Просветитель

Когда они наконец добрались до убежища, Эола спрыгнула с телеги, прижимая скрипку к себе, как ребёнка. Андор и Тион одновременно подошли к ней, обеспокоенные и внимательные. Эльсон взглянул на них и спокойно произнёс:

— Скоро начнём работать. А пока — накормите гостью и покажите ей её место.

Эола всё ещё была потрясена. Только за ужином, когда все сели за стол, она начала приходить в себя и осыпать спутников вопросами. На этот раз Андор вызвался быть её проводником и с энтузиазмом продемонстрировал все чудеса царства звуков.

Когда первый шок прошёл, Эола попросила оставить её наедине со Слепками. В течение нескольких дней она, позавтракав, уходила в волшебную комнату звуков и не желала видеть никого. Когда она всё же выходила, к ней тут же начинали приставать Андор и Тион — с вопросами, шутками, предложениями. Но вскоре из комнаты Слепков стали доноситься звуки её скрипки. Сначала — попытки подражать различным шумам, а затем — новые мелодии, вдохновлённые коллекционными звуками.

Однажды Эльсон зашёл в комнату Слепков и остался там с Эолой и её скрипкой. Через несколько часов он вышел, держа в руках внушительную пачку новых Слепков. Он дал массу поручений Андору и Тиону и исчез. Его не было два дня.

Когда он вернулся, был возбуждён и полон энергии. Он позвал всех в учебную комнату, и трое учеников сели перед ним.

Эльсон вынул один из Слепков и включил ГромкоЗвук. Сначала раздался равномерный шум морского прибоя. Постепенно он усиливался, и в ритм вплелись раскаты грома. Эльсон подошёл к Андору и положил руку на его запястье. К звукам прибоя и грома добавились рычание льва, клекот атакующего ястреба, гул землетрясения. Хотя все понимали, что это — звуковая иллюзия, тревога охватила каждого. Пульс Андора начал скакать, то замедляясь, то учащаясь. Хаос звуков переворачивал внутренний мир.

И вдруг — скрипка. Мелодия, рождённая Эолой, вплелась в звуковую бурю, придавая ей смысл. Тревога сменилась ощущением сопричастности к чему-то величественному и таинственному. Пульс Андора стал ровным и сильным.

— Вы только что увидели, как один компонент превращает звуковой яд в лекарство! — сказал Эльсон. — Вы знаете, что я лечу звуками. Мои звуковые лекарства эффективны, и я постоянно их совершенствую. Я провёл годы, собирая шорох муравьёв, клекот ястреба, песни совы, грохот африканского барабана. Но нашим смесям не хватало формы — эмоционального ключа. Благодаря искусству Эолы я создал набор сильнейших средств, каждое из которых уникально по целительному воздействию. Я уже начал испытания, и результаты превосходят самые смелые ожидания.

Он замолчал. Ученики никогда не видели Эльсона таким взволнованным. Его лицо покраснело, в глазах читалась тревога и решимость.

— Люди склонны объединяться в группы. Запомните: никогда не используйте дарованную вам силу для создания подобных объединений — неважно, что они будут представлять. Даже если это новая религия, запрещающая наносить ближнему малейшее зло. Потому что рано или поздно кто-то начнёт решать, что есть зло. Вам понятен мой запрет?

Все трое кивнули.

Лицо Эльсона просветлело.

— У меня хорошие новости. Завтра мы отправимся в место, где собрались проблемные больные. Я надеюсь, что с помощью искусства Эолы мы добьёмся по-настоящему волшебных результатов.

Эола покраснела, а Андор подмигнул ей. В этот момент раздался крик Тиона:

— Учитель! Смотрите, что происходит снаружи!

Все кинулись к окну. Зрелище было устрашающим: сотни факелов и тысячи людей двигались к дому, как лавина, неумолимо и слаженно.

— Как они нас выследили?! — в отчаянии закричал Тион. — Что будем делать?

