Глава 9
Ванесса Тиффани Стэн
Отодвинув одеяло, я вытянула поверх него ноги. Яркие лучи рассветного солнца пробрались сквозь тонкие занавески – вчера я решила не закрывать их жалюзи. Приятный холодок пробирался сквозь щель форточки, едва касаясь моей кожи. Она сверкала, будто блестками, из-за лосьона для тела.
Его впервые подарила мне тетя Марлен. Тогда она с Луи и мальчишками вернулась из путешествия по Мангровым островам. Наша семья любила традиции, вроде пиньяты из именинника в Дни Рождения или сувенирчиков из уикенда на память. В детстве это казалось веселым, хотя мне нравилось и до сих пор. Разве такие мелочи не сближают?
Уже и не помню, что досталось родителям и Крису, но мне – стеклянный флакончик с ароматной муссовой жидкостью. Этот запах очаровал: нечто фруктовое с легкими ягодными нотками и шлейфом бергамота. «Тропический флирт» - именно так назвала его Мэри. Она вручила его со словами: «вдохнувший тебя раз, голову сломает над этой комбинацией. Будь загадкой, милая».
Чертовски в ее стиле.
Потянувшись к прикроватному комоду, я раскрыла верхнюю тумбочку и достала тюбик охлаждающей мази для мозолей. Выдавив синее желе, начала массажными движениями растирать между пальцами. Приятные покалывания вызвали мурашки. Постепенно ментол впитался в кожу и принес желанное облегчение.
Я едва затрепетала веками, издавая чуть ли не стон.
Из душевой разносился всплеск воды и грохот баночек – Энни всегда была неуклюжей. Вчера мы забрались ко мне в комнату, устроили на полу шалаш из подушек и смотрели все части «Крика», потом вздрагивая из-за каждого шороха. Как в детстве, когда я по несколько раз заставляла папу запереть все двери и обыскать мою спальню. Вдруг где-то притаился Гроуст-фейс?
Я была той еще трусишкой.
Перейдя ко второй ноге, я выдавила еще больше геля. На правой стопе мозолей было больше всего. Какие-то уже засохли, а свежие покраснели и воспалились. Конечно, их можно было бы избежать, если не усердствовать, но я привыкла делать все идеально. Прежде чем завидовать, пусть мисс Сука узнает, чего мне стоит мой успех!
— Я уже и забыла, что такое спокойно принять душ, — Мэриэнн вышла из ванной, протирая волосы полотенцем. Второе – больше размером – она обмотала вокруг груди. — Без криков: дочь я опаздываю на работу! Или: Энни давай быстрее, мне нужно заплести косички в школу! Дана обожает их, а я ненавижу заплетать. Мама любила прически, как она, но...
Подруга оборвалась на полуслове и уставилась в пол. Ее губы начали подрагивать.
Мое сердце сжалось. Даже и представить боюсь, какая это боль потерять мать в шесть лет. Я настолько была привязана к своим родителям, что их отъезды куда-то на пару дней вызывали нестерпимую тоску. А она была всего малышкой, которая из больницы встретила только младенца и убитого горем отца.
— Как насчет жутко калорийных вафель со взбитыми сливками? — я перевела тему. Отложив мазь, спустила ноги на ковер и потянулась. — Сегодня четверг, а значит, папина очередь готовить завтрак.
Мэриэнн голодно облизнулась. Она по-хозяйски раскрыла мой шкаф и начала перебирать одежду – мы знали друг друга уже сто лет, так что это было в порядке вещей. Я поднялась с постели и оттянула собравшиеся пижамные шорты.
— Мистер Стэн научился обращаться с плитой? — через плечо хохотнула Спелман.
Я прыснула от смеха, качая головой.
— С телефоном. Он просто заказывает что-то сладкое из «Weber's». Серьезно, Энни, если пустить моего отца на кухню, он спалит не только дом, но и весь этот квартал. Готовка не про мужчин Стэн.
