Нулевой меридиан

Она сидела на ковре перед камином, обнимая ладонями чашку с чаем. Лицо было задумчивым, иногда на нём мелькало замешательство. Северус не знал, какие мысли сейчас бродят в этой голове, но жадно следил за каждым движением девушки, отмечая мимолётные изменения в лице. Вот Гермиона опускает одну руку и вытирает ладонь о голое колено. Вот она озадаченно хмурит брови и бросает взгляд исподтишка на него. Но натыкаясь на следящий взор — сразу же отворачивается, и по скулам растекается румянец.

Какого чёрта здесь творится? Почему его бывшая студентка сидит в его гостиной, перед его камином, укрытая его пледом и пьёт чай из его любимой кружки? Его голая бывшая студентка. Всезнайка с вечно растрёпанными волосами.

Снейп раздражённо отвёл взгляд от женской фигуры и посмотрел на стеллажи: книги разбросаны по полу, том по ботанике приветствует открытыми страницами с изображением Дьявольских силков.

Ему хотелось тяжело и обречённо вздохнуть, но он боялся спугнуть Гермиону. Словно она маленькая птичка, которая может упорхнуть от любого резкого движения. А с другой стороны хотелось, чтобы она убралась отсюда. С этими своими карими глазами, стройными ногами и цветочным ароматом, который под завязку забил лёгкие. Кажется, что её запах проник во все уголки организма, и оближи губы — он почувствует его на кончике языка.

Оно ему не надо! Он не желает этого! Он клялся...

Гермиона Грейнджер вовсе не та женщина, с которыми Северус привык иметь дело. Ей не бросишь мешочек с галлеонами, чтобы потом безмолвно уйти, поправив ширинку. Он готов спорить, что сейчас она придёт в себя и уйдёт. Наверное, просто ещё не придумала, как вежливо откланяться.

«Спасибо за вечер. Я отлично скоротала время, Северус».

Ему не хотелось тянуть, поэтому с громким стуком он поставил кружку на стол и поднялся. Девчонка вздрогнула. Она вытянула руку, протягивая чашку.

— Можно мне ещё? — быстро облизнула губы она. — Ещё чаю.

Он вперил в неё тяжёлый взгляд, пытаясь понять, что ей нужно.

Очевидно, Снейп слишком долго смотрел на её руку, потому что она поднялась, делая нерешительный шаг к нему.

— Всё в порядке, Северус?

Он умел держать себя в руках. Это вросло в него так много лет назад, когда ещё этой девчонки даже не было на свете.

Но была та грань, и она страшила его. Используй он навык по назначению сейчас, то всё закончится, и Северус не узнает «а что если».

— Это ты скажи, — серьёзно спросил он. — Зачем ты здесь?

Короткая улыбка осветила лицо Грейнджер. Она поставила чашку на стол и встала перед ним, касаясь его коленей своими. Он мог на неё не смотреть, чтобы точно знать, что её лицо снова заливает румянец. Но он смотрел.

Слишком юная.

— Потому что я хочу здесь быть, — изящная нога выглянула из складок пледа и потёрлась об него, приоткрывая полы тёмного халата. — Другое дело, если ты не рад моему присутствию. Северус? Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Безусловно, тебе лучше уйти, — он не лгал. Она замерла. — Но я не хочу этого.

— Не хочешь чего? — переспросила Гермиона. — Чтобы я ушла или...

Шанс. Выстави её, Северус, и забудь. Всё снова вернётся на круги своя.

— Иди сюда, — тяжело вздохнул он и потянул её за руку.

Как только Грейнджер неуверенно устроилась на его коленях, он дал слово подумать обо всём позже. Он ничего не решил. Всего лишь отсрочка. Она слишком молода, слишком хороша для такого, как он.

— Не вздумай сказать, что всё это было ошибкой, — недовольно сказала она, обнимая за шею и утыкаясь ему в ухо. — Мы хотели друг друга. Я не знаю, что будет дальше, но давай просто наслаждаться.

Идея не лишена смысла. Гермиона определённо нравилась ему. Он думал о ней, хотя и не имел на это права. И сейчас, когда Северус ощущал на себе мягкое женское тело, его мучила совесть.

— Разум не позволяет наслаждаться, — глаза закрылись, стоило впустить в лёгкие аромат её волос.

— Тогда просто отключай его, когда ты рядом со мной.

Снейп усмехнулся.

— Позволю заметить, что обычно так и происходит.

По еле уловимому шевелению его волос, он понял, что Грейнджер тоже улыбается. Северус не собирался удовлетворять её женское самолюбие, хотя бы потому, что это заставило бы его нести всю эту чушь, которую в своих стансах так восхвалял Байрон. Он был максимально далёк от такого вида творчества. Если уж она не спешила уходить, значит, что-то всё-таки цепляло её пытливый ум. Единственное, что он готов был предложить — быть более терпимым.

— Мы могли бы просто поговорить, — заметила Гермиона. — У нас иногда неплохо получается.

— О чём же ты хочешь поговорить? — настороженно спросил он.

Должно быть, она ненормальная, эта Гермиона Грейнджер.

— Ну, мне бы хотелось узнать... всё, — она скованно рассмеялась, её тело напряглось.

— И как я смел забыть, с кем имею дело.

Грейнджер степенно кивнула, подмечая правдивость реплики.

— Почему ты так любишь чёрный цвет?

Снейп покосился на девушку.

— Он идёт мне.

— И только?

— Гермиона, я был Пожирателем смерти, — хмыкнул он. — Едва ли Тёмному лорду понравилось, если бы кто-то выглядел как Локонс или ваша подруга мисс Лавгуд, — потом осторожно прибавил: — Чёрный цвет отлично скрывает следы крови.

