Зацепила

Юнги открыл глаза, посмотрел на опустевшую сцену, медленно поднялся и прошел к роялю. Неосознанно проскользил пальцами по клавишам, словно старался уловить исчезнувшее тепло чужих пальцев. И ему показалось, что он его ухватил, ведь на душе стало тепло. Хотя там и было горячо и даже обжигающе, потому что он ярко почувствовал эмоции, выраженные музыкой. Ее эмоции. О нем.
— Прости, — голос Лим Хонг не сразу дошел до него, а вот ее красные волосы весьма ярко промелькнули перед глазами. — Я забыла ее здесь, — девушка виновато улыбнулась, демонстрируя небольшую сумочку, которая лежала на рояле.
Юнги быстро перевел взгляд на выход, опасаясь, что Инна стоит там.
— Она ждет меня внизу, — Лим было неловко.
Юнги вернул к ней взгляд и еле заметно кивнул, только вот в глазах было такое же смущение, что и у девушки напротив него.
— Зачем ты… — начал Мин.
— Я подумала, что тебе это было надо так же, как и ей, — быстро прервала парня девушка, но тут же опустила глаза в пол, руки затеребили сумочку, а щеки покрылись румянцем. Девушка отошла и, развернувшись, поспешила на выход.
— Спасибо, — слово поспешило вслед за убегающей. Хонг остановилась, замешкалась, но все же повернулась к реперу.
— Не обижай ее. Она хорошая, правда хорошая. И очень добрая, — тихая просьба заставила Юнги отвести взгляд и опустить его вниз. Будто его ругают за провинность. Стало стыдно. Действительно стыдно за все свои действия, за слова, сказанные иностранке в порывах, но больше сказанные ребятам о ней.
— Я знаю, — Юнги посмотрел на Хонг, но та уже развернулась и побежала к выходу, боясь, что подруга потеряет ее и решит вернуться. — Я знаю, — чуть тише повторил он и развернулся к залу.
Мемберы не шевелились, хоть и успели выйти из своего укрытия и даже спустились на пару ступеней вниз, но вернувшаяся Лим заставила их остановиться.
— Ну дела, — откашлялся Тэхен и большими шагами поспешил к другу.
— Как же без вас, — буркнул Юнги, понимая, что совершенно забыл, что сообщение было в общем чате и ребята не пропустят такого действа. К тому же, у них был перерыв между практиками.
— Нет, вы видели, как она играет? Это же так круто и так похоже! — восхищенно заявил Джин, довольный тем, что на его имени играли дольше всех.
— Я не знал, что ее выгнали из консерватории, — задумчиво отозвался Чонгук, укол обиды прошел внутри него, осознавая, что история исключения, да и обучения в целом была от него скрыта.
— Но джаз потрясный! — Тэхен не удержался и проиграл пару нот на рояле. — Скажите, я же похож был?
— Похож, — согласился Намджун, правда, его в данную минуту волновал вид Юнги, который совсем сник и, кажется, растерялся.
— А Бан Шихек? Ну тоже же похоже было! Я прямо представил его здесь, она будто рисовала его, — ярко улыбаясь, воодушевленно продолжал Тэхен, слегка перебирая клавиши.
— А я и так был здесь, — громогласно раздалось из темноты зала, ребята вздрогнули и обернулись, только вот освещение на сцене не позволяло полностью разглядеть зрителей в темноте.
Джин и Намджун переглянулись, будто спрашивая друг у друга, не было ли это слуховой галлюцинацией.
— И мне кажется, — наконец в зале появилось шевеление, — что вам, ребята, есть, что мне рассказать, — Бан Шихек на удивление быстро оказался у сцены, не смотря на то, что сидел он практически там же, где и они, только с другой стороны и чуть ниже. Его любовь бывать в этом месте часто приводила к новым свежим идеям. И, как оказалось, еще и демонстрировала секреты его подопечных.

