Rock Me [rus h.s.]

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:
^Суицидальные мысли и психологическое расстройство!^

•

Образ Ноэль и Гарри в этой главе:

•

Противный звук от будильника заставляет сморщить лицо и простонать. Я зарываюсь лицом в подушку и сверху закидываю еще одну, не имея сил, вставать в такую рань.

Темные шторы прикрывают окна номера, не позволяя свету проникнуть в спальню. Летом солнце поднимается уже в 4:28 утра, поэтому за пределами гостиницы уже светло. Сейчас только 5:30, и я не способна функционировать, даже если через полчаса тур автобусы отъезжают.

Нас поздно привезли в отель, и я легла к часу ночи, мучаясь от воображения, которое не покидало меня. Образ Гарри и блондинки между его ног полночи не давали мне покоя. Его дрянная ухмылка витала на потолке, и я злилась, что не могу выбросить ее из головы.

Я отключаю будильник, высунув руку из-под одеяла и оставляю ее свисать с кровати, медленно засыпая. Но громких три удара о входную дверь не дают окончательно уснуть.

– Ноэль, полчаса на сборы! – орет Патрик по другую сторону и ударяет еще несколько раз кулаком по дереву.

Я вздыхаю, убирая с головы подушку и с неохотой упираюсь обеими руками на матрас, лениво отталкиваясь. Тело поднимается, и я переворачиваюсь, плюхнувшись спиной на мягкую поверхность.

– Ноэль, ты проснулась? – не унимается Патрик, словно стоя над моей душой.

– Да... – хрипло выдаю я и тру кулаками едва открывшиеся глаза.

– Через полчаса, чтобы была внизу, – повторяется он, и я слышу его отдаляющиеся шаги.

Еле моргая, я разглядываю потолок. Каждое утро начинается одинаково - с желания не вставать. Я не вижу в этом смысла. Остальная часть группы спешат, смеяться, веселятся, двигаются, любят, а я просто... существую. На протяжении трех лет мне кажется, что я не заслуживаю быть счастливой и не понимаю, какого это. За пределами номера я строю из себя радостную солистку с яркой жизнью. Но, когда день заканчивается, и я остаюсь одна — превращаюсь в ни на что негодную размазню.

Пустота увеличивается с каждым днем и скоро она поглотит меня целиком. Огромная черная дыра развивается, высасывая из моей души все хорошее, что в ней осталось. Я стараюсь не показывать в обществе внутреннее состояние и использовать любую возможность, чтобы не впасть в меланхолическую дисфорию. Но стоит мне остаться одной и все меняется. Я не вижу в мире тех красок, что должна. Все такое тусклое, серое, даже люди будто не живые.

Пьянства отца, насмешки в школе, неправильный парень — сказались на мне худшим образом. Я пробовала разные способы избавиться от психологического расстройства вплоть до нежеланного секса с Джошем, но в конечном итоге возненавидела свою жизнь и той, кем являюсь.

Музыка стала единственным смыслом для меня, баз которого я не вижу своего бытия. Если бы не она, то я давно бы покончила с собой даже не раздумывая. Суицидальные мысли часто посещают мою голову, и я борюсь с ними, напоминая себе, что не могу оставить Тоби и маму. Они не переживут моей смерти, и наша семья окончательно разрушится. Я представляю их плачущие лица то, как жизнь младшего брата рушится из-за моей кончины и останавливаю себя от ошибки.

Я не чувствую себя живой, я будто застряла в пространстве, которое не позволяет мне выбраться, оккупировав толстыми стенами. Но стоит мне взять гитару в руки, провести пальцами по аккордам и проблемы уходят на второй план. Я отвлекаюсь, позволяя року насыщать меня хотя бы на пару часов, прежде чем мысли схватить нож и провести им по запястью не врезаются в мою голову. Этот нескончаемый круг никогда не заканчивается, я просыпаюсь и встаю с одними и тем же желанием свести счеты с жизнью. И с приходом Гарри мне еще сильнее захотелось прервать свое существование.