Беззаботное выражение на её лице погасло.

— Твоей крови?

— Не всегда.

Он с иронией наблюдал за тем, как бегает взгляд Грейнджер. Множество вопросов мелькало и в нём, и в мимике, ей хотелось знать. И это почему-то не укладывалось в голове.

— И часто на твоей одежде была кровь? Прости, ты вправе не отвечать на вопросы. Просто мне...

— Любопытно?

Гермиона кивнула и лишь крепче обняла его за плечи.

— В первую магическую войну крови было значительно больше, — медленно ответил он, устремив взгляд на огонь в камине. — По крайней мере на моих руках. Я был рад присоединиться к Тёмному лорду. Мне казалось — вот оно! — он смог разглядеть мои способности, мои знания послужат на пользу делу. Меня поощряли за успехи в тёмных искусствах, а не бранили и ставили в укор. Я был окрылён, потому что во мне нуждались... Он всегда умел говорить то, что заденет струны тщеславия в человеке, наполнит самодостаточностью. И мы жаждали похвалы, как псы ласки хозяина. Тёмный лорд писал картины великого будущего, которое не за горами, стоило только вырвать те сорняки, мешающие взойти плодам наших стараний. Ненависть вела меня, как путеводная звезда. Те, кто раньше смеялся — попрятались в своих норах, как трусливые крысы. Я был горд, ведь наконец был на правильной стороне. На сильной стороне. Теперь и за мной стоял великий волшебник. Тёмный лорд действительно был гениальным волшебником, только глупцы смели считать иначе.

Северус перевёл дыхание. Казалось, что слова хлынули так, будто кто-то приоткрыл дверь в комнату, под потолок заваленную хламом. История его жизни и была тем самым хламом. Старым и ненужным.

— То, что он приказывал вам делать, — тихо поинтересовалась Гермиона, — нравилось тебе тогда?

— Нравилось, — твёрдо сказал он. — Мне нравилась та власть, которую он даровал нам. Безнаказанность. Нравились его идеи.

Обсуждать прошлое оказалось неловко, особенно с ней. Вряд ли Грейнджер когда-то сможет понять те мотивы, которые им двигали. Ей посчастливилось жить другой жизнью.

— Но он хотел уничтожить маглов и... маглорождённых, — он понял намёк на его единственную привязанность.

— Для меня это больше не имело значения, — равнодушно пожал он плечами. — К тому времени я уже мог контролировать разум и не испытывал по этому поводу никаких чувств.

— Ты затаил обиду, поэтому ярость не встречала преград.

Снейп снова дёрнул плечами. Он уже вдоволь накопался в старом белье. И совсем не нуждался в досужих выводах — попытках понять его. Теперь это было лишним.

— Ни одна революция не обходится без крови, Гермиона. А лорд воспринимал наши действия не иначе как революцию. Шла война, не забывай.

— Почему ты сказал, что теперь и за тобой стоял великий волшебник?

Он зло усмехнулся.

— Я никогда не был любимчиком Дамблдора, хотя будучи студентом мечтал получить его одобрение. Но с самого начала и до конца он отдавал предпочтение лишь тем, кто учился на его же факультете, и таланты не играли роли. Все остальные были вне поле зрения. Будто нас и не существовало. Все мерзости, что творили студенты Гриффиндора, он считал проделками свойственными молодости, даже если они ставили под угрозу жизни других людей. И тяга к изучению тёмных искусств не прибавляла мне очков в его глазах. Для Дамблдора моя судьба была предельна ясна. И стало быть, в итоге он не ошибся — я присоединился к Пожирателям смерти. Искренне надеюсь, что пренебрежение сначала к Реддлу, а потом ко мне висели над ним теми ошибками, которые портили его мнение о своей непревзойдённой проницательности.

— Ты думаешь, что он жалел об этом?

— Определённо, — хмыкнул Снейп. — С Поттером ему хватило ума не встать на прежние грабли.

Гермиона покачала головой и задумчиво провела ногтем по его шее.

— Едва ли Гарри мог вырасти плохим человеком.

— Возможно. Поттер обладал и обладает той ценностью, которой не было у нас — у него есть преданные друзья, заменившие семью.

— Он для нас уже давно стал чем-то большим, чем друг, — она уставилась в пространство перед собой. — Не знаю, как описать. Словно он часть души.

Где бы был золотой мальчик без друзей? Едва ли он смог хотя бы дожить до битвы.

— Вы многое прошли вместе. Такую связь невозможно сломать. Ей суждено лишь крепнуть с годами.

— А у тебя были друзья?

— Когда я поступил, Люциус негласно покровительствовал мне. Он ввёл меня в компанию, которая в дальнейшем присоединилась к Тёмному лорду. Вряд ли кого-то из них я мог бы назвать другом. Уже потом я познакомился с Игорем.

— Каркаров? — удивлённо спросила Грейнджер. — Ты дружил с Каркаровым?

— В рядах Пожирателей не было место дружбе, Гермиона. Но, в отличие от других, Игорь не был так плох. В какой-то степени, он являлся отличным товарищем, и во многом нас свела тяга к исследованиям и тёмной магии. Среди приспешников лорда было много талантливых умных людей, вопреки расхожему мнению.

На краткий миг воцарилась тишина. Северус смотрел на пляшущие языки пламени, но краем глаза наблюдал за лицом девчонки. Она явно обдумывала услышанное, чтобы засыпать его новой порцией вопросов.

— Но потом ты всё-таки пожалел, что стал одним из них? — уточнила она.

