Снег над Песками

Весь день Рэмма ходила чернее тучи.

Она сильно злилась на Амирана. Немного злилась на Эмина после того, как он хорошенько ее отчитал. И самую малость злилась на Кьяру за то, что та не смогла удержать свои эмоции. Хотя винить в этом северянку было очень сложно…

В тот день Кьяра вернулась в гарем и спряталась во флигеле, велев никому к ней не приходить, ничего не приносить и вообще не интересоваться, как ее дела, настолько велика была злость и печаль светловолосой девушки, и Рэмма с радостью оставила ее в покое, чтобы и самой выдохнуть. Чем Кьяра занималась душном помещении флигеля, где воздух был буквально пропитан запахом трав и старых книг, смотрительница понимала с трудом, но раз это доставляло северянке удовольствие, она не собиралась лезть. На утро Кьяра была обнаружена уже в своих покоях. Пусть все еще хмурая, но уже не такая колючая, как прежде. Конечно же любых контактов с принцами она избегала, но и тут Рэмма предпочла на нее не давить. Все же, возни с северянкой было больше, чем с избалованными наложницами. Но Рэмма терпела. Терпела, потому что боялась даже представить, что Кьяре пришлось пережить и какие эмоции вызвал у нее вид невольничего рынка теперь…

Ведь это Рэмма следила за ее здоровьем. Ведь это Рэмма лично сопровождала Кьяру в купальнях и обрабатывала каждый ее ожог, каждый порез!.. Ведь это она видела, с каким трудом северянка выкарабкивается из тяжелого состояния и учится принимать новую жизнь во дворце.

Когда следующим утром ее позвал к себе Эмин, Рэмма несколько удивилась, но, конечно же, пришла в его кабинет. Старшего принца она застала за рабочим столом. К слову, ничего удивительного. Ее скорее поразил вид Амирана, так же, как и Эмин, работающего с документами. Вот уж что было редкостью… В кабинете находились лишь они втроем, поэтому, не соблюдая формальности, Рэмма тут же надменно фыркнула.

— Тебя что, наказали?

Амиран в ответ лишь устало покачал головой.

— К сожалению, иногда мне тоже приходится пахать, как Эмин, — хмыкнул младший принц, покосившись на брата.

С Эмином он, конечно, быстро помирился. Амиран привык к его вспыльчивому характеру, все же, росли они бок о бок, но остался небольшой осадок вины, поэтому теперь Амиран честно старался быть тише воды и ниже травы хотя бы до отъезда брата. Тем более, что Эмин был как на иголках.

Завтра утром ему предстояло отправиться в столицу. Он часто проделывал этот путь, много долгих часов пересекая пустыню, к дороге он привык и ни на что не жаловался. Но вот саму столицу искренне не любил… Вернее, не любил встречи с отцом. Что Рэмма, что Арвиль или Амиран, все знали, насколько тяжелые отношения складывались между принцем и его отцом. И все же, тяжелые отношения никак не отменяли того факта, что Эмину придется занять трон. А значит — заниматься колоссальным количеством поручений отца, обсуждать с ним политику и изменения в стране. Лично.

— Амиран, ты остаешься за главного, как обычно, — произнес он, отложив в сторону письмо. — И пожалуйста, на этот раз, когда я вернусь, пусть Кьяра хотя бы не кидается под копыта моего коня, хорошо?

Амиран устало кивнул. Он, конечно, ничего пообещать не мог, но для спокойствия брата решил с ним согласиться.

— Рэмма, я тебя зачем позвал… Каждый раз, как я приезжаю в столицу без сопровождения наложницы, отец мне высказывает свое недовольство, мол раз по статусу положено, то я должен приезжать не один, — Эмин оторвался от документов и устало подпер подбородок рукой. — В прошлый раз я брал Аишу, дорога ее очень сильно вымотала. Так что подготовь кого-нибудь к дороге, кто легче ее перенесет. Кто — не важно, — принц макнул перо в чернильницу, поставил свою роспись на документе и убрал свиток в сторону. — Например, Аванти.

— Аванти тебя побаивается, — задумчиво произнесла смотрительница гарема.

— Я ее тоже, — усмехнулся Эмин в ответ. — Взгляд у нее такой, словно это она наследница трона, а не я.

— Ну, — Рэмма пожала плечами. — Раз не важно, тогда завтра утром Кьяра будет ждать тебя у главной лестницы, — произнесла смотрительница, и уже собиралась было покинуть кабинет, как ее остановил шорох отложенного пера.

Когда Рэмма обернулась, на ее губах красовалась довольная ухмылка, а вот Эмин смотрел на девушку исподлобья. Амиран тут же отвлекся от своей работы. Намечался интересный разговор.

