Весенние лилии

Маринетт вернулась домой со смешанными чувствами. Ей хотелось улыбаться от того, насколько милым и особенным способом Лука решил признаться ей в чувствах. Но в тоже время она хотела плакать от неопределённости. Куффен её друг, которого она несомненно ценила так же сильно как Алью или Тикки, но она никогда не рассматривала его как парня в романтическом плане.

В момент на неё снизошло осознание того, что она оказалась в аналогичной ситуации, что и Адриан. Агрест видел в ней подругу, с которой он знаком со школы и с первой из всех успел выстроить отличные отношения и никак не воспринимал её как потенциальную девушку. Но уже первое признание Маринетт всё испортило. Она провела грань между ними, возвела стену, и теперь их дружба, что строилась годами, начинала трещать по швам и рассыпаться как карточный домик. Теперь Маринетт могла потерять ещё одного друга, которого так долго хотела увидеть. Вот он приехал, вручил ей своë разрывающееся от любви сердце и ждёт ответа. Но как она может ответить Луке, если сама сейчас в менее отличном положении, чем то, в которое она загнала Адриана? Солгать? Сказать, что его чувства взаимны? Да как она может? Лука не тот человек, которого совесть позволит обмануть. Ложь будет играть на его чувствах, а после сломает и разорвёт на куски, расчетвертует и выбросит все напоминания о нём в море. Но правда ли она совсем ничего к нему не чувствует, кроме той привязанности, какая бывает у хороших друзей? Сердце Маринетт укололо от боли неопределённости. Расстраивать и отдаляться от Луки из-за его признания она не хотела никак, но и принять его чувства она пока что тоже не готова. "Интересно, чувствовал ли то же самое Адриан?" пронеслась яркой молнией в голове синеглазой мысль о том, что возможно еë модельный друг мог думать о том же, о чем думала и она сейчас.

- Ох, Боже мой. — Маринетт присела на край кровати и приложила ладонь ко лбу, подумав, что от раздумий у неё или поднялась температура, или адски разболелась голова.

- Ты всё думаешь о том альбоме? — Вспорхнула из её сумки Тикки и зависла в воздухе перед её лицом.

- Я и не знаю, что теперь думать, Тикки. Лука дорог мне, но я не знаю что испытываю теперь, зная о его чувствах ко мне.

- Такое случается, Маринетт. Лука дал тебе время всё обдумать. К тому же он не тот человек, который расстроился бы или сердился на тебя за то, что ты видишь в нём только друга. — Попыталась успокоить героиню крохотная квами.

Маринетт решила, что стоило бы проверить давление. От этих дум и переживаний у неё разболелось ещё и сердце. Положив руку на сердце, Мари почувствовала слабый укол в ладони от чего-то маленького. Нащупав пальцами объект, она поднесла его к глазам, чтобы посмотреть что это такое. Этим маленьким проказником оказался кулон лилии, подаренный ей Лукой на Рождество. Маленькая подвеска в виде цветка с драгоценной сердцевиной на серебряной цепочке слабо поблëскивал в её руке, отражая свет от настолькой лампы. Маринетт рассматривала его со всех сторон, проводя кончиками пальцев по хрупким лепесткам, а после вовсе поднесла к губам и оставила лёгкий поцелуй на одном из лепестков. Наблюдающая за Маринетт Тикки тревожно обернулась на окно, думая о том, насколько хорошим будет вариант предложить хозяйке поговорить об этом с Альей. Уж она то точно дала бы хороший совет и смогла бы успокоить переживания подруги.

- Симпатичный кулон. — Подумала перевести тему мыслей Маринетт на милую вещицу в её руках.

Но она не знала, что этот самый кулон был напрямую связан с причиной переживаний синеглазой. Тикки хотела перевернуть ситуацию в положительное русло, чтобы Мари отвлеклась от любовной драмы на что-то более нейтральное как её подвеска. От чего бы ей было известно, что это подарок от Луки, ведь она всё время, что девушка провела в доме друзей, ютилась в женской сумочке.

- Он подарил. — С грустью в голосе произнесла Маринетт, сжимая украшения в ладони.

- Ой.. — Тихо осеклась Тикки, поняв, что она не улучшила, а наоборот только усугубила проблему.

Маринетт так и не смогла отвлечь себя от переживаний за чувства Луки и свои собственные, проведя целый день дома и не выходя даже в сеть. Ей бы очень хотелось поделиться хотя бы с кем-нибудь своей проблемой, да никто подходящий на ум не приходил. Алья бы уверяла, что надо бы радоваться, что такой видный парень как Лука питает к ней отнюдь не дружеские чувства. Шатенка как-то сама уверенно объявила подруге, что той нужен молодой человек за спиной, чтобы наконец перестать накручивать себя по пустякам из-за любви. Элана же наоборот сама расстроилась бы больше самой Маринетт так, что героине пришлось бы успокаивать уже не себя, а одногруппницу. Фанатичность блондинки по любимому исполнителю её иногда пугала, но она не придавала этому значения, а в её ситуации это высилось бы в глубокую обиду или чего ещё хуже. Ведь у светлой и так на личном ничего не клеилось, а тут ещё и Маринетт припрëтся с неоднозначными чувствами к её кумиру. Не ситуация, а картина маслом.

- Может ты хоть поешь, Маринетт? А то так и голодовки недалеко.. — Заволновалась квами спустя несколько часов отсутствия какого-либо энтузиазма со стороны девушки.

- Не хочу, Тикки. Не беспокойся обо мне, прошу тебя. Мне надо лишь разобраться в себе и голодовку я объявлять не собираюсь. Всё в норме. — Почти не разборчиво пробубнила Маринетт, уткнувшись лицом в подушку и даже не оторвав от неё головы, чтобы ответить маленькой подружке.

- Как раз-таки не в норме. — Подлетела к ней поближе Тикки, скрещивая лапки.

Она даже подумывала обратиться за помощью к Плаггу, который тоже ни мало, ни много, но что-то да смыслил в людских отношениях. Правда потом побоялась лететь к старому другу, остерегаясь как бы не попасться на глаза его хозяину. Поэтому красная решила остаться со своей хозяйкой и продолжить попытки еë приободрения.

- Может напишешь Алье? Посмотрите вместе фильм? — Предложила Тикки.

- Нет, Тикки, она сразу же увидит мою кислую мину и будет пытаться выведать что со мной случилось, а я не хочу обсуждать это с ней.. Пока что.. — Подала голос Маринетт из своего "укрытия".

Тогда к Тикки в голову пришла гениальная идея. Маринетт было просто необходимо проветрить голову. Так сказать, освободить её от навязчивых мыслей и отвлечься. А что отвлекает лучше всего как не беготня по крышам?

- Может на патруль? — Аккуратно спросила она,опустившись напротив лица подопечной.

Маринетт с минуту продолжала лежать неподвижно, но после анализа всех возможных вариантов развития событий после патруля, не выявила ничего, что могло бы снова поднять волнующую её тему. Поэтому, подняв голову, она посмотрела на свою квами. На предложение пятнистой последовал короткий, но согласный кивок.