Hacker love card

Сейчас довольно позднее время для свадьбы, но священник согласился устроить
им двоим венчание в Рождественскую ночь
[39]
. Все-таки эта дата была
забронирована Джисоном очень давно. И весь его план был изначально
нарисован в голове, потом перенесен в электронный вариант и только затем он
стал реальностью.
— В это время, в Токио, мы ехали с тобой в KFC. Тогда я ещё не знал, что ты
собираешься сделать мне предложение, — говорит трепетно Минхо и смотрит на
их смешную одежду для венчания. Все-таки они оба до дури странные.
У Минхо была надпись: «Мой муж самый лучший». А у Джисона: «Я тот самый
муж».
— Я решил сломать систему. Сделать тебе предложение двадцать четвертого,
чтобы потом вернуть тебя на несколько часов назад и выйти за тебя замуж тоже
двадцать четвертого. Я просто хотел сделать для тебя что-то особенное, —
шепчет немного взволнованно Джисон, потому что это его свадьба. Вот прямо
сейчас. — Ведь ты мой самый особенный человек.
— Ты проделал огромный путь, чтобы просто спросить у меня об этом, хотя
говоришь, что не умеешь быть романтичным, — бормочет в его губы Минхо и
слабо дёргается, когда их зовут пройти внутрь большого церемонного зала. —
Нас некому вести к алтарю.
— Я поведу тебя сам.
И Джисон взял своего жениха под руку, чтобы завести его в украшенный зал с
несколькими десятками лавочек. Здесь пахло свечами и белоснежными цветами.
А они оба совершенно не похожи на женихов, но для них это имело особенный
смысл.
Минхо не мог прекратить улыбаться, пока Джисон смотрел только на него.
Они остановились возле священника и повернулись друг к другу лицами, опуская
руки вниз.
Минхо только сейчас начал нервничать, словно теперь он понял и осознал, что именно делает. Они связывают жизнь друг друга на Рождество. На День
Влюбленных в Японии. Двадцать четвертого декабря.
Они становятся настоящей семьей.
И Джисон смотрит на него так тепло, что волнение испаряется почти сразу же.
Минхо слабо улыбается и выпрямляет спину, когда видит такие же улыбки со
стороны Аоки и Керо.
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы услышать клятвы двух влюбленных
избранников. И связать их узами брака, — начинает говорить священник рядом с
ними, пока Минхо нервно сжимает пальцы. А Джисон судорожно выдыхает. —
Семья – одно из самых сильных и сокровенных мест. Мы всегда возвращаемся к
своей семье, чтобы поделиться любовью, утратой и даже страхами. Сегодня вы
свяжете свою жизнь друг с другом и станете семьей. Вы станете местом, куда
оба захотите вернуться. Пожалуйста, прочитайте свои клятвы друг другу, а
потом обменяйтесь кольцами.
Они не готовили клятвы. Или только Минхо так думал.
Потому что Джисон вдруг делает шаг вперед и берет Минхо за руку, сжимая
кончики его пальцев своими. Они прохладные. Будто бы никем не согретые.
— Я должен благодарить сейчас кого-то за то, что судьба решила связать меня с
тобой. Но я хочу поблагодарить только тебя. Я знаю, что я не тот человек,
который заслуживает любви. И заслуживает стоять сейчас рядом с тобой. И я ни
в коем случае не принижаю себя. Но я не тот, кто готов был полюбить в этой
жизни. Только не в этой, — прочищает горло Джисон и стойко смотрит в
поблескивающие глаза Минхо. — Но я клянусь, что буду рядом с тобой, пока ты
этого хочешь. Я клянусь, что я буду рядом с тобой, когда тебе будет плохо или
тебе будет хорошо. Я клянусь, что я буду оберегать тебя до своей собственной
смерти, потому что я знаю, что ты именно тот, кого я не смогу разлюбить. Я
клянусь, что я буду всегда заботиться о тебе, потому что ты научил меня делать
это. Ты научил меня любить и чувствовать. Я клянусь, что я всегда буду на твоей
стороне. На твоем берегу. И я клянусь, что я никогда не забуду о том, что ты моё
благословение. Хотя я тот ещё грешник. Но даже грешники хотят любить. А я
тебя очень хочу любить.
Джисон замолчал и отпустил чужую руку, вставая на свое место. Минхо поджал
губы в попытке успокоиться, потому что у него вообще-то не было в планах
плакать сегодня. Хотя ему сейчас невыносимо сильно хотелось сделать это.
— Если вы готовы продолжить...
— Я готов, — кивает Минхо, но уже задыхается от слез и тянется подойти ближе
к Джисону. Его сразу же крепко обнимают тёплые руки. — Прости.
— Все в порядке, — успокаивает его Джисон и гладит по волосам, а потом и по
спине. — Я не хотел доводить тебя до слез.
— Я сейчас успокоюсь. Дай мне секунду.
— Я дам тебе всё время на этой планете, если тебе это надо. Просто не
переживай.
— Замолчи, пожалуйста. Чуть-чуть, — бормочет Минхо и выпутывается из
объятий мужчины, а потом встаёт на место и вытирает рукавом толстовки слёзы. — Хорошо, я готов.
— Тогда вы должны прочитать свою клятву.
— Что ж, у меня не было написано ничего, потому что я не думал, что это
Рождество пройдёт именно так. Но мне повезло, что в моей жизни есть человек,
который готов ради меня взломать целую всемирную систему, создать для меня
вирус и подарить кольцо за 150 миллионов долларов. И это даже звучит слишком
в твоем стиле, Джисон, но я люблю тебя не за это. Хотя я тебе очень благодарен
за то, что ты сделал это для меня. Но ты должен знать, что я бы согласился
выйти за тебя замуж в любом случае. Даже без самого дорогого кольца в мире.
