Эхинацея

У Армина сперло дыхание от быстрого бега, он корил себя за то, что оставил Энни, но и бросить Петру в беде просто не мог. В голубых глазах читалось разочарование, что иголками впивалось в сердце. Парень остановился напротив входной двери и нажал на звонок, пытаясь выровнять дыхание.

Петра открыла почти сразу, виновато улыбнувшись.

— Привет, — тихо произнесла она.

— Привет, ты в порядке? Что случилось?

— Д-да, прости, — девушка вздохнула, — я просто хотела увидеть тебя. Мне… мне так одиноко, я хотела поговорить с тобой, как раньше.

— Петра…

— Это эгоистично, я знаю, — девушка закрыла лицо руками, — ты мне нужен. Нужен, как друг. Я, наверное, тебя отвлекла и не стоило так тебе писать.

— Все в порядке, — Армин обнял ее, — все хорошо.

Он закрыл глаза, стало легко от мысли, что ничего катастрофического не произошло, но… внутренний голос заботливо подсказывал, что Энни теперь не подпустит его к себе так близко ещё раз. Армин крепче обнял Петру, что бормотала что-то несвязное, кажется, она сожалела и просила стать ее другом.

Другом.

Разве можно дружить с кем-то, кого раньше любил? С тем, кто разбил твоё сердце? Дружить и в тайне надеяться, что былые чувства вспыхнут вновь? О, это не романтическая комедия, это жизнь, которая безжалостно ставит на колени перед выбором.

— Мы не сможем дружить, — бесцветным голосом произносит Армин, — ты ведь это понимаешь. Я… не смогу видеть тебя с другим, а ты не сможешь порадоваться за меня.

— Тогда давай дружить, пока не встретим достойных людей? — девушка заглянула в его глаза с немой мольбой.

— Потом будет еще больнее расставаться.

Арлерт невесомо поцеловал ее в лоб, зная, что этот поцелуй последний — с горьким привкусом сожаления. Да. Ему стоит извиниться перед Энни и разобраться в себе, принять тот факт, что Петра больше не его человек, и отпустить ее, чтобы они оба могли с чистой душой пойти вперёд.

— Значит, мы больше не увидимся?

— Я думаю, мы причинили друг другу достаточно страданий, поэтому будь счастлива, Петра.

Армин устало улыбнулся на прощание и вышел, убеждая себя, что поступил правильно. На телефон пришло сообщение от Порко: «она ушла». Парень сразу набрал номер Энни, но не получил ответа ни на первый звонок, ни на третий. И без того отвратительное настроение стало еще хуже, ком тошноты подступил к горлу. Теперь Армин не знал, как заговорить с Энни, что ей сказать, как объяснить свои чувства, которые и сам не понимаешь.

Вердикт очевиден.

Армин Арлерт — идиот.

***

Микаса и ждала пару с Леви, и боялась ее. Девушка совершенно не знала, как теперь вести себя с профессором, что значил тот поцелуй и значил ли вообще. Она первой влетела в аудиторию и заняла привычное место, сгорая от нетерпения, минуты тянулись невыносимо долго, в то время, как внутренний мандраж лишь усиливался с каждым движением стрелки часов.

Когда дверь в аудиторию открылась, сердце Микасы вздрогнуло и трусливо ушло в пятки. Леви явно был не в духе, о чем говорило особенно хмурое выражение лица, он молча раздал бланки с тестами и уткнулся в ноутбук, задавать вопросы никто из студентов не решился. Девушка взглянула на вопросы, составленные лично им, чтобы списать не представлялось возможным, и погрузилась в работу, надеясь, что после пары им удастся поговорить. Правда, как начать этот разговор, девушка даже представить не могла, боясь, что ее попросту оттчитают, как школьницу, напридумавшую себе невесть что.

К счастью или нет, под конец пары в аудиторию зашёл Эрвин Смит, и уходить он не собирался, пока не обсудит какие-то вопросы с Леви, поэтому по звонку Микаса сдала свою работу, бросив на Аккермана вопросительный взгляд, но тот даже не взглянул на нее, зарывшись в бумаги, принесенные Смитом, и стремительно покинула помещение.

Неужели это было всего лишь влияние момента? Неужели она сама придумала сказку и поверила в нее? Сомнение и сожаление захватили сердце студенки, лишив ее привычного спокойствия. Еще пару дней назад она порхала, как бабочка, а теперь чувствовала, как воняют подпаленные крылья.

После пар Микаса решила зарыться книгами в библиотеке, полностью погрузившись в учебу и выкинув из мыслей и сердца образ хмурого профессора. Девушка положила сумку на стол, раздумывая, какие книги ей стоит взять. Она медленно проходила мимо стеллажей, наслаждаясь тишиной и запахом старой бумаги, пока не почувствовала пристальный взгляд в спину, обернувшись, Микаса увидела Леви, что стремительно приближался к ней.

— Вот ты где, — мрачно изрёк он, хватая девушку за руку и утаскивая в проход между стеллажами.

