🌛 Глава 4: сломанный ритм
---
Он не успел ничего сказать — только выдохнуть.
Сонхун проснулся с ощущением, будто прошёл сквозь что-то живое. Его руки ещё помнили прикосновение Айрин, а в голове стучало одно:
«Ты ищешь не музыку. Ты ищешь себя.»
Но найти себя оказалось труднее, чем повторить сто движений за минуту.
---
Репетиция была адом.
Хореограф кричал, музыка летела мимо, а тело будто разучилось слушаться.
Он запутался в повороте, сбился в связке, шагнул не туда — и почувствовал, как взгляд тренера прожигает спину.
— Стоп! Сонхун! — раздался резкий голос.
— Ты где витаешь? Это уже не просто ошибка, это развал!
Он стиснул зубы. Молчал. Лучше молчать, чем сказать: "Я провожу ночи в мире снов, где танцую с девушкой, которая, кажется, знает меня больше, чем я сам."
Сону подошёл после репетиции. Сел рядом на пол, вытирая пот.
— Ты на себя не похож, — тихо сказал он. — Ты вообще... здесь?
Сонхун посмотрел на него. И снова ощутил это… разделение. Они рядом, как всегда, но между ними — будто тонкая стена. Сону что-то скрывал. И Мина тоже.
— Просто не выспался, — коротко ответил он.
— Слушай, если тебе нужно что-то рассказать… Я рядом. Как бы там ни было. — Сону смотрел в пол, будто знал, что не сможет сказать больше.
Сонхун кивнул, но не ответил.
И в глубине — почти как боль — снова всплыло лицо Айрин.
---
Поздно вечером, за ужином, отец сидел, как всегда, молча. Газета. Телефон. Тишина.
Но вдруг раздался его голос:
— Мне звонили из центра. Сказали, ты теряешь форму.
Сонхун отложил вилку.
— Один день не задался, — бросил он.
— Один день? А что ты делал ночью? Опять танцевал до потери сознания?
— Нет, — отрезал он. — Я просто спал.
Отец посмотрел на него, медленно сложил газету.
— Сном, видимо, ты занимаешься лучше, чем будущим.
— Может, уже хватит этих танцев? Пора думать, кем ты станешь, когда всё это закончится.
Мина замерла, перестав жевать. Мама тихо сказала:
— Сухо…
Но отец не замолчал.
— Я не хочу, чтобы мой сын оказался на улице, потому что вовремя не понял, что мечты не кормят.
Сонхун встал.
— Тогда не смотри на меня. Не жди от меня ничего.
Он ушёл в свою комнату, захлопнув дверь. Внутри всё дрожало — не от гнева, а от безысходности. В реальности он был никем. А там, в мире снов… он был собой.
Он лёг. Закрыл глаза. И не просил ничего — просто бежал туда, где его понимали.
---
Айрин ждала.
Они стояли на берегу чёрного озера. Вода была гладкой, как стекло.
Луна отражалась в ней, как зеркало, но в отражении... танцевали силуэты. Тени. Сотни. Все разные. Все — в движении.
— Кто они? — прошептал он.
— Это те, чьи мечты забылись. Люди, которые отказались от себя, — сказала Айрин. — Но если ты хочешь… ты можешь дать им голос.
— Как?
— Танцем.
Он посмотрел на неё.
— Это значит… я могу танцевать за них?
— Нет. С ними. Их история — через твоё тело. Ты станешь проводником.
Айрин сделала шаг к воде. Её отражение отразилось рядом с лунным светом.
— Ты думаешь, танец — это сцена? Свет, зрители?
— Нет. Танец — это правда. Когда она больше не вмещается внутри.
Он закрыл глаза. И позволил телу двигаться.
Музыка не звучала — но каждый шаг отзывался эхом, как шёпот забытой истории.
Одна из теней начала приближаться. Это была женщина. Старше. Она держала в руках выцветшую пару балетных туфель.
— Кто она? — спросил он.
— Та, кто мечтала станцевать «Лебединое озеро», но отказалась от сцены из-за страха.
Сонхун медленно поднял руки. Сделал па. Поворот. И вдруг почувствовал, как что-то входит в его движения — нечто чужое, но родное. Он танцевал не за себя. Он чувствовал её.
Айрин наблюдала. На этот раз — с лёгкой, едва заметной улыбкой.
Когда он остановился, женщина исчезла. А на воде осталась лишь тень.
Айрин подошла ближе.
— Ты начинаешь слышать не музыку. А душу.
Сонхун посмотрел ей в глаза. Его дыхание сбилось. Он чувствовал, как мир исчезает вокруг них.
— А ты… — начал он.
— Что?
— Ты тоже чья-то мечта?
Она не ответила. Только мягко коснулась его руки.
— Я — твоя тень. Пока ты танцуешь — я здесь.
И в этот миг он понял:
Он не просто тянется к ней. Он начинает влюбляться.
Не так, как в жизни. Глубже. Тихо. Как будто его сердце танцует рядом с её.
---
Он проснулся в темноте.
Сквозь шторы пробивался свет фонаря. Он сел на кровати, дыхание прерывистое.
Он знал:
Всё изменилось.
Он больше не танцевал ради сцены.
Он танцевал ради истинных чувств. Ради нее.
И завтра — он вернётся.