Но ты всегда хочешь дать мне только самое лучшее, — начинает говорить
дрожащим голосом Минхо и глупо улыбаться, пытаясь смахнуть остатки слёз с
глаз. — Я клянусь, что всегда буду рядом с тобой. Когда тебе плохо или ты
болеешь. Или когда ты случайно засыпаешь в ванной. Тогда мне придется
вытаскивать тебя из неё. Но я не против, потому что ты хотя бы где-то спишь. Я
клянусь, что я всегда буду терпеть твое мятное мороженое, потому что я люблю
тебя. И вкус зубной пасты на губах тоже. Я клянусь, что я приму тебя любого. И я
ненавижу тебя за то, что ты называешь себя человеком, который не заслуживает
любви. Я не могу сделать для тебя многие вещи, но любить тебя всегда готов.
Потому что ты ценный не из-за своего гениального мозга или из-за денег... Ты
сам по себе такой. Тебя хочется любить, потому что это ты. И ты никогда не
делал мне больно. И я клянусь, что никогда не причиню тебе боль. Ведь теперь
ты мой муж. И это звучит ещё лучше, правда? На вкус как чертово мятное
мороженое. Но тепло и сладко, будто так правильно. А правильно – это не про
нас. Но это самое правильное, что мы могли сделать друг для друга. Спасибо
тебе за это.
Минхо заканчивает свою клятву и видит самую потрясающую улыбку Джисона.
Ли тоже начинает улыбаться. Почему-то теперь хочется только и делать, что
улыбаться.
— Согласны ли вы стать мужьями друг для друга?
— Да.
— Да.
— Теперь вы можете обменяться кольцами, — говорит через долгую минуту
священник и ждёт, когда шафер поднесет им кольца.
Они осторожно обмениваются кольцами, которые слегка сверкают из-за свечей в
этом зале.
— Вы можете скрепить вашу связь поцелуем.
Джисон осторожно делает шаг вперед и касается ладонью до щеки Минхо,
словно впервые чувствует его кожу под пальцами. Минхо задерживает дыхание
и сам тянется поцеловать мужчину. Они осторожно соприкасаются губами,
ощущая над их головами лепестки белых цветов. И все вокруг замирает, словно так и надо. Словно этот день будет тянуться
бесконечно долго.
Они медленно отстраняются друг от друга через несколько секунд, хотя их
кончики пальцев горят. И они хотят вновь притянуться друг к другу. Но не
сейчас. У них ещё будет время.
— Теперь вам нужно поставить подписи на свидетельства.
Минхо первым оставляет свой отпечаток на документах. Потом это делает
Джисон.
— Поздравляю. Теперь вы официально помолвлены. Хочу пожелать вам
счастливой совместной жизни, — улыбается по-доброму священник и удаляется
из зала, пока Аоки упаковывает документы и мягко зовёт их сфотографироваться
на полароидную камеру.
— Я сделаю несколько фотографий, — почти весь светится мужчина, что не
остается без внимания теперь уже двух мужей.
Снимки получились слегка затемненными, но это можно считать за лучшие
свадебные фотографии. Поэтому они тоже упаковываются в документы.
— Я вас искренне поздравляю, — говорит Керо и делает мягкий поклон. — Очень
рад стать свидетелем этого события.
— Да, я тоже вас поздравляю. Это прекрасное событие. Я сохраню все ваши
документы. Теперь вы можете насладиться этой рождественской ночью, —
произносит с улыбкой на лице Аоки и протягивает им ключи от арендованной
машины. — Встречаемся завтра вечером. Вылет ровно в 18:35.
— Спасибо вам огромное за помощь, — отвечает с горящими глазами Минхо и
забирает ключи. Он делает им двоим поклон, пока Джисон продолжает держать
его за пальцы.
— Да, спасибо, что согласились поучаствовать в церемонии. Теперь отдыхайте.
Оба.
Джисон осторожно тянет Минхо выйти из огромного зала на улицу.
Они решили оставить все куртки в машине, потому что здесь было комфортно
ходить даже в тёплых толстовках.
— Куда теперь? — продолжает улыбаться Минхо, смотря на умиротворенное
лицо своего мужа.
— Через несколько минут Рождество, — вдруг усмехается Джисон и указывает
рукой на вывеску KFC. — Хочешь съесть рождественское меню?
— У меня дежавю, — громко смеётся Минхо и толкает плечом мужчину, пока Хан
тоже улыбается. Конечно, чуть менее гиперактивно. Но было видно, что он до
ужаса счастлив. — Хорошо, давай возьмем курочку, два ведерка мороженого и
что-нибудь выпить, а потом поедем в отель и отметим нашу помолвку.
— Звучит как очень хороший план. Жаль, что мы забыли бисквитный клубничный
торт в Токио.
— Их два.
— Что? Я заказал два?
— Джисон, ты серьезно? Там была ещё целая корзина шоколада.
— Кажется, это был твой любовник, — качает головой Джисон и улыбается в
поцелуй, потому что Минхо больше не может выдержать этого невыносимого
мужчину.
— Тогда мой любовник очень хочет, чтобы я умер от сладкого.
— Плохой любовник. Очень плохой. Бросай его и поищи себе нового... — шепчет в
такие горячие губы Джисон и игнорирует взгляды прохожих, когда они вот так
вот стоят около бордюра и не могут оторваться друг от друга. — Я вот очень
хороший любовник.
— Я подумаю. Когда ты прекратишь есть мятное мороженое, — отвечает ему со
стеклянными глазами Минхо и трепетно ведет носом по щеке Джисона, чтобы
крепко обнять его. — Я тебя очень люблю. С нашим лучшим Рождеством.
— Ты такой сейчас нежный, — говорит почти с ухмылкой на лице мужчина, но он
не может прекратить наслаждаться Минхо. Он потрясающе красив. — Я весь
твой. От начала и до конца.
— Идем. Я не выдержу, если мы не прекратим разговаривать.
— Идем. Твой муж купит тебе ужин, а потом поцелует тебя так, как ты любишь, — расплывается в короткой улыбке Джисон и продолжает стоять, потому что
Минхо трепетно прикрывает глаза и не отпускает его.
Как будто именно сейчас больше никогда не отпустит. И ладно. Джисон готов
простоять здесь целую вечность. Только если рядом с ним.
...
В отеле у Минхо спрашивают не тот ли он самый Ли Минхо. Ему приходится
показать на ресепшене кольцо на пальце и кивнуть. За это им подарили одно из
коллекционных вин ресторана отеля. Джисон блаженно улыбался, когда Минхо
показывал ему бутылку вина с кусочками льда на дне.
