10
от лица Азата
Я вышел из студии, оставив Мелиссу одну в затихшем помещении. Холодный вечерний воздух приятно обвеял лицо, смывая остатки студийного тепла и напряжение дня. Я натянул капюшон глубже, скрывая лицо от редких прохожих. Ее растерянное, почти умоляющее выражение в глазах – оно было именно таким, каким я его ожидал. Беспомощность и гнев, смешанные в коктейль, который я прекрасно видел.
Моя черная машина ждала меня на парковке. Я сел за руль, ощущая привычное тепло двигателя под собой. Завёл, и Гелендваген бесшумно тронулся с места, растворяясь в огнях ночного города. Тишина в салоне была почти осязаемой, прерываемой лишь легким басом музыки, которую я едва слышал.
Я ехал по привычному маршруту, мимо сверкающих витрин, освещенных билбордов, мимо мира, который никогда не спал, но который мне казался таким далеким, таким чужим. Мои мысли были заняты Мелиссой. Ее вчерашняя пьяная истерика, ее сегодняшняя холодность, ее отчаянная попытка вернуть этот маленький предмет. Она была такой предсказуемой в своем непредсказуемом гневе. Такой живой. И такой невыносимо... прозрачной.
Дом встретил меня прохладой и тишиной. Моя квартира была огромной, с окнами в пол и видом на мерцающие огни города. Дорогая, минималистичная мебель – серый диван, стеклянный стол, абстрактные картины на стенах – все это создавало ощущение простора, но и пустоты. Ничего лишнего, ни одной личной вещи, кроме моего оборудования для создания музыки. Это было мое убежище, мой кокон, где я мог быть полностью собой – или полностью никем.
Я снял толстовку, бросив ее на кресло, и подошел к столу. Налил себе стакан виски, лед тихо звякнул, нарушая тишину. Сделал глоток, чувствуя, как тепло разливается по горлу. Затем я подошел к стеклянному столу. Там, рядом с ключами и кошельком, лежала она. Маленькая, неприметная флешка, которую я подобрал вчера с заднего сиденья моего Гелендвагена. Она лежала так, словно сама просилась, чтобы ее нашли. Я взял ее в руку. Холодный пластик.
Я сел на диван, откидываясь на спинку, и принялся вертеть флешку между пальцами. В моих мыслях не было злорадства. Скорее, странное любопытство. И какое-то глухое, еле уловимое чувство... чего-то, что нельзя было назвать радостью, но и не было равнодушием.
«Я... я ненавижу тебя, Азат. Ненавижу твою самоуверенность, твою наглость, твою... твою чертову загадочность!» Ее пьяные слова эхом отдавались в голове. И эти слова, которые она произнесла о моей "космической грусти". Она не просто произнесла их, она чувствовала их. Это было в ее голосе, в ее дрожащих руках.
Я не мог не заметить ее вчерашнего состояния. Да и сегодня она выглядела как выжатый лимон. Эта флешка, она что, действительно так много для нее значит? Судя по ее панике, по ее трясущимся рукам и просящему голосу, она содержала нечто гораздо большее, чем просто музыкальные наброски.
Я уже подключал ее к своему ноутбуку. Не мог не подключить. Любопытство оказалось сильнее. Была ли там ее музыка? Та музыка, которую она создает для себя, а не для коммерческих проектов? Та, которую она скрывает под маской "профессионального продюсера"? Там было несколько файлов. Демо. Инструментальные зарисовки. И один файл, обозначенный просто как "Мелодия". Я нажал на него.
Ее голос. Совсем не тот, что я слышал на студии. Не уверенный, не отстраненный, не профессиональный. Этот голос был тонким, надрывным, полным боли и какой-то невероятной тоски. Слова были простыми, но каждая фраза была пропитана тем, что она так тщательно скрывала. Ее страхи, ее надежды, ее одиночество. Ее космическая грусть.
Я закрыл глаза, вспоминая ее лицо. Ее глаза. Они всегда были полны этой странной энергией, этого огня. Но под ним, я всегда чувствовал, скрывалось что-то другое. Что-то гораздо более хрупкое. И эта песня подтвердила мои догадки.
Она была не просто продюсером. Она была артистом. Настоящим, глубоким, с душой, которая рвалась наружу. И она боялась этого больше всего на свете. Боялась быть увиденной такой, какая она есть на самом деле. Уязвимой.
Я прокрутил флешку в руках. Что я должен с ней сделать? Вернуть ей? Просто так? Это было бы слишком просто. И, кажется, совсем не в моем стиле. Почему я не отдал ее сразу? Почему я играю с ней в эти игры? Потому что она меня раздражает своей надменностью? Своей постоянной попыткой контролировать всё? Может быть. Но также... потому что она меня цепляет. Она не такая, как все остальные в этом бизнесе. Она искренняя, даже в своем гневе. И когда она уязвима, она... интересна.
Я сделал еще один глоток виски. Эта флешка была не просто кусочком пластика. Это был ключ. Ключ к ее настоящей сущности. И я чувствовал, что еще не готов отпустить этот ключ. Не готов потерять этот рычаг. Я усмехнулся. "Черная лошадка", как она меня назвала. Ну что же. Пусть будет так. Черная лошадка теперь держит в руках ее сердце. И пока я не решу, что с ним делать, она будет танцевать под мою дудку. Интересно, как быстро она сломается? Или как долго будет сражаться? И что произойдет, когда она узнает, что я уже слышал ее секреты? Я положил флешку на стеклянный стол, рядом с пустым стаканом. До завтра.