Глава 2
Ванесса Тиффани Стэн
— Кри-и-и-истофер! — я поморщилась, слыша приглушенный вопль матери. — Ты опоздаешь на экскурсию! Молодой человек, у вас есть три секунды, чтобы подняться с постели!
Наконец она умолкла и наступила блаженная тишина. Уткнувшись носом в подушку, я натянула одеяло до самой головы. Легкий майский ветерок трепал жалюзи на окнах. От них разносился такой звук, словно тысячи насекомых хлопали крылышками. Кажется, я забыла вчера закрыть форточку, хотя уже можно было не беспокоиться. В Чикаго редко когда весной температура опускалась ниже десяти по ночам.
Снова проваливаясь в дремоту, я выставила ногу из укрытия...
— Три!
Голос мамы становился громче – должно быть она поднималась по лестнице. Моя комната находилась ближе, чем брата, но уверена, этот засранец все слышал и нарочно не вставал!
Бога ради, сегодня воскресенье. Неужели, нельзя вести себя тише и дать мне поспать? Еще пару часов, ведь никуда не нужно...
Я замерла, хмурясь, но все еще не раскрывая глаза.
Воскресенье. Сегодня.
— Два!
Что-то через стенку загрохотало, потом еще и еще. Не знаю, что Крис там делал, но казалось, он пытался пробить дыру ко мне, чтобы спрятаться от утреннего поцелуя миссис Стэн.
Вот же!
Глухо простонав, я высунула руку из-под одеяла, пытаясь нащупать айфон у постели. Так, вот шнур – пальцы коснулись матового провода, пробираясь вверх. Еще чуть-чуть... Упрямо не поднимаясь, я выгнулась и... Телефон свалился на пол! Блок зарядки выскочил из розетки, ударяясь о дисплей. Резко подорвавшись, я согнулась пополам, теперь щупая ладонью пол.
— Один! Кто не спрятался, я не виновата! — Евламия рассмеялась, но ее перебил стук двери, а потом и топот ног.
Скорее всего, Кристофер выскочил из комнаты, как ошпаренный кипятком, и пронесся к лестнице. Этот мелкий монстрик сделает все возможное, только бы не получить обнимашки. Ему было уже тринадцать, а потому нежности – это отстой! Он так говорил.
Иметь брата подростка, вот что такое отстой!
Кое-как отыскав айфон, я подняла его. Дисплей светился яркой заставкой клубники. Щуря одни глаз, я рассмотрела плывущие цифры.
Восьмое число.
Черт! Черт! Черт!
Нет, только не это!
Сердце пропустило удар в груди. Мои брови встретились на переносице, пока я пару секунд буравила взглядом отключенный будильник.
Каково хрена?
Боже, я проспала. Сегодня в театре должна быть репетиция. Мы с труппой готовились к отчетному концерту перед мэром и городским советом. Что-то вроде конкурса талантов, только уровнем выше. Пресса из Вашингтона и негласный выбор Балерины Года. Мы тренировались вот уже пару месяцев. Выступление состоится девятнадцатого июня – а это через пять недель! Я не могла себе позволить упустить пару часов на сцене! Тем более, когда у меня главная партия!
Откинув одеяло, я подскочила с постели. Пижамный топ скрутился под грудью. Одной рукой поправляя одежду, второй я набирала номер подруги. Метясь по комнате, собирала спортивную сумку, проклиная гребанные устройства!
Зайду на сайт Apple и оставлю дерьмовый отзыв. Может, я не первая, кто проспал из-за будильника? Дядя Дез вообще бы подал иск в суд...
— Где тебя носит, Тиффани? — шикнула в трубку Энни. — Пару минут осталось...
Распахнув дверцу шкафчика, я зарылась в нижнее белье.
— Я проспала, Мэриэнн! Черт, черт, черт! Мадам Маккарти мне голову оторвет!
Перед глазами вспыхнуло фарфоровое лицо преподавательницы. Ей уже было больше пятидесяти, но женщина выглядела довольно молодо. Особенно, когда расхаживала в леотарде перед сценой и отчитывала каждого из нас за неряшливые бантики на пуантах. Когда-то она обучала и мою мать. Наверное, поэтому была так строга ко мне?
