Глава 12
Ванесса Тиффани Стэн
Притормозив, я дождалась, пока автоматические двери гаража поднимутся, и въехала внутрь. Отцовский внедорожник уже был припаркован у восточной стены, рядом с велосипедом брата. Подхватив сумочку с переднего сиденья, я перекинула ремешок через плечо и вышла из машины. Замерев, я прищурилась, глядя на дверь.
Краска с потолка? Пауки на голову?
Что в этот раз придумал Кристофер?
Он оттягивал свою месть за надпись, а значит, готовил что-то мерзкое. Однажды брат спрятал за решеткой вентиляции в моей комнате тухлую рыбу – вот это был аромат. Мне тогда пришлось все вещи отдавать в химчистку, чтобы избавиться от его «подарка».
Решив не заходить через задний вход – мало ли меня там ждал «сюрприз» – я вернулась во двор.
На улице уже смеркалось, так что всю лужайку освещали крошечные фонари, скрытые среди кустов можжевельника. В доме соседей лаял их сумасшедший бульдог, гремя цепями. Влажный ветер резал по щекам – я неуютно ежилась. То тут, то там, изредка мелькали вспышки молнии, принося за собой гром. Дождя еще не было, но это лишь вопрос времени – в воздухе уже пахло сыростью.
Взгляд зацепился за два автомобиля у дорожки перед коттеджем; я заметила их еще, когда только подъезжала. Красный Alfa Romeo Миллеров и серебристый минивен дяди Льюиса – только он предпочитал спокойные машины. Наверное, собрались отпраздновать новоселье: семейный ужин, барбекю на заднем дворе, шуточки Марлен и Катрины...
Улыбнувшись, я прибавила шаг, взбегая на крыльцо. У ступенек, как всегда лежал уличный мяч и грязные кеды Кристофера. Должно быть, он бросил это, когда вернулся с тренировки.
Я закатила глаза.
Вот свинья – этим он пошел в папу.
Стоило зайти в дом, на мои уши обрушился ураган звуков. Женский смех, писк микроволновки, перестук бокалов. В гостиной гремел телевизор, судя по крикам «Гол!» - это была спортивная передача. Даже знаю какая: турнир по футболу между «Ди Си Юнайтед» и «Чикаго Файр». Брат мне все уши прожужжал – он не пропускал ни одного матча, а я иногда смотрела вместе с ним. Обычно, когда папа задерживался на работе.
Бросив ключи на банкетку, я сняла косуху и прошла в лобби. Перед плазмой сидели все мужчины; отец, Грегс и Кристофер заняли диван. Я еле сдержала смех, видя пивной шлем на дяде Миллере. Он потягивал с трубочек хмельное, пялился в экран и яростно кричал, когда «тупоголовые придурки не могли загнать мяч в сетку»! Мистер Стэн поддерживал его воплями, а Крис разбрасывал орешки, чуть ли не влезая в телевизор. На это безумие с легкой улыбкой со стороны поглядывал Луи. Он сидел в кресле, спокойно пил газировку и был увлечен игрой в футбол, а не игрой самый громкий комментарий.
Приблизившись, я чмокнула каждого из них. Хотя не уверена, заметили ли они вообще меня. Специально облизав щеку брата, я сорвалась на кухню, слышал за спиной:
— Фу-у-у-у! Тиффани!
Люблю его раздражать.
Мама и тети нашлись в столовой. Вэлери увлеченно замешивала тесто, добавляя туда ингредиенты, как командовала Мэри. Эта девчонка была настоящей красоткой – ее светлые пряди собирались в косички, а на голове всегда болтался атласный голубой бантик. Даже не могу и вспомнить, когда я, хоть раз, видела сестренку в брюках, а не юбочках. Вэл было восемь, но выглядела она не старше шести. Маленькая, смущающаяся и безумно милая. Не могу поверить, что ее отец дядя Грегс, на котором, кроме лица, нет чистого места без татуировок.
— Милая, присоединишься к нам? — Кетти отодвинула стул и похлопала рядом с собой.
Я остановилась в дверях и кивнула.
— Приму душ и спущусь, я только после тренировки.
