наглость и повадки
— Послушай, тебе нужно поговорить с ним, — уговаривает Юнги, битый час пытаясь добиться положительного ответа, — он сам не справляется, понимаешь? Мне надо его вытащить!
Блондин внимательно следит за шатеном и откидывается на спинку сидения в своей машине.
— Зачем мне это? — задает он логичный вопрос, на который Юнги не знает ответа. Он просто хочет помочь Чонгуку, а новенький единственный, кто может сделать это эффективнее всех.
— Просто поговори с ним. Ты знаешь больше остальных, Чонгук мучается, черт! Да он себя винит во всех грехах, но я же знаю, что все слова сказанные Миндже не беспочвенные.
— То, что ты, — губы блондина недовольно поджимаются на секунду, — близок с Рози, не дает тебе право просить меня о чем-либо. Я в вашу драму лезть не буду и не хочу. Мы закончили.
Юн дует на свою челку и, кивнув упрямому засранцу, выходит из тачки рядом со своим домом. Он знал, что ничего не получится, но попытаться стоило, однако последний ключик к разоблачению остался потерян, и парень абсолютно не понимает, что ему делать дальше. Чонгука надо вытащить из самобичевания, но как? Он наказывает себя своими же страхами и совсем не вылезает из кокона, в который загнался.
Заходя в дом, где они с Рози остановились на зимние каникулы, Юнги открывает дверь и проходит в кухню. Чеен что-то готовит и, судя по запаху, это что-то очень сладкое. Она мило морщит нос, когда мука плюхает в миску, крупицами попадая в дыхательные пути.
— Ну что, — говорит она почувствовав его присутствие, — мистер я вредный остолоп не согласился?
— Нет, — устало отвечает Юнги и подходит сзади к своей девушке, обнимая ее нежно за талию. Парень оставляет мягкий поцелуй у нее на шее и кладет подбородок на миниатюрное плечико, следя за готовкой.
— Неудивительно, — Чеен из замешенного текста делает огромный шарик и, положив его в тарелку, накрывает миску своим шарфом от YSL, — он его на дух не переносит, — девушка поворачивается в чужих руках и смотрит теплыми карими глазами. Юнги в них навсегда оставил свое сердце.
— Амур, я не могу сдаться. Каждый день мой друг падает в яму, из которой не выбираются. Он закапывает себя виной, но я чувствую, что все слишком мутно. Не мог Миндже придумать такое, просто чтобы их развести.
— Юнги, а если мог? Над чувствами Тэхена так долго издевались, Намджун был самым настоящим негодяем, поэтому мне сложно представить, что мой друг мог поступить также. Чимин знает больше кого-либо, — Чеен поднимается на цыпочки и обнимает парня за шею, втираясь ему виском в щеку. Мин сразу же прижимает ее к себе, чтобы быть как можно ближе.
Это Рождество он не просто так решил провести именно с Чеен. У них было мало времени насладиться друг другом во время учебы, а наверстать все упущенное было незакрытым гештальтом. Несмотря на то, что Юнги долго думал над своим предложением съехаться, ведь мысли о Чонгуке проследовали его каждый день, но Хосок убедил его не отказываться от совместного пребывания с девушкой в угоду друзьям. Новый год Хосок обещал провести вместе с Чонгуком, поэтому совесть Юна была почти спокойна.
Парни уехали в Чеджу, поближе к горам, которые являются местом вдохновения скрипача. Чонгук согласился только потому что делать ему особо нечего. К родителям он не мог заявиться в своем нынешнем состоянии, да и желания как такового не было. Но Новый год проводить одному перспективы не вызывало, поэтому он молча собрал свою дорожную сумку и отправился отдыхать.
В их маленькой квартирке во всю царил дух Рождества. Юнги развешивал по окнам мишуру, а Розанна украшала искусственную елку привезенными игрушками от новогоднего набора Celine. В перерывах между, они старались украсть как можно больше поцелуев у друг друга.
Это был замечательный день. Юн и представить себе не мог подобного.
— Готово! — кричит Чеен и достает из духовки противень с печеньями разной формы. Она ставит его на мраморную столешницу и снимает огромные рукавички, откладывая их в сторону.
— Запах у них волшебный, — отвечает подошедший Мин и откусывает кусочек елочки с шоколадной крошкой, когда Чеен подносит печенье к его рту, — изумительно, — искренне говорит парень.
— Еще бы, — гордо усмехается девушка и тоже пробует печенье, запихивая его полностью в рот, — ммм, как это вкусно! Mon DieuБоже мой, Юнги, я гениальный кондитер, — взбудоражено говорит Чеен, дожевав. Гитарист на это лишь улыбается и клюет порозовевшую щечку, крадя из подноса еще пару печенек. Чеен бьет его по ладони, но ему удается ускользнуть в гостиную, чтобы продолжить просмотр Гарри Поттера.
На заснеженных вершинах издали виднелись деревья, которые отсюда казались похожими на кустики. Чонгук смотрит в окно уже несколько минут и все пытается сконцентрироваться на болтовне Хосока, который со времени их заселения не замолчал ни на минуту. Он рассказывает и про Юнги, который променял их мужской отдых на девушку, и про пижона, который в последнее время ошивается где-то рядом, и про директора Джина, что дал им слишком мало времени на отдых и сбагрил Дже с Хенджином заграницу.
Имя бывшего друга заставляет непроизвольно сжаться. Чонгук тянет в легкие воздух и грузно его выдыхает, стараясь расслабить кулаки. Не видеть бы его никогда в своей жизни. Гук за это все отдаст.
— Прости, ты как? — Задается вопросом Хо, который понял, что ляпнул. Для него Миндже всегда был хорошим и интересным компаньоном, но после случившегося скрипач с ним конечно же не общался. Однако негодование было, ведь ему тоже хотелось отправиться в Италию и погулять по улицам Рима за просто так.
— Забей, — скучающе отвечает Чонгук, не отрывая потухших карих глаз от величия природы за окном.
Немного погодя он продолжает. Когда старший опускает на стол два стакана с мятным чаем, Чон решает поделиться сегодняшним сообщением своей кузины.