Эола яростно сверкнула глазами:

— Если хоть одна из этих крыс коснётся меня — я откушу ему палец!

Эльсон успокоил её и вышел навстречу толпе. На мгновение людская масса застыла, словно ожидая его слова.

— Запускай! — крикнул он, обернувшись к Андору. — ГромкоЗвук!

Дикая какофония обрушилась на наступающих: усиленные звуки помоев, рев младенцев, рычание львов, трубные вопли взбешённых слонов. Люди падали на колени, хватались за головы. Но впереди идущий монах громко рассмеялся и вставил в уши затычки. Он поднял руки — и вся толпа, как по команде, вставила заранее приготовленные беруши.

Эльсон с ужасом понял: они были готовы. Под раскаты смеха толпа медленно окружала дом. Теперь их ничто не остановит.

Он махнул рукой — и всё затихло.

— Мои друзья, — сказал он, — мы не попадём в лапы этих живодёров. Я предусмотрел лёгкий побег... из этого мира.

Все поняли, что он имел в виду.

Эола стояла рядом. Вдруг она метнулась назад, вернулась со Слепком и скрипкой. Девочка запустила Слепок и включила ГромкоЗвук на полную мощность. Воздух заполнил супернизкий, почти неслышимый гул африканского барабана. Он проникал в тело по костям, минуя ушные затычки. В нём не было угрозы — только ритм, заводящий внутренние батареи.

Некоторые монахи начали хлопать в ладоши, подпрыгивать в такт. Люди вынимали затычки, чтобы лучше услышать удивительный ритм. Эола подняла смычок — и её скрипка сплелась с барабаном. Мелодия, сначала простая, затем всё более затейливая, стала центром музыкального действа.

Толпа замерла. Главный монах застыл, как в столбняке. Из его рук выпали крест и вилы. По щекам потекли слёзы.

— Я был прав! — воскликнул Эльсон. — Это был недостающий элемент. Гармония и красота пробуждают разум!

Скрипка и оркестр... На его лице играла улыбка победителя. Тион и Андор смотрели на просветлённое лицо Учителя, и их лица светлели вместе с ним.

Но улыбка Эльсона постепенно угасала. Он увидел, как лицо монаха вновь покрывается жёсткими линиями. Да — у любой магии есть предел. Толпа снова двинулась вперёд.

Эола, не прекращая играть, что-то сказала Андору. Тот сразу всё понял. Он выскочил с затычками и раздал по паре Эльсону, Тиону и Эоле.

— Начинаем! — воскликнул он.

Высокий звук растёкся по воздуху. Он был сладковат, как эфир, вкрадчивый, нежный, успокаивающий. И тогда произошло нечто странное.

Толпа начала расщепляться на группы. Группы — на отдельных людей. Вроде ничего не произошло, но главный монах, схватив за рукав соседа, пытался выяснить у него что-то. Остальные тоже — будто забыли, зачем пришли.

Эола ткнула локтем Андора:

— А ты мастер своего дела!

Эльсон вопросительно посмотрел на него. Тот улыбнулся:

— Мне давно казалось, что некоторым нашим больным нужно забыть своё прошлое. Их болезненная память удерживала болезнь. Я создал микстуру, которая очищает память — человек начинает с нуля. Сегодня я приготовил Слепок с этим эффектом. Но чтобы он сработал, нужно было, чтобы они вынули затычки. Эола помогла мне.

Они оба рассмеялись.

Эльсон ничего не сказал. Он просто смотрел на самое необычное зрелище в своей жизни: сотни взрослых монахов, бредущих по пасторально зелёному полю, как овцы. Они приставали друг к другу, пытаясь понять, кто они и что здесь делают.

И тут один из них — молодой, с ясными глазами — вдруг посмотрел на небо и произнёс:

— А может, мы просто начнём жить?

Эльсон улыбнулся. Эола продолжала играть. И впервые за долгое время — никто не хотел, чтобы она остановилась.