Зацепила

Через минут пять чередой появились мемберы, все, кроме Юнги. Пригибаясь, они проскользнули по последнему ряду и, зачарованно уставившись на сцену, дружно заткнулись, наблюдая, как быстро тонкие пальчики скачут по клавишам, а другая девушка покачивает бедрами, то и дело сопровождая свои движения кружением, отчего подол ее нежно-сиреневого платья начинал колыхаться и открывать ножки выше колен. Хосок был рад, впрочем как и Чимин, немигающим взглядом следящие за своеобразным танцем красноволосой девушки.
— Ин, — зазвенел голосок, — а давай как тогда?
— Ты про настроения?
— Да, — девушка с разворота уселась рядом с подругой, спиной к роялю, — только давай чуть усложним.
Инна остановилась и развернулась к подруге, в вопросе приподнимая бровь.
— В этот раз я буду говорить имя, а не эмоцию или настроение, а ты будешь играть то, что вызывает у тебя этот человек. Ну, как тебе? — Лим с вызовом взглянула на скептически рассматривающую ее подругу. — Что? Ты же Маэстро!
— Ты меня слишком сильно расхваливаешь, не забывай, меня выгнали из консерватории, — усмехнулась Ин, вставая с места и зачем-то делая круг вокруг рояля.
— Вообще-то за то, что ты сыграла на экзамене не унылую классику, а джазовую импровизацию! — улыбнулась подруге Лим, поворачиваясь вокруг себя и следя за передвижением подруги.
— Я люблю классику! — воскликнула Инна. — Просто тогда настроение такое было, я ж не думала, что меня попрут за это.
— Но это же к лучшему. Так ты оказалась здесь, со мной, а не учишь детишек игре на пианино, — быстро прервала грустные ноты подруги Лим.
Всегда шумные бантаны еле сдерживались от обсуждений, особенно трудно было Чонгуку и Джину.
— Хорошо, я согласна, — О быстро вернулась на свое место за рояль. — С какого имени начнем?
— С меня, конечно, — слетая с места и смеясь, Лим быстро отбежала и встала напротив подруги, хитро прищурив глаза. — Лим Хонг, госпожа Маэстро, какая я у вас мелодия? —
Инна рассмеялась и заиграла легкую веселую мелодию в верхней тональности, перебирая красиво трели, практически точно повторяющие смех подруги. Лим, заулыбалась и закружилась.
— Красивая, — шепнули Чимин и Хосок одновременно. Намджун поморщился и переглянулся с Джином.
— Надеюсь, вы это о мелодии, — шикнул лидер, вновь смотря на сцену. А Чимин и Хосок переглянулись, благо, сидели рядом, и непроизвольно сощурили глаза, рассматривая друг друга.
— Бан Шихек! — выкрикнула Лим, продолжая весело кружиться по сцене.
Мелодия стала более размеренной, в нижней тональности, однако прервалась веселыми трелями в верхних.
— А что, похоже, — шепнул Джин лидеру.
— Где Юнги? — встрял в диалог Ви, в ответ Гук пожал плечами и пригнулся ниже, боясь, что их могут заметить.
— Ким Намджун, — неожиданно выкрикнула красноволосая, заставляя лидера вытянуться и сесть прямо, будто его позвал учитель к доске.
Инна прервала игру, пальчики зависли в воздухе, а глаза прищурились, рассматривая подругу, оказавшуюся рядом с ней:
— Я знаю, к чему ты ведешь, Лим!
— Не отвлекайтесь, Маэстро! — рассмеялась в ответ девушка и скользнула в бок, убегая от прожигающего взгляда подруги.
Инна опустила пальчики, едва касаясь клавиш, и мелодично пробежала от верхней октавы до нижней, где неожиданно кинула руки, вызывая ужасную какафонию звуков, чем напугала всех.
— Это что такое? — ошарашено остановилась в полу движении Лим, забыв опустить руку вниз.
— Что-то сломал, — весело пропела О и продолжила порхать пальчиками в средней тональности равномерную и весьма медленную мелодию.
Хонг опустила руку и засмеялась, громко и искренне. А на верхнем ряду пять пар рук усердно затыкали себе рты и быстро скатывались к полу по креслам, один Намджун сидел и хлопал глазами, а после чуть не рассмеялся вслух, благо, рука Джина вовремя зажала ему рот. Их не заметили, громкий искренний смех Хонг эхом отзывался от стен, немного заглушая равномерную и в чем-то даже вдумчивую мелодию.
— Ладно, теперь я, — громко воскликнула Инна, оглядываясь на все еще смеющуюся подругу, — выбирай один или два?
— Два, — быстро среагировала Лим, еще не понимая, в какую ловушку ее загоняет подруга.