— Тетя приглашает нас сегодня к себе, не хочет, чтобы мы одни оставались. Что думаешь?
— Думаю весьма положительно, — Хосок отпивает чай и смакует губами, — ты сам то хочешь?
— Мне без разницы, я давно их всех не видел, — парень пожимает плечами и тоже делает глоток из стакана.
— Тогда отлично, потусим с твоими родаками, а потом сбежим под покровом ночи в небытие.
— В смысле типо напьемся? — Чонгук выгибает бровь и растягивает губы в ухмылке.
Сначала Хосок очень этому радуется, но потом понимает, что ухмылка эта донельзя измученная и совсем неправильная. Гук так раньше никогда не улыбался. Пустота в его глазах заставляет скрипача поумерить пыл, однако он все равно зеркалит его подобие улыбки.
— Правильно мыслишь, мой дорогой друг. Ну, не будем тянуть кота за яйца. Поднимайся, кажется кто-то все же забыл купить подарок для Ахен-и.
— Бля-я-ть... — задушевно тянет Чонгук и ударяет себя ладонью по лбу. Он действительно забыл, — я буду готов через три минуты.
Когда Хосок с Юнги заходят в палату, Чонгук лежит закрыв глаза, а Тэхен сидит на том же месте, листая что то в телефоне. Старший Чон, нацепив на плечи белый халат, садится напротив кровати Гука и достает из кармана брюк протеиновый батончик с манго, который боксер очень любит.
Юн и француз собираются под тихие разговоры, чтобы не разбудить якобы спящего Чонгука, и как только дверь за ними закрывается, Чон садится на постели, и они с Хосоком начинают диалог ни о чем и обо всем. Тогда-то скрипач и спросит у своего друга о чувствах к блондину. Чонгук очевидно все будет отрицать.
На выписку пришли все, кроме Суен и Енджуна. Даже директор вырвал из своего плотного графика час, чтобы встретить своего лучшего ученика. Чонгук с гипсом на руке выглядел для всех, кроме Юнги, непривычно. Гитарист, помогая парню с сумками, осторожно спускается с ним по лестнице из больницы, и, как только раздаются визги радостных парней, они все двигаются в арендованный Сокджином пикап. Гаен протягивает Чонгуку пакет с эклерами в машине, и он искренне ее благодарит, зная настолько вкусная у девушки выпечка.
В общаге, в комнате Чона, все отмечают бутылочками соджу и самгепсалем, естественно за счет директора. Сам Джин тоже присутствовал вместе со студентами, расслабляясь в компании этих беззаботных идиотов. Только лицо Чонгука его немного напрягало. Парень вроде и выглядел счастливым, но мужчина видел, через какое нежелание ему дается эта радость. Оно и понятно. Чонгук - боксер, пианист. Его подработка полностью зависит от его способностей, и на ближайшие пять или шесть месяцев он может забыть о своих подвальных боях. Как и о выступлениях в театре, куда его приглашали за невероятные способности.
Ким даже представить себе не может, как тяжело станет Гуку, когда его друзья уйдут. Будет ли он также спокоен, потеряв авторитетность? Отсутствие одной рабочей руки говорит о многом, например о неумении защититься. В мире, который выстроил сам Чонгук, это равносильно стать посмешищем. Выдержит ли его корона такой трещины? Сокджин хочет надеяться, что да.
Ближе к ночи все разъехались. Юнги остался еще на пару часиков, а потом тоже спустился к себе на этаж. Его утомили разговоры о Тэхене еще на первых пятнадцати минутах.
Чонгук идет в душ, лениво моет тело мочалкой и думает. Один очень упертый француз не выходит у него из головы. Домывшись, парень надевает чистое белье и спортивные шорты с белой толстовкой, а потом заваливается в кровать, готовясь ко сну, но уснуть так и не получается. Гук ворочается по постели с бока на бок, а потом злостно смотрит в потолок, будто в нем главная причина его бессонницы. В конце концов боксер дотягивается до телефона на тумбе и набирает в какао один очень нужный контакт. Долго размышляет над тем, что бы такого написать, а потом посылает стратегии к черту и просто набирает: «Напоминаю, что ты торчишь мне поцелуй»
Спустя минуту ему прилетает ответ: «Спокойной ночи, чудила»
Чонгук прыскает от смеха и удобнее укладывается на подушку.
«Спокойной ночи, пушистик»
«В каком смысле?»
«Что в каком смысле?»
«Проехали»
На этом из диалог заканчивается, и боксер, убрав телефон, проваливается в сон.
На следующее утро Чонгук просыпается в семь утра, чтобы собраться в университет. Пропускать в его положении будет очень опрометчиво, но и идти с гипсом на руке не хотелось. Внутри чесалось непреодолимым зудом желание содрать с себя застывшую материю и избить всех мразей, которые посмели на него напасть. Но ничего Чонгук их обязательно найдет, а перед этим устроит веселую сессию одному пижону.
Рубашка сидит отлично. Удавка сегодня тоже прилежно затянута. «Вылитый бухгалтер или офисный планктон» — думает про себя Чон, рассматривая отражение в зеркале. Волнистые волосы собраны в тугой хвост на затылке, пара передней прядей обрамляет его красивое лицо, подчеркивая скулы, а взгляд решителен. Именно с такой решимостью он и зайдет сегодня в класс. Никому не позволит в себе усомниться, не посмеет дать повода.
Закрывая дверь своей комнаты на ключ, боксер пару раз кивает проходящим соседям, которые тоже спускались на первый этаж, дабы не пропустить занятий. Идеальный слух улавливает скрежет самой дальней двери их этажа, и Чонгуку даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто только что вышел из комнаты.
Француз как всегда безупречен. Блондинистые волосы слегка зачесаны назад, открывая аккуратный лоб, сверху белой футболки черная толстовка, в руках у француза его дутая куртка, тоже черного цвета. Клетчатые брюки и коричневые сапоги, всегда идеально чистые. Парень не обращая на него внимания, подходит к лифту и отвечает на звонок. Чонгуку удается расслышать лишь «Юнги», после чего он подрывается к Тэхену, буквально запрыгивая в лифт. Они становятся рядом, и Ким все еще будто не замечает его присутствия.