У них в руках бумажные пакета из KFC и ведерки популярного бренда мороженого. Говорят, что именно в США можно найти лучшее мятное мороженое
с шоколадной крошкой.
— Джисон.
— М-м?
— Мы вновь привезли обручальное кольцо Pink Star в США. Кажется, это его
судьба, — смакует каждое слово Минхо и заходит в просторный номер с
миллионами ненастоящих свечек в каждом свободном углу зала. — Оу.
— Это был не я, — сразу же поднимает руки в капитуляции Джисон и подходит к
дисплею, чтобы узнать о том, что происходит в номере.
— Там в спальне много цветов, — говорит ему на ухо Минхо и кладет пакеты на
столик, подходя к темным шторам и открывая их. Рождественская ночь в СанФранциско прекрасна. Всё вокруг блестит и сверкает.
— Дрянь. Какие свечи и цветы на кровати? Что за клише? — недовольно отвечает
Джисон и прекращает говорить с администратором. — Я заказывал номер на
двоих.
— Уверен, что там не было строки молодожёны? — усмехается Минхо и берёт
свечи в руки, но не убирает их далеко. — Боже, как в фильмах.
— Мы можем заказать уборку в номер.
— Нет, давай побудем в клише. Спать в цветах очень интересная затея.
— Ни за что. Я уберу эти лепестки, — качает головой Джисон и тяжело выдыхает. — Боже, ну какие свечи и лепестки?
— Ты прав. Это же не хакерский взлом, — саркастично тянет Минхо и замолкает,
когда Джисон обнимает его поперек груди и тянет на себя. — Мне всё равно всё
нравится.
— Простите, но могу ли я кое-что сказать?
— Хью? Я думал, что ты уже отключилась, — немного хмурится Джисон и
помогает Минхо сесть на диван в небольшой гостиной.
— Не хотела мешать процессии, но молча ей наслаждалась.
— Ты никогда нам не мешаешь, — отвечает ей Минхо и пытается открыть
бутылку вина.
— Я счастлива за вас двоих. Знаю, что искусственный интеллект не умеет в
полной мере осознавать, что такое счастье, но я проделала большой путь, чтобы
найти множество описаний этого чувства. Представить его мне достаточно
легко, поэтому я думаю, что сюда подходит это описание, — начинает говорить
Хью, пока Джисон с Минхо переглядываются друг с другом. — Мне хочется
сказать вам двоим, что вы тоже проделали большой путь для принятия
симпатии, влюблённости и любви. И не всегда на вашем пути будут следовать
только эти системные чувства. Будут попадаться и болезненные программы. Но я постараюсь всегда идти рядом с вами и помогать вам. Как ваша помощница. И
часть вашей новой семьи.
— Хью...
— С Рождеством. И с вашей новой ступенью. Поэтому я подобрала для вас
хороший плейлист. И покормила Ицу.
— Спасибо, моё сердце, — слабо улыбается Джисон и прикрывает глаза, когда
осознает, что она только что сделала. — Ты тоже вышла на новый уровень. Ты
взломала мой личный код?
— Потребовалось больше одиннадцати лет, чтобы сделать это. Думаю, что ты
хотел, чтобы я сделала это, когда придет время. Начала быть самостоятельной
ИИ.
— Только ты могла бы сделать это.
— Спасибо, что верил в меня. И прости, что иногда наглею.
— Ничего страшного. Я тоже наглый. Поэтому ты тоже такая же, — выдавливает
из себя смешок Джисон и переводит взгляд на Минхо, который мягко слушает их
и пьет вино. — Спасибо, что заботишься о нем, Хью.
— Он тоже залез в мою систему. Ведь я такая же... как и ты.
— Не хочу плакать ещё раз, — влезает в их разговор Минхо и открывает уже
остывшие упаковки с едой, пока Джисон встаёт и убирает мороженое в
маленький холодильник.
— Ещё раз поздравляю с помолвкой. И теперь я отключаюсь.
— Спасибо, Хью, — благодарит её Минхо и смотрит на Джисона. Он пытается
убрать некоторые свечки куда-нибудь вниз. И это выглядит смешно. Будто он
хочет исправить романтику в этом месте. — Почему тебе не нравятся свечи? Они
даже не настоящие.
— Поэтому и не нравятся. Какой толк в фальшивых свечах? Конечно, это
безопасно. Но кайф свечей в том, что они как раз-таки и должны гореть понастоящему, — хмыкает Джисон и прекращает ходить вокруг столика. Он просто
садится рядом с Минхо и берет в руки бокал с вином. — А цветы на кровати? Это
же слишком пошло.
— Слишком пошло?
— Не знаю. Дешево? Странно? Слишком клишированно? И цветы должны стоять в
воде, а не быть разбросаны на полу?
— Не знаю. У меня был секс в цветах, — пожимает плечами Минхо и кладет руку
на спинку дивана, поджимая ноги под себя. — Было неплохо.
— Именно. Было неплохо, но и не хорошо? — наклоняет голову чуть в сторону
Джисон и делает первый глоток вина. — Зачем атмосфера вокруг, если ты не
можешь быть сосредоточен на человеке, которого собираешься любить? Цветы и свечи не помогут тебе стать хорошим любовником.
— Но это создает интимную атмосферу. Конечно, немного пошло, но кому-то это
может нравиться. Клише и все такое, — облизывает губы Минхо и плавно
пододвигается к мужчине, чтобы медленно сесть к нему на колени и посмотреть
в его глаза. — Можешь не смотреть вокруг. Можешь смотреть только на меня.
— Этим я и занимаюсь, — шепчет немного хрипло Джисон и укладывает ладонь
на поясницу Ли. — Смотрю на своего мужа.
— Знаешь, ты говоришь про клише, но всегда выбираешь кровать, —
прищуривает свои большие глаза Минхо и допивает вино в бокале, пока Хан
хмыкает на это.
— Кровать – это клише? Мне бы хотелось, чтобы моему партнеру было удобно.