– Пятнадцать минут! – Патрик шагает по коридору и ударяет в каждую дверь, в которой находятся участники группы.

Я медленно моргаю, никак не реагируя на стук и лежу поперек, глядя в потолок. Птицы щебечут за окном, но я их не слышу в кромешной темноте своего разума.

Ну же, Ноэль, всего лишь проведи лезвием по коже и тебе сразу станет легче.

Звучит в голове голос, который не покидает меня, пока я не заглушаю его таблетками.

Я впиваюсь пальцами в белоснежную простынь и сжимаю ее в кулаки. Руки дрожат, и я сражаюсь с собственными чувствами, пытаясь противостоять им. Я медленно ломаю себя, но трещины, покрывающие мое сердце уже не затянуть.

Даже Гарри пожелал тебе смерти. Сделай это.

– Но, – осторожный стук в мою дверь рассеивают голос.

Это Аспен. Она перед каждым отъездом приходит ко мне, чтобы мы вместе отправились в автобус. Ее забота велика, и я никогда не отказываюсь от нее. Она всегда вовремя меня спасает, даже не догадываясь.

– Одну минуту, – пытаюсь сказать я громко, но ничего не выходит.

Я откидываю одеяло и поднимаюсь. В огромной серой футболке и пижамных шортах я направляюсь в ванную, ступая босыми ногами по холодному полу. Я становлюсь перед раковиной и включаю холодный напор воды. Ладони до сих пор трясутся, особенно когда я подношу их к струе. Татуированные пальцы правой руки мокнут, и я провожу ими по лицу, пряча признаки депрессии.

Я смотрю на свое отражение в зеркале, воздерживаясь оттого, чтобы ударить по нему от жалкого вида. Мерзко даже смотреть на себя только недавно проснувшуюся. Огромные мешки под глазами, мутные карие глаза, впалые щеки и сухие губы покрытые трещинами.

Я открываю дверцу шкафа, вынимая оранжевую баночку с надписью Fluoxetine. Отдергиваю белую крышку и вынимаю из нее таблетку, закинув ее в рот. Насухо я проглатываю ее и фальшиво улыбаюсь своему отражению, репетируя перед тем, как открою дверь Аспен.

Я чищу зубы, избавившись от утреннего несвежего дыхания и собираю принадлежности из ванной, притащив все на кровать.

Я добираюсь с трудом до входной двери и открываю ее, впуская лучшую подругу внутрь.

– Наконец-то. Почему так долго? – заходит она, волоча за собой чемодан.

– Эмм... зубы чистила, – прячу я руки за спину, потому что они все еще трясутся.

– Одевайся, осталось десять минут, – я поражена ее активности в такое время.

– Ты сумасшедшая, – устало проговариваю я.

– Луи тоже так говорит, – пожимает она безразлично плечами и проходит дальше, оставив на пороге чемодан.

– А где он? – спрашиваю я и плетусь за ней в спальню, все еще не отойдя от негативных мыслей.

– Будит Найла и Зейна, – Аспен выкатывает мой чемодан из-за угла и открывает его, запихивая оставшиеся принадлежности, что лежали до этого на не заправленной кровати.

Слава Богу она не заметила таблетки, потому что я их запихнула в косметичку.

– А как же Гарри? – плюхаюсь я на кровать, готовая вновь рухнуть и уснуть.

– Его дверь заперта, он не выходит, – она закрывает чемодан с помощью замка и ставит руки в бока, вопросительно уставившись на меня. – Ты пойдешь в таком виде?

– Отстань, – я откидываюсь назад и плюхаюсь на кровать, раскинув ноги и руки в стороны.

– Эй, у тебя точно все в порядке? – я слышу тень беспокойства в ее голосе.

– Я просто хочу спать, – вяло проговариваю я, разглядывая белый потолок.