— Да, конечно. Я спущусь через три минуты буквально, подожди меня в холле, — спокойно объяснял Тэхен, а Чонгуку не терпелось его обо всем расспросить. Он кончено знал, что он с Юном близком общаются, но чтобы с утра созваниваться по телефону, это конечно вообще too much, — этот со мной, можешь не переживать. Нет, так получилось. Хорошо, скоро будем.
— С каких пор вы с Юнги по телефону болтаете? — излишне эмоционально выдает Чонгук, хотя планировал спросить максимально бесстрастно.
— Тебя не касается, — тон голоса француза меняется мгновенно. На лице больше нет того спокойствия, с которым он общался минуту ранее.
Раздраженный его словами, Гук резко придавливает блондина к лифту здоровой рукой. Челюсти плотно сомкнуты, глаза метают молниями, а зеленые радужки за оправой очков все также неумолимо режут льдинами на дне зрачков.
— Ошибаешься, Тэхен, — шипит Чон, но не успевает продолжить. Двери лифта раскрываются, и совсем рядом стоит Юнги, который сразу же хмурит брови. Чонгук приходится отойти от француза и выйти из лифта, засунув одну руку в карман черных брюк.
— Все в порядке? — спрашивает гитарист у Тэхена. Француз слабо улыбается прежде, чем ответить.
— Лучше, чем могло бы быть.
Чонгук, поджидавший их на улице, разговорился с охранником, который расспрашивал его о произошедшем. Парень старался, не обидев мужчину, говорить как можно меньше, уходя от ответов. Отчего-то было стыдно.
Когда вышли Юнги и Тэхен, он молча кивает своему приятелю и уходит вперед. Злость бегала внутри его разума, но он как мог сдерживал порывы схватить друга за грудки и спросить, что черт возьми у них происходит, но до университета они доходят в молчании. Уже во дворе француз сворачивает налево, чтобы попасть в свой корпус, а Юн и Чонгук продолжают идти прямо.
На занятиях все проходит относительно спокойно. Чонгук и Миндже обговаривают что-то по поводу группы, напавшей на Чона, а Юнги и Суен как обычно шепчутся, держась за руки под столом. Насколько Чонгуку известно, эти двое еще не совсем в отношениях, но уже не скрываются так, как раньше. Девушки желающие начать встречаться с Юнги давно точат когти на их подругу, потому что только у нее получилось растопить сердце ледяного мальчика с гитарой. Надолго ли? Время покажет.
Обстановка в университете тоже не предвещала ничего плохого. Несмотря на то, что многие все равно шушукались, стоило им увидеть загипсованную руку Короля, рыпаться и испытывать его никто не планировал. Пары проходили своим чередом, Чонгук даже старался слушать и записывать, чтобы не пришлось отрабатывать эти идиотские предметы всю жизнь. На большом перерыве, который давался студентом для обеда, он решает прогуляться до хим корпуса, просто чтобы успокоить свое раздражение. Мало ли Тэхен со всеми (кроме него) такой общительный? Хотя после издевательств к нему все еще мало кто подходит, но это и к лучшему. Меньше народа, больше шансов забрать француза себе. У других не было шансов изначально.
Чонгук впервые за долгое время везет, потому что он, абсолютно не зная расписание Тэхена, поперся на Бог знает какой этаж, и прямо перед носом выросла староста его группы. Как ее там... Джена? Джони? Не важно. Он останавливает напуганную блондинку, прижав к стене.
— Где Тэхен? — спрашивает так, будто вымогает секретную информацию. Староста под ним дрожит, произнести что-то сейчас не в ее возможностях, — ты язык проглотила?
— Н-нет... — пищит девушка, когда удается оторвать язык от неба.
— Тогда отвечай. Где Тэхен?
— Н-не з-знаю, я сама в-вот ищу его... — мямлит блондинка.
— Тц, — и Чонгук опускает ее, направляясь вглубь огромного коридора усеянном цветами. Ощущение, что он попал прямо в джунгли, кто вообще следит за всеми этими горшками?
Когда боксер скрывается из виду, Дженни тут же достает телефон и пытается дозвониться до друга. Ее руки дрожат, и она совсем не попадает по клавишам, но когда позвонить все же удается, Тэхен не берет телефон. Остается надеяться только на то, что Чон не добрался до него раньше, чем она найдет его.
Засунув руку в карманы черных брюк, Чонгук вальяжно расхаживает по свободным кабинетам и коридорам сначала на одном этаже, потом на другом. Ему это было нужно не столько, чтобы найти француза, а чтобы привести голову и мысли в порядок. Загипсованная рука чешется, но парень героически выдерживает зуд и, смирившись с своим поражением, заходит в последний свободный кабинет. Какого было его удивление, когда в самом дальнем ряду на парте развалилось тело с белыми волосами.
Чонгук хмыкает и подходит ближе. Он опускается на скамью рядом с спящим французом и касается выбеленных волос, которые были потрепаны. Злость при виде спящего Тэхена быстро улетучилась, оставив после себя странное чувство пустоты и взбудораженности.
— Рыбка, — тихо зовет боксер, продолжая бережно ерошить чужие волосы.
— М? — мычит Тэхен не совсем понимая, кто именно к нему обращается.
— Спать захотелось? — Чонгук передвигает ладонь и пальцем касается бледной щеки, окончательно заставив сонного воробушка разлепить глаза. Когда француз поднимает свою голову, он трет руками лицо и, уставившись на Чонгука недовольным взглядом, опять ложится на парту, подложив под голову свои руки.
— Какой ты всё-таки...
— Какой? — резко спрашивает Ким, чтобы от него побыстрее отстали. Он хочет спать, неужели непонятно.
— Никакой, — сразу щетинится Гук и убирает свою руку, скрестив ее с пальцами другой руки на парте, — что скучно без меня было попу в душевой намыливать?
— А тебя только одно интересует, — блондин открывает один глаз, и всем существом пытается намекнуть, чтобы его оставили в покое. Чонгук только сильнее сраженный чужим очарованием, уходить никуда не собирается.
