «Надо найти самое высокое здание в городе, чтобы я наверняка покончила с этим...иначе, мучения только станут сильнее».
Но найти такое здание оказалось нелегко. Из-за участившихся случаев самоубийств выходы на крышу стали закрывать во всех домах и магазинах. Но именно в этом торговом центре дверь почему-то всегда остаётся открытой, наверное, администраторы думают, что люди приходят сюда только для отдыха и развлечений.
Сейчас, после ссоры с отцом, Надежда решила, что сегодняшний день подойдёт идеально. Двадцать пятое декабря, католическое Рождество. Утром она проснулась с мыслью, что, если день пройдёт просто нормально, не отлично или хорошо, а именно нормально, она даст этому миру ещё один шанс. «Да, я совсем забыла, что это в нашей семье и есть нормально,» - ухмыляясь, думает она о произошедшем. Девочка ускоряет шаг и уже меньше, чем через полчаса, стоит на широком бордюре, на самом краю крыши. У нее бешено колотится сердце. Кончики пальцев онемели из-за холода, но она этого не чувствует.
«Нужно просто сделать один шаг, и всё закончится. Нужно просто решиться, или я даже этого не могу? Я могу сделать хоть что-нибудь?! Не будет больше никаких переживаний, мыслей, чувств. Не рай ли это?» – Надя смотрит сквозь всё, что её окружает, стоя в нерешительности. В голове проносится только одно слово, которое заставляет её медлить, – семья. К горлу подступает комок, и на глаза наворачиваются слёзы. Диана в следующем году идёт в первый класс, столько нужно будет сделать вместе: купить красивые тетради и бантики на праздник, дать сестринские наставления о том, как вести себя на уроках и каких учителей больше всего слушаться. А у мамы день рождения меньше, чем через месяц (подарок уже куплен: милые серьги, парные маминому любимому кольцу; конечно, он надёжно спрятан в ящике стола, где обычно лежат только учебники). А папа...это слово возвращает её в реальность. Всё детство он был для неё настоящим героем: самым сильным и мужественным – он всегда был рядом, читал ей книги по вечерам, играл с ней, подкидывая чуть ли не до самого потолка и вызывая этим весёлый детский смех. Но что с ним стало теперь? Настоящей причиной того, что Надя сейчас стоит на крыше, был не сам отец, а разочарование в нём.
«Какая ирония. Они дали мне такое обнадёживающее имя, но я чувствую, что оно больше не моё». Надя больше не сомневается. Она поднимает свою правую ногу над обрывом и закрывает глаза. Потом, понимая, что так она не сможет до конца ощутить чувство полёта, поворачивается спиной к морю и широко раскрывает руки. Её тонкие ледяные пальцы словно просвечиваются в лучах закатного солнца. Она выглядит так, как будто обнимает на прощание весь мир. «Вот и конец. Слава Богу».
Ей впервые спокойно: ещё десять минут назад ей было страшно, но не теперь. Коленки больше не дрожат, Надя медленно расправляет плечи. Она не чувствует высоты, время перестало для неё существовать. Сильный порыв холодного ветра подхватывает пряди огненных волос. Надя начинает медленно переносить вес назад. Она в последний раз смотрит на солнце, делает глубокий вздох и закрывает глаза. К какому типу людей она относится? К тому, кто действительно желает умереть, или к тому, кто очень ждёт, чтобы его спасли? Ещё мгновение, и она слышит знакомый голос, который заставляет её очнуться.
– Надя, это ты? Не делай этого! – Эрик говорит громко и отчётливо, но при этом не повышая свой голос до крика. Они вместе учились ещё с первого класса.
Вдруг Надя как будто бы просыпается ото сна, пустота в сердце и голове заполняется ужасом. То слово – папа – вернуло её только в созданную ей самой реальность, в которой у неё не было будущего, в которой не осталось ничего хорошего. Но ведь это на самом деле не так. «Что я вообще творю?! Я что сошла с ума? Сестра идёт в первый класс, у мамы скоро день рождения, а я только что...тут...почти...» – мысли за долю секунды проносятся в голове.
Тело, осознав, что происходит, начинает дрожать. Надя чувствует, как начинает падать назад, и её глаза наполняются ужасом: «Я не хочу!». Всё происходит в одно мгновение. Эрик подбегает к бордюру, хватает Надю за талию, и они вместе падают на холодный бетонный пол. Девушка чувствует, как сильно у него бьётся сердце, чувствует тепло его дыхания. И с Надей происходит то, что может произойти с каждым в подобной ситуации – она влюбляется. Влюбляется в Эрика.
Когда человек делает для нас что-то важное, спасает нас от чего-то или от самих себя, нет ничего необычного в том, чтобы подумать, что он наша судьба. Но являемся ли мы сами судьбой для этого человека?