Глава 11
POV Автор
"Мятая постель, холодный горький чай," — он записал эти строки в свою тетрадь в один зимний вечер, когда женский силуэт покинул его, упорхнул. Стресс, алкоголь, музыка - Плисакин долго пытался смириться с тем, что ее больше нет рядом и что в этом виноват лишь он. Ребята ему помогали. Ходили в бар вместе с ним - мало ли, наделает глупостей. Несли его в студию, когда он пел во все горло куплеты еще незаписанных песен. Но эта боль прошла - наступила пора другой, более бьющей по его сердцу.
"Я считаю, что его нужно изолировать от общества. Ненадолго," — тихо говорил Саша в суде, едва стоя на ногах. На лице Плисакина виднелись ярко-синие гематомы, а на руке, в области одной из его тату - повязка. Шрам проходил прямо по букве "J", зачеркивая ее. Дима сидел в камере. Девушки не было на заседании. Да и в принципе, кроме Саши, Димы и парочки врачей-психиатров, здесь никого не было. Сидеть в зале суда - некая условность.
— Вы согласны отправить его в больницу? Его невменяемость доказана, все справки есть.
— Да,— Саша говорил крайне медленно и тихо. Он долго думал, стоит это делать или же оставить Диму рядом. Но опасение за свою жизнь было выше даже долгой дружбы. Диму повели в машину. Плисакин не услышал адресованное ему "Предатель", и шепот Димы с ветром улетел в окно.
День. Неделя. Месяц. Саша не решался заходить внутрь серого здания, где обитали люди с серыми душами. Но он хотел видеть Диму, знать, что он в порядке.
— Вы хотите его навещать? Да еще и каждый месяц! — женщина в старомодных очках вылупила свои глаза на молодого человека. Она говорила с ним как со взрослым себе равным человеком. Через несколько секунд, когда Саша молча кивнул, в коридоре больницы раздался глупый женский смех. Тон санитарки сменился,— Ты серьезно думаешь, что тебе разрешат, мальчик? Он нездоров — псих!— а это не лечится!
Скулы парня напряглись, в глазах разгорается огонь от негодования.
— Во-первых, я вам не мальчик. Во-вторых, где его палата? Мне вообще похуй, здоровый он или больной, ясно? Мне не до шуток, тётенька,— ладонь парня превратилась в кулак, и женщина, закатил глаза, недовольно пробормотала себе под нос: "Некультурщина!", — и номер палаты.
Это был первый визит Саши в это место. Старая больница больше напоминала заброшенное здание, чем действующую лечебницу. Запах таблеток разносился по всему коридору, полная антисанитария и жесткие методы лечения.
— Привет, Дим, — громко сказал Плисакин, войдя в палату, и тут же замолчал. Бледное большое тело валялось на скрипящей кровати. Сначала, Саша проверил дыхание и пульс. "Жив. Просто спит." Ему было жаль парня. Необдуманный поступок едва не стоил ему жизни.
— Кто здесь?— Дима уже стал реальным психом. Этот статус ему прикрепили, когда он был вне себя. Приклеили, как штамп: "Дима - псих, Дима - самоубийца!". Доктора кололи ему какие-то лекарства, которые нисколько не сделали состояние парня лучше. На руках образовывались синяки. Мешки под глазами становились бездоннее, разум— мутнее, а дни в больнице становились десятилетиями. Эта палата съедала его жизнь. Веревки забирали его энергию.
— Это я, Саня, — ожидая обычного теплого приема, Саша сел рядом с другом. Но Дима уже не считал Плисакина даже приятелем.
— Уходи! Я здесь один справляюсь, — Дима указал дрожащими руками на двери.
— Дим, я...
— Пошел вон! — эхом разлетелся голос сорвавшегося шатена.
"Ты еще можешь его забрать, ведь ты за этим и приехал, так, черт возьми, действуй, болван!" — внутренний голос совести блондина вторил ему одно и тоже уже несколько дней. Но Саша эгоистично упрям, и принципы тоже сыграли немаловажную роль.
- Блять, ты реально псих! - взмахнул руками вверх Плисакин и пулей вылетел из палаты.