– Даю тебе пять минут. Одевайся и выходи. Я пока отнесу наши чемоданы.

– Хорошо, – бормочу я.

– И раскрой шторы. Такой мрак, жуть, – она цепляется за ручку моего розового чемодана и волочит его к выходу.

Я игнорирую ее просьбу и жду, пока таблетка начнет действовать.

Проходит еще две минуты обездвиживания и препарат возвращает меня в реальность. Состояние нормализуется и негативные мысли о суициде рассеиваются. Черно-белая картинка растворяется, и я поднимаюсь, решив не переодеваться, а пойти в таком неряшливом виде.

На ноги я натягиваю белые гольфы, которые доходят почти да колен и собираю волосы в небрежный пучок. Я хватаю с тумбочки телефон с наушниками, пачку сигарет, розовую зажигалку и обуваю кеды, выползая из номера. Весь этаж отеля заполнен командой нашей группы. Никто не спит, все бегают по коридору с сумками, словно начался апокалипсис.

– Стайлс, мать твою, открой дверь! Мы через пять минут отъезжаем! – колотит Патрик кулаками в дверь номера Гарри. – Я знаю, что ты не спишь!

Я прохожу мимо разъяренного менеджера и пересекаюсь с Оливией у лифта, когда нажимаю на кнопку вызова.

– Доброе утро, – мило улыбается она, умудряясь держать два огромных чемодана и сжимать необходимый реквизит под подмышками.

– Доброе, давай помогу, – я забираю у нее реквизит в тот момент, когда двери лифта открываются.

– Спасибо, ты спасла меня, – заходит она первая, затаскивая два чемодана, в которых Бог знает, что находится.

– Всегда пожалуйста, – я забираюсь внутрь, нажимая на первый этаж.

Лифт спускается, и мы молча с ней переглядываемся, обмениваясь незначительными улыбками. Оливия приятная, молодая девушка. Ей двадцать, но ее навыки визажиста настолько велики, что Патрик сразу же нанял ее в качестве стилиста группы «Разожги Меня». Она крашена блондинка с карими глазами и привлекательной внешностью. Найл пятьдесят раз пытался затащить ее в койку и столько же получал отказ.

– Патрик такой нервный с утра, – заводит она разговор, когда мы выходим из маленького помещения.

– Он просто любит, чтобы все соответствовало графику, – добираемся мы до ресепшен и отдаем свои ключ-карты.

– Ну, похоже сегодня мы задержимся из-за Гарри.

– Патрик выбьет дверь, если понадобится. Он не позволит Гарри нарушить распорядок, – выходим мы на улицу через крутящиеся двери.

Прохладный воздух окутывает меня, и я вдыхаю полной грудью, расслабляясь на несколько секунд. Три красных автобуса стоят возле отеля и обе двери открытые. Один предназначен для персонала, другой для группы, а третий для техники и прочей аппаратуры.

Я помогаю Оливии донести реквизит до ее автобуса и направляюсь к своему, возле которого в кругу стоит четверть группы за исключением меня и Гарри.

Все выглядят уставшими и помятыми. Найл будто еще даже не соображает, одетый в черную мастерку, а его руки засунуты в карманы серых спортивных штанов. На его голове творится полнейший беспорядок, а голубые глаза не отошли от сна. Он смотрит в одну точку, пока Аспен активно жестикулирует руками, что-то яро пытаясь объяснить.

– Всем, доброе утро, – обнимаю я себя руками, встав в круг между Найлом и Аспен, чтобы она нечаянно его не ударила.

– Доброе, – поднимает Зейн руку с телефоном и устало трет пальцами глаза, сидя на своем чемодане.

– Как же я чертовски хочу спать, – страдальчески произносит Найл и натягивает капюшон на голову. Он стягивает шнурки так, что остается виден только его нос с пирсингом, будто надеется спрятаться от давно вставшего солнца.

