Закат. Глава 7.
Куникудзуси не ожидал, что за него будут волноваться. Каэдахара казался таким озабоченным, даже мило. Его глаза бегали по потрепанному лицу одноклассника. Казалось, что он даже не пытался что-либо скрывать. Вот дурак.
Невольно Скар отстранился от Казухи, когда тот потянул к нему руку. Рефлексы хорошие, но нервы уже на пределе. Не хотелось бы, чтобы кто-либо замечал его слабость, а что хуже – страхи.
— Прости, – пролепетал Каэдахара.
Черт. И зачем он извиняется? Он же ни в чем не виноват.
— Не хочешь сходить сегодня в парк? Обычно я хожу в это время в художку, но сегодня занятия отменили.
— Хочешь воспользоваться мной чтобы тебе не было скучно? – Куникудзуси «в недоумении» повел бровью.
— Нет... Что ты, просто... думал ты не откажешься, – парень посмотрел на приближающегося Сиканоина. Ну-ну.
— Я и не отказывался, – отвел взгляд уже Куникудзуси.
— О чем болтаете? – вклинился в разговор Хейдзо.
Парень, как всегда, был в хорошем настроении. Позитив так и сочился через его самодовольную улыбочку.
— Да вот... – начал было Казуха.
— Ни о чем, – отрезал темноглазый, – мы уже закончили.
— Эээй, – послышалось со стороны Сиканоина, – ну чего ты грубишь?
— Оставь, – прошептал Казуха, положив руку на ладонь другу.
Конечно же этот жест не остался незамеченным. Куникудзуси фыркнул и скрылся из спортивного зала.
Казуха сам не ожидал того, что предложит Куникудзуси прогуляться. И, конечно, сегодня никто не отменял занятия в художественной школе. За прогул ему наверняка влетит, но выбор уже сделан.
Каэдахара заметил как Хейдзо проводил их общего одноклассника недовольным взглядом и невольно улыбнулся:
— Он иногда ведет себя странно, но в целом парень не плохой, – заметил художник.
— Надеюсь, – пожал плечами Сиканоин, – не у всех железное терпение.
Казуха бросил взгляд в сторону, куда ушел Куникудзуси.
Через время Каэдахаре на телефон пришло короткое сообщение от незнакомого номера: «Я во дворе школы. Если ты не передумал на счет прогулки.»
Казуха сразу понял кто ему написал, и тем не менее, был приятно удивлен, что Куникудзуси не проигнорировал предложение одноклассника.
Вскоре начнет темнеть, поэтому художник быстро забросил все свои вещи в сумку, и, попрощавшись с Хейдзо, поспешил на встречу, под непонимающие взгляды друга.
Действительно, Куникудзуси стоял около выхода из школы в черно-белой спортивной ветровке. Заметив одноклассника, он кивнул.
— Идем, я, кажется, знаю, что тебе может понравится, – и двинулся прочь от школы.
Казуха в небольшом недоумении посмотрел на друга, но был доволен, что на этот раз этот юноша выглядел лучше чем в их прошлую встречу, Казалось, что Куникудзуси даже стал выглядеть свежее.
Казухе не оставалось ничего, кроме того чтобы последовать за одноклассником. Деревья на улице красиво переливались огнем, птицы собирались в дальнюю дорогу, а прохладный ветер уже трепал волосы.
— Куда мы идем? – поинтересовался Каэдахара.
— Как куда? В парк, – хмыкнул Куникудзуси.
Казуха снова покосился на своего нового друга, но ничего говорить не стал. Как нибудь сам догадается, что он грубый.
Тем не менее закат уже заполнял собой пространство, и ребята только сейчас дошли до места, которое так хотел показать темноглазый. В ту же секунду художник впал в ступор.
На горизонте пестрел ярко-оранжевый закат, обрамленный живописными деревьями и облаками, а под ними же лежали ровные дорожки и ровно росла трава. Этот пейзаж точно тронул бы любого художника!
— Как красиво, – пролепетал Казуха, глядя на закатное солнце.
— Да, красиво, – подтвердил Скар, наблюдая за тем, как прохладный ветер треплет белые волосы, – жаль, что скоро солнце скроется.
— Это значит, что оно взойдет вновь и мы снова сможем посмотреть на эту красоту завтра, – парень улыбнулся, глянув на своего друга.
На мгновение Казухе показалось, что в глазах Куникудзуси мелькнуло что-то похожее то ли на тепло, то ли на надежду, но этот странный блеск так же быстро исчез, как и появился.
— Только вот, здесь не всегда такие красивые закаты, – протянул Скар.
— А как ты понял, что сегодня он будет красивым? – спросил Каэдахара.
— Не знаю, почувствовал?
— Ты странный, – рассмеялся Казуха.
Куникудзуси посмотрел на него с едва заметной улыбкой, он мог поклясться, что готов был смотреть на смеющегося Казуху вечно.
Дорога домой не заняла у парня много времени. На прогулке Каэдахара еще немного поболтал с Куникудзуси и заставил того пройтись по аллеям, на что , тот долго спорить не стал.
Художник сам себе признавался, что небольшая встреча вышла крайне удачной. После времени проведенного с Куникудсуси хотелось петь, хоть юноша и не обладал хорошим голосом и музыкальным слухом.
Парень заскочил домой и, быстро поздоровавшись с мамой, юркнул в свою комнату, чтобы та не задавала лишних вопросов. Как и ожидалось, белый котик последовал за хозяином. Казуха нацепил наушники на уши и, положив кота на колени, принялся рисовать, а после время перекатило за пол первого, и парень лег спать, так и не выполнив домашнее задание...
Ночь всегда казалась чем то родным. Она не внушала страха, обратно, обволакивала странным спокойствием, ночью словно пространство сужалось, а волнения отступали.
Скарамучча бродил по темным улочкам, насвистывая себе под нос какую-то мелодию. Парень решил взять сегодня ночную смену. Конечно, работодатель не был в восторге от того, что несовершеннолетний работает по ночам в его магазине, но кажется, догадывался о ситуации в семье Куникудзуси, поэтому никогда не препятствовал парню. Чему он был благодарен.
Так как до смены еще оставалось прилично времени, парень вытащил свою гитару из подсобки и принялся искать уединенное, тихое место.
Когда небольшой дворик с пустой детской площадкой был найден, Скар начал наугад перебирать аккорды. Хотелось сыграть что-то... новое, может более спокойное или более нежное? Странное ощущение, но парень не противился ему. Мама всегда учила следовать зову сердца, а ей он верил.
Прижимая инструмент к себе, парень подбирал аккорды, а вскоре начал нарабатывать текст.
«Странные мысли, незнакомые чувства,
Что же ты делаешь, на грани безумства?
Должен быть сильным и стойким как сталь,
Но глаза его в момент направлены в даль...»
У Скарамуччи запылали щеки от последней строчки, из-за чего пришлось отложить гитару и прикрыть лицо руками, с ногами забравшись на скамейку. Вскоре холодный ветер привел парня в чувство. Кажется, даже щеки перестали гореть.
Ночное небо всегда смотрело на него с пониманием, за это Куникудзуси был благодарен.