Глава 2.
Народу в концертном зале было битком. Преподаватели, студенты. Все куда-то бежали, суетились. Но меня это мало волновало. Я пыталась разглядеть в толпе только одного человека - Серафима. Я выискивала его русую кудрявую голову среди сотен других в этой людской массе. И вот мне показалось, что я уже практически заметила Сидорина, как над ухом раздался знакомый мерзкий голос:
«А я знал, что ты придёшь».
Я дернулась от неожиданности и мгновенно потеряла предмет своего обожания из виду.
Гребаный Тушенцов! Почему он все никак не отстанет от меня? Я развернулась, сжимая ладони в кулаки и собираясь стереть парня в порошок.
«Отвали», - процедила я сквозь зубы, мысленно представляя, как выцарапывала ему глаза.
«Ладно, ладно, - Руслан усмехнулся, поднимая руки вверх, - не нервничай».
«Да что тебе от меня надо?» - я готова была взорваться.
«Любви и ласки», - довольно ухмыльнулся Тушенцов.
«Да будь ты хоть последним мужиком на планете, - гневно бросила я ему в лицо, - я бы выбрала собственную руку, а не тебя».
«Посмотрим, - парень нагло улыбнулся, - еще увидимся, Элка».
С этими словами он развернулся и скрылся в толпе.
«Почему ты с ним так общаешься?» - услышала я голос подошедшей ко мне Аурики.
Я удивленно уставилась на подругу.
«Потому что он гадкий, скользкий тип», - выпалила я, всем видом показывая, что это было очевидно.
«А по-моему, Русик - нормальный парень», - как-то уж очень томно вздохнула Аурика.
«Русик? - фыркнула я, - только не говори, что он тебе нравится».
Щеки подруги предательски порозовели.
«Да ладно, - я с удивлением подняла брови, - и давно»?
«Ещё с прошлого года», - застенчиво ответила Аурика.
«Мдаааа, - протянула я, улыбаясь, - ну и вкусы у тебя».
Я, конечно, была обескуражена тем, что подруге нравился Тушенцов, но обижать ее не хотела, просто немного подколоть. Аурика демонстративно закатила глаза, а потом рассмеялась.
Мы вместе направились занимать места в зрительном зале. Наконец, свет медленно погас, и концерт начался. Выступления были неплохими, но я сидела и смотрела куда-то сквозь сцену, погружённая в свои мысли.
Ждала только один номер и надеялась, что он обязательно будет. И вот я увидела знакомую фигуру, идущую к микрофону, эти непослушные русые кудри. Тонкие пальцы коснулись гитарных струн, и Серафим запел:
«Химия, я не чувствую боли, той, что внутри меня,
Тают на окнах бутоны инея,
Полюби мои грехи и полюби меня,
А я бы полюбил тебя, вот только»...
Я, как заворожённая, смотрела на парня, не в силах оторвать взгляд. Его голос как будто гипнотизировал меня. Я уже не разбирала ни музыки, ни слов. Для меня существовал только приятный, бархатистый тембр Сидорина и его серые глаза.
Когда Серафим закончил петь и покинул сцену, я все ещё была под впечатлением. Мое сердце гулко билось в груди, по спине бежали мурашки, а ладони вспотели, как у стеснительной школьницы, хотя по большому счету я немногим от неё и отличалась.
Одно было ясно абсолютно точно, если я хотела каких-то взаимоотношений с Сидориным, то должна была к нему подойти, как бы страшно мне не было.
***
Концерт незаметно подошел к концу, и все двинулись в столовую на дискотеку. Ее по таким случаям обычно переделывали в танцпол, а раздача превращалась в барную стойку с напитками и закусками.
Аурика убежала по каким-то организаторским делам, ведь состояла в активе факультета, а я прихватила себе стакан пива и устроилась на самом дальнем подоконнике, пристально разглядывая толпу.
Музыка здесь играла приглушенно и открывался отличный вид на танцпол. Я наблюдала за развлекающимися студентами, думая о том, что, наверное, могла бы также, но мне совсем не хотелось. Вдруг рядом раздался знакомый бархатистый голос:
«Привет».
Я чуть пивом не подавилась от неожиданности, повернулась и увидела его. Самого идеального парня на земле. Сердце мгновенно ушло в пятки, а из головы вылетели все более менее умные мысли.
«Ппппривет», - заикаясь, выдавила я.
«Можно?» - Серафим указал глазами на подоконник.