Он тяжело вздохнул.

— Не об этом я жалел.

— Если нет, то тогда о чём? О том, что в глубине души у тебя оставалась привязанность?

Мерлин, вероятно, оставить воспоминания Поттеру было глупейшей ошибкой. Не иначе как глядя на него, все теперь думают про Лили Поттер.

— Несомненно, это стало досадной помехой.

— Ты ведь знаешь, что можешь не отвечать на мои вопросы? — поспешно спросила Грейнджер.

— Если бы я нашёл вопросы неудобными, то просто промолчал. Однако, это уже не имеет для меня никакого значения. Следовательно, не довлеет надо мной.

— Северус, позволь спросить, — девушка замялась и отвела глаза. — Гарри показывал мне твои воспоминания, и я не могу сказать, что хоть какая-то вещь предвещала, что ты подашься к Пожирателям. Ты был обычным подростком, возможно, несколько мрачным, но всё-таки... — её брови озабоченно сошлись. — Мародёры стали той последней каплей, которая сподвигла тебя вступить к Тёмному лорду?

— О, они сыграли не последнюю роль, — он усмехнулся. — Если ты видела, то знаешь, какие отношения царили между нами. Мы ненавидели друг друга. Блэк и Поттер постоянно норовили меня задеть, показать окружающим значимость за счёт меня. Мне пришлось снести всеобщий позор и едва не попрощаться с жизнью от когтей Люпина. А Дамблдор продолжал закрывать глаза на все их «шалости». Он только намекнул, чтобы я помалкивал и не смел открывать рта. А Лили... Она не хотела больше общаться со мной. Не простила моих слов. И тогда я осознал, что та сторона, на которой я хотел быть — не желала меня принимать. Я был слишком плох для этого круга лицемеров в масках добродетели. И, как ты верно заметила, тогда я выбрал другой путь.

Гермиона осторожно погладила его по плечам, будто он требовал утешения.

— Значит, ты поступил так от безысходности?

— Нет, — твёрдо возразил Снейп. — Я ведь мог просто окончить школу и забыть всё, словно кошмар. Но я продолжал греть ту обиду и гнев, которые долгое время были моими единственными спутниками. Я представлял, как уничтожу их, представлял, как они будут ползать в моих ногах и пресмыкаться. Жажда мести и власти привела меня к Лорду. И нет, Гермиона, я ни о чём не жалею. Тогда я был глуп и самонадеян. И теперь судьба постоянно заставляет меня расплачиваться за это.

— Мне кажется, ты уже давно оплатил все счета с лихвой, Северус! — горячо возразила Гермиона.

Порой отвращение к себе тяжело перешагнуть. Его можно прятать под разными личинами. Но даже за маской слабость не исчезает, приобретая новые грани, а только становится больше. Ему было стыдно за всё, что выпало на долю Грейнджер.

— Смею напомнить про нынешнюю ситуацию, — язвительно ответил он, хватая её за правое запястье. — Едва ли ты успела забыть.

— Нет! — она вырвала руку. — Не твоя вина, что мы решили поиграть со временем. Ты не выбирал, чтобы тебя спасали. И не ты виноват, что Пожиратели увидели нас. Это наша ошибка, — и поспешно прибавила: — Наша ошибка, что мы не были внимательными к деталям, спасая тебя. А последователи лорда всё равно бы напомнили о своём существовании. Поэтому не смей, Северус.

— Почему ты не отправила мне Патронус? — вырвался вопрос, который так волновал. — Я бы пришёл раньше, чем это, — он снова взял её за кисть, — появилось на твоей руке. Ты никогда не отличалась безрассудством, чтобы понимать — вероятность того, что кто-то увидел бы сигнальные огни, была крайне мала.

— Но Драко...

— Это не иначе как чудесная случайность, Гермиона. Однако, ты имеешь представление о моём отношении к удаче и случайностям: всё изменчиво.

— Не знаю, я растерялась, — отвела глаза Грейнджер. — К тому же, маловероятно, что концентрация позволила бы мне вызвать Патронус, — она обхватила руками его голову и повернула к себе: — Ты злишься... потому что переживаешь за меня?

Тряхнув головой, он высвободился из её рук и угрюмо свёл брови.

Девчонка могла быть крайне раздражающей. Теплота по отношению к нему пугала. Он пытался найти подвох. Может, это какая-то очередная злая шутка? Стоит ему пойти ей навстречу, как из-за угла выскочат хохочущие люди, крича «розыгрыш» и насмешливо тыча в него пальцем.

Северусу никогда не нравилось спускаться вниз по тёмным лестницам. Это был явно похожий случай.

— Помнится, ты хотела ещё чаю, — сухо ответил он, пытаясь отстранить Гермиону от себя.

— Хорошо, я поняла, ты хочешь закончить разговор, — недовольство читалось на её лице чёрным по белому. — Но мне всё же больше по вкусу, когда ты не пытаешься меня дистанцировать.

— Ты слишком любопытна.

— А ты слишком скрытен, — хмыкнула она. — Не забывай, ты добровольно отвечал на вопросы.

— К чему тебе эта информация?

— Чтобы лучше понимать тебя. Северус, у меня нет никаких скрытых умыслов и уж тем более я не собираюсь никому рассказывать о том, что ты поведал. Просто мне кажется, что будь у тебя раньше чуть больше общения, если бы тебя хотели выслушать, то никто не считал бы злым и нелюдимым Северуса Снейпа.

Он приподнял брови.

— А ты, стало быть, та самая благородная самаритянка, готовая взвалить на себя бремя заботы об окружающих? — едко поинтересовался он.