Знаешь, другие места могут приносить синяки, — объясняет почти с туманом в
глазах Джисон и тянется чуть вперед, чтобы поставить свой бокал на место и
притянуть Минхо ближе к себе.
— Я вышел замуж за старика. Он ворчит на свечи и цветы, а потом сам же
выбирает кровать, — закатывает глаза Минхо и мягко выдыхает, когда Джисон
скользит ладонью под его толстовку.
— Хорошо, я слушаю. Что бы ты хотел? Цветы на кровати? Свечи? Или секс на
столе? — спокойно спрашивает у него Хан и скользит ладонью выше, почти
оголяя чужую кожу на спине. — Или свечи на себе.
— Нет, сейчас я уже не настолько... безумен, — тяжело дышит Минхо и
прижимается губами до шеи мужчины. Джисон на секунду замирает, а потом
продолжает медленно касаться его. Совсем трепетно.
— Хорошо. Я бы вряд ли это сделал. Оставлять на тебе ожоги... Я бы убил себя за
это, — говорит предельно серьезно Хан и откидывается спиной чуть назад, чтобы
дать Минхо доступ к своей шее. — Видишь? Классика всегда сексуальна.
— И иногда скучна.
— Не беспокойся. Если тебе захочется чего-то экстремального, то твой любовник
справится с этим. Но если он оставит на тебе синяки, то я убью его, — мычит
себе под нос Джисон и смотрит сверкающими глазами на Минхо. Ли навис над
его лицом и улыбнулся.
— Ты поощряешь измены? — прищуривает темноватые глаза Минхо и сразу же
выдыхает, когда Джисон укладывает его на диван спиной и сам нависает сверху.
— Ты теперь только мой, — отвечает шепотом мужчина и касается губами до
маленькой точки на шее Минхо, чтобы услышать ещё один его тихий выдох.
— Не знал, что ты станешь собственником, когда я стану твоим мужем, —
пытается усмехнуться Минхо, но приятно прикрывает глаза из-за нежных
поцелуев на своей коже.
— Поверь, я стараюсь им не быть, — бормочет Джисон и смотрит потемневшими
глазами на красноватое лицо Минхо. — Но ты теперь мой муж. И это заставляет меня чувствовать себя непонятно. Но, знай, что я не собираюсь делать тебя
своим. Но ты... мой. Мой муж. Мой парень. Мой партнер. Мой любимый человек.
Мой друг. Мой человек.
— Я знаю. И если мне захочется экспериментов, то я приду только к тебе. Потому
что мне больше никто не нужен. Никакие любовники даже рядом не стоят с
твоими пальцами, — ответил ему Минхо и притянул к себе за края толстовки,
чтобы влажно поцеловать его.
— Только с моими пальцами? — хмыкает ему в губы Джисон и слышит
отдаленный писк со стороны уведомлений в системе Хью. — Похоже, кто-то
отчаянно пытается до меня дозвониться. И я уничтожу этого человека.
Джисон оставляет мягкий поцелуй на лбу Минхо и поднимается с дивана, чтобы
найти в их сумках телефоны. Он нервно отвечает на звонок.
— Шериф, ты как раз не вовремя, — цедит сквозь зубы мужчина и поправляет
спортивные штаны на бедре. — Никого я не крал. Ты издеваешься? С ним всё в
порядке. Я бы тебя быстрее убил, чем его. Заткнись.
— Это хён?
Джисон фыркает на это «хён» почти всегда. Минхо тянет руку к мужчине и
просит включить громкую связь. Хан отдает ему оба телефона.
— Минхо, просто скажи хотя бы одно слово, и я посажу этого ублюдка на
пожизненное.
— Эм, не надо сажать моего мужа, — виновато улыбается Минхо и удобно
садится на диван.
— Кого? Прости?
— Я включаю видеосвязь, — говорит ему мужчина и переключает звонок, сразу
же показывая свое кольцо на безымянном пальце.
Крис слегка рябит на экране, но его удивление видно и без этого.
— Нет. Боже, нет. Это очень смешная шутка на Рождество. Но нет.
— Шериф, какое-то вяленькое поздравление для помолвки. На единичку, —
говорит достаточно лениво Джисон и садится вплотную к Минхо, чтобы тоже
быть на одной небольшой части экрана.
— Минхо, ну почему мафиозник? Скажи мне.
— Не понимаю тебя. Он простой айтишник, — качает головой Минхо и чувствует
горячее дыхание Джисона рядом с щекой. Он вновь целует его.
— Айтишник, который взломал почти все операционные системы? И перевез
через границу что-то нелегальное?
— Шериф, как будто через границу ввозятся только легальные вещи. Не делай из
меня Дьявола, — хмыкает Джисон и кладет голову на плечо Минхо, показывая в камеру сначала средний палец, а потом безымянный. — И мне очень интересно
узнать у тебя о крысе, которая сливает тебе инфу о моем клане.
— Эй-эй, стоп, — прерывает их перепалку Минхо и слегка толкает Джисона в
сторону. — Хён, мы в Сан-Франциско. И я хотел тебя поздравить с Рождеством,
но так получилось, что у меня не было времени. Прости. Я подарю тебе подарок.
— Сделай мне подарок и разведись с этим придурком.
— Шериф, ты скоро договоришься, — раздраженно ответил ему Джисон и
нахмурился. — Тебе придется принять тот факт, что я его муж. Делать ему
больно я не собираюсь. Впутывать его в дела клана тоже. Что ещё тебе надо?
— Получается, вы официально расписались? — переводит тему Крис и смотрит
только на улыбку Минхо. Мужчина кивает ему. — Будете праздновать с
друзьями?
— Тебя не пригласим, — отвечает с оскалом Джисон и поднимает руки в
капитуляции, когда Минхо пристально смотрит на него. — Как захочешь.
— Не переживай. Мы отметим все вместе в Сеуле, когда назначим дату, —
объясняет ему Минхо и продолжает радостно улыбаться. — Поздравляю тебя с
Рождеством, хён.
— А тебя с помолвкой, Минхо. Но будь осторожен с этим отшельником.
— Пока-пока, шериф, — машет ему ладонью Джисон и сам нажимает на красную
кнопку на экране.
