Третий сон
Путь
Последняя ночь в поезде, и именно сейчас он решил вновь явиться? Что ж, Аарин хотя бы сдержал свое обещание о скорой встрече.
Я уже битый час сижу на перилах какого-то балкона, поедая взятое из вазочки с фруктами яблоко. Благо, что это сон и мне ничего не будет за то, что я здесь натворю. Вокруг, на сколько хватает взору — облака. Пустыня из облаков. Море из облаков. Необъятная, бесконечная и прочие эпитеты. Интересно, а если в них прыгнуть, можно ли провалиться вниз, на землю? Было бы забавно упасть на землю вместе с дождем.
Но, думаю, я не стану это проверять. Все-таки при этом шанса выжить, у меня нет. Хотя, это ведь сон? Лучше перестраховаться и не лезть туда, куда не просят. Вдруг расшибусь? Разве что я обзаведусь неким подобием крылышек, как у ангела музыки.
О, а вот и он. Легок на помине. Приближается ко мне, сияя своей лучезарной улыбкой во все тридцать два. Видимо, рад меня видеть. И, как ни странно, это у нас взаимно. Все-таки в прошлый раз наш разговор оборвался буквально на полуслове, так что мне есть, что еще у него спросить.
— Здравствуй, Розмари, — он приветливо склоняет голову.
— Здравствуй, я тоже рада тебе, но, давай без прелюдий? — зеваю я, доедая яблоко. — Все-таки в прошлый раз ты сам говорил, что сны быстротечны. А я уже давненько тебя жду. И мне не очень-то хочется, чтобы твой рассказ вновь оборвался на полуслове. Я места себе не находила последние дни!
— Как пожелаешь, — ангел разводит руками, присаживаясь около меня. — Видишь эту лестницу?
Он кивает мне на огромную лестницу, уходящую в никуда. Она из нежно-кремового камня, возможно, из мрамора. По ней стелется красная ковровая дорожка, а сама лестница упирается в облака. Не знаю, обрывается ли она там, или уходит вдаль. Меня, правда, это не сильно интересует. Не повезло, наверное, моему ангелу музыки. Раньше надо было думать! Лет десять, может, даже пять назад, я бы с удовольствием выслушала его, расспросила бы об этом сооружении и все в таком духе. Но не сейчас. Меня интересует только то, что он упомянул о моей маме!
— Знаешь ли, ее сложно не заметить...
— Это лестница твоего таланта. Когда дойдешь до облаков, сможешь встретиться с мамой. А если дойдешь до конца — после смерти станешь ангелом музыки.
— Аарин! Почему ты раньше не показал ее мне?! — вскрикиваю я, мгновенно сгоняя с себя сонное состояние.
Не дождавшись ответа, бросаюсь к лестнице. Пробегаю первые две ступеньки, третью переступаю с трудом. На пятую я не могу даже поставить ногу. Сколько бы ни старалась, словно бы что-то удерживает меня, не дает сдвинуться с места. Невидимая преграда, отделяющая меня от столь желанной встречи с мамой. Пусть и только во сне...
— Что это такое? — я оборачиваюсь к ангелу, спокойно приближающемуся ко мне.
— Не спеши, Розмари, — он качает головой, сейчас напоминая мне нашего учителя чистописания из церковной школы. — Я же сказал, лестница твоего таланта. Ты будешь играть на фортепьяно, развиваться в музыке, и твой талант будет возрастать. И чем больше его будет в тебе, — он кладет руку мне на плечо, — тем больше ступеней ты сможешь преодолеть. Поняла?
— Значит, чтобы увидеть маму я должна стать чем-то большим? Ну, в музыкальном плане, — скептически изгибаю бровь.
Не думала, что скажу это, но я готова даже на такое. В конце концов, эта затея во сне меня ни к чему не обязывает? Я слишком скучаю по маме. Ведь мне даже не дали с ней проститься. Ее хоронили в закрытом гробу, да еще и была такая жуткая гроза, что мы лишь выслушали речь приглашенного священника. Из-за моего отца, говорившего, что у нас нет денег, не было ни поминок, ни прощания. Ничего. Словно бы мамы никогда и не существовало.
— Да. Ты должна стать Пианисткой. Поскольку я твой ангел-хранитель, то я всячески постараюсь этому поспособствовать. На твоем пути познания, — когда тебе будет слишком сложно, — я буду помогать тебе, по мере собственных сил, конечно, — он грустно смотрит на меня.
Аарин, хватит темнить, умоляю. Слишком многое ты скрываешь от меня, я это практически чувствую. Хочешь что-то сказать — говори. Не хочешь — отпусти мое сознание. Словно почувствовав мое раздражение от подобных недоговорок, ангел покачал головой и соизволил продолжить свою реплику.
— ...на самых сложных отрезках твоего познания я буду посылать к тебе помощников.
— Других ангелов музыки? — присаживаюсь на ступеньку. Мягкий ворс ковровой дорожки оказывается приятным на ощупь настолько, что хочется на него прилечь и запустить в него пальцы.
— Не угадала, — ангел победно улыбается. — Великих, которые достойны чего-то большего, чем стать обычными ангелами. Души, избравшие Музыку. Души великих.
— Кого именного великого ты ко мне пошлешь?..
— Видишь ли, их имена тебе ничего не скажут. Ваш мир не идеален, как и многие другие. Но людской вины в том нет... в общем, — он кашлянул, возвращаясь к теме разговора, — в своих снах, когда придет время, ты повстречаешь великих композиторов. В своих мирах, еще при жизни, они творили, создавая величайшую музыку, которую когда-либо слышали на небесах и в каждом из миров. Каждый из них, надеюсь, сможет передать тебе частичку своего таланта, своего видения музыки. И, быть может, ты станешь когда-нибудь одной из них. И, спустя десятки лет, что промелькнут для тебя подобно одному, Розмари обучит кого-то еще.
— Хочешь сказать, что миров много?! — замечаю, что все вокруг плывет. — Стой! Не смей сейчас уходить! Хотя бы скажи, сколько здесь ступеней?!
— Им нет конца.
— Ты же сказал, что я могу дойти до конца и стать ангелом музыки, — растерянно отзываюсь я.
— Конца ступеней нет, но есть конец для каждого человека, — философски отмечает ангел. Ловя мой скептический взгляд, он прикладывает руку ко лбу и поясняет: — Сами ступени бесконечны. Но для каждого человека существует его предел, который он способен пройти. Не думай, что в конце райские врата, их там нет. Одолевший свои ступени получает возможность стать одним из ангелов музыки. Но, поверь мне, твой предел крайне высок, — он качает головой.
— А сколько прошла моя мама? Она ведь тоже была здесь, раз играла на фортепиано?
— Мне это не известно, я не был ее хранителем. Но мне известно, что своего предела она достигла еще в юности, — ангел пожимает плечами. — Ах да, забыл сказать: до облаков здесь ровно сто ступеней. Ты пока преодолеваешь три и стоишь на четвертой. Тебе еще много совершенствоваться. Справишься, или бросишь это дело?
— Справлюсь, — глотаю ком, вставший в горле. Это же так долго. Смогу ли я?
— Удачи, будущая Пианистка, — ангел улыбается.
На этот раз он исчезает быстро, как смытый волной рисунок на песке...