— Не думаю, что Кьяра очень будет рада моей компании, — вкрадчиво отчеканил старший принц, все пытаясь разгадать по лицу Рэммы, шутила она, или нет.

— Что ж, очень жаль, что вам придется друг друга потерпеть, — Рэмма улыбнулась.

— Кто угодно, но не она. Или ты сейчас всерьез предлагаешь мне вывезти из города в пустыню девушку, которая не оставляет попыток сбежать из дворца? — на всякий случай уточнил Эмин, а то мало ли, вдруг он плохо расслышал предложение Рэммы, но та в ответ лишь коротко пожала плечами и вновь развернулась к принцу.

— Да, я думаю, ей стоит узнать, что такое пустыня. Надо быть полнейшим глупцом, чтобы попытаться отбиться от каравана. А Кьяра, повторюсь, очень умна. Эмин, — девушка взглянула принцу в глаза. — Ей скучно, она здесь чахнет. Она, кажется, перечитала добрую половину книг во флигеле, она уже подсаживает какие-то семена под кусты в саду, она света белого не видит, и уже даже не изучает дворец, ей нужно отсюда выбраться. И ей нужно увидеть, что ее ждет, если она попытается бежать… Пустыня не прощает ошибок, ты же знаешь. Дай ей взглянуть.

***

Впервые за долгое время Рэмма видела такое удивление на этом милом беленьком личике. Кьяра непонимающе хлопала глазами. Новость о том, что ее берут в столицу, застала северянку за посадкой очередных семян в под кустом роз в саду гарема. Чумазая, перепачканная в земле, с лопаткой в руках она предстала перед Рэммой и долго удивленно пялилась ей в глаза.

— Меня? — на всякий случай переспросила девушка. — Меня берут куда?

— В столицу, — терпеливо повторила смотрительница гарема.

— Кто?..
     
— Эмин.

— Шутки шутишь? — недоверчиво уточнила северянка. — Эмин берет меня с собой в столицу? Ты ему на мозги накапала?

— Можно сказать и так, — ухмыльнулась Рэмма, оглядывая северянку с ног до головы.

Сейчас Кьяра совсем не была похожа на ту, кого допустят во дворец императора: испачканная в земле, неподобающе одетая, чумазая. И очень, очень удивленная! Ее удивление сохранялось вплоть до следующего утра. Только она открыла глаза, по своему обыкновению, часов в шесть утра, как Рэмма уже была тут как тут.

С особой тщательностью она собирала Кьяру в дорогу: собрала волосы девушки в удобную прическу, несколько раз напомнила про мазь и шрамы… Принесенная одежда отличалась от той, к которой девушка успела привыкнуть: это было длинное белое платье с широким цветным поясом, богато расшитым золотой нитью и бусинами из камней, не менее длинная светлая накидка с широкими просторными рукавами. Голову Кьяры закрывал платок, похожий не те, что девушка видела на головах стражи. Одежда была легкой, почти невесомой, продуваемой малейшим дуновением ветра, но закрывающей все ее тело от солнечных людей.

— Две твои служанки поедут с тобой, — сообщила Рэмма. — Не доставляй им проблем, они и так мертвенно бледнеют от мысли, что могут встретиться с императором.

Кьяра задумчиво кивнула, бросила взгляд на двух девушек, что, склонив головы, ожидали ее у дверей. Вчетвером они покинули гарем и, преодолев всю восточную часть дворца, вышли через главный вход. Тут-то Кьяра и замерла в удивлении. Конечно же она ожидала увидеть целую свиту, и в этом она не ошиблась: здесь была и личная стража, и прислуга, и кони… Но помимо коней еще десяток животных, никогда не встречающихся на севере…

За все время пребывания в этой стране Кьяра впервые увидела верблюдов.

Огромные мохнатые животные лежали на вымощенной дорожке, подогнув под себя мозолистые ноги так, как никогда бы не смогла сделать привычная Кьяре лошадь. Морда чем-то напоминала козью; изогнутая шея, густо заросшая коричневой шерстью, — лебединую; уши — медвежьи. Такое сочетание в одном странном животном вызывало у северянки разве что недоумение. Что уж говорить про огромные горбы на спине, покрытые ярко-красной попоной. Когда Кьяра подошла совсем близко, из-под густых-длинных ресниц на нее уставились большие черные глаза. Не переставая флегматично пережевывать пучок травы, верблюд довольно фыркнул и, кажется, улыбнулся…

— Красивые животные, правда? — голос Амирана раздался за спиной, и Кьяра обернулась.