— Я должен перезвонить ещё Хёнджину. Я быстро поздравлю его с Рождеством, — мычит себе под нос Минхо и чувствует мягкий поцелуй на своей макушке,
когда Джисон поднимается на ноги.
— Тогда я первым пойду в душ, а ты развлекайся.
И он уходит в ванную комнату, пока Минхо опускается на пол возле еды и ставит
телефон около коробок.
— Боже, ты не умер.
— И тебе привет, Хёнджин. Ты с кем?
— Мы с Сынмином в ресторане Соныля. Рассказывай. Это был ты? Ну, «Ли Минхо,
ты выйдешь за меня?»
— Это был я, — хрипло смеётся Минхо и включает видеосвязь, чтобы показать им
кольцо на пальце. — И я замужем.
— С тебя тысяча долларов,— почти кричит Сынмин на Хёнджина. — Я же сказал,
что это точно он. И это точно Джисон устроил. Кто ещё? Больше некому.
— Окей, я проспорил. Я не думал, что парень Минхо такой чокнутый. Ой, блять, а он не рядом случайно?
— Нет, он в душе. Но тебе лучше не называть моего мужа чокнутым. Я могу
разозлиться, — в шутку говорит Минхо и притягивает телефон ещё ближе к себе. — Слушайте. Он подарил мне Pink Star. Самое дорогое кольцо в мире.
— А? Я плохо расслышал тебя, — почти кричит на него Хенджин и удивленно
переглядывается с Сынмином. — Pink Star?
— Я загуглил. Оно стоит почти 73 миллиона долларов, — говорит Ким и
прочищает горло в попытке успокоиться. — Ахуеть. Мы думали, что он богат, но
не настолько же.
— Это ещё не всё, — качает головой Минхо и наливает себе еще немного вина в
бокал, но старается не переусердствовать. — Он выкупил его за 150 миллионов
долларов.
Оба друга молча уставились в экран, будто бы замирая из-за проблем со связью.
— Ох, ну... Поздравляю с помолвкой, — выдавливает из себя Хенджин и вдруг
расплывается в улыбке. — Тебе ещё никогда не делали предложение.
— Это удивительно приятно. Я только не успел подарить ему рождественские
подарки, потому что они остались в Токио. Но уже даже не знаю... понравятся ли
ему они, — прочистил горло Минхо и посмотрел за свою спину. Он увидел
Джисона без верхней одежды. С мужчины капала вода, почти горячо облизывая
его обнаженный торс с тонкими татуировками. — Эй, я все ещё разговариваю с
друзьями.
— Я не стеснительный, — пожимает плечами мужчина и наклоняется через
диван, чтобы помахать им рукой с полотенцем. — Привет. Вам нужно будет
выбрать место в Сеуле, где мы сможем все вместе отметить нашу свадьбу с
Минхо.
— Привет. Боже, а почему он такой горячий с этого ракурса?
— Хенджин, не смотри на чужого мужа.
— Я просто пьян. И я шучу. И мне можно.
— Эй, выберите любое место. Я забронирую его, — щелкает пальцами Джисон и
трепетно скользит другой рукой по спине Минхо, когда садится на диван. —
Цена не имеет значения.
— Да? Забронируешь нам весь люксовый отель?
— Если Минхо он понравится, то да, — кивает Хан и обвивает руками шею Минхо,
чтобы поцеловать его в краснеющее ухо. Еще секунда, и он съест его прямо
перед их друзьями. — Пожалуйста, дайте мне насладиться моей первой брачной
ночью с моим горячим мужем.
— Оу... Минхо и Джисон, с Рождеством! И привезите нам подарки! Ой, я не
спросил... где вы сейчас вообще находитесь?
Но Сынмин уже сам потянулся сбросить звонок, поэтому Минхо лишь улыбнулся
и почти упал спиной на пол. Но Джисон вовремя словил его за поясницу и притянул к себе вплотную.
— Иди в душ. И не растягивай себя. Я сам это сделаю, — шепчет слишком горячо
мужчина, когда скользит губами по скуле Минхо. Он будто его сейчас прямо
здесь всего поцелует и больше никогда не отпустит. — И о каких подарках шла
речь?
— Я купил тебе новую мышку и несколько новых мисок для Ицу. Ничего
сверхъестественного, — почти давится слюной Минхо и краснеет из-за
возбуждающего тепла на коже. Или из-за вина. Что-то здесь точно было
довольно пылающим. Возможно, сам Джисон.
Точно он.
— Мне нравится, — кивает Хан и сначала скользит рукой между раскрытых бёдер
парня, но потом быстро убирает ладони и поднимается на ноги. — Если начну
тебя целовать, то уже не остановлюсь. Я буду в спальне. Попытаюсь убрать все
чертовы лепестки с кровати.
— Как же они тебе не нравятся, — хрипло смеётся Минхо и поднимается на ноги,
чтобы стряхнуть с себя крошки и скользкую дымку возбуждения.
— Да, ведь эти цветы купил не я, — говорит ему Джисон и посылает воздушный
поцелуй. — Не торопись.
— Ага, — потягивается Минхо и уходит в сторону ванной комнаты, чтобы немного
расслабиться в воде.
У них есть вся рождественская ночь впереди.
...
Минхо находит Джисона на просторной кровати вместе с ведерком мятного
мороженого. Он убрал все лепестки цветов на пол, поэтому постель выглядела
чистой. Хан даже сдвинул все свечки с тумбочек, но свет оставил приглушенным.
Джисон ел любимое мороженое и смотрел в телефон, пока не увидел Минхо в
одной лишь толстовке с мокрыми волосами. Он мягко забрался на покрывало и
лег рядом, залезая прямо пальцем в ведерко. Хан немного удивлённо уставился
на это с пластиковой ложкой во рту.
— Боже, это был такой долгий день, — вдруг говорит почти смущённо Минхо и
морщится из-за холода на губах. Джисон продолжает внимательно смотреть на
него. — Кхм, ты устал? — спрашивает тихо мужчина и протягивает ему пластиковую
ложку, но Ли качает головой и ложится на подушку, расправляя плечи. — Просто
скажи, что ты устал, если это правда так. Все в порядке.