— Ты голодная? — мама открыла шкаф и достала тарелку, ставя ее на стол к салатницам и запеченной говядине в соевом соусе.
— Нет, с Энни забежала в кафе, — я посмотрела на бутылку красного вина и подмигнула. — Хотя от бокальчика не откажусь.
— Ты расскажешь нам о ком-то, кто претендует на твою киску, детка? — обернулась через плечо Мэри, подмигивая мне.
Она помогала Вэлери наполнять формочки смесью «Криспи Кейк».
— У Тиффани есть котенок? — удивилась сестренка.
Мама покраснела, а Катрина подарила гневный взгляд сестре мужа.
— Нет, милая, тетя Марлен имела в виду будущую киску. Тиффани хочет ее купить.
Миссис Сэндлер ехидно ухмыльнулась. Я неловко отвела глаза, вспоминая вечер бара и Франклина. О нет, о таком я не расскажу ни за что!
— А где Адриан и Майкл? — я выглянула в лобби, проверяя, не упустила ли кузенов.
— Майкл, — Марлен недовольно покачала головой. — С Эридой улетел на выходные во Францию, а Адриан поехал с классом на экскурсию в заповедник Блэквелл.
— Эрида? — миссис Стэн и Миллер переглянулась. — Что за Эрида?
— Его девушка, — мне не понравился тон тети – она говорила нехотя и сквозь зубы. — Все, что вам нужно знать: она мне не нравится, и не потому что она крутит роман с моим сыном. Есть в ней что-то скользкое. Такие девчонки не любят, а торгуют своим телом. Майк идиот, если не видит ее страсть только к его кошельку.
Вэлери осторожно поставила противень в духовой шкаф и подбежала ко мне. Я поцеловала сестру и дернула ее за бантик, начиная щекотать. Девочка запищала и спряталась в объятиях матери, изучая нас карими глазками. Она взяла так много от Кетти, наверное, и характер? Лучшую его версию.
— Не вмешивайся в их отношения, — тяжело вздохнула мама, подливая вина в бокалы.
— Ага, — буркнула Марлен. — Буду спокойно смотреть на то, как какая-то сука разбивает сердце моему сыну.
Женщины начали спорить, а я оставила их перепалку за спиной. Поднявшись к себе в комнату, заперла дверь на замок и устало рухнула на постель. Мышцы ныли после репетиций, но я лишь блаженно закатила глаза. Липкая майка холодила спину, ощущаясь неприятной из-за пота. Расстегнув пуговицу на джинсах, я заерзала, спуская их.
Сегодня мисс Сука себя не объявила. Мадам Маккарти загоняла нас на тренировке настолько, что мы еле дошли до раздевалки – вряд ли бы эта девчонка что-то сделала. Я хотела как можно скорее разобраться со всем этим. Краска и обрезанные ленточки – шуточные, почти детские угрозы, но кто знает, что придет в завистливую голову? На носу концерт, а участие в нем не просто гран-при, а первое мое выступление вне студии матери.
Первый мой успех.
Кто бы что ни говорил, но мой талант – это только мои мозоли, только мои слезы и усилия. Может, в детстве благодаря родителям я и пришла к балету, но теперь я сама по себе. Так что их чертовы слова, оставляли после себя осадок. Мне было насрать, но хотелось отмыться от дерьма.
Мне нужен горячий душ.
Отбросив штаны, я стянула майку через голову и осталась в одном нижнем белье. По окну уже начали стучать первые капли дождя, а гром звучал слишком близко. Казалось, вообще в соседней комнате. Хотя, может, это монстр «Беспорядка» Кристофера, которого он кормит коробками из-под пиццы.
Заведя руки за спину, я замерла, слыша трель мобильного. Потянувшись к сумке, достала из нее айфон и глянула на дисплей.
Неизвестный.
Дыхание сорвалось. Только один человек не был записан в моей телефонной книге. Конечно, это мог быть кто угодно, но, где-то на уровне инстинктов, я чувствовала – это Франклин.