Пальчики проскочили по всем клавишам, и в неимоверно быстром темпе поскакали обратно, будто щекоча слушателей, но вдруг сменилась с задорной на спокойную, но ритмичную, резкую и плавную одновременно, с редкими переливами трелей в верхних октавах.
— Кто это? — подбежала к подруге Лим.
— А теперь один, — игриво улыбнулась подруге пианистка.
Плавная скользящая мелодия, с переливами в верхних регистрах оглушила Лим и заставила остановиться, внимательно вслушиваясь в мелодию, выделяя иногда минорные нотки.
— Пак Чимин, — тихо сказала Хонг.
— Умница, девочка, а второй?
— Чон Хосок, — чуть громче сказала красноволосая, закусывая нижнюю губу и отворачиваясь от подруги к залу, где выглядывали невидимые ее глазу лица из-за впереди стоящих кресел. Последнее имя они все же услышали, а про первое додумали сами, ведь и сама мелодия довольно хорошо обыграла плавность движений Пак Чимина.
— А понравилась какая больше? — задала волнующий вопрос брюнетка.
— Я же уже сказала, что не знаю! — неожиданно вспылила подруга.
— Но угадала ты одну, — продолжая играть уже в другом жанре, более успокаивающем, продолжила диалог Инна.
— Но сердце ёкнуло от другого, — сжимая кулачки и почему-то злясь, огрызнулась Хонг, начиная шагать по сцене.
— А разве от первого не ёкало? — не отставая от подруги, настойчиво спросила О.
— Да что ты пристала ко мне!
— Я помочь тебе хочу.
— Ты еще больше меня путаешь!
Девушки затихли, а Инна тихо и почти незаметно закончила играть. Воцарившаяся тишина и молчаливые переглядки между девушками мешали парням не то что двигаться, но и дышать, боясь быть застигнутыми за столь интересным и откровенным разговором.
— Хонг, не обижайся, я вправду переживаю за тебя. Ты сама не своя в последнюю неделю, и если уж быть откровенной, то столько в работе ты еще не косячила, — Инна встала и подошла к девушке, приобнимая ее за плечи, но та дернулась и вывернулась из полуобъятий.
— Я знаю, я не обижаюсь. Просто я в конец запуталась. Ты же знаешь, какая я, а тут такое! — тихо начала девушка, прогуливаясь по краешку сцены.
— А какая ты? — облокотилась на рояль девушка, следя за перешагиваниями подруги.
— Я люблю гулять, ходить на свидания, никому ничего не обещать, но быть всегда влюбленной, понимаешь? — перепрыгивая с ноги на ногу, начала девушка. — Люблю подарки, цветы и это чувство, что кому-то нравишься, чтобы дыхание спирало в груди и говорить толком не получалось, чтобы руки тряслись и ладошки потели от близости человека, который тебе нравится. Это же так прекрасно.
— Почему это прекрасно? — задала вопрос подруга.
— Ну как же! — удивленно хлопая глазами, остановилась Лим и повернулась в сторону подруги, хоть и стояла она поодаль. — Ты что, никогда не влюблялась?
— Нет, — помотала головой Инна.
— В смысле? — охнула Лим.
— Ну я читала, смотрела, слушала о том, как рассказывают, что такое любовь и прочее, да даже ты рассказываешь все это, а я такого не чувствовала никогда, — с некой грустью закончила свою речь иностранка.
— Подожди, но ты же рассказывала про своих парней, тебе же даже предложение делали.
— И что? Это не говорит о том, что я что-то такое чувствовала к ним, — девушка оттолкнулась от рояля и вновь вернулась к скамеечке перед ним. — В любом случае все рано или поздно предают.
— Инна, — позвала подругу Лим и тихонько подошла к ней, — то, что он женился на твоей лучшей подруге, не говорит о том, что все такие.
— Я знаю. Не волнуйся. Это просто мое проклятье, — улыбнулась Инна, смотря на подругу. — Меня все предают, а я просто не способна любить. Я не жалуюсь, я приспособилась. Зато я могу сыграть эмоции и обыграть звуками людей. Хочешь, я Чонгука сыграю?
— Давай, — закивала девушка головой, вставая и отходя к краю сцены, заглядывая в темный зал и грустно вздыхая, оглядывалась на подругу. Она уже не в первый раз слышит от своей иностранной подруги о ее так называемом проклятье. Только вот Лим уверена, что это не проклятье, просто девушке еще не встретился мужчина, способный заставить ее сердце биться чаще.
На верхнем ряду ребята сжались, как могли, замечая, что красноволосая девушка рассматривает зал под задорную и легкую мелодию, которая временами похожа на смех их макне, и в целом дарящая только позитивные эмоции.
— А сыграй Ким Тэхена, — решила пройти по всем любимкам Хонг.