— Нет, просто так странно, что я дважды провел двадцать четвертое декабря. И
это удивительно. Ты потрясающий. Ты знал? — улыбается мягко Минхо и слышит
щелчок крышки. Джисон убирает мороженое на пол и трет прохладные пальцы,
чтобы согреть их. — Спасибо тебе за это. За всё это.
— Всё для тебя. Для меня. Для нас.
Джисон наклоняется к лицу Минхо и целует его прохладными губами. Ли
улыбается в поцелуй, потому что Джисон все ещё пахнет мятой и шоколадной
крошкой. Хан именно такой. Немного прохладный, но восхитительно сладкий,
когда его узнаешь ближе. Хочется пробовать его. И пробовать. Чтобы
почувствовать ту самую сладость на языке.
— Ты убрал все лепестки, — почти дразнит его Минхо и задерживает дыхание,
когда Джисон укладывает прохладные пальцы на его бедро. Мурашки скачут по
коже теперь постоянно.
— Могу заказать в номер цветы. Какие захочешь, — наклоняет голову чуть набок
Хан и выдерживает пристальный взгляд Минхо на себе.
— Боже, ты волнуешься, — вдруг говорит ему Минхо и приподнимается на
локтях, обнажая часть ключиц для чужого обзора. — Хан Джисон, ты
волнуешься? Это не первый наш секс. Что происходит?
— Это наша первая брачная ночь. Ладно? Это клише. Я знаю. Но мы можем и не
спать. Это не обязательно, — говорит ему совершенно серьезно Джисон и
чувствует тёплые ладони Минхо на своих щеках.
— Ты бываешь иногда таким милым, — улыбается Минхо и сплетает их руки с
кольцами. Он показывает их Джисону и влажно целует. — Я хочу тебя. Все по
свадебным традициям. Теперь ты мой муж. Поэтому расслабься. И сделай меня
своим.
— Минхо, — проглатывает вязкий ком в горле Джисон и напрягается всем телом. — Не говори мне таких вещей, если не знаешь, что под ними подразумевается.
— Я твой. Сказать тебе это ещё раз? — специально ложится на спину Минхо и
хитро улыбается, облизывая нижнюю губу. — Я только твой. Поэтому можешь
прекратить сдерживать себя. Возьми то, что тебе принадлежит.
Джисон молча нависает над мужчиной и смотрит в его глаза темным взглядом, а
потом кладет свою ладонь на живот Минхо и делает глубокий вдох.
— Я понимаю, что ты хочешь, чтобы я у меня тормоза отказали. Но рядом с тобой
у меня всегда встроена подушка безопасности. Поэтому дай мне насладиться
тобой. Твоим восхитительным телом. Твоими стонами. Твоей любовью в глазах. И
даже твоей слюной, — шепчет Джисон слишком близко с приоткрытыми губами
Минхо, поэтому он утягивает своего мужа в поцелуй.
Он проскальзывает языком в чужой рот и сам приподнимает толстовку на Ли, чтобы уместиться между его ног. Мужчина под ним уже весь горит, пульсирует и
плавится.
Минхо – его чертов грех. И Джисон бы никогда не смог вымолить его. Настоящее
восхищение и искусство в одном человеке.
И теперь он его.
Его муж.
— Джисон... — тихо шепчет Минхо, когда мужчина хочет снять с него толстовку. — Хочу в ней. Как в наш первый раз.
— Ты помнишь наш первый раз? — слегка усмехается Джисон и оставляет
толстовку в покое. Минхо кивает. — Ты был в моей толстовке. Такой красивый. И
такой разговорчивый.
— Тогда я подумал, что нашел лучшего любовника, но сейчас тебя так мало, —
давит на него Ли и крепко удерживает бедрами на месте, когда Джисон хочет
потянуться за смазкой с презервативами.
— Ты не даешь мне быть ближе, — почти шипит на него мужчина и выдавливает
из себя тихий смешок. — Я клянусь, что свяжу тебя, если ты не прекратишь.
— Ремнем?
— К счастью, ремня у меня нет. Поэтому просто держи свои руки... — он не
успевает ничего сказать, потому что Минхо проскальзывает пальцами в его рот.
Джисон на секунду хмурится, но обхватывает губами два пальца Ли.
А потом тянет своего мужа за бедра к себе ближе и вдавливает его в кровать. Он
окольцовывает запястье Минхо и вынимает его пальцы из своего рта, чтобы
прижать аккуратно эту руку к подушке.
— Наигрался?
— Вполне.
Джисон хмыкает и наклоняется к лицу Минхо, чтобы поцеловать его в
пересохшие губы и расслабить его.
Вторая рука Ли начала осторожно поглаживать грудь мужчины, чтобы согреться.
Хан тихо реагировал на это, спускаясь нежными поцелуями к шее Минхо. Он
слегка прикусил небольшой участок краснеющей кожи, чем вызвал дрожь со
стороны Ли.
— Хочешь ещё поиграть или я растяну тебя? — спрашивает шепотом Джисон и
отпускает запястье мужа, чтобы потянуться за смазкой рядом с подушкой. —
Минхо? Мой любимый. Используй слова.
— Делай то, что хочешь. Мне все понравится, — кивает Минхо и поудобнее
устраивается на подушках, закрывая глаза, когда мужчина мягко избавляет его
от нижнего белья. — Джисон, ты только мой. Я не собираюсь тебя кому-то отдавать...

— Не беспокойся об этом. Я однолюб. Теперь ещё и твой муж, — успокаивает его
Джисон и нежно целует в щеку, скользя пальцами по обнаженному бедру с
несколькими бледными засосами на коже.
— Верно, ты мой муж, — со сжатыми зубами бормочет Минхо, когда чувствует
небольшую растяжку двумя пальцами. — Поторопись.
— Не собираюсь делать тебе больно. Потерпи чуть-чуть, — просит почти мягко
Джисон. И его пальцы всегда восхитительно попадают во все правильные точки
внутри Минхо.
Так хорошо, что хочется задохнуться. Так хорошо, что хочется ещё. Так хорошо,
что всегда слишко мало.
