глава №3.
Дорога за окном была безлюдной. Машина Эмили неслась по асфальту, но ей казалось, что каждая яма, каждый светофор, каждая задержка — будто специально тормозят её. В груди стоял ком, от которого невозможно было избавиться, сколько бы она ни переключала музыку, ни открывала окно, ни пыталась отвлечься на пейзаж за стеклом.
На переднем сиденье рядом лежал пластиковый контейнер с домашней выпечкой — то немногое, что она могла взять с собой, чтобы не приходить в диспансер с пустыми руками. Мать была странной, переменчивой. Иногда ласковой, как в детстве. Иногда пугающе молчаливой. Но чаще всего — чужой. А Эми всё равно приезжала. Хотя бы раз в месяц. Хотя бы просто посидеть рядом.
Отец не спрашивал, куда она направляется. Он знал. Просто оставил ключи от машины на полке и ушёл в свой кабинет, сказав тихо:
— Будь осторожна.
Она не чувствовала к нему ненависти — не такой, какой когда-то ощущала, когда он впервые привёл в дом другую женщину, ещё до того, как мама исчезла в стенах лечебницы. Теперь всё притупилось. Жизнь продолжалась. Он оплачивал счета, занимался делами, ужинал в дорогих костюмах, говорил тихо и холодно. Они почти не говорили, но и не ссорились. Он просто жил рядом. А она — рядом с ним.
Когда-то она верила, что всё изменится. Что мама вернётся. Что отец извинится. Что Джей Джей... останется. Но сейчас она знала: не верь. Не надейся. Просто живи.
Девушка не могла выкинуть из головы вчерашнее. Или, вернее, сегодняшнее утро. Джей Джей исчез. Снова. Без слов. Без обещаний. Без объяснений. И хоть она готова была поклясться, что в его взгляде была искренность, когда он прижимал её к себе — теперь всё казалось очередным сном. Глупым. Разрушающим.
На стоянке у диспансера было тихо. Эми выключила двигатель и на минуту замерла, уставившись в собственное отражение в зеркале. На лице — маска безразличия. На глазах — лёгкая тень усталости. Она не накрасилась. Не стала прятаться за привычным образом. Зачем?
Белые стены приюта встретили её резким запахом антисептиков. Медсестра у стойки подняла глаза, узнав её с первого взгляда, и кивнула в сторону лестницы.
— Сегодня она в хорошем настроении, — сказала женщина. — Даже пела утром. Правда, не всё по делу, но настроение стабильное.
— Спасибо, — коротко ответила Эми и пошла наверх. Мать сидела у окна. Тонкие пальцы перебирали край покрывала, губы что-то шептали. Свет падал на её лицо, и Эми на мгновение показалось, что перед ней совсем другой человек. Не тот, что пугал её своим отсутствующим взглядом, не та, кто кричала и металась. Нет. Почти нормальная. Почти прежняя.
— Привет, мам, — сказала она мягко и села рядом. Женщина повернула голову, улыбнулась, словно только что узнала свою дочь, и, протянув руки, неожиданно крепко обняла Эми.
— Ты выросла... Опять, — прошептала она. — А волосы у тебя были длиннее.
Эми усмехнулась сквозь сжатое горло.
— Я подстриглась. Вспомнила тебя. Ты всегда говорила, что мне так лучше.
Они сидели в тишине, время будто остановилось. Мать снова погрузилась в свои мысли, а Эми просто смотрела на неё, не решаясь заговорить первой. В голове крутились сцены прошедшей ночи. Его руки. Его губы. То, как он шептал её имя — будто снова что-то значило.
Но утром…
Он ушёл.
Снова.
Ни записки, ни звонка. Просто исчез. Как будто его никогда не было. Как будто она сама выдумала эту ночь. И это было даже не больно — нет. Это было обидно. Так банально, так по-детски обидно, что ей хотелось рассмеяться. Сама поверила, сама попалась. В который раз.
— А он вернётся? — неожиданно спросила мать, глядя на неё сквозь ресницы. Голос был тихим, будто неуверенным.
Эми вздрогнула.
— Кто?
— Твой... мальчик. Он был здесь. Я помню.
Горло сжалось. В ушах зазвенело.
— Не думаю, мам. Он не для этого приходит.
— А жаль, — сказала женщина, и её губы дрогнули в какой-то странной улыбке. — Он был как твой отец, только... свободнее.
Эми не знала, что ответить. Просто сжала пальцы в кулак. И посмотрела в окно. День шёл, а мать уснула, поэтому девушка оставила пакет с выпечкой на прикроватной тумбочке и вышла в коридор. Сердце било ровно. Никакой боли. Просто тишина внутри. Отстранённость. Она больше не хотела искать объяснений. Не хотела копаться в том, почему Джей снова исчез, почему она снова позволила ему приблизиться.
Внизу на крыльце она села на ступеньку, достала телефон. Никаких сообщений. Ни от него, ни от кого.
Всё в порядке. Она вернётся домой, снова наденет маску уверенности, снова будет той, кем должна быть в этом мире с дорогими автомобилями, стерильными ужинами и молчаливыми отцами.