Бросив взгляд на мобильник, я увидела одно непрочитанное сообщение от Ленсена. Распушив смятые ото сна волосы, сонно зевнула, прислушиваясь к звукам из коридора. Уже было около девяти утра, так что Кристофер наверняка проснулся. Я все еще ожидала от него пакости – этот засранец был чертовски злопамятным. Не удивлюсь, если через пару недель проснусь с зубной пастой на лице. Хотя, зная брата, он придумает что-то изощреннее.
Дождавшись пока Мэриэнн переоденет мой спортивный летний костюм, мы спустились на первый этаж. Сейчас мама уже полностью обжила дом – появились семейные фотографии на стенах, мои и брата медали на камине. Коробки, теперь уже пустые, перекочевали в гараж, и здесь запахло... домом. Смесью продуктов и духов всех членов семьи, даже можно было уловить аромат резиновых мячей Кристофера. У него в комнате был целый склад футбольного инвентаря.
Кажется, по соседству со мной живет будущая мировая звезда.
Весело перепрыгивая ступеньки, мы с Энни наперегонки погнались в столовую. Лобби уже полнилось ароматом свежесваренного кофе и фруктов. Их кухни доносился смех отца и слегка смущенное пыхтение матери. Я невольно расплылась в улыбке – их любовь была удивительной. Пожалуй, только она заставляла меня верить в «сейчас и навсегда».
— Доброе утро, — радостно протянула я, обходя кухонный островок. — У нас сегодня ночевала Энни.
Яркое солнце слегка ослепило – оно отражалось от белых мраморных поверхностей тумбочек. Окна столовой выходили на передний двор – почтальон засовывал какие-то письма и рекламные брошюры в наш ящик. На соседней лужайке мисс выгуливала собачку, пока садовник стриг ее кусты. Мне нравился этот квартал. Тишина, смех детей на площадках и соседские общества, что так по-американски.
— Здравствуйте, мистер и миссис Стэн, — подруга зашла за мной, замирая в проеме арки.
Папа сидел за столом и завтракал, изредка просматривая почту на планшете. Увидев Мэриэнн, он заботливо кивнул ей и указал на ароматные вафли. От них все еще исходило облако пара, а запах стоял такой, что вызывал слюнки.
Мама отвлеклась от соковыжималки и посмотрела в нашу сторону:
— Привет, девочки. Вы вчера поздно вернулись? Я не слышала, как подъехала машина, — ее волосы по обыкновению лежали рыжими кучеряшками на плечах, а щеки краснели из-за присутствия мистера Стэна.
— Ага, — я пожала плечами, раскрывая дверцу холодильника. — Задержались в театре. Скоро концерт, так что мы долго репетировали, — Мэриэнн поддержала мои слова. Я достала банку сгущенки и баллончик со сливками, вспоминая. — Кстати, вы же придете на постановку?
Папа проглотил кусок вафли и потянулся за салфеткой. Его галстук был выправлен и висел свободными концами на шее.
— Конечно, Куколка. Ты же знаешь, что мы с мамой не можем пропустить ни одного твоего представления, — миссис Стэн кивнула, закидывая в автомат фруктовую смесь из яблок и апельсин. — Тем более, я буду выступать с речью в честь открытия театра!
— Ты отбираешь хлеб мэра?
Бакстер скривился и сделал глоток кофе.
— Этот республиканец и так умом тронулся, так что один вечер без его речи пойдет на пользу городу, — Мэриэнн закусила щеки, пытаясь не засмеяться, а мы с мамой не сдержали улыбку. Папа и нелюбовь к власти – это навсегда. — К тому же я оплатил реконструкцию этого здания. Пусть городской Совет поцелует мой зад, но я буду говорить там что хочу и сколько хочу.
— Почему бы тебе не баллотироваться в мэры? — меня слегка заглушил вой соковыжималки.
Светло-зеленая струйка жидкости потекла в чашу. Мама добавила еще пару долек лимона, нажала на кнопку и, наконец, закончила со смузи. Протянув ей три стакана, дождалась, пока получу свою порцию и попутно чмокнула ее в щеку в знак благодарности. Вернувшись к Энни, я присела рядом с ней и поставила на стол сладкие сиропы к вафлям.