С того самого дня она впервые столкнулась с принцем. И стоило лишь их глазам встретиться, как северянка тут же опустила голову. Неловкость, вот что она ощущала теперь. Хоть ее злость и прошла, но осадок из боли и обиды все же остался. Время от времени она вспоминала этот рынок, всех тех людей, сидящих на песке в лохмотьях… И тогда ее вновь окутывала такая сильная обида на принцев и их бездействие, что Кьяра буквально не могла ничего с собой поделать.

— Даже не знаю, — честно пробормотала она, отведя взгляд. — Вижу впервые, в моей стране их нет…

Амиран улыбнулся в ответ.

— Это верблюды. Красивые, но, честно говоря, до безобразия глупые. Могут полмесяца прожить без воды и месяц без еды, могут пересечь целую пустыню, таща на себе пожитки. Однако если их не заставлять есть и пить, они будут идти вперед, пока не упадут замертво. А на третий день без воды их характер портится до безобразия, они отказываются вставать, не слушают команд и норовят убежать. Но я все-равно их люблю, в пустыне они спасают жизни.

Выслушав Амирана, девушка протянула руку и ласково погладила животное по твердой голове.

— А еще они плюются. Так что не советую находиться очень близко к морде, — вновь улыбнулся Амиран, а затем, посмотрев на Кьяру, осторожно произнес. — Я рад, что мы встретились. Кажется, мне стоит перед тобой извиниться за тот раз?..

Кьяра вздохнула.

— Передо мной вам извиняться не за что. В отличии от всех тех людей. Я, конечно, вспылила. Но неужели я хоть в чем-то была не права? — прямо спросила она.

Амиран промолчал, но слишком уж красноречивым и тяжелым было это молчание.

— Вы тоже едете в столицу? — спросила северянка лишь для того, чтобы нарушить неловкую тишину, на что Амиран отрицательно покачал головой.

— Очень редко мы с Эмином одновременно покидаем город. Кому-то одному надо оставаться здесь, и обычно это я. Я вышел проводить вас в дорогу. Ты… Кьяра, ты представляешь, что тебя ждет в пути? — поинтересовался принц, естественно получив отрицательный ответ. — Ради бога, — вздохнул младший принц. — Умоляю тебя, не твори глупостей. Не пытайся бежать. Ты не выживешь в пустыне, даже если будешь целиком здорова.

Кьяра задумчиво посмотрела на Амирана. Уже не первый раз ее предостерегали, что в пустыне очень тяжело выжить. А значит, к этому стоило бы отнестись серьезно… Но сейчас девушка абсолютно не понимала, в чем таится опасность. Она умела выживать в лесу, полным диких животных, прячущихся за деревьями и кустами. Так что же такого опасного может быть на открытом пространстве, полном всего лишь какого-то песка? Разве что это ненавистное солнце… Подняв голову, Кьяра зажмурилась от яркого света и попыталась найти взглядом хоть одно облако. Безуспешно. Честно признаться, она и не помнила, видела ли здесь облака вообще.

Северянка не успела задать интересующих ее вопросов прежде, чем к ним верхом на коне подъехал Эмин. Сверху вниз он взглянул на брата, затем на Кьяру.

— Доброе утро, — произнес он, и Кьяра тут же недовольно поморщилась, услышав в голосе Эмина ледяные нотки. И к гадалке не ходи — Рэмма явно подсуетилась, чтобы заставить старшего принца взять Кьяру с собой, вот только зачем?

— Я думала мы едем на… них, — Кьяра выразительно взглянула на верблюда, а затем на безупречно красивого коня темно-коричневого, почти черного окраса.

Не сразу она вспомнила, что прежде уже несколько раз видела именно этого жеребца. Первый — когда только повстречала Эмина, именно этот конь умудрился сбросить своего наездника с седла, когда принц всеми силами старался не дать ему затоптать беглянку. Второй — когда Кьяре посчастливилось впервые выбраться на рынок.

— Его зовут Ин-Саор. С древнего наречия — «вольная птица». Боюсь я ни разу не видел Эмина верхом на ком-то другом, — усмехнулся Амиран, погладив коня по морде.

— Лошади тоже могут ходить по пустыне? — тихо уточнила Кьяра, и ответил ей уже Эмин.

— Не все. Этот может. А ты поедешь там, — хмыкнул принц, кивком головы указав на крытую повозку из дорогого дерева, рядом с которой Кьяру дожидались две служанки. — Путь долгий, нам пора выезжать, — произнес Эмин, как вдруг его остановил спокойный голос Кьяры.

— Я хочу верхом.