Эмили смахнула с колен крошки пыли и встала. Внутри было пусто. Не больно, не холодно, просто глухо. Как будто сердце перестало быть частью живого тела, а превратилось в некий нейтральный механизм — качающий кровь, но больше не чувствующий.
По дороге назад она не включала музыку. Не открывала окна. Не искала в небе знаков. Просто ехала. Потому что надо. Потому что так надо.
И только свернув на привычную улицу Восьмёрки, ощутила, как внутри медленно — почти неощутимо — начинает скапливаться раздражение. Не злость на Джей Джея. Нет. На себя. За то, что снова впустила его. За то, что позволила себе на минуту поверить в прошлое.
Двор был безмятежно пуст. Дом в три этажа сиял вычищенными окнами. Кусты ровно подстрижены, гравий — без единого сорняка. Всё было так, как и должно быть на элитной Восьмёрке. И так, как всегда выбешивало Эми до мурашек.
Отец был в кабинете. Как обычно. Она прошла мимо него молча, сняв обувь и не задев ни одной детали интерьера. Как будто дома не была вовсе. Он поднял глаза и кивнул — ни «как съездила», ни «как мама», ни даже «голодна?». И она, в ответ, ничего. Это было их молчаливое равновесие.
Поднявшись в свою комнату, Эмили опустилась на кровать. Телефон зазвенел вибрацией. Сообщение.
Сара: «Ты дома?»
Она медленно выдохнула и ответила.
Эмили: «Да. А что?»
Ответ пришёл почти сразу:
Сара: «Я рядом. Можно я заеду? Мне нужно поговорить. Срочно.»
Эмили: «Заезжай.»
Через пятнадцать минут Сара уже стояла в её комнате, перекидывая сумку с плеча на пол и нервно теребя край своей рубашки. Она выглядела растерянной — что-то между возбуждением и тревогой.
— Ты не поверишь, — начала она, садясь рядом. — Это... я просто не могу это держать в себе.
Эми молча смотрела. Не хватало эмоций на удивление.
— Я поцеловалась с Джоном Б, — губы Картер едва заметно дрогнули. Она моргнула. Раз. Два.
— Когда? — сухо спросила она.
— Вчера. На причале. Мы просто говорили… он был такой настоящий. И вдруг это произошло. Я даже не знала, что сказать. Он поцеловал меня — и всё, — Эмили сглотнула. Странное чувство зашевелилось внутри. Она не ревновала. Она не была влюблена в Джона. Но в этом было что-то… болезненно знакомое. Как будто всё, что казалось устойчивым, снова стало зыбким.
— Если Джон был такой настоящий, то как же Топпер? — спокойно спросила кудрявая, сейчас её действительно интересовало, как подруга из акульих пастей, собирается выбираться.
— Топпер… — Сара замялась, глядя в пол. — С ним всё сложно. Мы же не вместе. То есть, были. И иногда вроде как… до сих пор. Но когда я рядом с Джоном, всё остальное становится каким-то неважным.
Эмили сжала губы. Она хорошо знала, что такое сложно. Слишком хорошо.
— Ну и хрен с ним, делай, как велит сердце, а со всем остальным разберемся, — аккуратно сжимая руку подруги, произносит брюнетка, улыбаясь лишь уголками губ.
Сара посмотрела на неё, будто впервые увидела ту самую Эмили, которую знала не с ужинов и закрытых вечеринок, а с заброшенного пляжа, с поломанных серфов и мокрых после дождя дорог. В её взгляде было что-то похожее на облегчение.
— Спасибо, Эм, — сказала она тихо. — Я боялась, что ты осудишь меня. Или скажешь, что я опять всё испортила. Как там Хантер? Вчера так и не поняла, что между ним с Рэйфом произошло.
Эми зажмурилась, светловолосая до сих пор не знала, что же произошло в самом деле, да и посвящать её в это — не особо хотелось.
— Всё нормально, — коротко ответила Эмили, не открывая глаз. — Просто... лучше туда сейчас не лезть. Они сами разберутся. Или нет.
Она чувствовала, как внутри начинает нарастать гул. Монотонный, глухой, похожий на эхо тех слов, что Джей Джею так и не сказала. И тех, что, возможно, уже никогда не скажет. Но сейчас — не время. Сара была здесь. Живая. Растерянная. Человеческая. И это, на странный манер, утешало.
Сара кивнула, опуская плечи.
— Похоже, мы все всё портим, — сказала она с усмешкой. — Каждый по-своему.
— А может, это просто всё вокруг уже сломано. А мы… мы просто не можем это больше чинить. — Она встала с кровати и подошла к окну. За стеклом солнце клонилось к горизонту, окутывая улицу мягким светом. — Думаешь, если бы у нас не было этой всей роскоши, статуса, денег… — она махнула рукой в сторону безупречно вычищенной улицы, — было бы легче?
Сара подошла и встала рядом.
— Не знаю. Может, было бы проще чувствовать себя настоящими. Но легче? Не уверена. — Она на секунду задумалась. — Мне кажется, боль всегда найдёт дорогу. Даже в самых идеальных домах.