— Потому что тогда, наш папа будет не выносить самого себя, — мистер Стэн прицокнул, но бросил на нее обожающий взгляд. Как и всегда в его глазах засверкали тысячи светлячков их общей любви. — Он и так еле согласился переехать сюда из-за Бена.
— Не из-за него, — поправил отец. Я отрезала ломтик оладьи, обмакнула его сначала в сгущенку, а потом в сливки, и забросила в рот. — А из-за того, что в прошлом он был сенатором и этот дух демократа навсегда остался в нем. Мне здесь нечем дышать. На каждом шагу или конгрессмен, или член Палаты Представителей. Вы хотите моей смерти.
— Мистер Стэн, — не удержалась Энни. — У нас в театре освободилась вакансия драматического актера. Мне кажется, вы – то, что им нужно.
Папа рассмеялся. Мама подалась вперед и потрепала его по неряшливой копне волос, кивая словам Спелман.
— С его амбиция только Голливуд и главные роли.
Щеки трещали от улыбки. Запивая завтрак соком, я расслаблялась в семейной атмосфере. Сегодня никуда не хотелось: ни на пробежку, ни на тренировку. Просто достать из морозильной камеры ведро Ben & Jerry's, забраться в постель и проплакать над сопливым фильмом.
Что-то вроде дня перезагрузки.
— А можно я тоже пошлю в зад старикашку Робинса? — заворчал брат. Он прошел к нам и хмуро бросил на стол «Приключения Тома Сойера». — Литература – дерьмо! Почему нельзя отказаться от этого предмета? Я не люблю читать! Это такая глупость!
— Следите за языком, молодой человек, — оборвала мама.
Крис закатил глаза.
— Дерьмо.
— Эй, Крис! — возмутился папа.
Он указал ему жестом на баночку ругательств. Она стояла в гостиной у входа на банкетке, уже практически заполненная. В основном там были только монеты, хотя виднелись и мелкие купюры. Мама придумала ее год назад – как средство борьбы с грязными словечками брата.
«Дерьмо» – было его самым любимым, хотя «киска» и «насрать», тоже не отставали.
— Я не виноват! — завопил брат. Судя по майке с надписью «Hell», он уже отмыл мою пакость. — Это все школа! Если бы мистер Робинс не задал читать этот бред, я бы вчера погонял мяч на стадионе!— он отпихнул от себя учебник и стащил с тарелки вафлю, заталкивая ее в рот. — Стану как Грегс. Сяду в тюрьму, а потом открою свой клуб и буду пускать в него только тех, кто считает, что литература – отстой.
Стараясь сдерживать смех, я опустила нос в смузи. Мэриэнн подавилась куском завтрака, а мама обреченно обернулась к отцу. Он тяжело вздохнул и сложил руки в замок перед собой.
— Кристофер, школа – это твое начало. Из-за одной литературы не стоит играть с законом. Ты Стэн, а значит, не должен ударить в грязь лицом. Знаешь, как я делал? — брат вскинул бровь, слизывая с пальцев сгущенку. — Можешь, не читать, но научиться правдоподобно врать. Это было моей фишкой, — миссис Стэн вытаращила на него глаза. Отец поймал ее взгляд и поперхнулся. — Хотя нет, читать нужно. Это очень важно, правда, любимая?
— Отстой, — еще громче добавил брат.
Он бросил на столешницу свой рюкзак, раскрыл его и начал запихивать яблоки. Они стояли на тарелки посередине стола.
— Ты же не любишь их, — спросила я, доедая свою порцию.
— Это для Лили. Не знаю почему, но мелкая, обожает эту гадость, — буркнул он, заливаясь краской.
Энни от хохота чуть не свалилась под стол, следя за нами.
— Для Лили? — подразнила я. — Маленькой Лилианны Блейк, чьи бантики в волосах тебя бесят?
— Ты такая сообразительная, Тиффани, — показал он мне язык. Застегнув молнию рюкзака, Кристофер перебросил его через плечо и уже практически вышел из кухни, останавливаясь в проеме. — Милые короткие шортики Энни.