***

Новая кружка радовала глаз, небольшая, с блюдечком, белая с нарисованным милым зайчиком на внутренней стенке так, что перед глазами постоянно, когда отпиваешь напиток. Милый зайчик заставлял улыбаться, даже если не хотелось. А Инне к своему удивлению хотелось. Прошло четыре дня с ее импровизированного выплеска эмоций посредством музыки. Стало легко и приятно, ничего не тяготило, не напрягало, не наводило смуту и агрессию в душе. А эта новая кружечка в квартирке в чужой стране была как символ всей этой обретенной легкости.
На удивление девушки, да и всех остальных в принципе, она не сталкивалась с Юнги. Нет, они пересекались, но как-то все было по-другому. Они даже один раз спокойно прошли мимо друг друга в узком коридоре и ничего, ничего (!) не произошло. Они будто и не были знакомы, но небольшие кивки головой по привычке не давали тому подтверждения.
Новое состояние друга заметили и мемберы. Конечно, Шуга всегда был тихим, но в последние дни особо не разговорчив, делал все, что ему говорили, а потом уходил к себе и запирался в студии. Ночевал там, сон не особо шел, так, вырубал на пару часов, а все остальное время он работал, неожиданно для себя осознавая, что черпнул неимоверно большую ложку вдохновения в котле Муз, творящих свои чары где-то там, в месте, невидимом взгляду, но хорошо ощущаемому, если ты случайно оказываешься рядом. Биты собирались в новую коллекцию, мелодии выстраивались в свои ряды, только вот та самая не желала дописываться. Ее, кажется, и вовсе у него отобрали. А может, он ее украл?
На пятый день в офисе О Инну неожиданно пригласили в кабинет Бан Шихека. Под пристальным взволнованным взглядом подруги и осуждением со стороны коллег она выскользнула из офиса и по лесенке поднялась на пять этажей выше. Почему пешком? А разве физические усилия не успокаивают? Что-то она подозревала, что ее выходки с Мин Юнги не остались незамеченными их «рабочим отцом». Однако в офисе Бана ее ждал сюрприз, он признался, что слышал ее игру в зале, так как был там еще до их прихода с Лим и генерировал новые идеи. Шихек отметил, что был приятно удивлен ее игрой и тем, как точно она описала образы людей. А от себя добавил, что не думал, что он так «мило» выглядит.
Инна, удивленная таким вниманием, не понимала, к чему он рассказывает о том, что стал свидетелем их откровенного и личного разговора с подругой. Но стоило ему заикнуться, что ему понравилась последняя ее мелодия, не та, агрессивная, а самая последняя: «Которая о Мин Юнги» — пронзив ее своим пристальным и лукавым взглядом, уточнил продюсер, как девушка, потупив взгляд, отвернулась в сторону, мечтая только о том, чтобы уйти из этого помещения, из здания и скрыться в квартирке с новой кружкой и успокаивающим зайчиком в ней.
— Я бы хотел купить у тебя эту мелодию, она очень похожа на то, над чем работал Юнги в Японии, но ты словно довела ее до совершенства, — рассуждая по-деловому, приступил к главной теме продюсер Бан.
— Я при всем желании не смогу ее повторить, — тихо ответила О, взглянув слегка виноватым взглядом на сидящего перед ней не последним человеком в компании.
— Тебе и не надо, — он постучал пальцем по лежащему на столе телефону. — Все здесь. Я записал, — Инна нервно посмотрела на телефон, потом на Шихека. — Только мелодии. Девчачьи разговоры меня не волновали, хотя и были весьма информативны.
Инна вжалась в спинку стула, ожидая следующего вердикта, ведь знала, что нарушила один из пунктов своего контракта — не сближаться с мемберами Бантан.
— Я не собираюсь тебя увольнять, — неожиданно подмигнул мужчина девушке, чем заставил ее еще больше понять, что она ни черта не понимает! — Ты хороший специалист, о котором отзываются положительно. Да и заступаются рьяно, — Шихек с легкой улыбкой посмотрел в сторону двери, вспоминая, как еще вчера с перерывам в полчаса-час в нее влетали мемберы по очереди, и все с одной и той же просьбой: оставить иностранку-визуализатора работать в их компании. — Так, как мы с тобой договоримся? Мелодия мне нужна, что за нее хочешь?