— Мне небезразлично, — пожала плечами она, и он отвернулся, не желая принимать в этом участие. Но тёплая ладонь легла на щёку и мягко повернула голову обратно. — Знаешь, со мной ведь тоже никто не хотел дружить, когда я впервые перешагнула порог Хогвартса. Все считали меня занудой и зазнайкой.

— Всезнайкой, — мягко поправил он, отводя прядь волос ей за ухо.

— Именно. Просто мне повезло немного больше. Но, кроме Гарри и Рона, ну и нескольких участников отряда Дамблдора, никто так и не захотел подружиться со мной. Поэтому мне несложно представить, почему ты выбрал именно ту дверь. Потому что она единственная была открыта.

Снейпу хотелось зажать ей рот и сказать, чтобы Гермиона прекратила говорить всё это. Он готов признаться, что был слишком жадным до таких слов. Но слова, как правило, ничего не стоили, а жизнь не имела счастливого конца. По крайней мере, его опыт не изобиловал альтернативными вариантами исхода.

— Гермиона, я принимаю озвученное ранее предложение, — бесстрастно отозвался Снейп. — Давай просто наслаждаться. Пока и этого достаточно.

Она продолжала вглядываться в его лицо, будто хотела что-то найти. Точно пыталась уцепиться за ту нить, которая позволила бы ей раскрутить клубок дальше. Но Северус не собирался давать ей такую возможность. Никому и никогда. Им слишком долго манипулировали, чтобы сейчас он добровольно указал на брешь в сознании. На пробоину в нём.

Наконец Грейнджер оторвала от него взгляд и уставилась на свои руки, которые теперь сжимали края пледа.

— Да, ты прав, — натянуто улыбнулась девушка. — Этого достаточно.

Снейп следил за ней, а внутри маячило чувство вины. Касаемо Гермионы подобные эмоции теперь появлялись довольно часто, и истолковать их пока не представлялось возможным. Она заметно погрустнела, уголки губ опустились. Ему бы не думать о том, что ответы на заданные ею вопросы способны обидеть девчонку, но Северус привык наблюдать за людьми. Мисс Грейнджер однозначно расстроена.

— Так что насчёт чая? — пальцы приспустили плед, оголяя её плечо. — Или ты предпочитаешь что-нибудь покрепче?

Снейп склонился и оставил лёгкий поцелуй на золотистой коже. Рука пробралась через слои ткани и прикоснулась к животу. Гермиона сразу же напряглась, втягивая воздух.

Девчонка слишком хороша, чтобы тратить время на пустые разговоры. Желать её — не преступление. Всё, чего он хотел, так это сжимать Грейнджер в объятиях, выбивая из неё стоны наслаждения. Остальное могло подождать до утра.

Она суетливо развернулась на его коленях, усаживаясь к нему лицом. Пунцовая краска уже успела расползтись по щекам, глаза сияли в отблесках камина, по чуть приоткрытым губам прошёлся кончик языка. Гермиона пыталась удержать руками плед на груди, а подобное в его планы не входило.

— Убери руки, — велел Снейп.

Грейнджер опустила глаза, и пальцы разжались. Мягкая ткань скользнула по рукам и спине, собравшись в районе бёдер. Он жадно пожирал глазами её фигуру. Всё это сулит огромные неприятности. Не должна девчонка сидеть обнажённой верхом на нём. Если кто-то узнает, ей никогда не отмыться от позора.

Но, с другой стороны, будет невежливо отправить её сейчас к себе.

Ты сукин сын, Северус! И дело совсем не в вежливости. Просто тебе хочется.

Очень хочется.

Из мыслей его вырвало прикосновение женской ладони к успевшему стать твёрдым члену. Обхватив его рукой, Гермиона прошлась по всей длине, и тогда Снейп сдался. Он криво усмехнулся сам себе.

— Я выбираю что-нибудь покрепче, — прошептала она, глядя ему в глаза и слегка сжимая член рукой. — Вы ведь не возражаете, профессор Снейп?

— Ничуть, мисс Грейнджер, — довольно ответил он, кладя ладонь на её грудь. — Я убеждён, что мнению лучшей ведьмы столетия стоит доверять... м-м, целиком.

Медленная ленивая улыбка растянула её губы, затем она приблизила лицо. Кончик носа коснулся шеи, проводя дорожку к линии челюсти, и он услышал, как она шумно втягивает воздух носом.

Снейп выдохнул так быстро, будто это его лёгкие были переполнены.

— Волчьи повадки? — не удержавшись, поддел он.

Ответом стал достаточно сильный укус за подбородок, который практически сразу был смягчён поцелуем.

— Помолчи, Северус.

Её губы накрыли его рот. И он не нуждался в дополнительном приглашении. Языки сразу же сплелись змеями, пуская по телу импульсы.

Вгрызться, смять, сжать девчонку так, чтобы до хруста костей.

Разорвать в клочья.

Обхватив руками бёдра Гермионы, он резко притянул её к себе. Она что-то невнятно пробормотала и схватила его за волосы, крепко сжав их в кулаке. Зубами оттянула его нижнюю губу, заёрзала на коленях. Северус чувствовал, как полы халата расходятся в стороны. И наконец он почувствовал прикосновение к обнажённой плоти.
Грейнджер приподнялась, а затем медленно проскользила по члену половыми губами, которые уже были влажными от обилия смазки. Он вздрогнул.

— Решила поиграть? — хрипло спросил он.

— Я решила, что такие игры тебе по душе, — прошептала она на ухо, прикасаясь языком к мочке.

Затем Гермиона снова привстала и специально задела сосками его грудь. Снейп ощутил, как головка члена упёрлась ко входу во влагалище, но она снова скользнула вниз.