Милые короткие шортики Энни...
У меня отвисла челюсть. Крис захохотал и бросился на выход к школьному автобусу. Родители залились краской, а подруга оцепенела, проглатывая вафли.
— Твой тринадцатилетний брат только что отпустил комплимент моей заднице? — шикнула она мне на ухо. — Ахринеть. Я обожаю твою семью, Тиффани.
Папа глянул на часы и спешно подскочил, говоря, что уже опаздывает. Мама тоже ушла вместе с ним – у нее проходили утренние репетиции для младшей группы. Попрощавшись с ними, я загрузила посудомоечную машину и запрыгнула на столешницу, болтая ногами. Энни разговаривала в лобби со своим Беверли, краснея, как малышка в первый, сказанный ей комплимент.
— Какие у нас планы? — подруга сбросила вызов и сложила руки за спиной, поднимая на меня взгляд исподлобья.
— Предлагаю закрутить роман с «Титаником» и тарелкой попкорна, — пожала я плечами. — Хотя, можно взять из погреба вина и пересмотреть «50 оттенков серого».
— Ага, — протянула Спелман.
Я прищурилась. У этой девчонки явно что-то было на уме.
— А что предложишь ты?
Во взгляде Мэриэнн появился азарт. Она возбужденно заиграла бровями и затараторила.
— Как насчет развеяться? Двойное свидание? Помнишь, Беверли? Так вот у него есть друг, — я поджала губу, а Энни продолжила. — По его словам, он милый и улыбчивый красавчик. Ну, Тиффани? Пожалуйста? — с надеждой она подкралась ко мне. — Только представь: бар, крепкий джин, танцы, сексуальные мужчины? Ты развеешься от выходок мисс Суки, а я встречусь с ним... Ну?
Только представь: бар, крепкий джин, танцы, сексуальные мужчины? Черт, а она знает, как уговорить меня. Лукаво приподняв бровь, я сложила руки на груди, протягивая:
— Говоришь, милый и улыбчивый красавчик? — Спелман закивала. — Ладно, но только потому, что я тебя люблю.
— Тиффани! — завизжала подруга, бросаясь ко мне на шею. — Ты просто чудо! Они будут нас ждать в десять вечера в «У Каннибала». То самое местечко, куда бы нас ни за что не пустили папочки. Много парней во фланели, темное пиво, старые магнитофоны и потертые кресла.
Бабочки запорхали в моем животе. Мурашки прошлись по позвоночнику, а уголки губ постепенно приподнялись в ухмылке. Взгляд Энни стал томным, отражая расширенными зрачками и мой рождающийся интерес.
Свидание с мистером X, в месте, которое чертовски грязное, как темные склады Голливуда? Неожиданно перед глазами вспыхнул образ Франклина. Его заляпанный Jeep, черная майка, обтягивающая спортивное тело и запах опилок...
Между ног стало жарко.
О, Господи.
Станется с этого Гризли! Пошел он к черту, надеюсь, друг Беверли окажется горячее этого засранца!
«У Каннибала» находился на самой окраине города практически у доков портового склада. За нашими спинами простиралась полоска елей – легкие наполнялись лесной свежестью. Оттянув короткую кожаную юбку, я завертела головой, рассматривая квартал. Энни жевала губу, взволнованно переминаясь с ноги на ногу.
Это была промышленная часть Чикаго: заводы, баржи, дешевые забегаловки и заправки. Чуть в стороне виднелся указатель «Хорошего пути», ведущий из города на трассу. Из-за ветра кое-где поскрипывали вывески на цепях, а пьяные смешки разносились из окон кафешек. Я сложила руки на груди, прикрывая вырез на топике.
Или ее ухажер решил устроить тематическую вечеринку «заработай гонорею, посидев на грязных стульях» или он и его друг – маньяки. Это хорошее место для убийств – кровь впишется в окружающий интерьер, как еще одна часть декора.
