I.II
Господин Салэс ушел вскоре, предусмотрительно высказав хозяину дома всё, что он думал об его недальновидном поступке. Несколько раз ссылался на саму Розмари, и на то, что: «Если бы не ваша дочь, то случилось бы много чего плохого».
Поскольку он жил в городе, Рей, как оказалось, был неплохо осведомлен о том, что там происходило. Знал, с его слов, то, о чем не шептались уличные сплетники. И что, уж тем более, не долетало до обычной провинции. Оказалось, что дядя Розмари был приговорён к смерти за фальшивомонетчество и несколько дней назад его казнили. Если бы господин Вэлис продал дом, то его семья оказалась бы на улице. Рей вскользь упомянул о том, что он просто чудом не забыл об этом событии. Присутствовал на казни, скорее всего. Или участвовал в суде? Ну, в качестве присяжного.
В общем, если бы не Розмари, которая случайно подслушала разговор отца с Реем, то семья Вэлис оказалась бы на улице. А денег, которые ее отец запросил за дом, не хватило бы даже на самую дешевую однушку в городе. Да-да, Рей деликатно напомнил, что город — это совсем другие цены. И люди. Посетовал на неосмотрительность господина Вэлиса, толкуя ему о том, что любой другой на его месте выкупил бы дом, еще и попытался бы сторговаться подешевле.
Аристократ вскоре покинул дом Вэлисов, заявив, что это не его стезя, грабить бедных и наживаться на горе людей. Потому он решил не покупать дом, а также попросил господина Вэлиса провести его до железнодорожной станции. Приезжим всегда было довольно тяжело ориентироваться среди хаотично расположенных в поселке домиков. Отец Розмари вынужден был отказать гостю, посетовав на то, что его уже заждались в пекарне. А потому сопроводить гостя вызвалась сама Роза.
Они шли по проселочной дороге, слегка еще влажной после недавнего дождя. Тут и там прогуливались куры, бегали дети. В воздухе витали запахи свежескошенной травы и жареной рыбы. Местные рыбаки, проходившие мимо, как раз обсуждали недавний улов, который уже был распродан на рынке. Поселок жил своей жизнью, в привычном для всех местных ритме.
— Вы так по сторонам оглядываетесь. Рей, неужели никогда пределов города не покидали? — Розмари пнула носком очередной камушек, с интересом глядя на спутника.
— Не довелось, — аристократ улыбнулся. — Точнее, я бывал в других городах. Но никогда не добирался до провинции. Здесь так спокойно... тихо. Воздух словно бы другой какой-то у вас.
— Отец говорил, что в городе воздух отравлен человеческой ненавистью друг к другу, — Роза отвернулась, — что небо там коптят трубы заводов, бездомные просят милостыню а аристократы глядят на это свысока, изредка делая жалкие подачки.
Тут же, осознав, что ляпнула, девушка остановилась и открыла, было, рот, чтобы извиниться. Но Рей покачал головой, призывая ее оставить извинения при себе.
— Я могу понять твоего отца, — он горько усмехнулся. — Что еще он рассказывал о городе?
— Эм, ну... — Розмари призадумалась, решив на этот раз все-таки подбирать слова, — говорил, что там людьми торгуют. Как вещами. Рассказывал, что какие-то огромные компании ворочают всеми деньгами, решая, кому оставаться под солнцем.
— И что ты об этом думаешь? — Рей шел с девушкой в ногу, пристально глядя на нее.
— Ну, я не думаю, что торговать людьми — это хорошо. Но не уверена в том, что этим занимаются исключительно плохие люди, — она пожала плечами. — Знаете, почему-то, в отличие от отца, я никогда не относилась плохо к людям... подобным вам. Богатым аристократам. Хоть и слышала всю жизнь о том, что они плохие. Но ведь вы, — Роза взглянула на мужчину, — не плохой аристократ?
Он не ответил. Лишь грустно улыбнулся, отводя взгляд в сторону.
Вскоре показалась станция. Рей отблагодарил Розмари за компанию и вскоре запрыгнул в один из немногих поездов, что тут ходили, напоследок вручив Розе какой-то конверт. Ну, аккуратно сложенный в несколько раз листок, плотный такой. С какими-то совсем дурацкими вензелями по углам. Но девушка так и не успела его открыть.
