Порог огня.
После того "настоящего свидания" прошло 17 дней. Ни Марк, ни Ева не затрагивали эту тему. Ева вела себя так, будто ничего не произошло, словно это ее самый простой день, обыденность. А Марк.. Марк просто боялся, боялся потерять ее. Он жил ею, горел ею, весь его мир крутился вокруг той самой безбашенной девчонки.
Шел последний день фестиваля искусств, длившегося месяц. "Порог", хоть и не был допущен к выступлению, все свободное время репетировали, что бы создать очередное незабываемое шоу. Вечер опустился на кампус, как покрывало из стеклянного дыма. Фестиваль искусства шёл полным ходом: на улице гремела музыка, в воздухе пахло прожжённой бумагой, акрилом и мокрой тканью. Студенты, преподаватели, гости, журналисты — все стекались к внутреннему двору, где должна была состояться кульминация ночи.
Крыша одного из корпусов — место, ставшее сценой. Освещённая снизу мощными прожекторами, она выглядела как алтарь. В небе над ней — чёрный флаг с белым символом Порога.
Марк стоял у технического выхода, за кулисами. Его сердце билось резко. На нём был костюм, собранный из кусков зеркальной ткани и чёрного хлопка. Он должен был играть музыку. Бас стоял рядом. Всё готово.
Но он не знал, что будет происходить. Ева не сказала. Никому.
На сцене уже были Кай и Сандро. Кай вывел на бетон огромную голограмму: над головами зрителей парили полупрозрачные силуэты в капюшонах — лица стирались при каждом движении. Сандро подключал к телу камеры и проекторы: он стал частью трансляции.
Ева появилась последней.
На ней — ничего из привычного. Белый комбинезон, почти стерильный, исписанный фразами чёрной краской. В руках — электрогитара. В её взгляде — абсолютный вызов.
Алиса стояла сбоку, внизу, рядом с Марком. Она молчала, но её губы дрожали.
— Она перебирает край, — прошептала она. — Это уже не искусство. Это разрушение.
Марк хотел возразить. Но не смог.
Ева подошла к центру. Свет прожекторов резко сфокусировался на ней. Она подняла гитару. Прожгла по струнам.
Первый аккорд прозвучал как взрыв. Эхо ушло в ночное небо.
— Это голос мёртвых улиц, — сказала она. — Это крик тех, кого не слышат. Это мы. И это — конец вашей иллюзии.
На экране за ней начали сменяться кадры: полиция, протесты, лица, перекошенные от крика. Лица реальных людей. Знакомые — по университету. Среди них — те, кого Ева никогда не должна была снимать.
Публика замерла. Кто-то ахнул. Кто-то схватился за телефон.
— Мы хотим, чтобы вы видели. Всё. Без фильтра.
И тут — Ева бросила в толпу зажжённую дымовую шашку.
Началась паника. Часть публики отпрянула. Клубы дыма заполнили двор, кто-то крикнул, кто-то начал звать охрану. Влад, наблюдавший за всем из глубины толпы, вскрикнул:
— Прекратить! Немедленно!
Но было поздно.
Кто-то упал с трибуны. Завизжала сирена. Дым поднимался выше крыши, будто сцена горела. Люди начали убегать, кто-то снимал на телефон, кто-то пытался выбраться через ворота.
Марк шагнул вперёд.
— Ева! Хватит!
Она не слышала. Или делала вид, что не слышит. Она стояла в центре катастрофы — богиня хаоса, глядящая ввысь.
Он выдернул провод из баса. Бросил инструмент. Побежал к ней.
— Ты не видишь?! - Марк показал в сторону хаоса, созданного ее руками - Это не искусство — это угроза! Ты подставляешь всех нас! - Марк кричал, тряс ее за плечи, пытаясь привести в чувства, он старался направить ее по правильному пути, но тщетно..
Она обернулась, а на ее губах красовалась легкая, безумная улыбка. Как будто всё это и было её замыслом.
— Ты испугался, Марк?
— Да! — выкрикнул он. Марк смотрел в ее глаза, ему казалось, что Ева сошла сума, что она уже одержима этими перфомансами.
Он сдался, отстранившись от любимой Марк выбрал себя и ушёл. Сквозь оглушённый дым, панику, вспышки камер.
Алиса догнала его позже. Пыталась сказать что-то, но он уже не слушал.
В эту ночь всё закончилось. Или, может быть, только началось.