Когда девчонка решила в очередной раз проделать с ним то же самое, терпение уже подходило к концу. Как бы эти прелюдии ни заставляли дыхание останавливаться в предвкушении, но Северус не был уверен, что продержится долго. Поэтому стоило Грейнджер зависнуть над ним с кошачьей улыбочкой на лице, как он крепко схватил её за горло и одним стремительным движением опустил туда, где ей и было самое место. У него на члене.

Гермиона удивлённо охнула, глаза закрылись.

— Но так мне нравится куда больше, — ладонь сжала её горло, а комнату наполнил звонкий шлепок по заднице.

Затем одной рукой Снейп облокотился на подлокотник и сделал жёсткий выпад бёдрами, вбиваясь вглубь. Горячие пульсирующие стенки влагалища крепко сжимали его внутри. Он неотрывно следил за её лицом. Она прогнулась, откинув голову назад, и провела языком по губам. Вслед за этим её бедра пришли в движение, и Гермиона начала неспешно двигаться, ухватившись за него. Ногти впивались в плечи, но такая боль была ему по вкусу.

С губ девушки срывались громкие стоны, заводившие его ещё больше. Одна рука продолжала покоиться на шее Грейнджер, что было крайне удобно, когда ему хотелось насадить её ещё глубже, до отказа упираясь в стенки матки.

Ритм движений постепенно стал снижаться, и Снейпу пришлось взять дело в свои руки. Приподняв раскрасневшуюся Гермиону под ягодицы, он резкими толчками вбивался в неё.

Соприкасаясь, тела издавали хлопающие звуки, а грудь Грейнджер то и дело мельтешила перед глазами.

Было превосходно.

Превосходно по всем показателям.

Северус чувствовал, как мускулы в его теле напряглись, предвещая скорый оргазм. Ему хотелось утащить Гермиону вместе с собой. Поэтому слегка съехав вниз, он ускорил и усилил фрикции до жёстких, крепко прижимая её к себе. Над ухом его доводили до финиша хриплые стоны. В какой-то момент он почувствовал, как вздрогнуло разгорячённое тело Грейнджер и она обмякла, протяжно выдыхая. После пары грубых толчков всё на миг потемнело перед глазами, и наконец он присоединился к ней.

Всё ещё тяжело дыша, Гермиона приподнялась и поцеловала его в висок.

— Знаешь, а ты ведь так и не положил меня на лопатки, — весело сказала она.

Северус снисходительно хмыкнул и закрыл глаза, обнимая её за талию.

— Что-то не припомню, чтобы я успел показать тебе спальню, — указательный палец проскользнул по позвонкам Грейнджер.

— Стало быть, с гостиной мы закончили?

Снейп приоткрыл один глаз и усмехнулся.

— Право, гриффиндорцы слишком наивны.

Гермионе хватило ума промолчать, поэтому Северус просто наслаждался моментом. Их горячие мокрые тела были всё ещё сплетены воедино, а лёгкие качали пьянящий воздух, витающий в подземельях в этот на редкость приятный вечер.

Запах секса и женщины в его жизни.

***

Несколько дней с профессором Снейпом стали для Гермионы самым приятным событием за последний год. Он открылся по-новому и обзавёлся дополнительными гранями в её представлении. Наедине Северус старался спрятать излишний сарказм, как кошка когти, и вместо этого являл только лёгкую иронию. С ним оказалось интересно проводить время даже за обычным обсуждением книг или необязывающим разговором. Хотя в начале Гермиона и боялась делиться с ним мнениями и мыслями. Казалось, что Снейп по-прежнему сможет шикнуть или лишить очков. Но, похоже, подобное беспокоило только её, потому что мужчина выглядел спокойным и собранным. Впрочем, как и всегда.

И это нервировало.

Грейнджер уверена, что он мог читать мысли даже не прикасаясь к ней. Они все были написаны на лбу, оставаться спокойной и уравновешенной удавалось с трудом. Где-то глубоко внутри пищали сотни пикси, а улыбка приклеилась к губам — не отодрать.

Ну и ну!

И, конечно, «но».

Как бы ей ни хотелось остаться с ним на ночь, но под разными предлогами Снейп всегда отправлял её к себе. Гермиона невзначай спросила его об этом, на что он шутливо ответил что-то про заурядное ночное отчаяние. Раньше она никогда не задавалась вопросом о том, как Северус спит. Едва ли хорошо. С тем грузом, который, очевидно, всё ещё прижимал его к земле, вряд ли вообще можно знать, что такое спокойный крепкий сон.

Он совершал ужасные вещи. Он отнимал жизни. И его руки никогда не дрожали. Там совесть должна вопить, раздирая глотку.

Гермиона понимала, что рассказанное им всего-навсего верхушка айсберга, та безобидная часть, которая не была настолько тайной, если бы кто-то проявил к Снейпу внимание и поинтересовался. Но кому было дело до бывшего Пожирателя? Винить некого — желающих единицы.

Рука продолжала тянуться к нему в попытках помочь. Но каждый раз он отталкивал её и снисходительно взирал, словно сама мысль, чтобы принять поддержку, оскорбляла. Скорее всего, добраться до эпицентра абсолютно невозможно. Едва ли человек, который смог столько вынести в одиночку, нуждался в слушателях и принятии.

Грейнджер боялась представить, какой бы получила ответ, если спросила бы:

«Зачем тебе я?»

Боялась честного ответа.

Давай просто наслаждаться?

Как Снейп продолжал наслаждаться шоколадом, который с завидным постоянством появлялся на его столике.