Стать лучшей из лучших во всем...
Зажав мобильник между ухом и плечом, я сбросила шорты и быстро натянула белые шелковые трусики. Стринги идеально обняли бедра, покрывая кожу мурашками. Наклонившись за клетчатой юбкой, я переступила через нее.
— Ага, конечно, — передразнила Энни. Ее все время перебивал грохот декораций – их собирали заново каждый раз перед выступлением. — Твой папа спонсирует реставрацию нашего театра. Думаешь, мадам хоть что-то тебе скажет?
Я прыснула от смеха.
Что-то в духе, Ева никогда не опаздывала, а ты вся в отца.
Папа... Мы действительно были очень похожи. Поймав свой взгляд в зеркале шкафчика, я расплылась в улыбке – ямочки тут же углубились на худых щеках. Старший ребенок всегда копия одного из родителей? Похоже на правду.
По моим плечам рассыпались пушистые каштановые волосы. Солнце проникало сквозь щели жалюзи, но даже этого света хватало, чтобы пряди сверкали. В детстве надо мной подшучивали, будто я пользовалась лаком для принцесс – он не только фиксировал, но и орошал блестками. Подхватив с туалетного столика резинку, я быстро собрала их в небрежный хвост. Челка тут же свалилась до линии скул, торча острыми антеннами.
Пару недель назад – на вечеринке – я поспорила с Энни, что не решусь на это и... Мне принесли ножницы, что-то похожее на зеркало и, смотря на все, сквозь играющий в крови пунш, я своими руками прокляла свои роскошные волосы.
Без разницы, все равно ведь отрастут. Тем более я хороша и с ней.
— Придумай какую-то слезную историю, почему я опоздала, — пыхтела я. Забросив в сумку трико и дезодорант, застегнула молнию. Переложив телефон на постель, я включила громкую связь и стянула через голову топ, заменяя его бюстгальтером. — Только не как в прошлый раз! Я объелась клубники и у меня случился приступ аллергии. Мне целый день пришлось прикидываться больной.
Мэриэнн начала забавно хрюкать – она всегда так делала смеясь. Слыша эти звуки, я и сама разразилась хохотом, отпуская нервозность. Кончики пальцев покалывали из-за расторопности. Справившись с лифчиком, я надела кофту и на ходу начала вправлять ее в юбку.
— Окей, — согласилась Спелман. — В этот раз твой мелкий братец... сломал себе руку?
— Если он узнает об этом, то найдет тебя, — прижимая к груди спортивную сумку и маленький розовый клатч, я задвинула дверь ногой. — Кристофер та еще заноза в заднице. Быть старшей...
— Отстой, — тяжело выдохнула в ответ подруга. — У меня хоть сестренка; но Дане тоже тринадцать так что...
— Лучше бы я красила ей ногти, чем сутками слышала его металлику и ловила головой футбольный мяч.
Энни поджала губу – я могла не видеть ее, но знать это. Мы дружили с самой начальной школы, когда улыбчивая девчонка с брекетами подсела ко мне на рисовании. Сначала мы обменивались записочками, а потом стали ночевать друг у друга. Родители не были против ее в нашем доме. Мама и папа любили гостей, к тому же все знали историю Спелменов – миссис умерла во время родов, а отец один воспитывал двух дочерей.
Не знаю, как Мэриэнн справлялась. Я бы не смогла без своих родных.
Даже без придурка Криса.
— Ладно, целую, — чмокнув телефон, я добавила: — Буду так скоро, как смогу. В десять утра всегда пробки. Надеюсь, моя Tesla будет хорошей девочкой.
— Удачи! Я прикрою тебя перед мадам Маккарти!
Спрятав телефон в карман юбки, я начала спускаться по лестнице. Сукно, покрывающее ступеньки, заглушало шорох кроссовок. Распущенные шнурки волочились за мной – нужно будет завязать их. Держась за перила, я втягивала носом аромат свежесваренного кофе и выпечки.
Во рту набрались слюнки.
Перепрыгнув изножье, быстро пересекла лобби и присела на банкетку, завязывая бантики. В гостиной, у стен, все еще стояли коробки с вещами, а на столе лежали заполненные бланки на доставку мебели из нашего прошлого дома.