— Это просто, — весело отозвалась Инна и начала со средней октавы равномерную, даже вальяжную мелодию, в которую идеально бы влились звуки контрабаса, которые так и мерещились слушателям, так умело Инна проигрывала звуки. Ритм истинного джаза заполонил зал, заставляя на время забыться от тяжести произошедшего разговора. И один Ким Тэхен сидел с довольной квадратной улыбкой, понимая, что его-то будто срисовывают и воспроизводят в виде звуков.
— Ким Сокджин, — улыбаясь, прокричала Лим, покачивая бедрами в такт музыки и подходя медленными шажочками к подруге.
Заиграла веселая радостная мелодия, напоминающая о забавах и развлечениях, вызывая улыбку на лицах всех, в том числе и исполнительницы. Заразительные трели в верхних октавах откликались такими же в нижних, вызывая странное звучание, но заставляющее чуть ли ни смеяться. Инна играла долго, а Лим все молчала, кружась по сцене и поглядывая на подругу, ожидая, что та сама перейдет к последнему и самому интересному участнику септета. Наконец мелодия закончилась и Инна прилежно положила руки на коленки, а сама уставилась своими шоколадными глазами в блестящую поверхность пюпитра.
Восемь человек молчали и не дышали, но был и девятый, все это время сидящий на полу в тени ширмы у сцены. Он-то и был самым внимательным слушателем, отмечая все невероятные навыки пианистки, желая видеть вблизи ее игру, а не представлять ее пальчики, порхающие по клавишам величественного инструмента. Глаза его были закрыты, а голова также прислонена к стене, он был как тень, весь в черном, идеально сливаясь с такого же цвета полотном занавеса. Однако минуту назад его, мало того, что заметили, но еще и узнали, отчего стояли сейчас к нему лицом и смотрели пристально, ожидая, что тот повернется и заметит этот взгляд. И он повернулся, сталкиваясь с озадаченным кукольным личиком Лим Хонг. Не успел Юнги испугаться, что его обнаружили, как та кивнула ему головой и развернулась к притихшей подруге, все так же сидящей в неподвижной позе с идеально прямой спиной и руками, лежащими строго параллельно друг другу на коленках. В его глазах она прочитала некую грусть и ей стало жаль его, в нем скользили усталость и что-то еще.
— Отдохнула? — тихо начала Лим, крадучись приближаясь к подруге, складывая руки сзади за спиной. — Играй.
— Нет, — заупрямилась Инна, прекрасно зная, о ком говорит ее подруга.
— Играй!
— Нет!
— Играй! Выпусти из себя все это. Выиграй его из себя, я не знаю, как это еще объяснить. Просто отпусти себя, Инна, — девушка взглянула на грустные и уставшие глаза подруги.
— Я устала.
— Так дай себе покой, — настойчиво смотрела в глаза напротив Лим, ощущая на себе другой горячий взгляд сбоку.
— Я не… — Хонг подошла к О и, взяв ее руки, положила на клавиши, отшагнула назад и, отойдя к краю сцены, села на нее, свесив ноги и устремляя взгляд в зал.
— В конце концов, мы изначально пришли сюда для этого, — сделала заключение Хонг и внимательнее всмотрелась в последний ряд, где, как ей показалось, что-то шевельнулось. Но, похоже, просто померещилось, и она, продолжая слышать тишину, обернулась назад. — Просто играй, как тебе хочется, Инна, здесь только мы с тобой, никто не узнает, что у тебя на душе, — беглый взгляд в бок заставил ее почувствовать укол совести. Неужели и она этим действием предает свою подругу?
Громкий звук разбил тишину резко, заставили вздрогнуть всех присутствующих ярое звучание нижней тональности в быстром темпе, стаккато и резкие аккорды заполонили зал громкой какафонией звуков, в которых все же слышалась мелодия, яркая, пылкая и буквально искрящаяся в воздухе. Инна высоко поднимала руки, чтобы в мгновенном жесте быстро кинуть пальцы на клавиши, извлекая новые и новые звуки, постепенно уходящие в более высокую тональность и слегка осаждая скорость игры и резкость низких звуков. Постепенно она становилась более размеренной, но все такой же напряженной, искажая становившуюся приятной мелодию, резкими нижними аккордами. Хонг испуганно посмотрела в сторону занавеса, находя глаза их зрителя, в которых отразилась боль, именно в эту минуту Лим поняла, что было в нем изначально. Ему также не нравилась вся эта ситуация с Инной, и было тяжело. И это еще Лим не знала о близости между этими двумя, Инна стойко молчала, не желая афишировать свои ошибки. Неожиданно мелодия смолкла, а Инна просто остановила свои пальцы на клавишах в недоигранной мелодии.