Не успел Эмин увести коня в начало каравана, как пришлось вновь развернуть скакуна обратно к девушке. На лице старшего принца читалось раздражение и усталость, казалось бы он с трудом сдерживает себя, чтобы лично не затолкать Кьяру в повозку.

— Рэмма, — не желая спорить с Кьярой, Эмин умоляюще взглянул на смотрительницу гарема, надеясь, что хоть она сможет вразумить наложницу, но Рэмма, стоявшая все это время поодаль, лишь пожала плечами и спокойно произнесла.

— Господин, вы не засунете ее в повозку против ее же воли, вы сами это прекрасно понимаете. Пусть едет на верблюде.

Эмин закрыл глаза. Он глубоко и медленно вдохнул, шумно выдохнул. К его огромному сожалению Рэмма очень хорошо знала, когда и в какие моменты принц не станет отстаивать свою точку зрения. Например сейчас. Когда его голова и так была забита тонной работы, предстоящей встречей с отцом и очень долгой дорогой. У Эмина просто напросто не оставалось моральных сил, чтобы продавить свое мнение. И Рэмма крайне успешно этим пользовалась, причем каждый раз.

— Одень ее подобающе, — устало бросил принц, а затем буквально заставил себя вновь взглянуть на Кьяру. — Послушай меня внимательно. Пустыня — это не детские игрушки. Я не хотел брать тебя с собой, и все еще не хочу, ты — одна огромная проблема на мою голову. Если ты все еще намерена бежать и попытаешься сделать это в пустыне — вперед. Просто знай, что ты не выживешь, даже если будешь верхом на верблюде, я не рискну ни одним человеком из каравана, чтобы тебя вернуть. Ты меня поняла?

— Предельно, — фыркнула Кьяра.

Наблюдая за этим обменом любезностями, что Амиран, что Рэмма, могли лишь тяжело вздохнуть. Рэмма быстро подозвала служанок Кьяры, заставила их принести для Кьяры куфию, а Амиран провел краткий курс езды на верблюде.

— За тобой, конечно, присмотрят, — произнес младший принц, когда девушка забралась в седло, вмиг показавшееся ей слишком высоким по сравнению с лошадиным. — Но все же будь аккуратна. Верблюды очень упрямые. И ты в любой миг можешь пересесть в повозку к своим служанкам, даже если Эмин будет язвить, просто не слушай его.

Кьяра на все это покивала. Она не понимала, что может пойти не так, управление верблюдом не слишком отличалось от управления конем, а уж наездницей она была неплохой, этому ее жизнь научила.

Наконец караван двинулся.

Впереди ехали двое стражников, за ними — Арвиль, принц Эмин, несколько его слуг. Далее ехала Кьяра, за ней шел погонщик и вел верблюда, запряженного в повозку. Завершали караван несколько человек из охраны. По меркам принца это была очень скромная свита, но среди этих людей были лучшие. Те, кого лично отобрал Арвиль для охраны принца, те, кто всегда раз за разом в неизменном составе пересекали вместе с ним пустыню на пути к столице.

Сперва они ехали по городу. Кьяре, успевшей побывать лишь на рынке, да в поместье советника Шерхама, было интересно все. Все дома, от богатых до самых бедных, все улочки — пустые или забитые людьми. Когда они проезжали порт, Кьяру так и подмывало остановиться, так сильно она была очарована зрелищем! Город примыкал прямо к водам залива, на широкой каменной набережной стояли лавки рыбаков, а на пристани швартовались десятки кораблей разной величины и убранства. Если рынок прежде казался Кьяре шумным, то теперь она поменяла свое мнение. Шумно было здесь. На пристани шла непрерывная работа, корабли швартовались и отчаливали, с палуб выносили тяжелые грузы, повсюду были слышны голоса людей, смешивающихся с криком чаек. Но когда караван подходил ближе, все затихали. Расступались. Склоняли головы. Предупрежденная стража разгоняла людей, чтобы дать принцу и его свите выехать из портового города Равена в столицу Сафиру.

Окраиной Равена служила такая же высокая неприступная стена, как и те, что окружали дворец. Кьяра поджала губы. В голову вдруг пришла мысль, то даже если бы она смогла в тот день преодолеть одну стену, даже если бы смогла вторую, о третьей Эмин ничего ей не сказал…

— Почему так много стен? — спросила девушка, обратившись к шагающему рядом погонщику. — Вам есть от кого прятаться?

— В пустыне много кочевников, госпожа, — пояснил ей сухой пожилой мужчина. — Не все из них настроены дружелюбно. Стену семь лет назад приказал возвести его высочество Эмин, и работы закончились лишь год тому назад. Зато теперь живущим на окраине горожанам будет спокойнее.

