глава 24. В смылсе суицид?
Я наделась как пуля, что вчера бросила на пол, после прогулки, то и надела на себя.
Томас ничего толком не объяснил, а тесто для блинов стояла почти полное. В тарелке лежало шесть красивых блинчиков.
Блин, если это какая-то шутка от Егора и Томаса, я из убью, там как раз больница рядом.
Мы с Томасом стоим рядом с подъездом и ждём пока приедет наше такси.
Я бы прогулялась пешком, но Томас сказал, что надо быстрее.
Я даже не накрасилась, не собралась толком. Я успела только переодеться и заплести волосы в высокий хвост.
Мы сели в машину, и Томас попросил, что бы ехали как можно быстрее. Таксист, кстати говоря, попался хорошим, и вправду ехал быстрее.
Мы буквально залетели в эту больницу так, будто у нас умирают тут все.
Мы прошли к регистратуре, и у нас спросили к кому мы.
— Егор Петров, — сказал Томас.
— С таким именем у нас нет посетителей, из всех сегодняшних прибывших : Екатерина Дубровская и Виктория Матвеева, а Егора Петрова нет, — сказала девушка, сидящая в регистратуре.
Вика... И что она могла с собой сделать? Если Егор позвонил нам, и даже сказал Томасу, что бы он взял меня, это реально что-то серьёзное.
— Виктория Матвеева, мы к ней, — сказала я.
— Вы кем ей приходитесь? — спросила девушка.
— Друзья, нам сказали, что что-то срочное и надо быстрее приехать, можете пожалуйста нас пропустить, — спросила я.
Она кивнула, а мы прошли, так же она нам сказала куда идти.
Надо было полнятся на второй этаж, в «216» кабинет. Так мы и сделали, поднялись и постучали, нам разрешили войти.
Вика лежала на больничной кровати, подключённая к всяким приборам и трубкам.
Егор сидел рядом с красными глазами и держал ее за руку.
— Что случилось? — спросила я, смотря на врача, который стоял и наблюдал за всем.
— Суицид, — спокойно сказал он.
Такие чувства что каждый день им в больницу молодых девочек с суицидом привозят.
— В смысле суицид? — спросила я.
— Девушка, вы не знаете что такое суицид? Объясню, девушка решила наложить на себя руку, убить себя, так понятнее? — спросил он.
— Понятно-понятно, — тупой врач какой то.
Врач ушел, а Егор стоял и смотрел на нас. Зачем он позвал нас, мне все равно осталось не понятно.
— И зачем ты позвал нас сюда, Егор? — спросила я.
— В смысле «зачем»? Она твоя бывшая подруга, тем более это из-за тебя! — ответил Егор.
— В смысле из-за меня? Я с ней уже не общаюсь месяцев пять, если не больше, и я все равно виновата? Может это ты виноват, что за девушкой не уследил? М? — спросила я.
— Не орите оба, ты можешь нормально объяснит, зачем ты сюда нас позвал? — обратился Томас к Егору.
— Вика скоро проснётся, сама скажет, — сказал Егор.
Час проходил за часом, а Вика все так и не просыпалась. Время уже пять вечера, а мы до сих пор сидим у неё в палате, и ждём пока она проснётся.
Честно, сердце кровью обливается, когда я вижу ее на этой больничной кровати, подключённой во всяким трубкам.
Просидев ещё час, Вика проснулась, Егор ее напоил водой, и тогда она посмотрела на нас.
— А вы тут, что делаете? — спросила тихим голосом Матвеева.
— Да вот, сидим ждём пока ты проснёшься, и объяснишь почему Егор обвиняет меня в том, что ты убиться захотела, — ответила ей я.
— Егор, Томас, выйдите, я хочу поговорить с Аней с глазу на глаз, — попросила Вика, а парни вышли.
Я села на место Егора, и ждала пока Вика скажет хоть слово.
— Ань, я держу это уже очень долго в себе, и не знаю как ты на это отреагируешь, но прошу, прими это нормально, ведь прошло уже больше полугода, — сказала Вика.
— Вик, давай скорее говори, не томи, — сказала я.
— В общем, я знаю, что твой папа изменил твоей маме.. — сказала Вика, выдержав паузу она продолжила, — он изменил ей с моей мамой.
Мир провалился, а ноги я перестала чувствовать вообще. В глазах лишь темнота, хоть я и более мене отпустила эту ситуацию. мне все равно трудно ее вспоминать, а тут я вообще узнаю такое.
— И, как давно, ты знаешь это? — спросила я, чувствовав ком в горле.
— С самого начало, именно из-за этого я и перестала с тобой общаться, прости меня, я больше не в силах держать это в себе, мне с каждым днём все хуже и хуже, — ответила Вика.
Я больше и слово не проронила. Как она могла молчать, она все знала, все знала и молчала!
Я встала со стула и подойдя к двери я повернулась к ней через плечо и сказала:
— Извини, мне нужно переварить, когда буду готова поговорить, я позвоню или напишу, — сказала я и ушла вон из палаты.
За дверью стояли Томас и Егор, и по всей видимости, Егор поставил Томаса в известность, о чем сейчас мне рассказала Вика.
Как мог папа, зная что Вика поя лучшая подруга, переспать с ее мамой? Ему самому стыдно потом должно было быть смотреть у глаза мне и Вике.
Я чувствовала как Томас идёт да мной, но я даже не повернулась к нему. Он тоже, все знал...
Мы дошли до дома в полном молчании, даже когда я открыла дверь в квартиру, Томас зашел молча.
Почему именно сегодня? Позвонит маме, рассказать об этом? Хотя...
У мамы уже своя жизнь, и как мне известно, новый парень, мама не отчаялась сильно после измены, а вот меня они своими ссорами, разводом и прочей фигней добили морально.
_______________________________
извиняюсь за маленькую главу.