Гребанный Лаарсон, который целый день не объявлялся, а теперь решил уделить мне внимание?! Да пошел он к черту! Отбросив телефон, я сложила ноги в позе лотоса и начала гипнотизировать экран взглядом. Спустя пару минут мелодия стихла – в груди закралось разочарование, что он так быстро сдался – но потом снова раздался звонок.
Я нервно закусила губу.
Мне хотелось поднять? Со стоном я упала на подушку, сгибая ноги в коленях.
Боже, как сложно разобраться в своих желаниях. Кончики пальцев кололи от предвкушения, меня даже слегка затошнило от волнения, но гребанная гордость не давала сделать шаг. Я рассчитывала на то, что этот засранец тут же наберет меня, но... Франк не Ленсен и не остальные парни, которые пытались ухаживать за мной. Я не понимала его, не знала, чего он хотел и что думал, но именно это и привлекало.
Его загадочность, его молчаливость, его острый язык и реакция моего тела рядом с ним.
Айфон вновь погас, но не надолго. Теперь у меня не оставалось сомнения, кто это. Таким упрямством обладал только мистер Гризли. Подобрав телефон, я ответила на звонок и нерешительно приложила его к уху. На заднем фоне слышался раскат грома – он дублировал мой – и мощный стук капель о воду. Наверное, Франклин находился на улице.
— Неужели, мисс Розовая Сумочка ответила? — от его смеха по коже пробежали мурашки. — Длинным ногтем не могла попасть на экран, куколка?
— Нет, просто практиковалась в силе мыслей. Но если ты жив – это была провальная затея, — сердце сбило толчок, и я начала задыхаться.
Господи, только бы он по голосу не подумал, как я взволнована его звонком. Мое тело ожило, звуча как высокая нота. Я лежала в абсолютной темноте, практически обнаженная на своей постели и разговаривала с Лаарсоном? С этим грубым мерзавцем?
Я облизала пересохшие губы, сильнее сжимая ноги.
— Чтобы убить меня тебе придется постараться усыпить бдительность, — я не видела, но чувствовала, что Франклин улыбался. — Медведь гризли? Может, я, и вправду, настоящий зверь? Как думаешь, Тиффани, сможешь отвлечь меня чем-нибудь?
— Скажешь мне? — прошептала я, поглядывая на дверь.
С первого этажа доносились мужские крики. Вряд ли кто-то узнает о моем флирте с сыном водителя матери. Боже. Внизу заныло – бабочки ожили. Я перевернулась на живот, задернула ноги и уставилась за окно. Между полосками жалюзи мелькали синие вспышки. Звуки дождя делали меня еще ближе к нему. Расстояние между нами сокращалось, становясь атомом и волнуя еще больше.
Казалось, он где-то здесь, совсем рядом и не только в моей голове.
— Хочешь, чтобы я сказал тебе о том, как убить меня? — его голос стал ниже, наполняясь хрипами. — Ладно, куколка, устраивайся поудобней, — мужчина хлопнул дверью и прошел в дом – ветер в трубке стих. — Как ты говорила? Я хочу, чтобы ты сейчас закрыла глаза и кое-что представила.
Кровь ускорилась. Щеки покраснели и меня бросило в жар. Я затрепетала ресницами, выполняя его просьбу.
— Для начала тебе придется забраться на меня, — голос Лаарсона стал таким близком. Он где-то здесь, в темноте. — Знаешь, что отвлекает мужчину, куколка? Секс. Тебе нужно соблазнить меня, чтобы всадить нож в сердце.
Я оседлала его колени. Франклин положил ладони мне на талию и прижал задницей к себе. Киска терлась о его возбужденный пах, а в трусиках стало мокро. Мужчина коснулся губами моей щеки, опустился ниже... Щетина слегка щекотала, но мне это даже нравилось.
Он нравился...
Я резко распахнула глаза, отгоняя видение. На лбу и спине выступил холодный пот, когда внутри горело. Слегка сжав в руке простынь, я попыталась успокоить сумасшедший пульс.