Кьяра поджала губы и кинула взгляд вперед, в спину принца. Она была так сильно настроена против него, что добрые поступки принца с трудом укладывались в ее голове. Раз уж он позаботился о горожанах, неужели нельзя было так же позаботиться об отсутствии работорговли? Конечно же в своих суждениях Кьяра была очень и очень наивна. И Эмин понимал это очень хорошо. Кьяра была чужой, она не была знакома ни с этой страной, ни с этим городом. Да и кем она вообще являлась? Какой-то девчонкой из поселения на несколько жалких сотен человек? Ну и пусть, что внучка вождя, ну и пусть, что тоже своего рода правительница. Но пока она училась решать проблемы нескольких сотен человек, Эмин решал проблемы нескольких десятков городов, объединенных в одну большую империю.

Гигантские ворота распахнулись, выпуская караван из города. Кьяра с интересом выглядывала из-за спин стражи и прислуги, ей не терпелось увидеть, что же там, за стеной.

А за стеной не было ничего…

Бескрайние желтые пески — вот, что ждало Кьяру. Песчаные барханы, палящее солнце и колючий ветер. Сперва северянка даже не поверила своим глазам, но часы тянулись, а пейзаж вокруг нисколько не менялся. Караван шел вперед. Они то поднимались на барханы, то спускались вниз, и Кьяре начинало казаться, что все они просто топчутся на одном месте, ходят по кругу. Но когда девушка оборачивалась, то к своему сожалению больше не видела высоких стен Равена.

— Как долго мы идем? — спросила она у погонщика, что ни на минуту не залезал на спину верблюда и, казалось бы, даже не испытывал в этом нужды.

— Около двух часов, госпожа.

Кьяра мысленно взвыла. Всего два часа? Это ведь можно сойти с ума! Солнце так сильно пекло, что девушку едва ли спасала вся одежда, прикрывающая ее светлую кожу. Через куфию было тяжело дышать. Северянка чувствовала, как обливается потом, а в горле пересыхает все чаще и чаще. К счастью Рэмма вручила ей огромную флягу, да еще и беспокоилась, что этой воды может не хватить на всю дорогу.

— Почему вы идете пешком? — Кьяра вновь пристала к погонщику, как к единственному, с кем она имела возможность поговорить. — Разве не проще верхом?

— Я, моя госпожа, всего лишь погонщик. Хоть и очень хороший, — хитро улыбнулся мужчина. — Всю жизнь я водил караваны через пустыню, пока не попал на службу к его высочеству. Мои ноги привыкли к пустыне. А я привык, что верблюд — это не транспорт, а верный друг и помощник — только они способны переносить такие тяжести по барханам.

— Ты не заставишь его сесть в седло, — раздался спереди голос Эмина, но сам принц даже не удосужился обернуться. — Мы безуспешно пытаемся это сделать уже три года. Так что не трать свои нервы зря. Они тебе еще пригодятся.

Кьяра кинула на Эмина хмурый взгляд, а погонщик рассмеялся своим хриплым голосом.

— Мой господин, я говорил вам десятки раз. Я пришел в этот мир со своими ногами, на своих и уйду.

— Уж в выносливости ты бы меня опередил, — вмешался в разговор Арвиль. — Может, определить тебя в стражу?

Кьяра улыбнулась словам Арвиля, а сама потянулась за флягой, уж очень хотелось пить. Она уже десять раз успела подумать, что в повозке было бы не так жарко, да и со служанками можно было бы о чем-нибудь поговорить, скоротать время… Вот только ее упрямый характер ни за что не позволил бы признать поражение перед Эмином. Она сама захотела ехать в седле — она доедет, и докажет, что она не лыком шита!

— О!.. — растерянный голос северянки сорвался с ее губ. — Ничего себе, там озеро?.. — девушка тут же указала вперед.

С высоты бархана было видно, как прямо на их пути посреди песков протиралось огромное озеро. Северянка сейчас же поймала себя на мысли, что с удовольствием окунулась бы в эту воду с головой, так сильно пекло это невыносимое солнце… Как вдруг старший принц вновь подал голос.

— Это не вода.

Кьяра тут же нахмурилась. Конечно же первой мыслью стало то, что старший принц просто решил повредничать. Затем девушка решила, что в его возрасте не дело заниматься таким ребячеством. Но не успела она возмутиться, как в разговор вновь вступил погонщик.

— Госпожа, это мираж. Пустыня играет с нами, но вы не верьте. Скоро убедитесь и сами.