На правый берег Мичигана мы переехали пару дней назад. Мама долго пыталась уговорить отца перебраться сюда, поближе к семье Блейков. Их особняк находился ниже по улице, а наш на возвышении. Отсюда по ночам были видны огни моста и простирающийся город. Не знаю, как ей удалось, но папа все же согласился. Он терпеть не мог дядю Бена, впрочем, как и всех политиков.
Не знаю, Бенджамин классный. Он всегда обращался ко мне «маленькая мисс» и таким тоном, будто мы были на приеме в Букингемском дворце.
Конечно, я скучала по нашему прошлому дому – там прошло мое детство – но это место тоже имело особый шарм. В восточной стене располагался огромный мраморный камин, а рядом с ним стояли кованые кочерги. Прямоугольные окна пронзали пространство, даря ему естественное освещение, а бежевые и белые пол и обои расширяли и без того глубокие пространства. Два этажа, гараж, фонтан у крыльца и... собственный зал с зеркалами и станком. Мы с мамой делили его пополам, как и общую страсть.
Балет...
Даже представить не могу, чем бы я занималась, если бы не жила ритмами музыки.
— Баки, поторопи его! — ворчала мама из кухни. — Кристофер опаздывает! Школьный автобус ждать не будет!
Я рассмеялась.
Ставлю свою безлимитную карту: он делает все возможное, чтобы не поехать.
Отец выглянул из проема ванной – пока не пришел сантехник, мы пользовались общей на первом этаже. Его темные волосы блестели от воды, а на подбородке виднелись разводы зубной пасты. Бакстер высунул щетку изо рта и поджал губу:
— Малышка Миллер, мы уже почти все. Дай нам пару минут.
Справившись со шнурками, я выпрямилась, нервно глядя на часы.
Миссис Маккарти мне голову оторвет.
— Меня кто-то пустит умыться? Пап, я опаздываю!
Замерев у двери, я вгляделась в щель. Кристофер крутился у зеркала, чем-то обмазывая свою шевелюру, а отец обтирал полотенцем лицо. Его рубашка кое-где торчала из брюк и пуговицы были застегнуты неправильно. Он тоже торопился. Сегодня воскресенье, а значит, совет директоров – папа был совладельцем охранной корпорации «Sword».
— Смирись, милая, в нашей семье мальчики проводят больше времени в ванной, чем девочки.
Я прыснула. Ева протянула мне чашку с кофе. Благодарно приняв, я сделала пару глотков, замирая. Мама начала поправлять мои жемчужные заколки по вискам – я крепила ими челку. Она нежно улыбнулась и чмокнула меня в щеку. Родной запах дома забился в легкие, заставляя внутренности трепетать.
Пусть я и была копией отца, от нее переняла изящество. Только Евламия Стэн в свои тридцать девять выглядела так же, как и на свадебном фото. Рыжие кучеряшки, карие бездны с молодыми искорками в глазах и сияющая бледная кожа. Нас часто принимали за сестер. Думаю, папа до сих пор ревновал ее ко всем.
— Просто кое-кому, — показал язык Кристофер. Он открыл дверь и вздернул подбородок – еще чуть-чуть и задирать голову, чтобы поговорить с ним, буду я. — Не поможет даже и зеркало.
Засранец!
Стрельнув на него глазами, я сделала жест большим пальцем у горла. Брат сложив руки на груди, ехидно кивая на мою сумочку.
— Получше прячь телефон, Тиф. Один-один...
О чем он?
Прячь телефон?
Я проследила за его взглядом, раскрывая рот от изумления. Ну, я ему устрою! Оттеночный бальзам в шампунь залью! Или змею в тумбочку с трусами подсуну! Это не гребанные Apple, а чертов Кристофер Стэн отключил мой будильник!
Один-один.
Неужели он посчитал вызовом мою вчерашнюю шутку про футбол? Уже и не помню, что я такого сказала, но брат был просто одержим им.
— Крис, не обижай сестренку, — строго поправил его отец. — Она у нас Куколка, как и мамочка – именно поэтому нашим девочкам не нужно зеркало так надолго.