Так происходило еще 10 раз. С каждым посещением Саши психика пациента вновь и вновь расслаивалась и становилась более неустойчивой. Вскоре шатен перестал говорить с зеленоглазым. Каждый мат и оскорбление блондина в сторону Лелюка становился более колким и ранящим для помутневшего ума.
"Дима не псих!"— повторял голос в голове Саши.
"Дима, ты больной!" — вырвалось вновь и вновь из уст дорогой некогда "черепашки".
POV Плисакин
Допив последние глотки из бутылки энергетика, я вырвал и злобно скомкал очередной лист бумаги. Подумав, выбросил весь блокнот. Время - половина первого, солнца уже давно нет, но идти домой я не собирался. За какой-то час обошел шесть магазинов, заглядывал в стеклянные витрины в попытке найти что-то интересное, но скука съедала мой интерес к жизни. Чувствовал ли себя Дима так же?
— Хей! — знакомый женский голос, — И долго ты еще будешь здесь ходить? Плюс один вопрос к твоим неотвеченным!
— Я еще тот игнорщик. - я не стал оборачиваться. Лера — слишком навязчивый человек.
— Так ты ответишь на мои вопросы? Напомнить?
— Слушай, отстань от меня! Я никогда не видел тебя раньше, я даже не знаю, кто ты такая и почему горишь желанием вытрясти из меня несуществующую правду!
— Мне снова удалось тебя разозлить, черепашка. — эта девочка действительно заставляла разозлиться. Но ругаться с ней я не хотел. Она резко сменила тему,— Как у тебя дела?
— Отлично,— сухо ответил я. Она стояла в нескольких шагах уже за моей спиной. Еще шаг— и ее дыхание обжигает мою шею.
— А ты не хочешь вспомнить тот день?— я все равно не повернулся. Нежное плавное касание по спине, томный вздох - и ко мне возвращаются те симпатии и чувства, которые я ощущал к ней чуть больше двух недель назад.
— Пошли домой,— я вздохнул, зная, что от этого чувства не так просто избавиться. Как минимум - две недели. Девушка взяла меня за руку, и мы молча отправились в квартиру.
Изредка мне удавалось уловить ее взгляд — казалось, что она плакала. Но спрашивать у нее мне не хотелось. Мне нравилась тишина, к которой, за год, я привык. Мне нравилось ощущать рядом с собой, казалось, хрупкую девушку. Мне нравился свет луны, который освещал нас так, словно мы — влюбленная парочка, ждущая рассвета. Но что-то не давало мне покоя. Я будто нахожусь в одно время с двумя разными "Лерами".
Дойдя до дома, увидел в окне свет. Видимо, они заметили отсутствие меня и Леры, которая все еще молчала.
— Не стоит отпускать девушку бродить по ночам одной, — протараторил я, пропустив в дверной проход брюнетку. Двое парней стояли напротив меня с грустно-уставшими глазами.
— Не стоит бродить на улице самому, — буркнул Рома, сложив руки на груди. Дима уже ушел на балкон со своими вонючими сигаретами. Депо улегся обратно в свою постель, Лера ушла в комнату. Я проследовал к Диме.
— Колибр, организм же не железный, — на балконной площадке было очень много дыма. Столько же ран оставлено на его сердце. Хотя мне не судить. Безразличный взгляд, новая затяжка и большие клубы дыма — все, что мне удалось вытащить из Димы. Мой вздох, — Если я могу как-то загладить вину, то извини. Я не думал головой.
Подул холодный ветер, и я вместе с ним поспешил отправиться внутрь квартиры.
— Не связывайся с ней, — бледная рука шатена перехватила меня у дверей, — Не стоит.
— С Лерой? — издал глупый смешок, от которого самому стало тошно, — Почему?
— Каждый из нас — тайна. И Лерик далеко не исключение, — снова дым.
— И какая же тайна у нее? — но Дима перестал говорить. Все надежды вернуть нормальное общение рушились, как карточный дом. Как фильтр Диминой сигареты, выброшенной на мокрый асфальт.