О чем говорил погонщик девушка поняла далеко не сразу. В ее голове не укладывалось — она видела озеро, но все вокруг утверждали, что ей просто мерещится? Однако вскоре девушка убедилась в этом и сама. Когда они начали спускаться с бархана к воде, озеро будто бы отступало все дальше, и дальше, и дальше… Пока окончательно не исчезло, а там, где оно было всего каких-то несколько минут назад, пролегал их путь через пустыню по совершенно сухому песку.

Кьяра растерянно озиралась вокруг, ловя на себе насмешливые взгляды каравана. Они были правы… Девушка вдруг с ужасом подумала о словах Эмина. О том, что в пустыне ей не выжить. И теперь она начинала медленно понимать, почему…

Песок не кончался. Он был везде, будто караван шел посреди огромного океана, где песчинки заменяли воду. Изредка девушке попадались на глаза камни или торчащие из песка сухие коряги, иногда караван проходил мимо таких же желтых, как песок, невысоких обрывистых скал причудливой квадратной формы.

Девушка изнывала от невозможности открыть широко глаза — слепило даже тогда, когда Кьяра упиралась взглядом в землю, солнце продолжало печь прямо в голову, а вода во фляге медленно, но верно заканчивалась. Дорога казалась бесконечной... Солнце медленно клонилось к горизонту, а они все шли, шли, шли... И вот уже тогда, когда терпение Кьяры совсем подходило к концу, вдалеке, наконец показались очертания города…

Они приближались мучительно медленно, город то прятался за барханом, когда караван спускался в ложбину, то вновь появлялся на горизонте, освещенный красными закатными лучами. Кьяре казалось, что дорога заняла целую вечность, но вот они наконец въехали в открытые ворота высоких стен. К тому моменту успели сгуститься вечерние сумерки. Столица империи оживала.

Те несколько коротких часов, что солнце уже не жарило, как сумасшедшее, а ночной холод и тьма еще окончательно не накрыли пустыню, горожане использовали по максимуму. Открывалось больше лавок, заведений, больше людей высыпало на улицы. Но все они расступались, позволяя страже освободить улицы для проезда самого будущего императора…

Конечно же никому не требовалось пояснять, чья фигура, с головы до ног закутанная в одежду и куфию, ехала верхом на коне следом за стражей. Сперва горожане низко кланялись. Затем, стоило каравану проехать, поднимали головы и смотрели вслед принцу, перешептывались, но Эмин к этому был привычен. Горожане знали, его приезд означал, что следующие несколько дней дворец и прилегающие к нему территории и сады будут закрыты.

Кьяру интересовало все. Она непрерывно вертела головой, силясь заглянуть в каждый закоулок, заприметить каждую лавку. Она догадывалась, что в город ее никто не выпустит, так что возможность рассмотреть дома у нее была лишь одна. До дворца они добрались неприлично быстро, будто бы он располагался ближе к внешней стене, чем дворец принцев. В остальном девушка не заметила почти никаких отличий. Дворец дворцом. Красивый. Ну, немножко больше, думала она, не осознавая, насколько на самом деле был огромен дом императора.

Караван встречали у главного входа. Невообразимое множество слуг и стражи поджидали приезд принца. Эмин спешился, отдал коня, а сам явно нехотя подошел к Кьяре. Северянка несколько смутилась, когда принц помог ей спешиться и взял ее руку себе под локоть. Все же, после той сцены на глазах Амирана и слуг старшего принца, между Кьярой и Эмином царило такое сильное напряжение, что воздух можно было резать ножом.

— Так нужно, — хмыкнул принц. — Я тоже не сильно наслаждаюсь твоей компанией. Все, что от тебя требуется — вести себя прилично и ходить рядом со мной, когда я попрошу. Мой статус требует обязательного сопровождения невесты, жены или наложницы.

Кьяра молча кивнула. Она и сама понимала, что приехала не на экскурсию. У входа во дворец помимо стражи и прислуги толпилась еще пара десятков человек. То были высокопоставленные чиновники, что обязаны были по всем правилам встретить сына императора.

— Господин Эмин, с возвращением, — седовласый старик низко поклонился принцу, и тот кивнул в ответ.

— Где отец?

— К сожалению, его величеству нездоровится. Он приказал вас встретить.

— Прекрасно, будем считать что его приказ вы выполнили. Я зайду к отцу позже. Комнаты подготовлены?

— Конечно, господин. Я могу проводить вас.

— Не стоит, это не ваша работа. Я и сам прекрасно ориентируюсь во дворце. Вы все можете быть свободны, — с этими словами Эмин обернулся к прибывшим с ним людям.

Погонщик уже ушел, а вместе с собой увел в стойла всех верблюдов, стража и прислуга выстроились следом, забрали все подготовленные вещи. Арвиль выжидающе смотрел на Эмина.