Сердце екнуло. Растаяв от комплимента, я угодила в его объятия. Бакстер чмокнул меня в висок и галантно пропустил в ванную. Куколка... Какой вырастет девчонка, если ее с детства будут так называть? Определенно, с любовью к себе и высокими требованиями к парням.
Не знаю, как в других семьях, но нашу не испортили даже деньги. Любящие родители, воспитанные дети и совместные уикенды – мечта американских подростков, а для меня реальность.
Быстро умывшись, я даже не притронулась к косметике, тут же вылетая в лобби. Перекинув через плечо атлас сумки, подхватила на всякий случай косуху и направилась к узкой лестнице в гараж. Перескакивая ступеньки, я преодолела ее за пару шагов, заходя в додзе.
Здесь стояла прохлада из-за раскрытых дверей – утренняя роса чувствовалась при каждом вздохе. У стен размещались стеллажи с инструментами, а по центру черный Rolls-Royce мистера Стэна и моя розовенькая Tesla. Родители подарили мне ее на шестнадцатилетие. Я настолько влюбилась в эту красавицу, что отказалась расставаться с ней. За три года, конечно, она начинала баловаться, но какая девчонка без истерик?
Раскрыв дверцу, я бросила свои вещи на пассажирское сиденье. Сев за руль, вставила ключи в замок зажигания, проворачивая их. Мотор издал приглушенный рокот и стих...
Я побледнела.
Легкие сжались, не пропуская воздух.
Нет-нет-нет.
Пробуя завести ее, я вновь заново вставила ключи, но приборная панель даже не засветилась. Она точно не села, потому что всю ночь стояла на зарядке!
Черт! Черт! Черт!
Я и так опаздываю!
— Па-а-а-а-а-ап! — выбравшись из машины, чуть не хныча, я осмотрела авто. — Ты предательница! Теперь я точно куплю себе что-то новое! Тоже розовенькое! Вот так!
За моей спиной раскрылась дверь.
— Тиффани, что у тебя стряслось? — отец на ходу завязывал галстук. — Я спешу. Куколка, давай быстрее.
— Она опять заглохла, — поджала я губу. — Подвезешь меня в театр?
Мистер Стэн прищурился, буравя взглядом машину. Он подошел к капоту, раскрыл его и склонился внутрь. Я прикусила мизинец.
Замечательно! Если день начался с этого, чего еще мне ожидать? Нашествия пришельцев? Наводнения? Бури? Хотя, что может быть хуже гнева Анжелики Маккарти?
— Не знаю, ее нужно разбирать, — задумчиво протянул отец. Он захлопнул крышку и кивнул в сторону ворот. — Бери водителя мамы. Я подвезу ее к студии, она ближе к офису. Обещаю, сегодня займусь этой дерьмовой машиной. Электроника... Гребанный прогресс.
Вытащив свои вещи из авто, я рассмеялась. Наступая на улицу спиной, продолжала дурачиться, пародируя мамин голос:
— С вас пять баксов, молодой человек, в баночку ругательств.
Голубые, как акриловая краска, глаза Бакстера наполнились смешинками. Он покачал головой и вновь принялся за узел галстука. Оставив отца за спиной, я взбежала по подъездной дорожке. Разбрызгиватели сеяли во все стороны капельки воды. Можжевельник и кусты роз блестели влагой, а ароматный запах пыльцы щекотал нос.
Audi стояла у самих ворот. Мистер Лаарсон припарковывался там каждое утро, ближе к поливной системе, чтобы смыть пыль вчерашнего дня. Он работал на нашу семью уже много лет. Я была еще маленькая, когда отец нанял Матиаса. Мама не хотела сама водить машину, а папа не всегда мог ее возить – так и появился в штате водитель.
Слава Богу, что он у нас есть!
Распахнув дверцу, я запрыгнула на заднее сиденье, облегченно отклоняясь на спинку. Кожа салона слегка поскрипывала под моими голыми ногами. В нос непривычно ударил запах опилок и какого-то пластилина... Скорее даже мазута?
— Здравствуйте, мистер Лаарсон. Нам в театр. Мы можем поторопиться? Я опаздываю и...
Послышался шорох одежды. Мужчина обернулся ко мне; а я осеклась, замолкая на полуслове.