***

На выходных Хогсмид как всегда наводнили студенты. Громко крича и смеясь, раскрасневшиеся, они небрежно облокачивались о стёкла витрин, рассматривая товары, или потягивали сливочное пиво в «Трёх мётлах», грея замершие руки. Среди местных ощущалось особое возбуждение — бизнес благополучно перешагнул шаткую черту, грозящую закрытием. Хогвартс и Хогсмид, по решению Министерства, были изолированы от внешнего мира до нормализации обстановки в магической части Великобритании. Все спокойно выдохнули.

И вдохнули, стоя у тележки с глинтвейном и обжигая рты горячим напитком. Мадам Трюк трясла рукой, приоткрывая рот. А Помона ехидно хихикала, глядя на коллегу и что-то незаметно подливая в свой стакан из крошечной фляжки.

Гермиона медленно потягивала пряный напиток, то и дело осматривая улицу. Сегодня она должна встретиться с друзьями. Гарри, как министерский работник и просто Избранный, имел доступ в Хогсмид. А Драко Малфой значился как «плюс один» к мистеру Поттеру.

— Не налегай на спиртное, — закашлявшись, прохрипела Трюк профессору Стебель. — Видела? Дорогу до Хогвартса и так развезло. Как бы тебе снова не повредить спину.

— Ты беспокоишься, что я прилягу отдохнуть по дороге? — женщина похлопала коллегу по спине. — Можешь не волноваться, милая. Я тщательно контролирую местонахождение мистера Долгопупса, поэтому... — она торжественно подняла стаканчик вверх и, прикрыв глаза, с удовольствием пригубила крепкий напиток. — К тому же, надо как-то согреваться зимой.

Гермиона лукаво поглядела на женщину.

— Согревающие чары не позволят вам замёрзнуть.

— Лучшие согревающие чары — это капелька бренди в компании друзей, — отмахнулась Стебель. — А ты, дорогая, лучше бы заняла место у Аберфорта, иначе придётся вам с друзьями сидеть на лавочке под дверьми паба.

— Тогда Гермиона сможет оценить согревающую прелесть бренди, — усмехнулась Трюк. — Давай тише, Помона, а то на это слово, как правило, из воздуха всегда появляется Флитвик со своими неиссякаемыми нравоучениями.

— И то верно, — женщина осмотрелась и спрятала фляжку в карман, весело похлопав по нему.

В толпе студентов Грейнджер увидела знакомый тёмный силуэт и сразу же отвернулась, пряча улыбку. Ещё не хватало, чтобы коллеги заметили её взгляды в сторону декана Слизерина. Они, не сговариваясь, пришли к выводу, что их связь имеет смысл держать в тайне. Преподаватели на многое закрыли глаза в начале года, но служебный роман с бывшей студенткой едва ли поможет Снейпу до конца наладить и так непростые отношения в коллективе. К тому же она не была до конца уверена, что сама правильно поняла происходящее.

Попрощавшись с женщинами, Гермиона засунула руки в карманы и, уткнувшись в шарф, неспешно пошла к «Кабаньей голове». Находиться на улице сегодня не хотелось — снег начинал постепенно сходить, и с неба всё чаще срывались дождевые капли вместо снежинок. Ветер упорно подгонял её в спину шквалистыми потоками. Кажется, что никто, кроме взрослых, не страдал от перемены в погоде: студенты радовались выходным, не замечая неудобств.

Поздоровавшись с местными стариками на лавке у паба, Грейнджер стряхнула капли с капюшона и вошла во мрак заведения. Дымовая завеса уже плотным полотном висела под потолком, хотя Аберфорт открылся только час назад. Неуверенно потоптавшись у порога, она прошла вглубь, выискивая свободный столик, но наткнулась на поднятую вверх руку Гарри.

— Гермиона, сюда!

Она мотнула головой, и радостная улыбка тут же разлилась на лице.

Гарри встал из-за столика, протягивая к ней руки.

— Привет! — она уткнулась в шею друга, закрывая глаза. — Как ты?

Поттер отстранился.

— Всё нормально, — улыбнулся он и помог ей снять куртку. — Последние недели выдались тяжёлыми, но я уже прихожу в себя. Как ты и советовала — больше на рожон не лезу, листаю каталог с мётлами по вечерам, разбираю чердак с Кикимером. И если ты решишь узнать про Джинни, то нет, она не выходила на связь.

Они сели за стол, но Гермиона не отрывала от друга озабоченного взгляда. Тёмные круги, словно чернила, уже въелись в тонкую кожу. Глаза блестели. Только веселья и беззаботности там не нашлось. Это был болезненный блеск.

Она забыла про всех за эти несколько дней. Забыла, что происходит за стенами школы.

— Я... всё правда хорошо, Гарри? — она сжала его пальцы, как будто хотела извиниться. — Драко рассказал мне про Министерство. Может, тебе стоит взять небольшой перерыв?

Поттер сморщился и вырвал руку.

— Какой перерыв? Ты в своём уме? — нахмурился он. — Мы должны положить конец тому, что сейчас творится в Англии. Как я смогу нормально жить, если над всеми, кто мне дорог, до сих пор висит смертельная опасность?

— Конечно, ты прав! Но разве разумно и дальше добровольно подвергать себя риску? — глаза прищурились, и она подалась к нему. — С каких пор ты участвуешь в операциях на пару с мракоборцами? Я была удивлена, когда узнала, что ты вызвался помогать Кларксону. Он же псих! О чём ты только думал, Гарри?

Парень насупился и закрылся, скрестив руки на груди. Гермиона тяжело вздохнула.

Так сейчас нельзя.