— Я же переживаю, вдруг ты...
— Не было никого, — выпаливает Тэ и пытается удобнее устроится на своих руках, но его голову поднимают за волосы вверх, он шипит от боли и сон в мгновение улетучивается. Чонгук, не давая ему опомнится, прижимает растрепанную макушку к своему плечу.
— Ложись так, чтобы голова потом не болела, — довольный собой, он предотвращает все попытки Тэхена отстраниться, и в конце концов француз сдается, прикрывая глаза от усталости.
— Как же ты мне надоел, — тело Тэхен расслабляется, и он действительно собирается вздремнуть на плече у этого кретина, если только он закроет свой рот.
— Спи, — Чонгук поворачивает свою голову к Тэхену и целует его в макушку, а потом сам укладывается сверху, уронив здоровую руку на плечо француза. Ким вроде не возражает, а потому боксер закрывает глаза, наслаждаясь контактом и внутренним спокойствием, которое удалось обрести только рядом с этим парнем.
Просыпается Чонгук один. Он лежит на парте, рядом гудит телефон, на котором высвечивается имя Юнги. За окном почти вечер, а рыбки и след простыл. Чонгук старается не ощущать своего поникшего настроения, поэтому поднимает телефон и выслушивает все угрозы и оскорбления Мина. Он его уже битый час ищет.
Уже сидя в BMW друга, а сегодня они едут к Миндже на мужицкое собрание, Юнги передает ему свой телефон, на котором фотография какого-то парня. Он кореец, у него очень острый разрез глаз, крупное тело и волосы постриженные почти под ноль. Чонгук не сразу этого замечает, но рядом с этим парнем стоит Тэхен. Они обнимаются.
Боксер непонимающе смотрит на друга, требуя объяснений.
— Это Намджун. Я рассказывал тебе, он бывший Тэхена, мне удалось уломать его на фотку, и судя по тому, что я увидел у француза в галерее, он все еще влюблен.
— Что за, — Гуку не хочется в это верить, — они даже не смотрятся вместе, — карие глаза жадно изучают изображение, на котором у Тэхена взгляд настолько кричащий, что боксер хочет схватиться за грудь. Таким счастливым он его никогда не видел.
— Ну вот. Теперь ты знаешь, как он выглядит. Я рад, что они с Тэхеном расстались, он рассказывает мне ужасные вещи. Им столько манипулировали и обманывали, что я готов сам с этим Джуном подраться.
Чонгук кивает и выключает телефон, отдавая его владельцу.
— Ему блять очень повезло, что он в ссаном Париже.
— Тоже так думаю, — задумчиво отвечает Юнги, выруливая ну главную дорогу.
В доме у Миндже, кроме рабочего персонала и его самого, никого не было. Хосок встретился им почти на пороге, поэтому они вместе вошли в огромные хоромы друга.
— В общем, вы трое, ну по крайней мере двое точно, знаете, что там на уме у девчонок, — напряженно выкладывает Дже, сидя на кровати в своей комнате, — Гаен, она, ну, странная в последнее время.
— В каком смысле «странная»? — Чонгук лежит головой на коленях Хосока, пока Юнги внимательно слушает Кима, чтобы быть на готовке помочь и дать совет.
— Я не знаю, как это объяснить. Понимаете, она стала больше времени находиться где-то не рядом, — парень смыкает губы, обдумывая следующее предложение. Было видно, как тяжело ему делиться личным в своих отношениях, но больше терпеть этого не было сил, — вы знаете, мы с ней всегда вместе и никогда не было такого, что мы надоедаем друг другу, но сейчас она проводит все свое свободное время с новыми подругами.
— Новыми подругами? — Юнги приподнимает бровь, — Миндже, в этом и прикол, она всю жизнь была с тобой бок о бок, дай ей свободы.
— Нет, ты не понимаешь, — парень вспыхивает раздражением и мониторит экран телефона, — Она отдаляется.
— А кто ее новые подружки? — Хосок наконец-то вносит свою лепту, но не чтобы помочь, а из чистого интереса. Если Гаен и Миндже расстанутся, он наконец-то сможет обладать ею.
Взгляд Миндже перемещается на Чонгука, и боксер уже догадывается, что услышанное ему не понравится. Друг закрывает глаза и выдает:
— Пак Чеен и ее шайка местной элиты.
— Пизда рулям! — Хосок хмыкает, а Юнги округляет глаза в удивлении.
— Тогда понятно, — повторяет за Хо Чонгук и кладет загипсованную руку себе на грудь.
— Миндже, она же латентная лесбиянка, как бы у тебя девушку не увели. Хотя... честно признаться, я бы посмотрел с ними контент где-нибудь на черно-желтом ютубе.
Ким одаривает приятеля злостным взглядом и запускает в него бордовую подушку. Хо смеется, и Чонгук посмеивается вместе с ним, а Юнги задумчиво закусывает губу.
— Заткнитесь, идиоты! Она меня любит.
— Ну да, не заметишь, как скоро милая Гаен откажется в лапах этой язвы.
— Хосок, не зли его, — Гук поднимается с колен друга и садится на кровать Миндже, чтобы поговорить с ним уже серьезно, но его телефон звенит и высвечивается «M'Angel», это звонит Гаен. Дже сразу же поднимает трубку.
— Привет, куколка, да, я с пацанами, но они скоро... — резкая пауза заставляет всех парней в комнате напрячься, — как не придешь домой?
— А я говорил, — Хосок снова самовольно хмыкает, а Юнги прикладывает палец к своим губам, намекая другу, чтобы он заткнулся. Лицо Миндже сейчас побагровеет от злости, но видно, как он старается сдерживаться.
— Гаен, ты не можешь остаться у нее, нет, послушай, давай обговорим это, но сегодня не оставайся ни у кого, хорошо? Гаен. Нет, я тебе доверяю, но... Да, хорошо. Я люблю тебя, малыш, ты слышишь? Я люблю... — Ким неверяще отрывает телефон от уха и смотрит на потухший дисплей, — она отключила.
