Alone (Один)

POV Автор

Их музыка перестала звучать после закрытия студии, но Рома потерял в себе музыканта задолго до того дня.
Последний концерт состоялся в родном городе Харьков. Возможно, там все и начало разрушаться, но тогда никто не обращал внимания на детали. Генеральная репетиция, пока еще уютная атмосфера; привычный список песен лежит на одной из колонок, но в один момент в руках одного из троих появляется ручка, а в углу листа всплывает еще одна песня: "21 - Заключительный аккорд".
- Саня, это что? Зачем ты это написал? Расшифруй мне свои дурацкие каракули! - Рома все суетился вместо того, чтобы расслабиться и плыть по течению. Саша вскинул брови вверх.
- Ностальгия? - Дима улыбнулся, проверяя громкость и исправность своего микрофона. Саша разглядел в нем неподдельную радость от того, что их старая песня появилась в списке, улыбнулся.
- Почему бы и нет? - эта Сашина фраза вызвала громкое фырканье Ромы, - Мне надоело, что люди слышат "Амфетамин" перед нашим уходом и расстраиваются. Пусть это будет случайной неожиданностью. - зеленоглазый развел руками, считая себя правым.
- Я категорически против!
- Ты вечно против...
- У нас нет минуса, да и обычно мы заранее составляем список, вместе, разве не так? Это совсем неправильно, - кареглазый скрестил руки у груди и осуждающе смотрел на Сашу, который и слушать отказался друга.
- Спеть можно и без минуса, Рома, главное - с душой. Что у тебя с настроением, а? - Саша не видел здесь своей ошибки, но разглядел недовольство в выражении лица друга. Дима распевался в зале, не подозревая о "холодной войне" между ребятами.
- Ты это у меня спрашиваешь? Это у тебя вспышки эгоизма в последнее время. - чтобы не продолжать конфликт, Рома ушел к барной стойке.
Дима скорчил лицо от увиденного и забежал в гримерную.
- Вы уже третий день срётесь.  Может, вычеркнем, а? Я не хочу, чтобы мы пели, а он стоял за кулисами. - Дима открыл бутылку воды и залпом ее осушил, - Я же знаю, что ты специально ее написал. У Ромы же там нет куплета.
- Колибр, иди ты. - Саша махнул рукой на ничего непонимающего парня и через черный вход вышел на улицу, достал сигареты и закурил. Внутренний голос кричал: "Придурок, что ты делаешь?"- но блондин, закатив глаза, продолжил конфликт, когда вернулся внутрь клуба.
- Если я написал, то так надо было! - лист с песнями был зачеркан черной ручкой. Последняя добавившаяся строчка была вовсе отрезана. Рома самодовольно стоял в дверях, - Переписывать теперь...
- Так, ребята, хватит херней страдать! Как дети малые, ей богу. - Макс появился как никогда вовремя. - Поете по обычному списку, без изменений, ясно?
Саша буркнул что-то вроде согласия, а Рома промолчал. Татуированная рука была протянута зеленоглазому со словами "Мир?" и пожата в ответ. Но всегда есть одно "но" - чтобы понять, что тогда нужно было забыть обиды, им нужен был целый год. Мир на том концерте так и не был достигнут.
Шумный зал, толпы поднятых рук; сотни людей с безумными улыбками ждали только одного - момента, когда они впадут в эйфорию. И вот: на сцене появился Саша. Громкая музыка. Куплет блондин успешно исполнен - очередь брюнета. Манько набрал воздух в легкие и начал петь. Но никто его не услышал - мелодия шла, а слова - нет. Минутный ступор. Затем Дима вынес другой микрофон уже злому брюнету, который насовсем пропустил свой куплет. Дальше концерт шел как обычно, лишь взгляды между Сашей и Ромом заставляли усомниться в обычности происходящего.
- Йоу, друзья! - Рома старался вести себя сдержанно даже после неудачного начала вечера, - Давайте все вместе споем старую любимую песню!
Из колонок заиграла знакомая мелодия, и Рома начал петь: "Нас затянуло на батут...". Закончив свой куплет, кареглазый побежал к пульту управления, ссылаясь на неполадки с микрофоном. Заканчивался куплет Димы, и вдруг припев оборвался из-за выключенного микрофона Саши. Оборвалась и мелодия, не оставив теперь ни малейшего шанса блондину исполнить свою часть.
- Простите. - Плисакин в спешке выхватил единственный работающий микрофон у Димы, - Технические неполадки. - Он посмотрел в сторону Ромы.
Толпа ничего непонимающих зевак даже и не подозревала, что трое стоящих перед ними на сцене в последний раз поклонились вместе. Трое стоящих на сцене уже не группа. Возможно, уже не друзья....

