Павшие

 Следующей остановкой на пути к цели был, как ни странно, дом Жоры.

Припарковавшись возле забора, Богдан заглушил двигатель. Со вздохом откинувшись на сиденье, он отстегнул ремень. Тиму оставалось только гадать, что переменило вечно спокойное настроение Богдана: тяжелое воспоминание о прошлом или то, что он до сегодняшнего дня на самом деле и не знал, как именно его друг получил свою травму. В любом случае Тим, совершенно разумно решил не задавать ему никаких вопросов, чтобы не нарваться на гнев, что он, мол, подслушивал чужие разговоры никаким образом его не касавшиеся.

Громкий голос парня, доносящийся откуда-то снаружи, вырвал Тимофея из размышлений:

- Выходи, чего застрял? Пушки - не жены декабристов, сами за тобой не побегут.

Тим спешно отстегнул ремень безопасности, едва ли не запутавшись в нем и, дернув за ручку, открыл дверь. Не успел он вылезти из машины, как Богдан довольно агрессивно захлопнул за ним дверь, ставя свой автомобиль на сигнализацию.

- Живее шевелись, у нас осталось не так много времени, а если еще и ты будешь тащиться как завтра надо, то нам всем, в том числе и тебе, сильно не поздоровится!

Поспешив за Богданом, который уже заходил во двор, он поймал тяжелую дверь калитки, проскальзывая во внутрь.

В этот раз они не стали заходить в дом, а просто обошли его, попадая прямиком под стеклянную крышу, которая спасала мебель, стоящую под ней, от прохладного ветра и влаги. Резная мебель из хорошего дерева, выглядела не громоздкой, а совсем наоборот. Длинный стол и несколько стульев расположились около каменной печки создавая атмосферу домашнего уюта. Тим с легкостью смог представить как семья Жоры или он и его друзья собираются за этим столом. Они веселятся, общаются, смеются и шутят, при этом ужиная чем-то вроде курицы или жаркого. Особенно уютно, как казалось Тимофею, здесь было зимой, когда стеклянную крышу покрывали белоснежные шапки, тускло пропуская сквозь себя лучи яркого уличного фонаря.

Завернув за угол, они снова оказались в домашнем тире. На стойке теперь лежало несколько ружей на светлой тряпочке, видимо, чтобы не поцарапать до блеска начищенные стволы. Мишень, которая в прошлый раз подверглась их с Богданом атаке, была заменена. Теперь на месте безухого и безрукого бедолаги красовался новый, совсем не поврежденный манекен.

- А, а вот и вы. - мягкий голос за спиной от чего-то заставил Тима поежиться. - А я-то думал, что вы уже во всю на задании. Неужели что-то пошло не по плану?

Обернувшись, Тимофей увидел Жору. Его светлые волосы были аккуратно уложены, немного поблескивая в свете фонарей. Его ухмылка была хищной, словно у медведя, который вот-вот накинется на добычу, забивая ее лапами и разрывая ее зубами. В руках у Жоры лежал начищенный до блеска пистолет. Тим в них совсем не разбирался, но, он был уверен, что это не «Макаров», который он должен был взять с собой.

- Так почему же вы все еще здесь? - Жора смотрел прямо в глаза Тима, пытаясь что-то в них разглядеть. - Неужели я был неясен в своих выражениях, Богдан?

Парень, стоявший рядом с Тимофеем, еле заметно вздрогнул, но ничем не дал Жоре это обнаружить.

- Мы задержались из-за пробок в центре города. - отчеканил Богдан, смотря прямо на Жору, который все еще разглядывал Тима. - Прошу прощения.

- В чем была проблема выехать раньше?

- Дело в том, что...

Не успел Богдан договорить, как Тим вмешался, решив, что нечего отдуваться другим за его проступки:

- Дело в том, что это я немного задержался. Богдану пришлось ждать меня, потому что я вчера очень поздно лег, мы сидели с группой. Поэтому не смог в назначенное время быть дома, из-за чего Богдану пришлось меня забирать немного дальше.