— Знаешь, Тиффани, ты можешь просто отсосать мне, но это же не интересно, да? — о, Господи. — Прежде чем убить меня, ты не откажется от искушения познакомить свою киску с моим членом? О да, куколка, ты не откажешься, потому что, готов поспорить, ты течешь при виде меня, — Лаарсон грязно рассмеялся. Откупорив бутылку с чем-то явно спиртным, плеснул себе и продолжил. — Так вот, ты сядешь на меня, отодвинешь в сторону розовые трусики и опустишься на всю мою длину. А потом ты обнимешь меня за шею и начнешь трахать, как жадная маленькая сучка, выкрикивая только одно... Что ты стонала в баре? Скажи это, Тиффани!
Киска пульсировала. Готовая скулить от желания, я собрала все свои силы и одними губами простонала:
— Франклин, о, Боже! Прошу, не останавливайся, Франклин! — что-то в доме упало – я вздрогнула от звука, но не отвлеклась на него, полностью поглощенная нашим разговором.
Не знаю почему, но когда он где-то там было легко о нем фантазировать. Мистер Гризли не выводил меня из себя, а становился интригой. Все потаенное выходило наружу, все смелые мысли выползали из своих нор, а моя страсть руководила сознанием.
Просунув руку между собой и матрасом, я накрыла ладонью киску и слегка сжала ее. Трусики промокли насквозь, шелком натирая кожу. Прикосновение вызвало разряд от клитора, сеточкой молнии задевая все нервные окончания. Я стиснула зубы, чтобы не всхлипнуть.
— Думаешь, я буду терпеть твой член, как хорошая девочка? — настал черед моей игры. Подбородок подрагивал от адреналина в крови. — Знаешь, Франклин, пожалуй, это слишком большая цена твоей жизни. Секс со мной... — мужчина поверхностно дышал, заводясь вместе со мной, — не стоит этот. Если уж губы тебе не по карману, то, что сказать о моей тесной и мокрой киске? Сделай кое-что? — дождавшись, пока он кивнет, я продолжила. — Обхвати губами свой палец и на секунду представь, что это твой член погружается в мои соки...
Убрав пальцы от трусиков, я погрузила один в рот и втянула щеки, ощущая сейчас то, что испытывал он. Моя влага уже вытекала из центра. Я настолько желала его сейчас рядом с собой, что в легком касании сквозняка представляла Франклина. Меня словно искупали в кислоте – хотелось просто содрать кожу из-за нестерпимого зуда. Соски прижимались в сеточке бюстгальтера. Вывернувшись, я расстегнула застежку и избавилась от него.
— Представил? — я легла на спину, лаская груди свободной рукой. — А теперь открой глаза и столкнись с реальностью: ты никогда этого не ощутишь. Я не стану трахать тебя.
— У меня даже не встает на тебя, куколка, — выплюнул Лаарсон.
Как же мне нравилась эта ложь.
Растирая соски, я зажала между зубов губу, боясь выдать себя стоном. Что я делаю? Ласкаю себя, разговаривая по телефону с мужчиной, которого видела всего три раза в жизни, и который бесит меня настолько, что я готова покусать его? Да.
Боже, я такая испорченная.
Переложив телефон рядом с собой, я включила громкую связь и сняла трусики. Отбросив розовый шелк, развела ножки и растерла смазку по складочкам. Все еще не открывая глаза, я представила Франклина.
Когда мы играли в бир-понг, он был таким влажным. Вспотел от напряжения и желания обставить меня, даже не зная, настолько сильно я хотела проиграть ему. Гребанная Энни, гребанный алкоголь – только они во всем виноваты! Я была очень меткая, но последний удар специально смазала. Всегда на шаг впереди...
— Не думай, что я в твоих руках, — прошептала я, одновременно вводя в киску самый кончик пальца.
Тугое колечко с легкостью – я была очень мокрой – приняло в себя. Задохнувшись от удовольствия, я запрокинула голову, зажимая себе рот рукой. Он никогда не узнает о том, что я здесь делала. Это только мои фантазии, а Франклин только голос из телефона. Я не подпущу его к своему телу.
Ни-ког-да.
— Ты такая наивная, куколка, — расхохотался Франклин. Он звучал громко – мне стоило побояться, ведь отец мог услышать мужской голос из моей спальни, но было так хорошо. Я осторожно растягивала себя пальцем, массируя одновременно и клитор. — Думаешь, что обязательно держать тебя близко, чтобы выигрывать?