Что происходит? Он… искал ее? Бегал по всему зданию, чтобы поговорить? Кажется, Микаса побледнела, потому что воздуха ей стало вдруг катастрофически не хватать. Рука Леви была горячей, а хватка стальной, словно девушка могла в любой момент сбежать.

— Я не умею разговаривать с молодыми девушками, поэтому скажу прямо, — мужчина пристально посмотрел в ее глаза, продолжая держать за руку, — Микаса, ты и я…

— Ошибка, да?

Леви раздраженно закатил глаза от ее обиженного тона.

— Обязательно перебивать? — он выдохнул и продолжил уже тише и спокойнее, — ты ведь понимаешь, что я старше тебя на десять лет?

Микаса кивнула, от каждого слова, вжимая голову в плечи. Вот сейчас… сейчас он скажет, что это неправильно, что она ещё молода и глупа, что у нее впереди долгая и счастливая жизнь с кем-то более подходящим…

— И ты все равно хочешь быть со мной?

Девушка снова кивнула.

— Хорошо.

Что? Микаса застыла, широко распахнув глаза и забыв, как нужно дышать. Это шутка такая? Но Леви был серьезен и решителен, даже, если мужчина и нервничал, то мастерски прятал все чувства глубоко внутри себя.

— Почему я? — робко поинтересовалась девушка, все еще не в силах поверить в происходящее.

— У меня нет этому логического объяснения, но я достаточно умен, чтобы взять ответственность за свои слова и чувства. Но и ты должна понимать, что пока этот учебной год не закончится, нам придется быть осторожными.

— Я понимаю.

— Хорошо, — Леви выдохнул и провел рукой по волосам, — ты зайдёшь в мой кабинет?

— Снова проверять тесты?

— Нет. Пить чай.

***

Увидев Армина в коридоре, Энни резко развернулась и поспешила спрятаться, пока ее не заметили. Обида прочно засела в груди, обвив колючими стеблями легкие и сердце. Девушка злилась, на кого, правда, было не ясно. На себя, потому что поддалась моменту и нахлынувшим чувствам, на Армина, что в последний момент дал заднюю и свалил к бывшей девушке по первому зову. Идиотка, какая же она идиотка, зареклась ведь держаться подальше от всего, что связано с сопливыми чувствами.

Энни Леонхарт всегда была одна, наслаждаясь своей свободой и независимостью.

— Эй, львенок, подожди!

Райнер нагнал девушку и коснулся плеча. Настроения разговаривать с кем-либо не было, но и срываться на парня не стоило, поэтому Леонхарт замедлила шаг, позволив себя обнять.

— Можем поговорить?

— Только быстрее.

Она не могла отделаться от ощущения, что Армин идет за ней.

— Кто-то не в духе?

— Голова болит, — соврала девушка, пряча лицо в капюшоне толстовки.

— Я тут подумал, почему бы нам не начать встречаться?

Энни остановилась, с недоверием посмотрев на парня. Они неплохо ладили и хорошо проводили время вместе без каких-либо обязательств, на этом все. Точка.

— С чего вдруг?

— А почему нет? — Райнер погладил ее по щеке, — мы давно друг друга знаем и классно отдыхаем вдвоем. Подумай, хорошо?

— Посмотрим, — сухо ответила девушка. Теперь у нее точно болит голова, последнее, чего она ожидала, так это абсолютно несуразное предложение от Райнера в самый неподходящий момент.

— Я буду ждать.

Браун подмигнул ей и ушел, оставив в полном замешательстве. Энни потерла лицо, так и не двинувшись с места, забыв, что стоит посреди коридора, к счастью, пустого. Она могла бы сказать ему да — из вредности или искренности, могла бы таким способом отвлечься и выкинуть несчастного музыканта из головы, но…

— Энни!

Было уже поздно. Девушка не пошевелилась, зато сердце будто с ума сошло, пустившись в дикий пляс. Неправильно. Это все неправильно.

— Чего тебе, Арлерт? — грубо спросила она. Парень встал напротив нее, всем видом показывая, что так просто не уйдет.

— Я хочу поговорить.

Отлично, теперь у нее задергался глаз.

— Нам есть о чем разговаривать?

— Да, — твердо заявил Армин.

— У тебя минута.

— Ты мне нравишься.

Что? Энни приоткрыла губы в удивлении, растеряв весь свой запас злобы. Она широко раскрытыми глазами смотрела на Армина, пока ее щеки полыхали огнем.

— Но я пока не готов к новым отношениям, мне нужно время, чтобы прийти в себя. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя заменой и переживала.

— Ты слишком хороший, — ответила Энни, отводя взгляд в сторону. Внутри нее бушевала буря. Смятение, радость, неуверенность, страх привязаться и остаться ни с чем.

— А ты не принцесса в башне, — грустно улыбнулся Армин, вспоминая их первую встречу.

— Я буду в порядке. Не бери в голову
— девушка развернулась, собираясь уйти.

— Подожди, это тебе, — Арлерт протянул два билета, — у нас концерт в конце октября. Я хочу, чтобы ты пришла.

— Посмотрим, — о, ее новое любимое слово, — увидимся в субботу.

— Да, увидимся.

Энни ушла, прижимая билеты к груди.