моя
Утро наступило мягко, словно не осмеливаясь вторгнуться в ту тишину, что поселилась в комнате ночью. Сквозь занавески просачивался бледный свет, серебрил край подушки и неровно ложился на плед. Было тихо - так тихо, что можно было услышать, как дышит человек рядом.
Виолета проснулась первой. Её ресницы дрогнули, взгляд сначала был рассеянный, полусонный. Лишь через пару секунд она осознала, где находится. Её лицо было в паре сантиметров от его шеи. Тепло. Приятный запах кожи, чуть соли, чуть сигарет, чуть чего-то родного.
Она не сразу решилась пошевелиться. Просто лежала, вдыхая. Потом медленно, нежно провела пальцами по его щеке, изучая шершавую щетину, уголок губ, контур скулы. Улыбнулась краем губ, будто только сейчас осознала, как сильно по нему скучала.
Рука, которой она хотела опереться, оказалась зажата - он всё ещё крепко держал её за талию, даже во сне. Она осторожно попробовала освободиться, приподнявшись на локте.
- Куда?.. - прохрипел он вдруг, не открывая глаз, но крепче притянув её к себе. - Не уходи. Рано ещё.
- В туалет хотя бы... - пробормотала она с улыбкой, но и не дернулась больше. - И вообще, тебе кофе надо сварить. Ты же капризный.
- Потом. Лежи, - он уткнулся губами в её шею, чуть ниже уха. Голос хриплый, как будто он ещё спал. - Такая тёплая... вкусная...
Виолета закатила глаза, но осталась. Прильнула обратно, положив ладонь ему на грудь, а щекой - к его плечу.
- Что, теперь снова собственность твоя, да? - прошептала она, а пальцами лениво рисовала круги у него на груди.
- А когда не была?.. - его голос звучал тише, но в нем проскользнуло то самое, ревнивое, чуть тёмное. - Моя была и будешь.
Она хмыкнула, но не ответила. Просто лежала, чувствуя, как он поглаживает её спину - лениво, размеренно. Как будто время остановилось.
Когда они всё-таки выбрались из кровати, было почти полдень.
Виолета, босая, в его футболке, прошла на кухню. Волосы растрёпаны, глаза ещё сонные. Открыла холодильник, поковырялась в ящике с овощами.
- У тебя всё как у холостяка. Половина продуктов просрочены. Кто так живёт?
- Я, - отозвался Ань из коридора, натягивая футболку. - Что, не узнала?
Она бросила в него полотенце. Он поймал - и тут же подошёл ближе, обнял её со спины. Его подбородок лёг на её плечо.
- Виолета, может, ты теперь у меня жить будешь, раз всё равно готовишь?
- Ха! А может, ты у меня научишься жарить яйца, раз живёшь?
- Не, лучше ты... - он ткнулся носом в её шею, снова вдыхающий. - У тебя вкуснее.
- Врун, - но она рассмеялась, и всё стало светлее.
Пока она что-то шинковала на доске, он бродил вокруг, постоянно подкалывая.
- А если я опять ревновать начну, ты уйдёшь?
- Начнёшь? - она повернулась, прищурилась. - А ты вроде и не прекращал. Вчера что это было? «Ты моя была и будешь» - сказал как будто купил.
Он подошёл ближе. Руки легли по бокам её тела, прижимая к столешнице.
- Да, так и было, - прошептал он. - Только без купли. Просто... я знал. И знаю.
Она выдохнула, но не отстранилась. Наоборот, медленно провела рукой по его шее, чуть зацепив пальцами за ворот.
- А если я захочу не быть твоей?
- Не захочешь.
- С чего ты взял?
Он улыбнулся. Уверенно, нахально. Как всегда.
- Потому что тебе здесь хорошо. Со мной.
Она не ответила, только наклонилась вперёд и чмокнула его в щеку, будто ставя точку в разговоре. Потом развернулась, вернулась к готовке.
Он стоял за её спиной, то обнимал, то дышал в ухо, пока она жарила тосты, резала сыр и собирала завтрак. А потом, уже за столом, снова начал говорить о Петербурге.
- Я улетаю завтра ночью. Концерт. Гостиница, всё как обычно. Только... ты поедешь со мной.
- Ань...
- Даже не спорь. Мне нужна ты. Ну, как работник, конечно, - добавил он с ухмылкой.
- Ага. Конечно. Только как работник.
- Ну и чуть-чуть как подушка. И повар. И вообще... моя.