Эмили кивнула. Какое-то тёплое, щемящее чувство разлилось в груди. Неудобное, почти стыдное. Но настоящее.
— Мне нужно что-то сломать, — вдруг выдохнула она и пошла к шкафу. — Хочешь сжечь пару платьев за бешеные деньги?
Сара рассмеялась — искренне, с удивлением и, как казалось, с облегчением.
— Звучит как терапия. Особенно если это будет то ужасное голубое с перьями.
— Оно же как раз твоего размера, — ухмыльнулась Эмили. — Так что, если надумаешь выйти на подиум в цирке — не благодари.
Они смеялись, скидывая платья в большую коробку. Закидывали туда всё: туфли на дикой шпильке, которые ни разу не надели, сумки с логотипами, которые «должны были» быть частью образа, украшения, которые не принадлежали им. Всё это было не про них. Никогда не было.
— Знаешь, — сказала Сара, бросив в коробку очередной клатч, — если бы ты не была со мной в тот день на пляже, я бы, наверное, просто поплыла куда-нибудь. И не вернулась.
Эмили замерла. Повернулась. Слова Сары ударили чем-то тёплым. Слишком тёплым.
— А я, если бы не ты, так и осталась бы той Эмили Картер, которую любила только зеркальная версия, — Сара смотрела на неё с искренностью в глазах, которая была даже страшнее любого признания. Потому что она не ожидала взаимности. Но получила её.
— Мы друг у друга есть, — тихо проговорила она. — Это уже что-то.
Сара опустилась обратно на кровать, не отрывая взгляда от шеи Эмили. Внезапно она замерла, её пальцы прижались к губам, словно пытаясь сдержать вопрос, который не мог больше оставаться невысказанным.
— Эмили, — её голос дрогнул, словно в нём скрывалась не только тревога, но и страх за подругу. — Что это у тебя?
Эмили подняла взгляд, не сразу понимая, что же привлекло внимание подруги. Потом её глаза медленно опустились на шею и за ухом. Она всё поняла.
— Что? — ответила она, но её голос прозвучал как пустое оправдание, потому что она сама уже знала, о чём идёт речь.
— За ухом. Там… татуировка? — повторила Сара, будто пытаясь осознать увиденное. Эмили, почувствовав взгляд подруги, рефлекторно коснулась того места, о котором шла речь. Касание было нервным, словно она пыталась скрыться от чего-то, что не могла контролировать. Татуировка была почти скрыта за её волосами, но теперь, когда волосы были собраны в небрежный пучок, она была почти полностью открыта. Маленькие буквы «JJ» — едва различимые, но всё ещё читаемые. Татуировка, которую она давно забыла. Или пыталась забыть.
Сара наклонилась ближе, её взгляд стал настороженным, как у человека, который что-то понимает, но не решается спросить.
— Это… в память об ваше разрыве?
Эмили молчала несколько секунд. Сердце её било как гром в груди, и, несмотря на попытки оставаться спокойной, она почувствовала, как душит воспоминания. Она медленно опустилась на пол, села у стены и натянула рукава на руки, как будто это могло защитить её от самого неприятного. Её взгляд был усталым, будто весь мир снова обрушился на её плечи.
— Два года назад, — прошептала она, не поднимая головы.
Сара замерла. Это было не удивление, а скорее вопрос — почему она не знала этого раньше. Почему Эмили никогда не рассказывала ей о таком важном и болезненном моменте своей жизни?
— Ты мне никогда не говорила, — её голос звучал тихо, но без упрёков. Только тихое удивление, словно Эмили в этот момент закрыла перед ней дверь в свою душу.
— Потому что хотела забыть, — Эмили подняла взгляд. В её глазах не было ярости, только тусклая боль. — А потом… потом стало стыдно. Что всё ещё помню.
Сара выдохнула, пытаясь найти слова, которые могли бы хоть как-то утешить. Она знала, что в этот момент её слова могли быть единственным утешением, но она не знала, как правильно поддержать
— Эми… Ты же не должна делать вид, что этого не было. Он ведь… был важен
Сара молчала, внимательно наблюдая за подругой, но Эмили не могла скрыть той тяжести, что вновь вернулась в её сердце. Время шло, а воспоминания о Джей Джее и его исчезновении снова терзали её душу. Сара, видя, как боль от татуировки всё-таки прорвалась сквозь её маску, тихо подошла и села рядом.
— Это не было зря, — сказала она, тихо, словно пытаясь успокоить её. — То, что было между вами… оно имело значение. Это не просто так. Ты это знаешь.
Эмили медленно подняла взгляд. Она не ответила, но её глаза, полные скрытой боли, сказали больше, чем любые слова. Она касалась того места на шее, как будто снова пыталась отыскать, что осталось от этой связи, что уже казалось потерянным.
[очень благодарна вам за прочтения и отзывы! после некоторых просьб и осознавая свои возможности, я решилась на создание телеграмм канала, где буду делиться с вами спойлерами, примечаниями и многими другими приколами к своим работам! кому это будет интересно, то милости прошу 🫶🏻
ссылочка: https://t.me/wxstrfy
юз: wxstrfy (катя философствует)]