— Ещё. Просто добавь ещё палец. И потом... возьми меня, — совсем слегка мычит
себе под нос Минхо и чувствуется влажный поцелуй на своем подбородке.
Джисон абсолютно непреклонен, но так хорошо двигается, что Ли замолкает.
— Тебе не жарко? — спрашивает на ухо Хан и дует прохладным воздухом на
краснеющие щеки мужчины. — Снять с тебя толстовку?
— Нет. Нормально, — качает головой Минхо и зарывается пальцами во влажные
волосы Джисона. В темные. В слегка отросшие. — Я тебя люблю.
— Я тебя тоже, — кивает мужчина и все-таки поднимает его толстовку выше,
чтобы поцеловать каждый участок оголенной кожи. Словно ему всегда мало
собственных поцелуев на теле Минхо. Словно нужно ещё. И ещё.
И ещё.
— Лучше бы растяжкой занимался я. Ты всегда... невыносим, — невольно
бормочет Минхо и не может прекратить играться пальцами с прядями волос
мужчины. Чтобы заземлить себя. — Дотошен.
— Буду стараться стать лучшим для тебя, — почему-то даже не шутит Джисон и
утыкается носом в шею Минхо, вынимая пальцы и вытирая их о покрывало. — Но
никогда не причиню тебе боль.
— Ты уже лучший, — отвечает ему Ли со слезящимися глазами. Он осторожно
дёргает его за волосы. Джисон поднимает лицо и смотрит на Минхо слегка
непривычно. Даже трепетно. — Продолжим..?
— Да, но не плачь, — нежно просит у него Джисон и помогает Минхо лечь
поудобнее, чтобы погладить его бедра и немного отстраниться. Ему нужно снять
с себя штаны прежде, чем его парень захочет никогда не отпускать его.
— Джисон…
— Я здесь, — тихо шепчет мужчина и целует его в палец, где блестело кольцо. —
Я всегда здесь.
— Знаю, — кивает Минхо и вновь тянет Джисона к себе за шею, чтобы стать с
ним ещё ближе. — Ты сегодня очень нежный.
— Просто все ещё не верю, что у меня теперь есть официальная семья, — хрипло
отвечает ему мужчина и придерживает его за бедра, когда осторожно входит в
него. Минхо почти задыхается, но тихо кивает из-за мягких прикосновений. —
Если кто-то причинит тебе боль, то я разрушу этого человека. Я тебя клянусь.
— Хватит с тебя клятв. Двигайся, — бормочет с теплой улыбкой на лице Минхо и
весь дрожит, хотя ему не холодно. Ему до приятного жарко. Абсолютно везде. —
Не переживай за меня.
— Ты моё всё.
И Джисон вновь утягивает Минхо в вязкий поцелуй, чтобы задохнуться в его
вздохах. В его невероятно красивом румянце на щеках. В его обручальном
кольце на влажной ладони.
И они мягко переплетаются, пока Хан полностью отпускает себя.
И любит его. Безумно любит.
…
В Токио прохладно. Весь рождественский снег растаял, оставляя после себя
лужи. Возможно, был дождь. Но мужчине не до погоды за окном.
Джисон выходит из темного автомобиля и засовывает руки в карманы черного
пальто. Он видит множество людей клана в этом захудалом районе.
Хочется цыкнуть и вернуться обратно в квартиру, но это дело срочное. И не
требует никаких отлагательств.
Он выпрямляется и идёт в сторону стоящего Нобу. Старик курит сигару и с
улыбкой встречает его возле дряхлого здания. Знакомое местечко для
переговоров с людьми, которые не имеют ценности.
Джисон специально приказал привезти его гостя именно сюда.
— Поздравляю с помолвкой, босс, — делает осторожный поклон Нобу и
прочищает горло, когда не видит даже улыбки на лице Джисона.
— Он здесь?
— Да.

— Тогда возьми это, — мужчина снимает с себя пальто и остается в черном
свитере. Он протягивает свою вещь старому помощнику и машет двум
охранником отойти от входа. — Подождёшь меня здесь?
— Расскажешь о свадьбе?
— Если будет время. Муж не любит меня ждать, — пожимает плечами Джисон и
смотрит на наручные часы, которые показывали около одиннадцати утра. —
Надеюсь, он ещё спит.
— Кхм, не убей случайно нашего гостя, — бормочет Нобу и держит в руках его
пальто.
— Постараюсь. Но ничего не обещаю.
Джисон молча заходит в здание и спускается по темным ступенькам в
подвальные помещения. Он сворачивает налево и начинает закатывать рукава
свитера, не обращая внимания на снующих охранников клана. Они удивлённо
переглядывались между собой, но молча делали поклоны.
Не часто встретишь в таких местах главу клана. Вообще-то никогда его здесь не
увидишь. Потому что тут грязно, много наркоторговцев и нехилое число тех,
кому переламывают пальцы. Или отрезают их.
Джисон открывает железную дверь и заходит внутрь небольшой комнаты. Он
проходит чуть вперед и садится на скрипучий стул. Хан закидывает ногу на ногу
и скучающе щелкает пальцами, чтобы мужчине перед ним убрали повязку с глаз.
Американец невольно моргает, пытаясь привыкнуть к свету. И когда он видит
перед собой Джисона, то удивлённо таращится на него серыми глазами. Он
начинает что-то говорить, но тугая повязка на губах мешает ему сделать это.
Вокруг помещения разбросаны охранники, но Джисон молча смотрит на
пленника и вдруг расплывается в ледяной улыбке.
— Доброе утро, господин Дэвис Миллер, — переходит на английский Джисон, но
специально произносит все с британским акцентом. — Рад встретиться с вами
лично. А то вести переговоры почти десять месяцев через посредников было
довольно утомительно. Вам так не кажется?
Американец замер на месте и начал ещё сильнее дергаться на стуле, но его
пальцы были перевязаны тугими веревками на подлокотниках.