Она вздохнула, опустила глаза, но улыбка на лице осталась.
- Ладно, Аньчик. Только ради концерта.
- Конечно, только ради него, - он приподнял бровь. - Ни капли личного, верно?
Она молча потянулась за его чашкой, сделала глоток. И просто кивнула, глядя ему в глаза.
Но оба знали - всё это уже далеко не только «работа».
---
Спустя пару часов - мягких, неспешных, впитанных в солнечные полосы на полу, в дремотный ленивый утренний смех и прикосновения, - время всё же подошло к краю.
Он знал, что у неё нет никаких обязательств на ближайшее время, но не давил. И всё же, когда стрелки приблизились к полуночи, она вдруг откинулась на подушки, глянула в потолок и тихо, почти с извинением сказала:
- Мне надо ехать. Надо хоть на пару часов домой.
Он не стал удерживать, не стал устраивать сцену. Просто кивнул, коротко, но с лёгкой ухмылкой:
- Надеюсь, ты не на совсем.
- Нет, - тоже усмехнулась Виолета, застёгивая пиджак. - Просто на передышку.
Она подошла к зеркалу, поправила волосы, перекинула сумку через плечо. А потом вдруг обернулась, стоя на пороге, с прищуром:
- Слушай... Спасибо тебе. Не только за вчера.
Он, всё ещё в футболке и босиком, прислонился к дверному косяку:
- За что тогда?
- За всё. За то, что не забыл, не вычеркнул. Что впустил обратно. Хотя, может, и зря.
- Не зря, - просто сказал он, ни капли не пошутив. - Слишком долго было пусто.
Она кивнула, быстро, чтобы не зависнуть в этом взгляде, и пошла к лифту. Он не стал провожать дальше - остался стоять в дверях, пока она не скрылась за углом.
---
Такси было тёплым, и Виолета устроилась на заднем сиденье, подложив под голову ладонь. По дороге она не смотрела в окно - ей будто и не нужно было ловить детали. Всё, что было по-настоящему важным, уже крутилось внутри.
Она вспоминала его сонный голос, его тяжёлую руку на её талии утром, когда она попыталась встать и тихо выбраться из объятий. Он не открыл глаз, только хрипло выдохнул:
- Куда ты?
И она замерла, улыбаясь, как идиотка, в полумраке. Потом они ещё минут двадцать просто лежали, не говоря ни слова. Он вдыхал аромат её волос, уткнувшись носом в макушку, а она слушала, как стучит его сердце. Медленно. Уверенно.
А сейчас... Сейчас она уже ехала прочь. Но только телом - внутри оставалась там.
---
Дома было слишком тихо. Сначала Виолета скинула вверх, потом сняла обувь и долго стояла у двери, не зная, куда себя деть. Казалось, квартира стала другой - неуютной, без воздуха, слишком правильной.
На плите стоял нетронутый чайник, на подоконнике - старая чашка с засохшим кофе. В обычный день она бы открыла ноутбук, включила музыку или начала что-то работать - демки, заметки, неважно. Но сейчас...
Она просто села на кровать, поджав ноги, уткнулась в колени и впервые за долгое время позволила себе расслабиться не телом, а чем-то глубже.
Он вернулся в её жизнь. Не как призрак, не как ошибка, не как память. Он вернулся - живой, настоящий, тёплый. Со своим упрямым характером, своей способностью ставить точку и потом заново начинать строку.
Она думала о том, как легко ей было рядом. Снова. Как будто не было этих трёх лет. Как будто всё, что было раньше - лишь пауза. Как будто она не убегала от чувств, а просто заблудилась и теперь вышла обратно, в знакомые объятия.
Она вспомнила, как он смотрел на неё вчера - когда она смеялась над его глупой историей про поезд и старуху с рыбой. Как держал за талию, когда они танцевали под фон из голосов в ресторане. Как шептал, почти не вслух, что скучал. И не уточнял, когда именно. Потому что скучал - всё это время.
Виолета провела ладонью по щеке и выдохнула. Наверное, ещё рано называть это началом. Но это точно не конец.
Она встала, набрала воду в чайник, включила плиту. А потом, не удержавшись, потянулась за телефоном.
Просто чтобы написать что-то. Хоть пару слов. Или смайлик.
Или вообще ничего не писать - просто лежать на диване, улыбаясь, потому что впервые за долгое время было ощущение, что всё - правильно. Что сердце, как ни крути, снова нашло дорогу к нему.