Жора, поджав губы, кивнул, принимая объяснения. Это порадовало Тима, потому что ему не пришлось ставить Богдана в неловкое положение.

- Сегодня хорошая погода на улице. - совершенно внезапно протянул Жора, огибая его. Богдан повернулся, чтобы не стоять к нему спиной, а Тим последовал его примеру. - Люблю сумерки, когда еще не совсем стемнело, но звезды и луну уже видно. А еще стрекочут кузнечики. А еще в такую погоду, обычно влажно, ну, так мне кажется.

Тимофей совершенно не понимал, к чему все эти рассуждения о погоде. Украдкой взглянув на Богдана, он заметил, что тот тоже слушает, внимая каждому слову, чуть ли не записывая в блокнотик.

Тем временем Жора, продолжая рассуждать о погоде, птичках, мухах и ветрах, подошел к стойке.

- ... и все это только сумерки, Тим. Но скажи мне, хоть что-то полезного из этого рассказа ты для себя подчеркнул? Что-то действительно такое, что ты не знал, например?

Тим помотал головой. Он совершенно не понял, чего бы это ради Жора распинался. Более того, Тимофею думалось, что он единственный не понимает, о чем речь, потому как Богдан не выглядел озадаченным.

Тем временем Жора медленно повернулся и молча смотрел куда-то в сторону мишени. Прохладный ветер, который задувал в приоткрытые окна веранды, приносил с собой запах свежескошенной травы и ароматы цветов. На улице понемногу темнело, но было еще недостаточно темно, чтобы загорелись белые уличные фонари. Прислушавшись, Тимофей и вправду услышал тихие, едва различимые звуки стрекочущих кузнечиков, которые сидели где-то недалеко в траве.

Повернувшись, Жора посмотрел на Богдана, бесцветно бросив:

- Будь добр, вернись в машину. - Богдан кивнул и, не пророня ни слова и даже не оглянувшись, ушел. Тимофей так и остался стоять, ожидая, судя по всему, продолжения разговора. Жора, по-приятельски улыбнувшись, взял Тима за плечи, подталкивая его к стойке. - Тимофей, - сказал он ласково, - Посмотри на мишень и скажи мне, в чем между вами разница в данный момент?

Он тупо уставился на бежевый манекен, который в темноте был очень сильно похож на человека. Тимофей, как ему и сказал Жора, мысленно составил ответ: «Манекен пластиковый, а я - нет; у него нет одежды, а у меня - есть...». В его голове все металось, но он выполнял своего рода приказ, потому что...

Он не слышал ни того, как был снят предохранитель, не того, как Жора принимал хоть какую-нибудь стойку. Все произошло очень быстро, а от того у Тима в жилах застыла кровь. Хотелось бежать, и быстро. В воздухе витал запах горелого пороха, а в манекене зияла дырка.

Жора, совершенно не заботясь о том, что он мог попасть в него, выстрелил. Хлопок был достаточно громким, а Тим, - он мог поклясться, - почувствовал, как у него прямо над ухом пролетела пуля.

- А теперь слушай меня, - Жора, который минуту назад рассказывал ему про бабочек и кузнечиков, теперь, казалось, хотел поведать ему про неопознанные трупы в лесу, - В следующий раз, когда старшие разговаривают, дети, размазывая по щекам сопли, мирно сопят в уголочке. Понял или нет? - Тимофей кивнул, чувствуя, что еще чуть-чуть и одному из них понадобятся новые штаны. Тем временем Жора продолжил, - Когда родители разрешат, тогда и будешь разговаривать про свои проблемы, которые ты себе сам навязал. «Проспал» - это отговорка семиклассника, а не твоя причина опоздать. Ты должен и будешь делать все четко. Вне зависимости от того, кто, где и когда тебя задержал. В противном случае в твоем теле появится новая дырка.