Той же ночью отца хватил удар.
Прибывший доктор долго разговаривал с Розмари, которая сидела перед ним, стиснув зубы. В поселке все знали друг друга, поэтому и доктору было давно известно о горе, что дамокловым мечом нависло над семьей Вэлисов. Вначале маму Розмари уволили из-за того, что в какой-то момент уже нечем было платить зарплату. Вскоре она серьезно заболела, а теперь и отец Розы слег.
Оставалась одна Розмари, но она не готова была тащить на себе больных родителей. Физически не была способна. И девочка понимала это. Стоило доктору уйти, как она расплакалась, обняв подушку с маминого любимого кресла. Того самого, обитого цветастой тканью. Она плакала, пока не закончились слёзы. И еще немного. Пока не уснула, свернувшись калачиком в кресле, словно пытаясь скрыться от горя, что липкими щупальцами обволакивало ее дом.
За окном светало.
С самого утра в гости зашла соседка Клэр, хорошая подруга семьи. Она предложила помочь по хозяйству, попутно расспросив Розу о случившемся. У девочки не было ни единой причины отказываться, поэтому соседку она в дом впустила. В конце концов, Розмари, будучи маленькой, считала эту женщину своей второй мамой. Когда родители уходили на работу, именно эта соседка оставалась с маленькой тогда еще Розочкой, играла с ней и читала сказки о принцах, далеких странах, великих подвигах и красивых принцессах. А маленькая Роза с детства заявляла, что так в жизни не бывает. Ни тебе рыцаря какого завалящего, ни дракона. Скукота, одним словом.
Готовя завтрак и убирая в доме вместе с тетей Клэр, Розмари рассказала ей обо всём, что случилось за последнюю неделю. Все, что накопилось внутри, девушке необходимо было выплеснуть. И Клэр готова была слушать ее ровно столько, сколько требовалось, периодически подливая в кружку чая с мятой.
Розмари рассказала, что у её матери неделей ранее обнаружили двустороннее воспаление лёгких. Жива она оставалась только за счёт лекарств, которые с каждым днём всё сложнее было купить. Лечение в городе обошлось бы их семье в круглую сумму, и отец был готов пожертвовать всем ради жизни своей любимой. Но теперь и он слег, находился на грани. Сердечный приступ случился от волнения и пережитого им за последние несколько дней. И, кажется, пусть сам он этого не осознавал, но скорее всего именно слова Рея привели к таким последствиям. Пьер слишком сильно переживал. Он выжил, однако теперь надолго был прикован к кровати. Доктор не смог сказать точно, сможет ли Пьер вообще работать даже после своей полной реабилитации, которая могла занять колоссальное время. Которого у семьи Вэлис не было. А именно его не было у Натали, матери Розы.
Отец Розы был пекарем, его булочки и хлеба были известны во всём городке. К нему даже приезжали слуги богачей из города. Однажды так даже приехал аристократ, который и согласился купить дом. Его слуга принес ему весть о том, что кое-кто в поселке продает свой дом. Аристократ же давно грезил о домике вдали от суеты, а потому решил приехать лично. Красивый он был. Ну да, тот самый Рей Салэс.
Из детства у Розы откуда-то осталось воспоминание о том, что не все аристократы плохие. Эти слова витали в воздухе, словно бы кто-то каждую ночь нашептывал их девушке. И ей хотелось в эти слова верить. Получалось, правда, отвратно. Но с появлением этого Рея... казалось, словно кто-то подослал его. Чтобы задобрить Розу, развеять ее скуку или уничтожить сомнения об аристократах? Кто бы знал.
— Розмари! — крик тети Клэр вырвал Розу из раздумий. — Тут у тебя какой-то конверт. Внутри что-то есть, кажется. Его убирать? Откуда он?
— Не знаю, — Роза рассеянно взглянула на конверт, забирая его из рук любопытной соседки. — Хотя нет, знаю. Его оставил господин Рей.
— А, тот богач, что приезжал вчера? Ох уж эти аристократы из города! — она плюнула на пол. — Так открой же! Что он мог тебе оставить? Небось уже письма с признаниями в любви тебе шлет, вон ты какая красавица выросла.