— Гарри, — она пыталась поймать его взгляд, — попробуй снять с себя ту ответственность, которую, как ты думаешь, продолжаешь нести за всех и каждого. Я знаю тебя и не хочу однажды увидеть, как это тебя уничтожит. Мы обязательно сделаем всё от нас зависящее, но позволь каждому заниматься своим делом. Министерство обязано обеспечивать безопасность, поэтому, пожалуйста, не вызывайся на спецоперации. Хотя бы пока не станешь мракоборцем. Я очень переживаю за тебя.

Колебания мелькали на его лице. Он был вспыльчивым, но редко злился на неё. Нить между ними крепка настолько, что теперь неурядицы отскакивают, даже не царапая.

Поттер закивал, точно сдаваясь, и снял очки.

— Ты ведь права, правда? — вздох слетел с губ. — Ситуация с Джинни подстегнула меня на глупость. Я подумал, что смогу заслужить прощение, если получится быстрее переловить ублюдков. А если я погибну, — он грустно рассмеялся, — то это хотя бы будет выглядеть героически. Не говори, это даже звучит по-идиотски.

Грейнджер поджала губы и улыбнулась. Зрение на миг утратило чёткость из-за подступивших слёз, которые она незаметно смахнула.

— Тебе не нужно умирать, чтобы стать героем. Ты уже давно им стал. Не победа над Волан-де-Мортом сделала тебя им, а твоя доброта, стремление протянуть руку близкому, храбрость и самоотверженность. Ты мог бросить всё, но ты упорно шёл вперёд, даже понимая, что тебя ждёт смерть. Но самое главное — ты делал это не ради себя, а ради нас. Ради остальных.

— У меня не было выбора.

Гермиона снова схватила его за руку.

— Был, — возразила она. — Но ты даже не рассматривал такой вариант, потому что здесь, — рука легла на сердце, — ты не мог иначе. Ты не умеешь иначе... А сейчас, прошу, дай мне знать, — позови меня! — когда почувствуешь, что дальше тяжело идти. Мы пойдём вместе, я обещаю тебе! Вместе, как и все годы до этого.

Голова друга опустилась, он принялся усердно протирать очки краем свитера. И хотя они уже начали трещать в крепких руках, Грейнджер не смела сейчас хоть как-то привлечь внимание. Она всё понимала.

— Я закажу нам выпить, — сдавленно бросил Гарри и вскочил, бросаясь к барной стойке.

Гермиона приложила ладони к глазам, нажимая так сильно, пока красные пятна не стали расплываться под веками. Когда она отняла руки — на них остались мокрые следы.
Она готова была отдать многое, чтобы они как и прежде снова были вместе: Гарри, Рон и она. Не выходило существовать отдельно.
Всё построенное ими рушилось. Камень, который они изо всех сил толкали в гору — летел на них.

Нет, разделиться было глупостью.

— Смородиновый ром, — бодро сказал друг, поставив перед ней бокал.

Гарри сел за столик и серьёзно посмотрел на неё.

— Знаешь, я и правда раскис, Гермиона. Мне постоянно кажется, что во всех бедах виноват я. Наверное, это и правда глупо. Потому что мы спасли человека, кем бы он ни был. Вернули утраченную жизнь, — он сделал глоток огневиски, а потом похлопал себя по щекам. — Пора просыпаться.

Грейнджер вопросительно вытянула бокал, и звонкий лязг стекла на секунду завис над их столом. Гарри весело рассмеялся. А потом она с щемящей нежностью смотрела, как плечи друга расслабляются, и он, точно масло, растекается на стуле. Привычным жестом он пригладил волосы и нахмурился.

— Где черти так долго носят Малфоя? — недовольно пробурчал он.

— А, кстати, где он? Мне казалось, что вы придёте вместе.

— Так и есть, — кивнул Поттер. — Мы условились встретиться здесь, потому что у Драко, как оказалось, назначена встреча. Но что-то он не торопится.

Гермиона прищурилась.

— С кем встреча?

Гарри только пожал плечами.

— Излишнее любопытство ещё не карается законом? — раздался позади знакомый голос. — Если да, то ты бы уже отбывала пожизненное, Грейнджер.

В сизых клубах дыма стоял Малфой, сверкая кривой ухмылкой. Идеально уложенная причёска, одет с иголочки и иголочки в глазах.

С лёгкостью скинув пальто и бросив его на спинку пустого стула, он жестом указал на бокал Гарри официанту. Тот состроил гримасу, которая сказала им, что они ошиблись заведением, но всё же неохотно кивнул.

Как только Драко сел, Грейнджер снова покосилась на него.

— Так с кем у тебя была встреча? — медленно повторила она, чуть склонив голову к плечу.

— Поттер, как думаешь, она ревнует? — усмехнулся Малфой.

Гарри весело пожал плечами. Казалось, будто он постепенно насыщался силами, и живость снова возвращалась к нему.

— Нет, она просто не терпит чего-то не знать.

Драко наигранно цокнул. Запустив руки в карманы брюк, он последовал примеру Поттера и расслабленно откинулся на спинку стула.

— Так я и думал. Что ж, я просто встречался с преподавателями.

— С каких пор тебя заботят такие вещи?

— Будет тебе известно, Грейнджер, — тёмные брови взлетели вверх, — я был отличным студентом и в таблице успеваемости ненамного отставал от тебя. Но ты, скорее всего, не опускала взгляд ниже первой строчки.

Гермиона возмущённо фыркнула, уставившись на него.

— Вовсе нет! Я смотрела не только на свою фамилию.

— В любом случае, моя фамилия стояла выше Поттера или Уизли, — спокойно ответил парень.