Тимофей стоял, боясь пошевелиться или хоть чуть глубже вздохнуть. Он не видел лица Жоры, но мог представить то, что оно выражало. Пустоту, хорошо приправленную полным отсутствием эмоций жалости и сострадания в коньячных глазах.

Тим выдохнул. Судорожно дотронувшись до уха и проведя рукой по шее, он не обнаружил следов крови или каких-либо царапин. Жора был профессиональным стрелком, и на том спасибо. Теперь он понимал, почему Богдан или Петя с Ромой, да даже Коля, черт бы его побрал, ходили у него по струнке. Он понял, чего именно они боялись. Раньше Тим мог только слышать о том, как этот отбитый наголову человек запугивает людей, удерживая их в долгу перед собой, а теперь он это увидел во всей красе.

- Тимофей, скажи мне, ты помнишь наш с тобой разговор? - Жора обошел его, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.

- Да, помню.

- Тогда ты должен помнить, что я тебе пообещал, если ты еще раз опоздаешь.

Замахнувшись Жора со всей силы ударил его кулаком. Челюсть хрустнула, а во рту появился неприятный привкус крови. Резкая боль от соприкосновения с землей, конечно, отвлекла его от этого, но все равно было не особо приятно.

Присев на корточки, Жора посмотрел прямо ему в глаза. Его лицо все еще было без эмоциональным, что не могло не пугать.

- «В следующий раз ты лишишься за это зуба». - с трудом выговорил Тим, стараясь не показывать своего страха перед этим человеком.

Жора кивнул. Поднявшись, он пошел прочь, бросив через плечо:

- Теперь бери со стойки пистолет, и чтобы в следующий раз я тебя видел со своими деньгами. - Тим его не видел, но, судя по звукам отдаляющихся шагов, Жора пошел в дом.

Тим поднялся на ноги, сплевывая кровь в траву, обнаруживая, что теперь у него и вправду не хватает одного заднего зуба.

Быстро взяв со стойки кобуру и проверив в ней свой «Макаров», Тимофей как мог быстро побежал на выход. Времени было мало, о чем «очень вежливо» ему сообщил Жора. Оставалось только надеется, что Тиму больше никогда не придется испытывать подобный ужас.

***

Страха не было. Была только холодная решимость, которая помогала держать все мысли о том, насколько неправильно все то, что он собирается сделать, под замком. Он чувствовал себя этаким агентом, который на благо своей родины должен выкрасть сапфиры, жемчуга и брильянты, пробираясь под красной решеткой лазера. А еще он обязательно был в строгом черно-белом смокинге с бабочкой, а не в черной водолазке, ботинках и широких штанах с кучей карманов. И вот он, агент тайной службы, пробирается в дом врага всего мира, взламывая, заранее подготовленным Петей паролем, кодовый замок на двери.

Внутри дом был богато обставлен различной мебелью: столики, диваны, комоды и тумбы. Все это находилось в одном месте, от чего прихожая выглядела дико безвкусно, но зато очень дорого. Пройдя вперед, он, как и следовало, вышел в небольшой закуток, где на верх поднималась золотая винтовая лестница.

«Интересно, а она и вправду золотая?» - подумал Тимофей, пытаясь на ощупь, через перчатки, что-то понять.

Лестница вывела его прямиком в другой коридор. В отличие от той прихожей всех цветов, которая находилась внизу, он имел определенные оттенки. Ковер на полу, сочетаясь с обоями, был в таких же зелено-бордовых цветах, а картины, хаотично разбросанные по стенам, сглаживали весь этот ужас дизайнера. Ему и вправду стал не по себе. Неужели хоть кто-то способен на подобный разброд в интерьере? У него даже закралась идея как-нибудь напроситься к этому «жирному скупердяю», да по-нормальному обставить его дом, при этом немного подзаработав.