— Эй, вы может поссорились? — у Юнги сердце не на месте от его взгляда. Таким потерянным он Дже никогда еще не видел.
— Не было ничего, — парень сжимает телефон в руке, продолжая пялится, как будто вот-вот и Гаен ему позвонит.
— Бро, это полная хуйня, — все в комнате тут же обращают на Хосока внимание, и он пожимает плечами, — наверное, ей просто запудрили мозги. Я тебе говорю, эта Розанна запала на твою сестренку.
— Не болтай чушь, — Мин сердито глядит на друга и ловит на себе изучающий взгляд Чонгука, но делает вид, что ему все равно.
— Докатились блять, — заключает их положение боксер, сделав свои собственные выводы.
По дороге домой Юнги постоянно чатился с Тэхеном, а вот о чем, друг говорить отказался. У него было скверное настроение, потому что Суен почти целый день не отвечает на его смс и игнорирует звонки. Беспокойство за девушку переполняет его, и он узнает от француза, что сегодня в известном клубе будет проходить вечеринка с классным диджеем, куда собирается весь университет. Возможно, Суен будет там из-за своей обиды на него. Она наверняка узнала про Розанну и теперь дуется. Черт, что вообще с этими девчонками не так?
Вернулись в общагу парни ночью. Юн ушел к себе, а Чонгук с испорченным настроением поплелся вдоль коридора к самой последней двери. Гипнотизируя ее взглядом, боксер мечтал о том, чтобы она сама отвалилась, и готовый поговорить Тэхен наконец позволил ему подобраться ближе. Стена между ними пусть и стала тоньше, но она так ощутима, что хочется просто удавиться.
— Что ты делаешь? — резко повернув голову от неожиданности, Чонгук смотрит в упор на француза, который стоит с приподнятой бровью, желая получить ответ.
— Почему не разбудил меня, когда уходил? — отвечает вопросом на вопрос Чонгук. Тэхен поправляет очки на переносице и молча подходит к двери, открывая ее. На нем куртка и одет он так, будто собирался сходить в магазин, однако от зоркого глаза не ускользают покрасневшие глаза, но Гук хочет думать, что это от холода.
— Тэхен, я ведь с тобой разговариваю.
— Уходи, Чонгук, — грубо бросает парень, проходя в свою комнату. Он уже было закрыл дверь, но нога боксера не дает этого сделать. Чонгук хватает француза за руку, выглядя взволнованным.
— Что случилось? — Чонгук закрывает за собою дверь, и Тэхен выдергивает кисть смотря так холодно и остро, что можно порезаться о льдинки на дне зеленых глаз.
— Ничего! Я же сказал: отъебись от меня!
— Тэхен! — ничего не понимающий Гук пытается подойти ближе, ведь у парня похоже не все в порядке, но он как дикий зверь совсем не дается в руки, — скажи что случилось.
— Я не хочу с тобой разговаривать, выметайся! — Француз хватается за подушку на своем потрепанном диванчике и кидает ее в Чона, тот умело уворачивается и замирает на месте, как и Тэхен. Они смотрят друг на друга тяжело дыша, и Чонгук первый решает нарушить это молчание.
— Это из-за него, да? — спрашивает боксер, больше не желая себя мучать догадками. После их разговора с Юнги, у него душа не на месте.
Тэхен молчит, только губы сжимает в тонкую линию, а в глазах на секунду появляется проблеск растерянности. Чонгуку этого более чем достаточно.
— Он тебе нравится? — Гаркает на француза боксер, и Ким стушевавшись, быстро находит книгу на столе, чтобы запустить ее в Чонгука. На этот раз парню увернутся не удается, и твердая обложка ударяет ему прямо в голову.
— Выйди из мой комнаты! Черт! Хватит приходить сюда!
Чонгук держит ладонью ушибленное место и смотрит прямо в глаза Тэхену, ожидая, что сейчас он извинится или хотя бы в зеленом зелье мелькнет сожаление, но нет. Магии не происходит, и айсберги на дне его утягивающих болот выстраиваются по новой, обжигая своим холодом. Боксер молча поворачивается к парню спиной и выходит их комнаты, громко хлопнув за собою дверь.
Уже глубокой ночью Юнги скинет ему смс, где говорится о том, что ребята из старших курсов арендовали клуб и приглашают всех желающих. Сначала Чонгук отказался, но узнав от друга, что Тэхен тоже будет, не смог проигнорировать приглашение.
На следующий день после всех пар, переходя дорогу, чтобы пойти в зал, Чонгук останавливается возле будки парикмахерской и в глазах всплывает снимок Намджуна с Тэхеном. Парень закусывает губу и идет дальше, но у светофора останавливается, чтобы взвесить все за и против. Мотнув головой, он все же идет вперёд. Тренируется в зале чуть ли не до потери сознания, стараясь выместить всю свою злость на Тэхена и себя самого, а когда вечером возвращается домой, снова останавливается возле парикмахерской и на этот раз решает зайти. Его волосы слишком отросли за этот период, пора бы немного подровнять кончики.
— Ебать мой хуй! — первым новую стрижку замечает Хосок. У Гука не оставалось времени, чтобы попасть в общагу и переодеться, поэтому он попросил Юнги приехать за ним к парикмахерской. Вместе с другом уже был Хосок, который уже минуту никак не может отстать от его волос, постоянно поглаживая вдвое укоротившуюся длину.
— Ну жени-и-их! — протягивает Чон и улыбается так, как будто уже пригубил игристого, — Юнги, скорее смотри на своего ребенка!
Мин, который копошился в багажнике, укладывая там ящики от матери, которые болтались на протяжении всей дороги, пока Хо был за рулем, наконец отрывает голову и его глаза округляются.
— Чонгук... — аккуратные завитки его темно- каштановых волос исчезли, оставив после себя популярный в их время «As Perm» с пробором по правую сторону. Если с длинными волосами Чонгук был красавцем, то с новой стрижкой он был похож на героя из Марвел, в которого влюбляются все девчонки и не девчонки тоже.
Гук улыбается такой реакции Юнги и подходит к нему, чтобы обняться. Ошарашенный Мин не может отвести от него глаз.