Я судорожно закивала головой. Представляю, насколько глупо это выглядело со стороны.
«Я - Серафим», - парень протянул мне руку.
«Ээээлина», - дрожащим голосом ответила я, пожимая его тонкие холодные пальцы.
«Почему не танцуешь?» - продолжил разговор Сидорин.
«Не люблю», - уже спокойнее произнесла я, хотя до сих пор была в шоке от того, что Серафим сам ко мне подошел.
«Я тоже», - улыбнулся парень.
В этот момент я готова была растечься сахарно-ванильной лужей прямо по этому гребаному подоконнику.
«Мне понравилось, как ты пел сегодня», - я удивлялась собственной смелости.
«Правда?» - серые глаза Сидорина блеснули.
Я кивнула, чувствуя, как сильно меня тянуло к парню.
«Могу как-нибудь тебе и другие песни сыграть», - произнёс он, откидывая челку со лба.
В это мгновение в моей голове розовые единороги уже во всю скакали по радуге и жевали облака из сахарной ваты, а душа сияла разноцветными салютами.
И только я хотела ответить Серафиму, как краем глаза заметила высокую, широкоплечую фигуру, стремительно приближающуюся к нам.
«Аааа, Элка, вот ты где, - нарочито радостно произнёс Руслан, подходя ближе, - а я тебя потерял».
Я в недоумении уставилась на него, а точнее вытаращилась. Тушенцов явно затевал какую-то недобрую игру.
«Тебе чего тут надо?» - я заскрежетала зубами от раздражения.
«Проверить, все ли с тобой нормально», - как-то слишком весело ответил парень.
Он тут же переключил своё внимание на Сидорина, внимательно оглядывая того с ног до головы.
«Серафим, кажется?» - после небольшой паузы спросил Руслан, протягивая руку.
Парень кивнул, отвечая на рукопожатие.
«Руслан, - спокойно продолжил Тушенцов, - молодой человек Элины».
На этой фразе мои глаза буквально вылезли из орбит, я судорожно хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу. Пыталась что-то сказать, но все слова, как будто, слиплись в один большой ком и застряли в горле.
«Ааааа, понятно, - протянул Серафим, - тогда не буду вам мешать».
Он поднялся с подоконника.
«Увидимся», - Сидорин слегка улыбнулся мне и направился в сторону танцпола.
Я была в бешенстве, нет, в ярости, нет, во всем сразу. Мне хотелось убить Руслана, потом воскресить, выебать и обратно полОжить.
«Ты офигел?» - я схватила его за худи.
Мои глаза пылали таким праведным гневом, что Тушенцов даже на секунду перестал ухмыляться. Но всего лишь на секунду.
«Это же просто шутка», - смеясь, развёл он руками.
«За такие шутки...», - зло произнесла я, отпуская парня и отталкивая его от себя.
«Я же сказал, что я - единственный мужчина в твоей жизни», - Руслан хитро подмигнул мне.
И тут я не выдержала, подняла стакан и выплеснула оставшееся в нем пиво прямо в лицо Тушенцову, желая стереть эту наглую ухмылочку.
«Да пошёл ты», - выкрикнула я, вскакивая с подоконника и устремилась в толпу.
«Элка, стой, - парень пытался утереть залитые пенным лоб и щеки, - ты что обиделась»?
Я резко развернулась и показала Руслану средний палец, а затем пулей вылетела из столовой. Настроение было безнадежно испорчено. Обиделась ли я? Да я готова была разорвать Тушенцова на мелкие кусочки. Почему он вечно докапывался до меня? Лез не в своё дело? Как же это бесило.
В кои то веки у меня появился такой прекрасный шанс наладить общение с Серафимом, а этот гребаный идиот все испортил. Шутки это для него! А для меня - это жизнь, которая единственный раз расщедрилась и подарила возможность попытаться стать счастливой.
Мне больше не хотелось находиться на этой вечеринке, не хотелось искать Аурику и что-то ей объяснять, хотелось просто домой и плакать. В свою синюю с белыми ромашками подушку.
Поэтому я, не раздумывая, вызвала такси, чтобы быстрее покинуть это ненавистное место и дать волю слезам. Мне было безумно горько и обидно, однако в глубине души я очень надеялась, что у меня появится возможность еще раз поговорить с Сидориным и все ему объяснить. Но вот в одном была уверена точно: Руслану это просто так с рук не сойдёт.