Ох, прошу, не замолкай.
Стараясь не шуметь, я пристроила второй палец к входу и насадилась на него. По ногам пробежали блаженный мурашки. Мое дыхание утяжелялось, наполняясь вдохами, но я была, как мышка. Из-за движений бедрами грудь покачивалась, а простынь подо мной шуршала.
Господи, если с мужчиной так же хорошо, я хотела ощутить его.
— Мне достаточно просто говорить, верно? — Лаарсон сглотнул. Не знаю, что творилось у него, но по голосу он так же изнывал. — Например, я знаю, что сейчас твои трусики мокрые. Что твоя киска, неудовлетворенная всеми теми неудачниками, жаждет меня. Что ты готова отравить меня ядом из-за невоспитанного языка. Так ведь? — я закивала головой, становясь яростней. — Интересно, твоя киска такая же избалованная? Долго она будет сопротивляться оргазму со мной? Что скажешь?
Боже-боже-боже...
С хлюпающим звуком высунув из себя пальцы, я накрыла ими клитор и ускорилась. В животе кололо. Кости объяло жаром, и я просто хотела освобождения. Выплеснуть весь стресс, обиду на его слова, когда она назвал меня «дешевкой», чертовы скандалы с труппой, мисс Суку...
Я была самой собой только в танце или в постели. Если на балет могли посмотреть все желающие, то здесь, в темноте, в запертой комнате, никто и никогда не видел моей души. Я не хотела впускать их в этот маленький мир, боясь огорчения, но Франклин... Пока он вторгся только голосом, но что-то мне подсказывало: упрямый засранец попытается оставить след на моем теле.
— Молчишь, куколка? — немного обиженно засопел Лаарсон.
Сощурившись, я до крови закусила губу, начиная содрогаться. Между ног стало горячее и приятнее. Лаская себя, я сжала грудь, представляя, что это его руки. Огромная ладонь с разводами от мазута касается моих прелестей и пачкает их. Как Франк растирает между пальцами мои соски, как наклоняется и приникает к ним ртом.
Да! Да! Да!
— Ах... — измученно прошептала я.
Эйфория разлилась по венам. Яркая вспышка прошлась от ног к груди и распространилась по всему телу. Я зажала себе рот и кончила, поджимая ноги под себя. Это было невероятно. Мне казалось, я чувствовала взгляд его пронзительный глаз из сумрака комнаты. Наверное, ему бы понравилось? Конечно, мистер Лаарсон, вы бы порадовались, узнав, что избалованная сучка только что кончила для вас. Мужчина продолжать молчать, пока мое дыхание смешивалось с его.
— Знаешь, что я сейчас делаю? — присев, я подняла телефон и практически прикоснулась губами к микрофону. — Лежу голая в постели, завожусь от твоих слов и жду своего парня, Франклин. Сегодня он трахнет киску, которую ты заставил потечь для себя. Думай, что я проведу ночь в его руках, а не твоих, — чмокнул экран, я сбросила вызов.
Как бы мне хотелось увидеть сейчас его ошарашенное лицо. Лаарсон набрал меня снова, но на этот раз я не стала поднимать. Пусть звонит! Хихикая, я поднялась из постели и, наконец, прошла в душ. Ноги были ватными от недавнего удовольствия, а с губ не сходила улыбка.
Отодвинув панель душевой кабинки, я забралась на поддон и закрыла за собой дверцу. Отрегулировав температуру и режим, включила воду. Капельки сначала неспешно, а потом с нарастающим темпом посыпались на голову. Между ног еще вспыхивали искорки оргазма, а где-то внутри ныло, прося еще. Только уже не пальцев, а... Лаарсона.
Я затрепетала веками.
То, что сейчас произошло – настоящее безумие, но оно понравилось мне. Наверное, только на расстоянии я не боялась быть настоящей рядом с ним и позволила себе эту глупость. Когда желание сбавило градус в крови, я заволновалась, слышал ли он меня, или кто-то другой голос Франклина. В доме было полно людей, но я до сих пор ощущала только одного его ...
И мыслями, и телом...