— Ты можешь быть свободен. Иди отдохни, я сам провожу Кьяру в ее покои.

Арвиль коротко кивнул, хотя по нему было прекрасно видно, что он не сильно хотел оставлять принца в этом дворце без присмотра. Однако приказа он ослушаться никак не мог.

Кьяра и Эмин двинулись вперед по дворцовым анфиладам. Рассматривая зал за залом, коридор за коридором, Кьяра и думать забыла о неловкости и напряжении, что царили между ней и Эмином. Да и сам принц мельком поглядывал на Кьяру, поражаясь тому, как сильно ее интересовала каждая мелочь во дворце. Ему, принцу, было привычно здесь все, начиная от витражных окон и мозаичных сводов, до гобеленов на стенах.

— Кьяра, — тихо позвал он, и девушка подняла на принца взгляд голубых глаз. — Послушай меня очень внимательно. Ты здесь лишь потому, что я не всегда могу пойти против слов Рэммы. Это не то место, где ты можешь себе позволить неподобающее поведение, — спокойно говорил Эмин, больше не глядя в сторону девушки, словно общался с пустотой вокруг. — Я снисходителен к тебе в своем дворце. Но здесь тебе никто не даст поблажек. Ты меня понимаешь?

Кьяра нахмурилась. Эти нравоучения Эмина ее здорово раздражали.

— Если я приношу так много неприятностей, почему бы вам меня просто не отпустить? — уточнила она.

— Потому что от этого поступка пострадает мой статус и статус Амирана. Отпустить тебя после того, как ты стала наложницей, я не имею никакого права, это закон. Могу выдать тебя замуж и обеспечить пенсию, хочешь? — фыркнул принц. — Обещаю выбрать тебе мужа на твой вкус. Богатого и молодого, или какого-нибудь старика, который быстро оставит тебя свободной вдовой? — предложил он, насмешливо покосившись на девушку.

Как он и ожидал, Кьяра скривилась и больно стиснула его предплечье.

— Я пожалуй сбегу, подождите еще пару месяцев, уважаемый господин, — с издевкой заявила девушка, и конечно же уважения в ее голосе не было ни капли.

— Я и не сомневался. Поторопись, ты доставляешь мне много неудобств.

— Не больше, чем доставили мне вы, выкупив на рынке, — парировала девушка. — Я планировала сбежать или умереть, но уж никак не оказаться во дворце императора.

— Этого я тоже никак не планировал, — честно признался принц, открыв перед Кьярой тяжелую двустворчатую дверь.

Они оказались в отведенных для наложницы покоях.

— Я буду жить не в гареме? — уточнила Кьяра, на что принц насмешливо фыркнул.

— Ты не принадлежишь моему отцу, чтобы жить среди нескольких сотен его наложниц. В этом дворце ты находишься на правах высокородной гостьи. Постарайся вести себя подобающе, — заявил он, пропуская девушку в богато обставленную спальню.

Кьяра заинтересованно огляделась вокруг, провела рукой по раме огромного зеркала, потрогала полог кровати. А когда дверь захлопнулась, она обернулась, ожидая, что осталась одна, но принц все еще был здесь. Стоя у дверей, он внимательно наблюдал за девушкой. Словно бы терпеливо ждал, когда она налюбуется на свою комнату и вновь обратит на него свое внимание. Когда же это наконец случилось, принц четко и холодно произнес.

— Оставайся здесь до тех пор, пока не понадобишься лично мне. Не смей покидать свои покои одна. Помимо двух твоих личных служанок, здесь тебя будут сопровождать еще две — это мой приказ. Тебя подготовят к ужину, прошу, не доставляй проблем бедным женщинам, они не виноваты в том, что ты здесь оказалась. И учти, Кьяра, — принц сделал к девушке несколько шагов, остановился перед ней почти вплотную, сверху вниз взглянул в ее упрямые голубые глаза. — В моем дворце другие правила. То, что прощают тебе там, не простят здесь.

Слушая нравоучения Эмина, девушка сжала губы в тонкую линию. Ей бы, конечно, хотелось сказать принцу пару ласковых… Но что-то не давало. Этот дворец словно давил на девушку со всех сторон. Внешне все было уже привычно — такая же архитектура, такая же прислуга, что и во дворце принцев. Но все здесь было как-то… иначе. Прислуга будто бы ходила на цыпочках, охраны было в два раза больше, даже птицы, и те словно не желали лишний раз чирикать.
     
Не дождавшись от Кьяры ответа, Эмин устало вздохнул.

— Надеюсь, ты меня услышала. Будь готова к ужину, за тобой зайдут.