POV Плисакин

Если бы я мог изменить прошлое, то поменял бы все. Но это невозможно. Теперь мне нужно найти чертов компромисс, не с ребятами - с собой.
- Саааш, - тихий протяжный шепот раздавался неким эхом в моей больной голове. - Проснись. Пожалуйста.
Раннее утро. Солнца еще нет, и, кажется, что на улице вечер. Окна еще закрыты, поэтому мне жарко. Рядом со мной, на диване, сидит Лера, явно чем-то обеспокоенная.
- Что случилось?
- Мне нужно извиниться за все, - брюнетка действительно выглядела сокрушительно.
- С утра?
- Мне нужно рассказать тебе кое-что, если это еще не сделал Дима.
"Не связывайся". Голос Димы, который итак редко со мной говорил, уже стал забываться.
- Я не хочу ничего знать. Я хочу жить в неведении. Я уже совершил достаточно ошибок. - мои руки были готовы в любой момент закрыть уши. Я посмотрел на нее внимательнее, вспоминая ее слова о случайностях. Только сейчас я понял, что вижу ее глаза, свободные от маски. Серо-голубой омут звал меня к себе. - Надо же.
- Что?
- Две недели назад я влюбился в девушку. Я не знал ее имени. Не видел ее глаз - только малую часть. Я лишь слушал и смотрел. Неделю назад я встретил еще одну девушку в автобусе. Дерзкую, пугающую, странную. А сейчас ты сидишь передо мной, и, готов поклясться, что и на маскараде, и в автобусе была вовсе не ты. - я сщурил глаза, догадываясь о положении дела, - Но это и глаза...
- Ты влюбился тогда?
- Глаза у всех троих девушек одинаковы, - я не стал отвечать на ее вопрос, боясь испугать себя самого.
Дверь спальни громко открылась, не дав мне закончить мои логические размышления.
- Сань, завари мне чай. Я в душ, - я кивнул. Рома с полотенцем на плече поплелся в ванную комнату, закрывшись позже внутри. 
- Ты актриса? - я все еще безуспешно смотрел в ее глаза, все глубже и глубже погружаясь в бездну голубой пучины. Лера покачала головой.
- Если бы. - поблескивали ее слезы. Ей сложно, но она молчит, плачет. - Я не актриса.

Я пошел на кухню, она за мной. Разложив чайные пакетики по кружкам и налив кипятка, я спать ждать.
- Так кто ты? - она лишь пожала плечами в ответ.
- Я не знаю. Мне не говорят.
- Кто?
- Врачи, - все встало на свои места. Лечение, на которое она не приходила месяцами; изменение характеров за какие-то секунды - что-то, связанное с шизофренией.
- И каков твой диагноз? - пределом моего удивления было повторное пожимание плечами.
- Я не знаю. Никто не знает.
- В каком смысле?
- Я больна! Я не знаю, чем или как это лечить, но я не чувствую себя кем-то одним.
- Раздвоение личности? - мой вопрос вызвал ее истерический смешок.
- Во мне не сидят несколько личностей. Это все я, одна, но с разными интересами и жизнями. Я помню все, что делаю, но во мне разные люди с одинаковой внешностью. Это сложно. Это не чертово раздвоение личности, не расстройство, не актерская игра, это какая-то хрень! - с каддым словом ее речь превращалась в писк. Лера стала первым человеком, которого я обнял за весь этот долгий год.
- Не плачь. У каждого свои тайны, у каждого своя боль. Никогда нельзя плакать.
- Я не знаю, кто я, но я знаю, что ты считаешь меня противной дурой, которая знает о тебе многое, - параллельно своим словам она шмыгала носом.
- Я не знаю, кто ты такая. - начал я. Лера окончательно опустила глаза. - Но я точно знаю одно. Не плачь. - последние секунды, чтобы решиться и понять, кто она для меня. Действительно, в моей голове не раз мелькала мысль о том, что она здесь не просто так. Может, стоило отпустить такие мысли... Секунда, и девушка снова начинает что-то говорить:
- Но... - еще одна секунда,  и в моей голове что-то щелкает. Сердце забилось чаще, дыхание прерывисто, но речь четкая и правдивая:
- Ты мне нравишься. - произнес я на выдохе. Лера подняла глаза, ее всхлипывания прекратились. Она молча вытащила чайный пакетик из кружки и подула на горячий напиток.