– Я тоже, – зевает Зейн, опухшими глазами глядя в экран телефона, когда его большой палец лениво листает что-то, что возможно, даже ему неинтересно.

– Патрику удалось вытащить Гарри? – сонно спрашивает Луи.

Он упирается спиной на автобус, засунув руки в карманы худи. Его темно-синий капюшон скрывает лицо, но по расслабленным плечам видно – он уже отключается, собираясь уснуть стоя. Для Луи это никогда не было проблемой.

– Я когда выходила, дверь была еще заперта, – отвечаю я, покрываясь мурашками в июньское утро, жалея, что не надела мастерку.

– Черт, если он не будет через десять минут, я убью его, – жалобно тянет Найл.

– Готов прибить лучшего друга? – издает смешок Зейн, оторвав полуоткрытые глаза от телефона.

– Когда я хочу спать, могу убить кого угодно, – бормочет Найл и стягивает капюшон, дернув кольцо в носу.

Аспен единственная на фоне нас бодрствует, хотя и на ней сказываются ранние подъемы. Она просто не подает виду.

– Чем вы занимались всю ночь, что как сонные мухи? – спрашивает Аспен.

– Блять, а чем люди занимаются ночью? – встречный вопрос задает Зейн.

– Ну... – сонливо ухмыляется Найл, снова засунув руки в свои спущенные спортивные штаны.

– Да ладно? Всю ночь? – издает смешок Луи за спиной Найла.

Я пассивно плетусь до своего чемодана и сажусь на него. Одну ногу оставляю свисать, а другую закидываю наверх, сгибая в колене. Единственное, что я успела напялить с утра – серьги кольца, чтобы мои уши не закрылись. Они противно звенят, и я морщусь, доставая из заднего кармана пижамных шорт пачку сигарет и розовую зажигалку.

– Ага. Мы с Бриджит трахнулись в гримерке, но ей было мало, – пафосно произносит Найл.

Я молча открываю наполовину пустую пачку и вынимаю тонкую сигарету, приструнив ее между губ, пока блондин рассказывает о своих ночных приключениях:

– Она убедила меня взять ее с собой в отель. И, черт, чуваки, она высосала из меня всю душу.

– Это ты так тонко намекаешь, что тебе сосали всю ночь? – спрашивает Луи и закрывает глаза.

– Именно, – подтверждает он кивком.

– Фу, Найл, – пихает его Аспен, но смеется.

– Будто мы с тобой спали, – с закрытыми веками говорит Луи.

– Книгу читали? – с долей шутки спрашиваю я с сигаретой во рту и дергаю колесико от зажигалки.

– Ага, Библию, – хихикает Зейн.

Я издаю смешок вместе с остальными и подношу пламя к кончику, втягивая воздух, чтобы сигарета загорелась. В этот момент я направляю глаза вперед в сторону отеля, откуда из крутящихся дверей выходит Гарри. Он одет в полосатую футболку и узкие черные джинсы, сжимая челюсти. Патрик кричит на него сзади, на что кудрявый парень демонстративно показывает ему средний палец со спины и идет к нам.

– Мы еще с тобой поговорим, Стайлс! – вдогонку предупреждает Патрик.

– Похрен, – отзывается раздраженно Гарри с незажженной сигаретой между губ.

– Две минуты и отъезжаем! – предупреждает он всех, прежде чем начинает проверять автобусы.

– Ты что так долго, чувак? Мы из-за тебя стоим на улице, хотя давно бы уже отъехали отсюда и спали в койках, – спрашивает вяло Найл, когда Гарри добирается до нас.

Его присутствие смущает меня. Вчерашний инцидент снова появляется перед глазами и мое сердце начинает колотиться. Я стараюсь не привлекать его внимание и высвобождаюсь после первой тяги.

– Блять, у меня в номере осталась ночевать девчонка, я едва смог разбудить ее, – недовольно произносит он с сигаретой у края губ. – Я уже собирался выбросить ее из окна.

