Глава 7. Сны
Гарри спал беспокойно - его преследовали странные видения. Если первые недели по возвращению из школы ему снился Том - их беседы, шутки, порой даже споры, - и это можно было списать на то, что он скучает, то сейчас... Сейчас эти видения стали походить на бредовые кошмары.
Вот он, маленький, «едет» на руках у Тома, который выглядит намного старше - лет, наверное, на сорок. В голове возникает слово, такое знакомое и родное - «крёстный». Так странно...
«А кто же мой крёстный? - приходит внезапная мысль. - У кого бы спросить? Кажется, профессор Снейп учился с моими родителями - уж больно часто он отца поминает лихим недобрым словом...»
- Гарэль! - продолжается сон.
Гарри точно знает, что зовут его.
- Дорогой, тебе пора спать! - К нему, солнечно улыбаясь, идёт мама - он это точно знает. Но что это?! Вместо яркой шатенки с зелёными глазами перед ним глубоко беременная блондинка с бирюзовыми очами! Дальше ещё хуже: к блондинке подходит отец... в образе Люциуса Малфоя. Он целует маму в макушку и перехватывает Гарри у Тома.
- Не-е-е-ет! - в ужасе кричит подросток и просыпается.
И так в разных вариациях: дома (в Малфой-мэноре), на прогулке, в гостях...
«Это же бред! - убеждал себя Гарри (или всё же Гарэль?) - Просто выверты уставшего сознания. Перечитал на ночь ужасов.»
Действительно, вчера в банке ему попалась книга, где подробно описывалась охота на василиска и последующая его разделка - про действие яда была лишь одна строчка: «убивает на месте, предполагаемое противоядие - слёзы феникса или молоко единорога». Вот так вот: предполагаемое - значит, никто до него просто не успевал его принять. Или же никто не страдал таким самоубийственным любопытством и к живому змею в пасть не лез... Гарри горько усмехнулся - скорее всего второе.
* * *
Люциусу тоже не спалось: после визита к зельевару, несмотря на облегчение от избавления от сердитого дневника, у него разболелась голова. Вот он и лёг пораньше, приняв эксклюзивное зелье от головной боли, названное другом-юмористом «Гильотина». Оно, кроме обезболивающего, имело ещё явно выраженное снотворное действие.
Он сидел в своём кабинете и пил шампанское. Компанию ему составляли милорд и Снейп.
- Ну, что, Люц, - ядовито усмехнулся последний, - тебе удалось убедить Нарси не называть первенца Гидрусом?
Послышался сдавленный кашель - кажется, милорд подавился шампанским (думать, что он так пытался замаскировать смех, было неприятно).
- Нет, - скривился, как от зубной боли, хозяин кабинета. - Выбил только право поставить это имя вторым.
- А какое будет первым? - сипло поинтересовался Марволо: получив приглашение стать крёстным, он разрешил обращаться к себе по имени.
- Гарэль, - с гордостью произнёс молодой лорд.
- С одним «р» или двумя? - продолжил допрос старший маг. Имеет право: он должен быть готов к тому, каким будет его крестник.
- С одним, - уверенно сказал Люциус и, не удержавшись, спросил: - А есть разница?
- Да, - ответил милорд, - причём весьма существенная. Гарэль в переводе с арамейского - «Гора Бога». Вы, Малфои, от скромности не умрёте. А Гаррэль - это человек с лидерскими качествами и явно выраженной авантюристской жилкой: жадный до знаний, интересующийся всем таинственным и необычным, способный делать верные выводы.
Тут уже раздалось хмыканье со стороны Северуса:
- Тебе надо приказом главы рода запретить сокращать имя наследника, а то вместо напыщенного Малфоя получишь шило в заднице и затычку в каждой бочке!
- Нарциссе и в голову не придёт назвать нашего сына Гарри, - оскорблённо фыркнул Люциус от одного предположения об этом. - Гарри - какое плебейское имя!
А на женской половине безутешно рыдала леди Малфой - ей вновь приснились две колыбельки в детской.
* * *
К завтраку старшие Малфои спустились невыспавшимися, хотя ни на лице, ни в поведении, казалось бы, не было никаких признаков. Драко же слишком хорошо знал своих родителей, чтобы не заметить этого. Трапеза прошла в угрюмом молчании, а как только убрали десерт, отец строго сказал:
- Драко, иди к себе.
- Что я сделал-то? - возмутился тот. - Я же ни слова не сказал!
- Если бы сказал, - прошипел, закипая, лорд Малфой, - точно бы не смог сидеть ещё неделю! А так - нам просто нужно поговорить. - И, видя, что отпрыск желает высказаться, веско добавил: - В спокойной обстановке!
Драко ничего не оставалось, как подчиниться. Встав из-за стола, он кивнул родителям и сказал:
- Отец, матушка, прошу меня извинить, - и удалился с высоко поднятой головой.
- Обиделся, стервец, - проворчал себе под нос Люциус. - Ничего, к обеду остынет.
- Так о чём Вы хотели поговорить, супруг мой? - непонимающе, а потому официально, обратилась Нарцисса к мужу.
- До меня дошли слухи, что ты плохо спишь и плачешь по ночам, - не поддержал официоз Люциус. - Что тебя беспокоит?
Понимая, что долго таиться она не сможет, Нарцисса решила признаться:
- Дорогой, понимаю, это может прозвучать дико, но вот уже несколько недель мне снится одно и то же - как я вхожу в детскую и вижу две пустые колыбельки! Мне становится так жутко!.. Кажется, я схожу с ума.
- Дорогая, - опустился на колени перед своей леди лорд Малфой и, зажав её пальчики в своих ладонях, прижал их к губам. - Гоните от себя эти мысли: вчера вечером я получил весьма убедительные доказательства, что у нас был ещё один сын. Чтобы начать поиски, нам нужно провести эксперимент с Вашим волосом. Вы согласны?
- Да, конечно. Но как это поможет?
- Для начала мы убедимся, что это не розыгрыш, - ответил Люциус, всё ещё стоя на коленях. - Затем наш знакомый зельевар проверит нас ментально: есть ли блоки или следы обливиэйта. И, наконец, он поможет нам воссоединиться с нашим потерянным ребёнком.
Чета Малфоев в обнимку поднялась в апартаменты Нарциссы, где та, расчесавшись в присутствии мужа, сняла волосы с расчёски и опустила их в шёлковый мешочек из-под шпилек. Убрав их, как величайшую драгоценность, за пазуху, Люциус в приглашающем жесте протянул супруге ладонь. Посмотрев на него полными слёз и надежды глазами, Нарцисса оперлась на предложенную руку.
Всё также вместе они спустились к транспортному камину и, назвав адрес зельевара, ступили в изумрудное пламя.
Драко же, ощутивший, что родители покинули мэнор, устроил истерику: он не привык быть в неведении, а сейчас в его семье происходило явно что-то интересное. Неужели ему так и не расскажут?!
* * *
А в это время Северус уже подготавливал демонстрационный материал: заполнил чистый фиал проявителем, выложил на чашку Петри платиновую прядь волос и расставил всё это на чистом лабораторном столе. Полюбовавшись на сей минималистский натюрморт, он запер дверь и направился к камину - встречать гостей. Снейп готов был спорить на то, что Люц будет не один. И оказался прав - зелёное пламя выпустило двух человек: лорда и леди Малфой.