Кстати, этого жирного скупердяя звали Добряков Виктор Остапович. Это Тимофей вычитал в тех бумагах, которые ему дал на изучение Жора. Этот Виктор, судя по тому, что о нем было написано в интернете, раньше работал в компании по производству пластиковых окон, но его оттуда поперли десять лет тому назад, за воровство. Потом он устроился в строительную компанию. Проработал там несколько лет менеджером, после чего уволился по собственному желанию. Дальше, как Жора и говорил, он стал сотрудничать с компанией Ведрова, выступая посредником при продаже квартир и сдачи их в аренду.

В отчете Жоры так же предлагались списки его денежных потоков, за те три года, что они сотрудничали. Тимофей никогда не разбирался в подобном, а потому и вникать не стал, только мельком увидел, что восьмизначные числа в листе заработка компанией Жоры, были немного меньше, чем у Виктора Остаповича Добрякова. Как бы Тим не думал про Жору и его дела, но тут правда была на его стороне. Жора хотел заполучить то, что по праву принадлежало ему.

Пройдя по коридору несколько шагов, Тим услышал приглушенный звук телевизора. Судя по звукам, кто-то смотрел мелодраму пятидесятых или сериал по центральному каналу. Карина, его мама, очень любит подобные истории про бедных служанок, которые в мегаполисе стали супербогатыми, удачно выйдя замуж. Актеры иногда слегка переигрывали или вовсе не выражали никаких человеческих эмоций.

«В доме кто-то есть!» - запоздало подумал Тим, плотнее вжимаясь в стену непонятного цвета, молясь чтобы его не заметили.

Как хорошо, что он не стал свет включать, а просто шел по темноте. Если бы не его осмотрительность и своего рода страх, он бы уже давно валялся на одном из этих очень мягких и очень некрасивых ковров, пропитывая его своей кровью, добавляя бордового в зеленый.

Тихо, словно мышка, Тим подошел к двери из-за которой доносились приглушенные голоса актеров:

- Марина, - говорил мужчина, - Ты не можешь так со мной поступить! Это же наш с тобой сын!

- Глеб не виноват в том, что у него такая никудышная мать, - женский голос тихо шептал, а может это просто так, казалось, - Но зато отец...

Что именно отец, Тим так и не узнал, потому что звук заглушил громкий храп. Судя по всему, тот, кто смотрел телевизор, уже давно смотрел третий сон. Собравшись с мыслями, Тимофей решил убедиться: аккуратно приоткрыв дверь, он увидел лысую голову, склоненную на живот, который по своим размерам напоминал не то большую надувную подушку, не то большой воздушный шар. Человек, видимо тот самый Виктор Остапович, спал на кресле. У его ног стояло несколько пустых бутылок, в которых раньше находился пятизвездочный виски, а в комнате стоял плотный запах перегара.

«Видимо, он проснется только завтра. Под вечер, если повезет» - улыбнулся Тим своим мыслям, закрывая поплотнее дверь.

Ему был нужен кабинет, в котором Добряков хранит все свои документы. На первом этаже, согласно плану дома, находились только кухня, туалет и, как и говорил Жора, пустующая комнатка для прислуги. У этого дома не было даже собаки. И камер тоже не было. Видимо, Добряков считал, что он, как и его фамилия, добрый, а потому к нему в дом никто и никогда со злым умыслом не полезет. Но, стоило ему перейти дорогу Жоре Ведрову, как к нему в дом пробралась крыса, которая сегодня должна пообгрызать листики с его многомиллионного денежного дерева.

Заглянув во все комнаты, Тимофей думал, что он либо что-то упустил, либо план дома был неточен. Но, разворачиваясь в самом конце длинного помещения, он заметил, что что-то блеснуло на стене. Этим чем-то оказалась замочная скважина двери, которая оказалась хитро спрятана в стене.