— Открою, — максимально холодно отозвалась Розмари, дежурно улыбнувшись. Эта болтливая сторона тёти Клэр в последние годы начинала раздражать. — Спасибо за помощь, мне пора наведаться в булочную и сообщить покупателям, что отец болен и не сможет какое-то время работать.
Стоило ей только выпроводить соседку, как Роза тут же упала в кресло и взглянула на конверт. Действительно, что он мог ей оставить? Их ничего не связывало. Одна случайная встреча. Прикосновение. Пара зрительных контактов. Не более. Что же сподвигло богатого аристократа оставить послание какой-то маленькой невзрачной девчушке из поселка?
Разрезав ножницами бумагу, девочка достала сложенный втрое лист нежно-кремового цвета. Кажется, именно такого цвета были листки в блокноте, в который Рей что-то записывал во время разговора с отцом. Роза развернула листок. Записка? Какой у него красивый почек. С завитушками, буквы округлые. Не мужской, в ее представлении. Но тут же мозг услужливо подкинул, что аристократу такой почерк был как раз под стать. Розмари беззлобно улыбнулась таким мыслям, качая головой и спешно отгоняя их. Не пристало юной леди так плохо думать о незнакомцах. В конце концов, он оставил письмо.
«Дорогая Роза, ты показалась мне смышленой девочкой. Если ты читаешь это письмо, значит что-то случилось. Именно для этого я и оставлял его. На обратной стороне листка мой городской адрес и номер поезда на котором можно доехать до города. Купи билет на станции и поезжай в Шалле. В городе около вокзала найдешь извозчика, заплати ему и назови этот адрес. Он доставит тебя ко мне. Двери моего дома всегда открыты для тебя, Розмари. Приезжай, что бы ни случилось. Буду рад вновь увидеть тебя.
Покажу тебе, что не все аристократы плохие.
P.S Деньги в конверте. Если извозчик запросит больше, чем у тебя останется после поездки до города — торгуйся. Уверен, тебе это под силу»
Какой предусмотрительный. Оказалось, аристократ знал о том, что билет до города стоил половины месячной зарплаты многих жителей поселка. Интересно, почему «что-то случилось»?
Роза покрутила конверт в руках и нашла на нём надпись: «Открой его, если что-то случится. Рей». Всё оказывалось донельзя просто. Но стоило ли ехать к нему и просить о помощи? Отец бы подобного точно не простил. Подумать только, Розмари всерьез задумалась над тем, чтобы просить о подачке от аристократа из города? Хотя, с другой стороны, неужели из-за своей гордости стоило умирать?
Розмари осознавала, что практически ничего не знала о Рее. О его намерениях. Как был воспитан этот мужчина, и что он мог выкинуть? Фантазия услужливо издевалась над Розой, рисуя ей картину: юная девушка, одна, в большом городе. Он мог ее изнасиловать, продать в рабство или даже убить, а полиция о подобном бы даже и не узнала. Да и, неужели у аристократа не хватило бы денег чтобы откупиться?
Девушка тряхнула головой, спешно отгоняя от себя подобные мрачные мысли. У нее, по сути, не было особо богатого выбора. Денег не было и не предвиделось, отец и мать находились в тяжёлом состоянии. Через день, максимум два, остатки сбережений закончились бы, продукты тоже. Возможно в такой ситуации могли помочь соседи, но ведь это не могло продолжаться вечно. Никто не вытащил бы маму из ее состояния. А остатков сбережений не хватало, чтобы продолжить курс лечения.
Поднявшись к себе в комнату, Розмари достала из шкафа легкое летнее платье, которое когда-то ей пошила мама. Белое, с оборками, слегка отдающее лиловым ближе к подолу. В нем она была напоминала цветок лилии. Роза посчитала, что для поездки в город, да и, тем более, в гости к аристократу, стоило бы выглядеть более или менее прилично. Она не знала, как было принято одеваться в городе. Мама никогда не была в городе, дядя с рассказами приезжать не спешил, а отец если и бывал там в молодости, то рассказывал с неохотой.
Собравшись с силами, Розмари захватила с собой письмо Рея, завернула деньги в передник и, взглянув на дом, побежала по направлению к железнодорожной станции. Страх был. Но наряду с ним внутри шевелилось какое-то теплое желание вновь повидаться с аристократом. С загадочным Реем, в глазах которого уж точно не была видна душа.