Инна задумалась, глядя на свои руки, сложенные на столе в замочек:
— То есть, помимо не увольнения, можно еще кое-что попросить?
— Я думал, мы обойдемся денежным вознаграждением, — приятно удивился и весьма заинтересовался новой интонации разговора продюсер. — Но я готов выслушать тебя. К тому же, я уже сказал, что не собираюсь тебя увольнять. Такие люди нужны нашей команде.
— Отдельный кабинет, — выпалила Инна, боясь вообще не решиться озвучить свою маленькую мечту. — Ну, или комнатку, можно и без окна, — затараторила девушка. — Хотя, с окошком было бы идеально, я бы цветы поставила, они знаете как успокаивают, когда ничего не получается? А то в офисе все шумят, кричат, спорят и косо смотрят на меня. Я понимаю, что чужая здесь, но это весьма раздражает и заставляет чаще думать, что мне здесь не место.
— Хорошо, — рассмеялся Бан Шихек, прекрасно понимая в эту минуту, что в этой девушке так понравилось всем без исключения мемберам Бантан. Она была простая и настоящая, яркая, но в тоже время успокаивающая. Внимательный взгляд мужчины, с улыбкой на лице, смутил девушку, а быстрый и неожиданный ответ буквально заставил ее замереть с открытым ртом. — Что-то еще?
— Нет, — быстро помотала головой девушка и улыбнулась ярко и искренне. — Я пойду? Я же вроде как Вам и не нужна, — девушка кивнула на телефон, говоря, что у продюсера и без нее имеется все, что он хотел.
— Можешь идти, завтра организуем тебе укромный уголок, — усмешка не осталась незамеченной девушкой, от чего она невольно покраснела.
— Я обещаю, что буду усерднее работать и быстрее, ведь никто не будет меня отвлекать, — выпалила Инна и побежала к двери.
— Думаю, тебе некогда будет отвлекаться на что-то кроме работы, на следующей неделе запускаем подготовку нового проекта, на тебе первая и основная часть, надо будет прикинуть как и что будет выглядеть. Уверен, ты справишься и не подведешь.
— Я не подведу, — заверила девушка и выскочила прочь.
Лесенки закончились, а она оказалась в холле первого этажа. Обдумать бы то, что сейчас произошло. За чашечкой чая и неизменно шоколадного тортика с вишней. В полюбившемся кафетерии, к которому ноги уже почти привели. И вот, она стоит, переминаясь с ноги на ногу, перед витриной со сладостями и чуть не облизывается в ожидании своей очереди. А тот шоколадный кусочек так призывно устремил к ней свой уголок, что вот открой рот и он прыгнет в него сам. Бордовая прослойка поблескивала, и во рту неосознанно ощутился вкус вишни.
— Слушаю, — прозвучало слева, и Инна с огоньками в глазах посмотрела на уже знакомого баристу. — Привет, как обычно? — ярко улыбнулся пухлый паренек девушке и подмигнул, разворачиваясь к чашкам.
— Да-да-да, — выпалила Инна, в нетерпении ухватившись за стойку, достающую ей до груди, привстала на носочки, — только сегодня с вишней.
— Как пожелает королева шоколада, — паренек уже выставил перед девушкой тарелочку с десертом. — Чай минуты три завариваться будет, сможешь потерпеть?
— Нет, — покачала головой девушка, протягивая карту для оплаты, другой рукой пододвигая к себе тарелочку и уже забывая обо всем на свете, ведь любимая сладость сделает приятно, а самое главное, успокоит от нервного переживания.
— Я принесу, — бариста вернул карточку и рукой помахал прочь от себя. — Поторопись, а то тортик стынет.