— Доброе утро, я так полагаю мисс Стэн? Вы слишком молоды, чтобы я сказал «миссис», — пухлые губы расплылись в кривоватой улыбке.
Мурашки пробежали по спине. Сердце опустилось вниз живота, совершая там кульбит. Неловко покраснев, я выглянула через окно. Это точно мамина машина? Дом наш, жвачки в пепельницах Кристофера – я не могла ошибиться. Тогда, что здесь делает помолодевшая версия Матиаса?
Парень... Нет, мужчина, смотрел на меня с легким недовольством. Его черные брови угловатым домиком придавали лицу немного хищное выражение, а щетина небрежность. Сглотнув, я оттянула подол юбки, не в силах разорвать зрительного контакта...
Боже, его глаза.
Как самая чистейшая нота фортепиано или холст Уильяма Тернера. Я хорошо запомнила его работы, когда мы были в Лувре, именно глубиной цвета, а здесь... Сверкающая лазурь, смешивалась с морской пеной, уходя на самое дно Марианской Впадины. Казалось, ниточки были хаотичны, но если встреться в них...
Всмотреться.
— Мисс?
Проморгав, я избавилась от оцепенения. Прикрывшись кашлем, изобразила все спокойствие, на которое только была способна.
— Кто вы?
— Черт, я не представился? — водитель поджал губу, словно вспоминая, как правильно это делать. — Франклин Лаарсон, я сын водителя вашей матери. Отец попросил его заменить, так что.
Так что.
Его голос звучал так странно. Как шелест осеннего леса, где листья трутся друг о друга. Вообще сам этот мужчина был загадочный. Я бы назвала его... медведем гризли. Причем в хорошем значении этого слова!
Черные волосы колечками падали Франклину на лоб. Волоски его щетины покрывали щеки и подбородок – не понять, есть ли там ямочки при улыбке? Он был настолько накачанный и высокий, что практически доставал макушкой до крыши машины. Я нервно бегала глазами от его обтянутых рубашкой плеч – она явно была ему тесная – до длинных пальцев на руле. Кое-где они были покрыты въевшимися масляными пятнами чего-то коричнево-черного.
Мазут.
Вот чем пахло.
Им.
— Ладно, все равно же мистер Лаарсон, — поперхнулась я. — Мы можем поторопиться? Я опаздываю.
— Ага, — бросил мужчина.
Он вернулся лицом к лобовому стеклу. Неспешно переключив передачу, водитель тронулся – я по инерции слегка вжалась в кресло. Мы выехали за ворота и начали спускаться вниз к главной магистрали. Франклин сосредоточенно следил за дорогой, казалось, вообще забыв о моем существовании.
Проверив время, я раздраженно запыхтела.
Я уже опоздала. Репетиция началась ровно десять минут назад. Блеск!
— Так в какой театр едем? — мистер глянул в зеркало заднего вида.
— Как обычно, — ляпнула я, мысленно отвешивая себе подзатыльник. — Театр Харрис.
Лаарсон снова замолчал.
Нет, все же он был очень странный. Одергивая себя, я вновь возвращалась взглядом к его рукам на руле, наблюдая за бугрящимися мышцами. Все свое свободное время я посвящала балету или вечеринкам с труппой. Моим окружением были парни в трико, которые выглядели не больше меня. Энни шутила, что они – нечто переходное между анорексией и нормальностью. У нее даже было правило: не спать с парнем танцором, только если он не стриптизер. Готова поспорить, увидь она Франклина, сказала бы, что он горяч.
Ох.
Невольно я представила, как бы эти ладони ощущались при низкой поддержке. Должно быть, он достаточно силен, чтобы одним движением забросить себе на плечо. Точно медведь при охоте на дичь, ударом способный ее покорить.
— С мистером Лаарсоном все хорошо? — вежливо спросила я, сжимая в руках телефон.
Пульс грохотал в ушах.
— Он не имеет право взять отгул? — водитель свернул к мосту, приподнимая бровь – его недовольство отразилось в зеркале.
Что?
— Франклин, вы не так меня поняли. Я просто хотела узнать, не заболел ли он. Ваш отец замечательный человек.
— Ага.