Я хохотнула про себя, рассматривая свой наряд. Ярко розовые кроссовки, сверкающая латексная юбка и шелковый топ со стразами на груди. Было все еще прохладно, так что я надела косуху. Мы с Энни – она выглядела не приличнее – уже получили свою порцию свистов и выкриков «Эй, цыпочка».
Тупые придурки.
— Вон, они едут! — пискнула подруга, указывая на вереницу машин.
От предвкушения екнуло в груди. Странное чувство ныло внутри, словно произойдет что-то плохое, но одновременно понравится мне. Как на экзаменах в школе, ты боишься, но само осознание того, что это скоро закончится, прибавляет тебе уверенности.
Потянувшись к своей сумочке, я достала зеркальце и тюбик розовой шимерной помады. Раскрыв пудру, проверила свой макияж. Это же свидание? Мы с Энни целый вечер провозились, нанося друг темные тени и рисуя стрелки. Мои голубые глаза стали еще глубже и пронзительнее, а подводка сделала лисий взгляд. Раскрыв крышечку, я начала проходить стержнем, подчеркивая контур губ.
Рядом с нами затихли рокоты двух двигателей. Мэриэнн чуть не выпрыгнула из своего платья, махая рукой парням. Не смотря в их сторону, я продолжала краситься.
— Беверли, — с придыханием – сексуально – протянула она. — Познакомитесь, это моя...
Кто-то рассмеялся. Мурашки пробежали по моим рукам. Я оцепенела.
Какого...
— Ну, конечно, мисс Розовая Сумочка!
Я подняла на медведя гризли взгляд поверх пудры.
— Ты! Ты, засранец, меня преследуешь? В таком огромном Чикаго я встретила тебя уже третий гребанный раз! — пульс громыхал в ушах.
Франклин самодовольно ухмыльнулся. Его глаза стали ярче, набираясь ядовитой свирепостью. У меня сперло дыхание. Я сверлила его силуэт, сжимая в руках помаду, как единственное, что помогало не налететь на него с кулаками. Не знаю почему, но он выводил меня из себя одним присутствием. В животе щекотало, и это чувство заставляло ненавидеть его еще больше.
— Ты перед выходом запускай сигнальную ракетницу, — пожал Лаарсон плечами, кривясь. — Розовенькую, чтобы я знал о твоем месторасположении и вообще не выбирался в город.
— Сволочь, — расплываясь в улыбке, прошептала я.
Зрачки Франка расширились. Ветер подул ему в спину, позволяя мне пропитаться ароматом машинного масла. Только из-за вредности, я поджала губы, хотя на самом деле, мне захотелось сделать глубокий вздох, чтобы устроить небольшой праздник бабочкам в животе.
Черт!
— Избалованная куколка, — передразнил в ответ мужчина.
— Вы... — одновременно заикнулись Энни и Беверли. — В-вы знакомы?
— Нет! — рыкнули мы с Франклином, удерживая зрительный контакт. — Я его ненавижу!
— Я ее ненавижу!
Засранец!
— Может, мы это, — мужчина, по виду одного возраста с мистером Гризли, напряженно почесал затылок. — Пройдем в бар?
— Тиффани, я не знала, — Мэриэнн виновато потупила взгляд.
Я сегодня собиралась выпить и оторваться, так что присутствие Лаарсона не испортит мой вечер! Франк похоже был такого же мнения. Он отмер, оторвался от меня и кивнул своему другу. Беверли и Энни прошли вперед, а я устремилась вслед за ними. Уже в самих дверях бара я замерла, на секунду прикрывая глаза.
Вдох-выдох... Сердце сходило с ума, меня начинало подташнивать из-за адреналина.
— Что, куколка, в этом баре не место твоей розовой сумочке? — шепот опалил ухо.
Я вздрогнула – вся правая сторона запекла. Зло сцепив кулаки, яростно мотнула распущенными волосами, раскрывая двери «У Каннибала».
Надеюсь, меня не посадят за убийство этого кретина!
Вечер точно обещал быть жарким, вот только получу ли я от него удовольствие?