Достав свои отмычки, которыми он толком и не умел пользоваться, Тим надеялся, что у него получится открыть дверь. Как его и учил Богдан, он вставил две железки в щель, и пошевелил ими в разные стороны. Вся беда была в том, что у Тимофея только один раз, да и то с подсказками учителя, получилось вскрыть замок. В остальные разы у него то застревала отмычка, то он попросту дергал их туда-сюда. Вот и в этот раз у него ничего не вышло. Замок не открывался, как бы он не старался.

«Что же делать? Я не могу вскрыть эту хренову дверь!» - думал Тимофей, доставая, ставшие бесполезными, отмычки.

Опустив голову, он думал, какие еще изощренные наказания мог бы придумать Жора? Подвесить его на одной ноге над кипящим маслом? А может он бы мог связать его и бросить под поезд, чтоб не мучался? Или просто прострелит ему голову, как и тому манекену. В любом случае с ним что-то случиться, смерть - это, конечно, маловероятно, но Тимофей вполне мог бы остаться без пальца.

Луна, которая во всю уже светила, отблеском падала на пол, позволяя появиться теням. Сегодня на улице было довольно пасмурно, но не холодно. Комфортная погода для прогулок по парку.

«Точно, окно!» - поднявшись с колен, он подошел к хлипкой оконной раме, пытаясь ее открыть. Окно было не заперто, а потому без труда откатилось в сторону, пропуская в коридор свежий воздух. - «Ну конечно, не по статусу нам обычные окна иметь».

Перекинув одну ногу, Тим нашел опору. Парапет был, Тим надеялся, надежным и мог выдержать его небольшой вес. Было страшно: ветер, разгулявшись, трепал его волосы, забирался под резинку штанов, холодя лодыжки. Он пытался держаться как можно крепче, чтобы не упасть, а потому совершенно неспеша подполз к окну, которое вело в кабинет.

«Черт, заперто!» - после нескольких попыток у него ничего не получилось, а потому был нужен новый план. Срочно, пока он еще может удержаться на узкой поверхности. - «Что делать, что делать?» - судорожно соображая, он пришел только к двум вариантам: уйти с позором, вернуться к Жоре ни с чем и получить по полной; либо бить стекло.

Прикусив губу, и покрепче ухватившись левой рукой за внешний подоконник, Тим, согнув руку в локте, что было сил ударил по окну. Звуки разбивающихся стекол, к счастью, не привлекли внимание ни соседских собак, ни хозяина дома.

«Отличный выбор!» - похвалил себя Тим, мысленно пожав себе руку. - «Как выйду, надо будет постараться закинуть суда камень побольше. Будем надеется, что он сможет купиться на это.»

Оглядевшись по сторонам, Тим сразу нашел письменный стол. На удивление он был самый обыкновенный, почти как у его отца или у него на работе. На столе стояла подставка для ручек и лежало пыльное от ненадобности пресс-папье. Никаких документов или просто лишних бумаг там не находилось.

Пройдя немного вглубь, Тиму открылся вид на стенной шкаф с ящиками, в котором он обнаружил документы. Этот человек, судя по всему, любил все раскладывать по местам, потому как все ящики были подписаны: «Дом»; «Офис»; «Окна+»; «СуперКвартСтрой» и другие компании или просто места. Поискав, Тимофей нашел ящик «Ведров Жора Дмитриевич», а рядом был ящик «Реквизиты».

«Вот это удача!» - улыбнулся про себя Тим, выуживая из кармана телефон.

Все что от него требовалось, это реквизиты Добрякова, на которые он получал деньги. Поворошив груду аккуратно сложенных бумаг, Тим наконец-то нашел то, что искал и быстро, чтобы не искушать судьбу, сделал фотографии. Проверив, качественно ли получилось, он все вернул на место.

Вернувшись тем же путем обратно в бордово-зеленый коридор, Тимофей спустился вниз по винтовой лестнице и вышел из дома. На участке ему удалось найти большой камень, который он не без труда закинул в окно кабинета Добрякова, заметая следы своего присутствия.