— Это были твои эмоции? — тихо уточнила красноволосая, поднимаясь и подходя к подруге, переживая, что Мин Юнги, может себя как-то выдать в данную минуту, ведь заметила, как он дернулся в их сторону, но резко осознал, что нельзя себя показывать, и двинулся глубже к выходу.
— Да, стало лучше, — отозвалась Инна, даже улыбнувшись уголками губ.
— Было мощно, еще бы такой ураган держать в себе, — в ответ улыбнулась Лим. — Так что насчет Мин Юнги? Сыграешь? Мне интересно, какой он в твоем звучании. — Лим и вправду было любопытно, но больше ей казалось, что в эту минуту это может помочь и ему самому, не понятно почему, но она так чувствовала, а возможно просто хотела в это верить. Ведь не просто же так он сейчас оказался здесь. Их же буквально тянет друг к другу.
Инна задумалась, убрала руки от клавиш и посмотрела в пустой зал, пробежалась глазами по стенам, сцене, роялю и клавишам. А после закрыла глаза, глубоко вздохнула и заиграла.
Очень нежные прикосновения не касались, а лишь скользили поначалу, а после, перепрыгивая глубокими перекатами, прошли по коже мурашками и затихли. Но вновь начали играть с грустью и печалью, которая неожиданно разошлась в громкую и жесткую мелодию, с какими-то нотками радости, будто мимолетная теплая улыбка скользила во всем этом. И вновь она слышит эту мелодию, как тогда в кладовке, которая вплетается своими вибрациями в то, что она играет, и чувства накатывают, заставляя щеки розоветь, ведь то медленно и чувственно, то резко и громко, но в своем затишье мягко и ласково и вдруг опять резко, как поддых, как со скалы в пропасть. Оборвала резко, но нежно продолжила в верхней октаве, будто шепча и звеня в тоже время, так противоречиво и так прямолинейно, в точности так, как в их отношениях, — не понятно и странно.
Мин Юнги буквально дрожал, понимая, что она играет его мелодию, ту, что он сыграл сразу после того, как распрощался с ней в тесной каморке. Ту, которую он успел показать в зачаточном состоянии ребятам в Японии. И никому больше не играл. А она вот сейчас ее проигрывает и делает такой, как и должна быть, такой, как он ее слышал, как он ее чувствовал. Это прекрасно. Это ужасно. Но как? Как она слышала? Ведь все было только в его голове и… на кончиках его пальцев. Он поднял свои руки и посмотрел на них, озадаченно проверяя, ни случилось ли что-то с ним, а затем ущипнул себя, проверяя не спит ли. Нет, не спал, но прекрасно слышал эту самую мелодию их страсти, их…чего?
Лим остановилась в полушаге, боясь шевелиться, и просто смотрела в сторону, перекидывая взгляд с подруги на скрытого зрителя, рассматривающего свои руки в данный момент. Его озадаченное выражение лица удивило ее, но она сочла это просто удивлением от того, каким нежным она его играет, правда, и резким в некоторых моментах, наверное, это их стычки. А в целом Лим готова поклясться, что сейчас слышит влюбленность. И ей нравится, как это звучит. И ей хочется, чтобы и у нее так звучало.
— Эээх, — блаженно проронил Рю, качая ножкой, свисающей с крышки рояля, — благодать!
— Смотри, — толкнул его подлетевший Мо.
— Эй, не мешай, — огрызнулся тот, отмахиваясь ручкой, — звучит прекрасно.
— Да смотри ты, у нее свет идет, — не выдержал и пнул друга синекрылый.
Рю приподнялся и глянул на девушку, которая излучала еле заметный голубоватый свет в районе груди: «Ну, наконец-то,» — довольно выдохнув, он лег на свое место и, мурлыкая, повторял мелодию.

Инна тем временем замерла, и звук медленно и постепенно растворялся в пространстве, озадачивая всех присутствующих своим многообразием и глубиной. Ребята притихли, ощущая, что будто влезли в чужие чувства. Но было прекрасно, было красиво и тепло, с нотками агрессии, которая тут же сменялась лаской.
— Мне одному показалось, что Юнги играл нам что-то похожее? — не выдержал и прошептал Тэхен, получая в ответ резкие испуганные взгляды и небольшие кивки головы.
— Вот и ладненько, — громко хлопнула в ладоши Лим, так вовремя заглушая ненужные звуки. — Пошли по магазинам пройдем, ты же новую кружку хотела, — красноволосая старалась отвлечь от нахлынувших эмоций подругу, но в большей степени дать возможность нормально вздохнуть озадаченному Юнги. Хонг потянула О за руку и потащила в сторону двери, ровно противоположной от той, где прятался незваный слушатель.
— Хотела, — только и успели услышать ребята последние слова, как дверь захлопнулась и концерт закончился.
Ну все господа, эмоции на стол. Разрешается шуметь.