Эхинацея

— Она мне нравится, — невзначай произносит Порко, по пути в магазин.

— Энни? — ошарашенно спрашивает Армин, замедляя шаг.

— Да.

— Я… я рад за тебя. Энни хорошая девушка и…

— Остановись, — смеется Галльярд, — я пошутил. Она мне нравится, но не так, как тебе.

— С чего ты решил, что она мне нравится?

— Во-первых, — Порко загнул палец, — ты зовешь ее к нам на репетицию, и не говори, что по-дружески. Во-вторых, ты занимаешься с ней индивидуально, спорим, что она надевает ну очень короткие шорты, а с ее фигурой…

— Так, стоп! — жалобно воскликнул Армин, и щеки его вспыхнули красным румянцем.

— В-третьих, в ее присутствии ты перестаешь хандрить и светишься, как начищенная монета.

— У нее… уже кое-кто есть…

— Звучит неубедительно, — Порко пихнул его в плечо.

— Я не уверен, но мне так кажется.

— Если бы у нее кто-то и был, она бы не нянчилась с тобой, согласись.

Армин был готов согласиться, но сердце все ещё нервно колотилось в груди. Его разрывало от противоречий: возможность, нет, мнимая удача помириться с Петрой или рискнуть и начать ухаживать за Энни, к которой с каждый днем тянуло все сильнее. Арлерт вздыхает, пиная камушек, он просто трус.

— Попробуй, ты ничего не теряешь, или я не упущу свой шанс.

Глаза Порко игриво блестят.

— Так… она тебе нравится? — тихо спрашивает Армин, потому что ему это не нравится, потому что он все еще отчетливо помнит теплые объятия Энни.

— Кто знает? — пожимает плечами Галльярд и первым заходит в магазин, — простой знай, что ты не сможешь вечно убиваться и жить прошедшим днем. Когда придет время идти вперед, ты можешь понять, что из-за своих страданий потерял кое-кого важного.

***

Когда парни возвращаются из магазина с пиццой и энергетиками, Армин видит, что Энни пытается играть на его гитаре, повторяя за Марло. Это выглядит… мило? Парень прислоняется спиной к стене, наблюдая за сосредоточенным лицом девушки: она прикусывает нижнюю губу и хмурит брови, неумело перебирая струны большим пальцем.

— Я безнадежна.

— Тебе нужно больше практиковаться.

Энни мотает головой и отдает ему гитару, но Армин присаживается рядом и возвращает ей обратно.

— Давай, я покажу.

— Кажется, я забыл чипсы, ты же любишь чипсы, Марло?

— Я не…

— Пойдем, — Порко подмигивает Армину, подталкивая Марло к выходу, — все равно из тебя никудышный учитель.

Энни делает вид, что ничего не понимает, пока Армин в очередной раз краснеет, не зная, благодарить ли Порко за его выходку, ведь только слепой не увидит скрытого подтекста, но девушка подсаживается ближе, почти вплотную и негромко спрашивает: «так?».

— Почти, — едва шевеля губами, отвечает Арлерт, осторожно касаясь ее ладошки, помогая правильно обхватить гриф гитары, — это самый простой аккорд.

Дыхание останавливается, легкие вот-вот разорвет… теплые пальцы Энни, которыми он скользит по струнам вверх-вниз, ее спина, вжимающаяся в его грудь, шелковые волосы, нежно касающиеся щеки. Армин прикрывает глаза, его начинает незаметно трясти, как же давно он не чувствовал подобной эйфории, кружившей голову. И пора бы убрать руки и позволить девушке играть самой, но он разрешает себе еще чуть-чуть насладиться моментом.

— Ты молодец.

— Я всегда хотела научиться играть, — Энни прижимается к нему еще ближе, — но у меня совсем нет слуха.

— Поэтому ты надираешь зад здоровенным парням.

— Это единственное, в чем я хороша.

— Я думаю, это не так.

Армин медленно забирает гитару из ее рук и откладывает в сторону. Ему хочется сказать, что она — замечательная, что она — хороша абсолютно во всем, что она — просто удивительный человек, что он никогда не встречал никого и близко похожего на нее, но стоит Энни повернуться к нему лицом, как все слова вылетают из головы.

В кармане настойчиво вибрирует телефон, но парень не слышит его. Ему нужно лишь наклониться ближе, нужно поцеловать ее…

— Тебе нужно ответить.

— Д-да.

Армин лезет в карман, пытаясь привести дыхание в норму. На дисплее высвечивается десять сообщений от Петры. Сердце делает кульбит и уходит в пятки.

«Можешь приехать? Это срочно.» — гласит последнее сообщение.