— Тебе очень подходит, друг, но как ты решился?
— Хотел поправить кончики, но увидел фото какого-то айдола в журнале и передумал.
— Ладно, садитесь уже в машину, я заждался, — прерывает их беседу Хосок, и оба парня запрыгивают в BMW Мина, чтобы доехать наконец до клуба, куда Чонгук вообще не знает, зачем поперся. Но, когда парень замечает белые волосы в толпе танцующих людей, все остальное перестает для него что-то значить. Мысли утихают под гнетом злости, и он отрывается от парней, слепо идя вперёд.
Оставив Хосока с Юнги танцевать у барной стойки с какой-то вульгарно ведущей себя брюнеткой, боксер проходит в самый центр танцпола и стоит, не двигаясь, в шаге от танцующей пары. Люди вокруг него толкаются, выполняя разные движения под такт интимной музыки, а Чонгук смотрит, не отводя глаз на свое самое недоступное желание, которое сейчас с небывалой доступностью трется рядом с коротенькой девчушкой с красными волосами.
Сжав здоровую руку в кулак, Гук смотрит неотрывно и, когда зеленые глаза его наконец замечают, аккуратные ладони ложатся на стройную талию, вжимая ее в свое тело. Тэхен улыбается самой змеиной из своих улыбок. Чонгук готов разорвать ему лицо собственными руками, но сил хватает только на сжатые челюсти и протараненное самолюбие.
Рыкнув, боксер поворачивается к танцующей парочке спиной, и направляется прямиком на выход. Не будь у него гордости и воспитания, он бы оттолкнул ни в чем не виноватую девушку, да вот только ниже падать больше не хочется. И так из ямы, в которую он упал никак не выбраться.
Свежий воздух бьет по щекам своей прохладой. Чонгук делает глубокий вдох и сжимает-разжижает кулак, дабы успокоить свою рвущуюся наружу злость. Не помогает, и тогда он начинает считать до десяти.
Мерзкий ублюдок. Перед глазами эта ядовитая улыбка, которую хочется стереть ударом. Руки на талии, грудь, прижатая к чужой груди... все это просто невыносимо. Боксер сейчас или стрельнет у кого-нибудь машину, чтобы прогнать адреналин, или нарвется на драку. Иначе эту ярость по венам не разогнать. Решаясь пройтись, Чонгук идет в сторону стоянки, желая уйти как можно дальше от долбившей музыки, но и там не удается спастись. Внезапно его хватают за предплечье руки, и он буду на рефлексах, чуть не вмазывает загипсованной рукой кому-то по лицу. Обернувшись, парню не удается скрыть своего удивления.
Est ce que tu m'aimes — JURISA
— Куда убежал? — от Тэхена несет алкоголем вперемешку с его парфюмом. Снова что-то цветочное, что щекочет нос.
— Убежал не я, — хлестко отрезает боксер и вырывает руку из чужих ладоней. Смотреть на них невозможно после увиденного.
Тэхен усмехается снова этой ядовитой улыбкой и голосом полным сарказма произносит:
— Правда что-ли?
— Не ты ли сбежал от разговора сюда, чтобы обтереться об каждого? — плохо скрываемую злость Чонгука француз ощущает очень хорошо. Становиться предметом его дисбаланса особое удовольствие. Видеть ярость в потемневших глазах почти доводит его до исступления. Этот тупица вообще знает, как привлекателен, когда злится?
— Был бы рад, если бы не только я, — блондин откровенно насмехается, отходя к стене здания. Парень упирается на нее спиной и складывает руки на груди.
— Правда что-ли? — Чонгук оборачивает вслед за ним голову, а потом и сам подходил к Киму, ни на секунду не смягчая взгляд. Его лицо все такое напряженное, казалось еще чуть-чуть, и он вытащил из Тэхена душу, — ты играешь с огнем, рыбка.
— А нельзя? — француз щурит зеленые глаза, которые на этот раз не прячутся за рамкой очков. Наверняка парень надел линзы, и от этой мысли Гука начинает злить еще больше. Прихорашивался, чтобы что?
— Как видишь, — тоном Чона можно было сжигать корабли. Тэхену даже казалось, что он немного дрожит от ярости, но останавливаться не хотелось. То ли от выпитого алкоголя, то ли от собственного желания довести.
— Даже если очень осторожно? — длинные пальцы тянутся к шнуркам коричневой толстовки и рывком тянут их на себя. Чонгуку приходится сделать шаг вперёд, чтобы не потерять равновесие. Его темно-карие глаза загораются пламенем, когда расстояние между ними значительно сократилось.
«Что, черт возьми, он творит?» — мигало в голове боксера красными буквами. Действий Тэхена он не понимал, да и не особо хотелось.
— Даже если очень осторожно, — боксер смотрит в бессовестные глаза, которые даже не скрывают своих желаний. Тэхен смотрит на его губы и снова поднимает взгляд, где плещется ведьмино зелье, не иначе.
— Хорошо, Чонгук-а, я буду предельно осторожен, — понизив голос отвечает блондин. Он все еще сжимает в руках шнурки, и не ослабляет хватки, а Чонгук не пытается высвободиться.
— Тэхен, что ты делаешь?
— Но не сегодня, — вылетает из розовых губ полу-шепотом прежде, чем Чонгук чувствует привкус алкоголя у себя во рту.
Это произошло за секунду. Тэхен просто потянулся к его губам и одним движением сбросил всю спесь, устанавливая полноценный контроль над его сознанием. Белый шум в голове и никаких мыслей. Только запах выветренного алкоголя и цветочных духов. Прохладная ладонь на щеке и мягкие, до умопомрачения мягкие губы, которыми нельзя насытиться, стоит один раз попробовать.
Чонгук сбрасывает с себя наваждение почти сразу. Он кладет свою ладонь на талию, и прижимает француза крепче к стене, упирая колено между его ног. Целует его до искр, до заканчивающегося кислорода в легких, до бабочек в животе, до крови. Прокусывает нижнюю губу, оттягивает ее зубами, наказывает. Тэхену с сегодняшнего дня за все отвечать придется.