— Я его согрею, не волнуйся, — говоря уже в сторону столика заверила сладкоежка.
Чонгук радостно улыбнулся, завидев у кафетерия подругу, бережно несущую тарелочку к дальнему столику у большого комнатного растения.
— Впервые вижу настолько зависимых от шоколада людей, — вырвалось его рассуждение вслух.
— Ты о чем? — неожиданно для всех задал вопрос шедший рядом с ним Юнги, листающий ленту новостей в телефоне. Ребята возвращались со съемок и радостно предвкушали сытный обед.
— Я? — осознал, что говорит вслух, прикинулся дурачком Чон, поглядывая на Намджуна. Они с ребятами пришли к выводу, что раз все стало спокойно и Юнги утих и окунулся в работу с головой, то не стоит его лишний раз провоцировать упоминанием иностранки.
— Инна! — громко раздалось в холле.
Не упоминать, да-да, как же! «Это злой рок», — подумал Намджун, находя глазами О, которая и не отвлеклась на окрик, полностью поглощенная поеданием тортика.
Юнги встрепенулся и оглянулся, тут же находя бегущую Лим Хонг в сторону кафетерия. Следя за ее быстрым перемещением, он сразу уловил ту, о которой думал все эти дни и, кажется, еще больше обычного. Строго следуя правилу «Меньше видишь, быстрее забудешь» Мин поспешил в сторону лифтов, вновь утыкаясь в телефон, выискивая в нем какие-то очередные статьи об их группе, потому что надо себя отвлекать и настойчиво гнать ненужные мысли прочь.
— Почему эти людишки такие упрямые?! — ворчливо прокричал Ал, вновь заливаясь алым цветом с макушки до пят, а небольшие искорки заискрились и запрыгали в его красных волосах.
— Они вредные, — вторя другу, но заливаясь уже зеленой краской, проворчал Ёл.
— Сдаемся? — подперев ручки в бока и взлетая перед своими друзьями, твердо задал вопрос Сол.
Соратники по благому делу в обучении любви, хмуря бровки, уперлись горящими взглядами на друга. Переглянулись между собой и, вернув внимание к другу, уже с более мягким взглядом замотали в отрицании головами.
— Тогда чего кипятитесь? Вон уже на одного из парней твои искры попали, Ал, утихай давай! — Чонгук дернул рукой, будто сбрасывая что-то укусившее его, а потом и вовсе залез себе за шиворот, старательно убирая неприятное ощущение на коже, которое неожиданно разозлило, но точно также резко и остудило, стоило убрать руку. Посмотрев на пустую ладонь, Чон нахмурился, но оклик лидера, придержавшего лифт для него, заставил поспешить и позабыть о непонятном явлении и ощущении на его коже.
— Все-все, мы успокоились, — выдохнул Ёл, постепенно возвращая себе привычный светлый оттенок кожи. — Так что же будем делать дальше?
— А давайте ничего не будем делать! — еще не совсем придя в норму, но явно не полыхая в злости, предложил Ал.
— Не думаю, что это хорошая идея, мы и так отдали все в руки старших, а теперь имеем что? — пролетая в сторону столика, за которым сидели подруги и увлеченно общались. Вернее болтала красноволосая девушка, а вторая молча поедала кусочек за кусочком любимой сладости. — Один, и тот еле заметный, всполох света у девушки в груди? — Сол покачал головой и оглянулся на друзей, медленно приближающихся к нему.
— И яркий свет в другом, — быстро прервал размышления друга Ёл.
— Не гаснущий так-то! — гордо добавил Ал.
— А как сделать такой же у этой девушки? — Сол присел на спинку свободного стула за столиком подруг.
— А если кто-то из них серьезно пострадает? Говорят, люди очень переживают из-за этого, — предложил Ёл.
Сол и Ал переглянулись, оглядели симпатичную девушку с ног до головы, вновь посмотрели на зеленокрылого и, улыбнувшись, безмолвно дали свое согласие на новый план действий.