Возбуждение с такой же силой подожгло во мне недовольство. Сложив руки на груди, я сверлила взглядом его затылок.
Что на уме у этого мужчины? Он вел себя так, словно я пришла к нему в дом с грязной обувью, пачкая белые персидские ковры.
Гордость запекла на языке.
Скривившись, я начала неусидчиво ерзать. Стрелка спидометра еле двигалась, находясь в положении «скорость для стариков».
— Мы можем быстрее? — внедорожники проносились мимо нас на зеленый свет. — Я опаздываю. Говорила же...
— И что? — Франк пожал плечами. — В Чикаго власти установили скоростное ограничение. Его я и придерживаюсь, мисс.
Мисс... Из его уст это звучало худшим оскорблением.
— Но там зеленый! Все машины едут! Можете слегка ускориться?
— Когда сядете за руль, тогда и ускоритесь, — сквозь зубы процедил мужчина, нарочно сбрасывая скорость. — Правила есть правила. Я не буду их нарушить, ради богатой куколки, которая спешит на спектакль «новая порция скидок в МОЛе».
У меня отвисла челюсть. Со свистом втянув полные легкие воздуха, я скрипнула зубами. Из-за его аромата начала кружиться голова и затошнило. Подавшись вперед, я прошипела.
— Богатая куколка хоть знает значение слова воспитание. Пусть я буду дурой, живущей скидками, чем медведем гризли без манер! Хам. Вы грубиян, Франклин! Это место водителя красит только вашего отца.
Мужчина дал по тормозам. Я пролетела вперед, ударяясь коленкой в сиденье. Позади нас раздался разъяренный гудок, и пикап пролетел сбоку, сигналя. Восстановив самообладание, Лаарсон тронулся с места. Сосуд на его шее начал пульсировать, а сам он покрылся пятнами.
— Браво, — Франк фальшиво улыбнулся. — Куколка может связать пару слов. Честно сказать, я удивлен. Зато вас, Тиффани, красит ваша розовая сумочка. Пусть я и грубиян, но никак не паразит общества, как все эти пижоны из списка Forbes. Изначально деньги были средством помощи, а не разделения людей на слои. Только они попали в руки, — его передернуло. — Таким, как вы, и весь нам мир покатился к чертям. Так что, «грубиян» из ваших уст звучит комплиментом мне.
Ублюдок!
Сдерживая рычания, я пихнула спинку его сиденья. Мужчина яростно обернулся и встретился со мной злющими глазами. Высокомерно вздернув нос, я указала на дорогу.
— У вас водить получается лучше, чем говорить, мистер Лаарсон. В компетенцию водителя не входят умозаключения, — на губах торжествовала улыбка при виде его удивления. — Вы только что проехали на красный.
— Твою мать!
Франклин вильнул рулем, избегая столкновения с встречным авто. Выжав педаль газа, он проехал бульвар и пересек городскую площадь. Задерживая дыхание, я избегала даже смотреть в его сторону, чтобы не выцарапать глаза.
Пусть я и грубиян, но никак не паразит общества, как все эти пижоны из списка Forbes.
Он не смел так говорить о моей семье!
Матиас был хорошим работником, но никудышным отцом, если воспитал такого... Такого! Медведя гризли!
В окнах показалась иллюминация крыльца театра. Перехватив свою сумку, я стиснула челюсть, распахивая дверь практически на ходу.
— Не нужно ждать меня, — выплюнула я, сдерживая колотящееся сердце. — И вот еще что! ВЫ УВОЛЕНЫ!
Франк опустил стекло и осмотрел меня насмешливым взглядом. Солнце подсветило лимб и радужку его глаз, делая их еще ярче, практически выбеливая.
— Я на вас и не работал. Хорошего дня, мисс Стэн. Прикупите себе очередную безделушку.
— Ох, лучше это будет порция воспитания для вас.
Лаарсон злобно рассмеялся. Он отвернулся и сорвался с места – разнеслась вонь жженой резины. На мгновение прикрыв глаза, я шумно втянула носом воздух.
Вдох-выдох-вдох-выдох.
Я не встречала его до этого, значит, не увижу и после.
Франклин Лаарсон... Какой же он отвратительный!