Вылетевший стон боли заставляет член в паху Гука дернутся. Он сам еле сдерживает себя, чтобы не давать французу поводов для гордости, но до чего же хорошо у него во рту. Их поцелуй пусть и не сильно отличается от самого первого, но различия все же есть. Больше страсти, больше жадности у обоих, больше желания. И на этот раз обоюдного.
Тэхен скользит ладонью с щеки на затылок, он перебирает теперь уже короткие волосы между пальцами, и с громким чмоком отстраняется, когда жжение в легких становится невыносимым. Упирается лбом в лоб боксера и быстро дышит, стараясь нормализовать дыхание. Нижняя губа пощипывает, но Ким старается не обращать на нее внимания. Закрыв глаза он слушает шумные вдохи Чонгука и поверить не может, что сам его поцеловал. Гук держит его все также крепко, не давая соскользнуть по стенке от не держащих его ног.
Что целоваться с ним приятно, Тэхен понял еще в аудитории. По понятным причинам повторять не хотелось, но видимо принципы уступили затуманившей голову похоти.
— Блядство, рыбка... — отдышавшись говорит Чонгук и снова примыкает к теперь уже красным и опухшим губам. Тэхен отвечает ему между поцелуями.
— О, мне правда совестно... Но думаю, ты меня, простишь.
Чонгук выпускает чужие губы из плена и обрушивает колючие поцелуи на белоснежную шею, заставляя Тэхена откинуть голову назад, подставляясь под ласки.
— Чонгук, — с придыханием зовет француз, когда рука Чона пробирается под черную рубашку, а губы настойчиво терзают кожу, оставляя на ней следы. Этот парень действительно не может сдерживаться, когда дело касается Тэхена. Впервые парень осознает всю власть над этим сумасшедшим. Впервые опускает свои мысли и отдается. Отдается в последний раз, чтобы на утро не быть раскрученным собственной совестью. Всего один раз. Он пьян, ему будет как отвертеться.
— Чонгук... — чтобы боксер его услышал, приходится взять в ладони холодное лицо и, установив зрительный контакт, где лед и пламя смешивались во что-то крайне разрушающее для обоих, заставить Чона притормозить, — нас может кто-нибудь заметить. Давай уйдем отсюда?
Гук смотрит своими черными глазами, которые почти полностью утратили карий пигмент, и как завороженный кивает, хватая здоровой рукой ладошку Тэхена, уводя его снова в клуб.
Там, в темноте, где народ собрался чтобы потанцевать или потрахаться, Чонгук крадет у рыбки бесконечное количество поцелуев и всю ночь не выпускает из рук. Почувствовавший безопасность в кромешной тьме и громкой музыке, француз спускает все на выпитый алкоголь, самозабвенно отдаваясь умелым рукам парня, которого еще вчера ненавидел.
Для Чонгука их поцелуй значил намного больше. Он считал, что после этого дня рыбка наконец-то перестанет бегать от него и даст шанс. Ему больше не придется так изворачиваться, ведь Тэхен сам пришел в его руки. Понял наконец, что у Чонгука к нему всё без шуток, и это не может ни радовать.
Однако, после того, как Юнги разыщет их на втором этаже вусмерть зацелованных и, не задавая вопросов, посадит в свою машину, отвезет до общаги и оправит каждого в свою комнату, Тэхен проснется с полным отрешением от уже вчерашней ночи. Когда на утро заспанный Чонгук буквально влетит в его комнату с улыбкой до ушей и сверкающими глазами, он скажет, что вчера сильно напился из-за Намджуна, который снова ему написал.
Видя, как в темно-карих глазах зарождается маленькая снежинка разочарования, Тэхену совсем не совестно. Ну разве что чуть-чуть.
Когда Чонгук выходит, ни сказав и слова, француз по настоящему ощущает себя самым последним дебилом, который просто не смог устоять перед соблазнами. Чон пусть и заслуживает к себе плохого отношения, но Тэхену все равно не по себе от угасшей надежды. Потому что он все понимает, и в мировоззрении Чонгука, вчера француз дал ему зеленый свет, но мама учила Тэ не воспринимать чужие желания за свои собственные, поэтому, он больше ни на шаг к Чон Чонгуку не подойдет. Сам себе обещает. Но который раз проигрывает.
Блондин садится на свой потрепанный диван и, укутавшись в одеяло, достает мобильный телефон, чтобы открыть чат с Чонгуком. В последний раз они переписывались два дня назад:
Чтобы ты не переживал насчет итоговых экзаменов, я могу помочь тебе расслабиться. Ну знаешь, простатой научить дышать, как тебе?
Обойдусь.
Вообще то, я хороший коуч.
Или как их.
Верю.
Ладно, потом научу. Хочешь глянуть что-нибудь, чтобы отвлечься?
Нет.
Не смогу сосредоточиться.
Да ладно, рыбка. Приходи ко мне в комнату, приставать не буду, обещаю.
Ночь уже, тебя никто не увидит.
Рыбка?
Да ладно, Тэхен, только не говори, что уснул.
Ладно, спи крепко!
Желание написать ему сейчас из-за чувства вины переваливало все остальное, но здравый рассудок не позволял французу поступить так опрометчиво.
— Я не хочу ничего говорить, — у Чонгука очевидно нет настроения, но Юнги послал его в чертоги Ада, потому что этот идиот заставил его переживать всю ночь, отчего гитарист не смог сомкнуть глаз.
— Нет, Чон, ты расскажешь мне все, иначе я выебу тебя соседской шваброй. Вы целовались вчера! В клубе! И было не похоже на то, что ты его заставил. Что у вас происходит?
— Ничего! — рычит боксер и резкими движениями собирает тетради в свой портфель. Его челюсти плотно сжаты между собой, а глаза горят раздражением.
— Да что с тобой?! — Юнги отталкивает руку друга от рюкзака, потому что он не может его закрыть, и сам помогает ему в этом. Чонгук ничего не говорит, и парень еле поспевает за его шагами, когда тот выходит из аудитории.