От заявления я неправильно затягиваюсь во второй раз и кашляю. Мои глаза расширяются и слезятся оттого, что дым попадает не в то отверстие горла.

– Ноэль, ты в порядке? – подрывается ко мне Аспен и хлопает по спине.

– Да... в порядке... – сквозь кашель выдаю я, сжимая сигарету между пальцами.

Гарри искоса смотрит на меня, почувствовав мою неловкость и его губы слегка искривляются.

Ублюдок.

Он специально упоминает о девушке, чтобы лишний раз унизить меня.

– Охренеть вы что, решили одновременно всю ночь трахаться в соседних номерах? – опрокидывает Зейн каждого взглядом.

– Хм, Ноэль... – вдруг обращается ко мне Гарри, развернувшись.

Я дергаюсь, встретившись с его довольной гримасой.

– Кажется, ты тоже всю ночь не спала, не так ли? – издевается он, проводя свободной рукой по волосам, ведь в другой держит блокнот в коричневом переплетении и сумку с вещами.

Черт возьми.

– Звезда моя, ты мне изменила? – спрашивает ошеломленно Найл.

– Заткнись блять, Найлер. Вы даже не встречаетесь и тебе всю ночь сосала другая девчонка, – распахивает Луи глаза, еле моргая ими.

Я смотрю на Гарри, приоткрыв рот. Он ухмыляется своей очередной победе надо мной. Под его взглядом я ощущаю себя зажато. Мои внутренности свертываются, а щеки пылают. Хочется проваливаться сквозь землю, спрятаться в самом укромном месте, чтобы его стеклянные зеленые глаза перестали вызывать стыд. Сигарета выпадает из моих пальцев на асфальт, но Аспен подбирает ее и возвращает в мою руку.

Все заинтересовано ждут моего ответа, но я не могу сказать правду, и Гарри прекрасно об этом знает. Я действительно не спала всю ночь, но по той причине, что мысли о нем и о блондинке не давали мне покоя.

– Я... э-э... – я опускаю глаза, пытаясь что-то придумать и натыкаюсь на его коричневый блокнот между пальцами с кольцами. – Сочиняла новую песню, – отвечаю я и поднимаю взгляд.

– Неужели? – суживает он на меня глаза.

– Да, – киваю я и нервно прижимаюсь к сигарете, ощущая привкус пыли на кончике после ее падения.

– Тогда покажи нам потом. Тебе ведь не будет сложно, верно? – склоняет он голову набок, вынимая сигарету изо рта.

Какой же он урод.

– Верно, – сквозь стиснутые зубы проговариваю я, не успев даже затянуться.

– Живо в автобус. Мы уезжаем, – внезапно появляется возле нас Патрик.

– Наконец-то блять, – ворчит Зейн, поднимаясь с чемодана и тащит его в автобус.

Остальные идут за ним, и только мы с Гарри остаемся на тех же местах.

– Что? – спрашиваю я, выбрасывая сигарету и поднимаюсь с чемодана.

– Интересно, как ты выкрутишься, – издает он смешок, засунув сигарету за ухо.

– Надо было всем рассказать, как я застукала тебя с блондинкой, – высказываюсь я и прохожу мимо него, таща чемодан к автобусу.

– Ну так расскажи. В чем проблема? – он выставляет ногу вперед, и его носок ботинка попадает под колесо моего чемодана, останавливая меня.

– Отстань, – я вцепляюсь в ручку обеими руками и тяну чемодан, отчего колесо пробегает по его ноге.

Он даже не вскрикивает от боли, словно не чувствует ее.

– Ты слишком слабая, чтобы признаться в своей тупости, – оскорбляет он меня и проходит мимо, грубо задев своим плечом.

•

Готовьтесь к худшему, это не первая и не последняя их стычка. Никакого добренького фратбой Гарри не ждите, только дарк Гарри