Сказав так, Эмин покинул ее покои.

Настроение у старшего принца было просто ужасным. Он чувствовал безумную усталость после дороги, и больше всего на свете ему хотелось бы оказаться в своих покоях, запереть дверь и проспать, пожалуй, часов десять. Но такой роскоши он себе позволить ну никак не мог. Помимо того, что Эмин мягко говоря не любил находиться в обществе отца, Рэмма еще и навязала ему Кьяру… Смотрительница будто бы мстила ему! Будто бы не понимала, как выматывают Эмина эти поездки! А тут еще и за Кьярой надо следить! Принц уже и не знал, чего ему ждать от северянки. Он мог только надеяться, что девушка хотя бы в этой поездке усмирит свой несносный характер, слишком уж сильно отличающийся от покладистого поведения, присущего всем наложницам гарема.
     
Погрузившись в сплошь негативные мысли, принц как раз пересекал одну из галерей, направляясь навестить отца, когда встретился с нежеланной персоной. Полный прислуги и стражи дворец последнее время и правда был погружен в гнетущую тишину, прислуга, мелкие чиновники и приближенные ко двору опасливо кланялась принцу, едва завидев его издалека.

И лишь одна фигура не поспешила склонить голову.

Эмин остановился. Его внимательные серые глаза столкнулись с чужим пронзительным взглядом. Советник Даир, выждав паузу, медленно склонил голову.

Мысленно Эмин скривился. Внешне же он не показал никаких признаков. Он прекрасно знал, насколько скользкий и опасный человек перед ним стоит. И эта пауза перед поклоном лишний раз дала принцу понять, что этот человек ни во что Эмина не ставил. Только вот придраться принцу было не к чему. Почти.

— Господин Эмин, я рад вас приветствовать, — как ни в чем не бывало поздоровался Даир.

— Не могу сказать того же, однако вы встретились мне вовремя, — ответил ему Эмин, снисходительным взглядом окинув высокого мужчину. — Кажется, до меня так и не дошли вести о том, принесли ли вы извинения наложнице.

Было слышно, как Даир заскрежетал зубами. Его губы дернулись в гримасе отвращения, но он быстро вернул себе спокойный вид. Извинения? Конечно же в его планах не было совершать столь унизительную для его персоны процедуру. Где стоит он, советник императора? А где какая-то безродная девка-иностранка?

— Прошу меня простить, мой господин. У меня не было времени вновь навестить ваш дом и принести извинения лично, — сквозь зубы ответил мужчина, как вдруг на лице Эмина мелькнуло что-то похожее на легкую усмешку.

Конечно же старший принц, как и обещал, донес до отца сведения о том, что один из его советников имел наглость сунуть нос в дела гарема, физически наказать наложницу, да еще как!.. К счастью Даира, весьма черствый правитель не слишком бурно отреагировал на его проступок. К несчастью он позволил сыну решать, какое наказание избрать для советника. И Эмин выбрал. Он мог бы оштрафовать Даира, мог бы на время отстранить советника от дел, что угодно! Но принц выбрал самое унизительное из всех наказаний. Он потребовал извинений. И не перед ним за «порчу имущества»! А перед Кьярой.

— Что ж, я понимаю, у вас, наверняка, безумное количество дел.

— Так и есть, мой госпо…

— К вашему счастью, — прервал советника принц. — В этот раз Кьяра прибыла вместе со мной. Вы, я надеюсь, никуда не собирались? — хмыкнул Эмин и, не дождавшись ответа, шагнул мимо мужчины.

Однако далеко Эмин не ушел. Поравнявшись плечом с Даиром, он, чуть понизив голос, вдруг произнес.

— Вы правда думаете, что можете себе позволить ослушаться моих приказов? — на этот раз принц даже не удостоил мужчину взглядом. — Или, быть может, вы все еще видите во мне мальчишку, что не может противостоять вашим действиям?

Лицо советника скривилось.

— Я уверяю вас, мой господин, все не так, — фраза прозвучала притворно-вежливо. — Вы мой принц и мой будущий император, ваше слово для меня закон.

— Я надеюсь. Я буду присутствовать на сегодняшнем ужине. Как и Кьяра. Хочу лично убедиться, что вы выполнили мой приказ, — кинул он уже издалека, спиной чувствуя прожигающий взгляд первого советника.

Эмин очень хорошо представлял, какая буря ярости бушует сейчас в голове Даира, однако ослушаться тот не имел никакого права. Как бы то ни было, именно Эмин был вторым человеком во всей империи после своего отца, а уж никак не один из советников, пусть даже приближенный к императору. А уж о своих правах в этой стране будущий император знал очень хорошо...