— Он просто напился, а я воспользовался, ничего не было, — как бы сильно Гук не старался выдать своего разочарования, друг все чувствовал, а потому понял. Чонгук надеялся, что после вчерашнего Тэхен оттаял, но видимо, у француза на этот счет было свое мнение.
— Спихнул все на алкоголь, да? — Юн хмыкает понимающе и засовывает обе руки в карманы черных брюк.
— И на бывшего. Клянусь, я скоро полечу в этот Париж и набью ему ебало, если он не перестанет его преследовать.
— Мне жаль, — друг похлопывает Чона по плечу и, увидев слабую ухмылку на его губах, качает головой.
— Да пошел он. Хватит с меня этого дерьма, — Чонгук зачесывает волосы назад и упирается лопатками об стену, без особо энтузиазма наблюдая за снующими туда-сюда студентами, — сегодня зависну с Миндже в каком-нибудь баре и уеду с грудастой красоткой.
— У тебя один и тот же сценарий на все случаи жизни, — уже искренне смеется Юнги и тоже смотрит в глубь коридора.
— В этом французе из особенного только его упрямость и глаза. Больше ничего.
— Сам то себе веришь? Течешь как сука, когда он мимо проходит.
— Это инстинкты хищника, — Чонгук смеется, и Юн не сильно ударяет его кулаком в плечо, а потом раздается девчачий визг, и оба парня напрягаются. Крик доносился из кафетерия, поэтому они оба направились туда.
— О боже мой, Рози! Это просто бесподобно! Где ты купила этот пиджак? — толпа девушек из разных факультетов и курсов собралась возле одного столика, где сидела французская элита.
Розанна пришла в университет в черном пиджаке, на котором розовыми кристаллами сваровски были вышиты переплетающиеся между собой лилии. По крайней мере, именно это смог разглядеть Чонгук за толпой студентов.
— Что за нахрен...
— Вот черт, — изумлено говорит Юнги и Гук поворачивает к нему голову в недоумении, — Это же мой пиджак.
— Че? Откуда у нее твой пиджак, ты бредишь. Эта язва никогда не наденет на себя что-то меньше тысячи долларов, — боксер, потеряв интерес к женским визгам, подходит к их столику, чтобы заодно и пообедать. Юнги тоже плетется следом, но все его внимание нацелено на блондинку, которая высокомерно задрав голову наконец замечает его и резко встает с места. Парень даже вздрагивает, ее лицо не предвещает ничего хорошего, а учитывая еще и то, что она идет к нему, нужно было бы давно валить отсюда.
Остановившись в шаге от гитариста, Пак Чеен складывает руки на груди и с каменным лицом смотрит на ничего не понимающего Юнги, еле сдерживая улыбку. Сейчас то Мин может рассмотреть ее всю. Черный пиджак с розовыми лилиями невероятно блестел в свете ламп, а коротенькая теннисная юбка лишь чуть-чуть выглядывала из под черной ткани. Волосы девушки были распущены, на ногах красовались массивные черные туфли на каблуке, и только розовый галстук на белой рубашке приносил ее образу цвета, конечно не считая кристальной вышивки.
— Нравится? — заметив его откровенные разглядывания, Розанна сверлит карамельные глаза своими, внутри ликуя от реакции Юна.
— Я... да, неплохо, — Юнги удается еле как отлепить язык от неба. Все в кафетерии наблюдают за ними, а кто-то уже достал телефон. Если Суен увидит это, она точно его сожрет.
— Теперь эта безвкусица выглядит намного лучше, больше не покупай такие дешевые вещи, чтобы мне потом было не стыдно их носить.
— Что прости? — от такой наглости у парня почти отвисла челюсть. Какого хрена эта девушка несет?
— Что слышал. Кстати да, — почти развернувшись к парню спиной, Розанна поворачивает голову и через плечо продолжает, — расстанься с Суен. Мне не нравится, что мой мужчина ходит с кем попало.
В кафетерии повисла тишина, за исключением пары девчонок, которые не смогли удержаться от шока, заполнив зал своими вздохами. Юнги, раскрыв глаза, пялился на уходящую в сторону своих друзей Чеен и не мог отойти от случившегося. Чонгук презренно провожает блондинку взглядом, а потом утыкается в тарелку рамена, когда зеленые глаза находят его.
Юнги наконец-то садится за их столик и молча приступает к еде. Он конечно знал, что дети богатых родителей славятся своей наглостью, но эта девушка переплюнула их всех. Даже Чимин на ее фоне божий одуванчик.
— Гаркни на нее один раз, и она успокоится, — советует боксер, облизывая палочки.
— Боюсь, она наймет на меня киллера, если я это сделаю, — Юнги осторожно оглядывается назад, и взгляд карих глаз казалось ни на секунду не оставлял его. Чеен пялилась, попивая воду, к еде не притрагивалась. Они с Чимином сидят здесь только ради Тэхена и Дженни.
— У них это семейное, — Чонгук смотрит на пижона, который тоже поднимает свою голову от телефона. Он цыкает так, как будто бы боксер самое грязное, что он видел и снова утыкается в телефон. Чонгук мысленно обещает ему отомстить, сразу как только выздоровеет.
Вам нежность моя не нужна,
И сам я вам тоже не нужен.
По мне не рыдает душа,
Не мною ваш день перегружен.
Печален ли я ? Не печален.
Я с первого взгляда познал,
Ваш взор этот, он — триумфален.
Я лед в нем давно прочитал.
Когда вы на свет родились,
Делили на две Антарктиду.
Иначе, прошу объяснить,
Как взгляд послужил геноциду.
В руках моих кубики льда.
И пальцы давно покраснели.
С них быстро стекает вода,
Их я удержать не сумею.
Вам нравится тешить себя?
Меня обжигать лютым холодом.
Да, в этом виновен лишь я,
Разнеженный долгим голодом.
Но вы, в вечер поздний опять,
Когда я бываю терпимей,
Все крошите внаглую в прах,
В момент, когда мысли единей.
Что скажите в оправданье ?
Что вам на меня все равно.
Я зная, зову на свиданье,
И мне с себя тоже смешно.