Каждый раз она поражалась таланту Малфоя выводить её из себя. У него не язык, а лезвие. А острый ум с точностью рассчитывал, как лезвие будет наносить удар.

Однако, что-то в этом было.

Желание переиграть однажды.

— Тебе его не переспорить, Гермиона. Просто без шансов, — ухмыльнулся Гарри, а Драко щёлкнул пальцами.

Гермионе оставалось разве что привычно закатить глаза и принять недовольный вид.

— Ладно-ладно! Просто я удивилась, вот и всё.

Малфою принесли стакан с огневиски, который со стуком опустился на столик, едва не расплескав содержимое. Официант осклабился и поспешил удалиться.

— Сервис, — язвительно проворчал Драко, аккуратно обхватывая стакан пальцами. — Надеюсь, он не разбавил алкоголь водой.

Гарри и Гермиона переглянулись, но удержали улыбки.

В зале тем временем становилось веселее. У барной стойки происходили какие-то споры между гоблином и эльфом, которые очевидно выплёскивали друг на друга яд, вспоминая давнюю войну. С двух сторон их поддерживали местные старики, которые важно шевелили усами и что-то громко доказывали, стуча кулаками по столешнице. В углу, под лестницей, кривой дрожащей мелодией заунывно разливалась волынка.

Малфой сделал глоток и спустя пару секунд сказал:

— Видел по дороге Снейпа.

Гарри улыбнулся.

— Ну и как он?

Драко ответил скептическим взглядом.

— Жив, — развёл он руками. — Но почему-то не обрадовался встрече со мной.

— А что он должен был сделать? — хохотнул Поттер. — Броситься к тебе? Это же Снейп. Я вообще не уверен, что он умеет радоваться.

Малфой приложился к стакану и посмотрел по сторонам, когда его глаза округлились.

— Судя по всему, умеет, — усмехнулся он, указывая на окно. — Смотрите!

Гермиона готова была поклясться, что этот эпизод она уже видела однажды, только теперь он носил более неприятный эмоциональный окрас.

Мисс Оверли, как и прежде, держала Северуса под руку, зажимая в другой руке пакет из «Сладкого королевства», и, казалось, что рот у неё не закрывался.

С ним подобным образом могла идти Помона Стебель или Поппи Помфри, и это не должно было отзываться холодным замиранием в груди, но, тем не менее, что-то внутри издало скрежет.

Потому что Грейс — это не Помона и не Помфри.

— О, мы уже видели их вместе, — лукаво улыбнулся Гарри. — Помнишь, Гермиона?

Ответная улыбка механически растянула губы, и Грейнджер готова была поклясться, что она издала звук несмазанных петель.

— Не забыла.

— Что там, кстати, у них?

Малфой приподнял брови.

— Неужели у Снейпа появилась подружка? — он уставился в окно и присвистнул. — Должно быть, ему в жизни так ни разу не везло.

Гермиона раздражённо замотала головой.

— Я не думаю, что она его... подружка. Они коллеги.

Пока Гарри продолжал щуриться, Драко повернулся к ней. Она чуть ли не съёжилась под пронизывающим взглядом серых глаз и вопросительно приподняла брови.

— Ха, ты сама веришь в это?

— Никогда не видел, чтобы Снейп позволял кому-то дотрагиваться до себя на людях, — деловито закивал Поттер. — Разве это не странно? Мерлин, ну это же Снейп! Вы и сами знаете.

Они уставились на Гермиону, будто пытаясь указать ей на очевидные вещи. А у неё с протяжным гулом замедлялась Земля перед глазами. Сердце затрепыхалось и забилось о рёбра, словно в клетке.

Нет.

— Это ещё ничего не значит, — упрямо ответила Грейнджер, делая медленный глоток. Стакан грозился выпасть из вспотевшей ладони.

— Тебе лучше знать, — состроил гримасу Гарри, — ведь ты с ними работаешь. А мисс... как там её?

— Оверли, — одновременно ответили Драко и Гермиона.

Она метнула непонимающий взгляд на Малфоя, но Гарри заговорил снова:

— В общем, мисс Оверли, она как относится к Снейпу? Ты видела... может, какие-то знаки внимания или что-то вроде того?

Да, завуалировано она намекнула, что очень хочет заполучить зельевара.

— Не знаю! — простонала она, сжимая пальцы под столом. — С каких пор вы начали собирать сплетни?

Драко задумчиво покрутил стакан в руке.

— Слизеринцы всегда собирали сплетни, ведь информация — сила. А умело использованная информация может открыть прежде закрытые двери.

Гарри закатил глаза.

— А я просто буду рад, если у них всё получится, — добродушно сказал он. — Он слишком много отдал победе и каждому из нас, чтобы провести жизнь в одиночестве. Она бы отлично подошла ему по возрасту, ей же, наверное, около тридцати? — Грейнджер кивнула. — Ну вот. Она уже должна точно знать, чего хочет от жизни. Им будет проще найти общий язык.

Малфой рассмеялся и подмигнул Поттеру.

— Общий язык они точно найдут, — многозначительно округлил глаза парень.

Гермиона хлопнула его по руке, а он весело рассмеялся, слегка обнимая её за плечи.

— Присмотрись к ним, Гермиона. Потом расскажешь нам.

И тут Гарри сказал то, что окончательно выбросило её за борт:

— Становится намного легче, когда находишь того, с кем хочется разделить темноту ночи. Думаю, что Снейп нашёл такого человека.

Нет, Господи, он же не серьёзно?

Это ведь совсем другая история, правда? Северус обязательно бросит ей спасательный круг.