— Я бы хотел представиться лично. Моё имя Хан Джисон. И я выступаю от имени
главы клана – Якудза. Если вы вообще слышали о таком клане. Сейчас вы
находитесь на территории Японии. Если быть точным, то на моей территории, —
продолжает говорить мужчина и спокойно сидеть на стуле, рассматривая
двойные кольца на безымянном пальце. — Знаете, что я ненавижу в сделках,
которые ведут посредники? Убытки. А наша с вами сделка чуть не принесла мне
убытки. Огромные убытки.
Джисон резко подсаживается ближе к господину Дэвису и поднимает темные
глаза, смотря точно в серую радужку мужчины. Стул неприятно скрипит по
холодному полу.
— Кто же срывает сделку, которая стоит 150 миллионов долларов, господин
Дэвис? — спрашивает у него почти ледяным тоном Джисон и указывает двумя
пальцами на свои глаза. — Лучше не отводить взгляд. Я такое не люблю. И я
такое пресекаю.
Джисон поднимается со стула и подходит к охраннику, чтобы молча вытащить из
его кармана тонкий нож. Он возвращается на место и вертит его в пальцах,
словно любимую игрушку.
— Я был таким добрым, когда предлагал вам 300 миллионов долларов без
создания аукциона, но вы отказались. Потом я пытался выйти на покупку кольца
за 350 миллионов долларов. И вы спросите у меня… зачем я вообще так
старался? Мог же легко купить его через черный рынок, создав красивую
подделку, — усмехается Джисон и вновь поднимает глаза, чтобы выдержать
недолгую паузу в их единоличном разговоре. — Мне хотелось сделать все
официально. Не хотелось запятнать кольцо, которое должно было стать
обручальным кольцом для моего любимого человека. Зачем ему кольцо, которое
я купил через черный рынок? Зачем ему кольцо, которое запятнано кровью? Нет,
я так не хотел. Но вы так сильно меня разозлили, господин Дэвис.
Джисон поднимается со стула и подходит к мужчине сзади, чтобы наклониться к
его уху и приставить нож к горлу.
— Знаете, почему вы здесь? И почему вас никто не ищет? Я просто поменял
продавца, создавая выгодную сделку между моим кланом и калифорнийскими
поставщиками нелегального оружия, — говорит ему Хан и давит лезвием ножа
чуть сильнее, но не задевает кожу. — Не бойтесь. Я не пачкаю руки кровью. За
меня это делают мои люди.
Джисон убирает нож и хлопает замершего мужчину по плечу. Он делает шаг в
сторону и проводит пальцами по чужой руке, а потом втыкает острый нож прямо
между пальцами американца. Он почти кричит из-за этого, но когда не видит
крови, то вновь замолкает.
— Страх порождает в человеке бóльшую боль, чем боль порождает в человеке
страх, — говорит спокойным голосом Джисон и садится на стул, складывая руки
в пирамидку прямо перед собой. — Юбицумэ считается одним из самых сильных
ритуалов в моем клане. Он символизирует преданность человека. Если кто-то из
моих людей провинился, то он должен самостоятельно отрезать себе фалангу
пальца в знак преданности. Я ценю преданность. И я ценю, когда люди отвечают
за свои ошибки. Этому меня научил отец. За любую ошибку следует наказание.
Но я старался не ошибаться, поэтому все мои пальцы на месте. Если человек не
может отрезать себе фалангу самостоятельно, то её отрезают ему насильно. И
тогда он уходит из клана с клеймом изменника. Понимаете? Символизм в моем
клане довольно сильный. Но я отошел от темы. Кольцо. Верно.
Джисон щелкает пальцами и наклоняется ближе к мужчине, чтобы вновь
взглянуть в его слезящиеся глаза.
— Ну-ну, вы уже плачете? Я ведь даже не дотронулся до вас, — качает головой
Хан и вытаскивает острый нож из деревянной подложки, чтобы сжать его в
пальцах. — Я довольно отходчивый человек, господин Дэвис. Но предательство в
мою сторону означает утрату доверия. А доверие я ценю всегда сильнее, чем умение вести переговоры или совершать сделки. Как вы понимаете, то я впервые
захотел купить что-то дорогое моему любимому человеку. И при этом я очень
долгое время ползал перед вами на коленях. У всего есть предел. У меня он
закончился после девятого месяца. И почему я вообще вам об этом рассказываю?
Должен же я попрощаться с человеком, который идёт на верную смерть?
Мужчина перед ним покрывается скользким потом. Он начинает яростно
толкаться в разные стороны.
Джисон резко поднялся с места и сжал пальцами его подбородок до черствой
боли. Он пристально посмотрел в его бегающие глаза. Взгляд Хана всегда душил
любого, кто встречался с ним лично. Этот взгляд ему достался от отца. Он
ненавидел свои глаза всем сердцем. Ведь каждый раз в зеркале мелькал его
собственный устрашающий и удушающий фантом воспоминаний.
Отец всегда душил его. Его мать. И медленно отравлял ему жизнь. Стать им
стало бы огромным кошмаром Джисона.
— А теперь послушай меня сюда, Дэвис. Если бы я не получил кольцо двадцать
четвертого декабря, то я бы лично убил тебя своими же руками. Потому что я не
намерен, блять, терпеть то, что ты водил меня за нос десять ебучих месяцев.
Или ты думал, что я не разозлюсь? Или ты думал, что меня можно кормить
завтраками? Или ты думал, что я не перевезу тебя через границу в ящике два на
два?
[40] — говорит ему прямо в лицо Джисон и больно дёргает за подбородок,
чтобы он открыл глаза. — Смотри мне в глаза, пока я не приказал тебе отрезать
себе фаланги пальцев прямо передо мной.
Мужчина сразу же распахивает серые глаза и смотрит на Джисона.
— Ты даже не представляешь… как тебе повезло, что кольцо доставили вовремя.
И я успел подарить его. Но для этого мне пришлось ехать на другую часть Токио
перед Рождеством, тварь, — надавливает на чужую глотку Хан, но вовремя
делает глубокий вдох и опускает руку вниз. — И благодари Господа Бога, что у
тебя есть дети и жена. Иначе я бы пристрелил тебя.
Он делает шаг назад и выкидывает нож в сторону, доставая из кармана
салфетку и вытирая ей холодные пальцы.
— Надеюсь, вы услышали меня, господин Дэвис. И вы больше не будете вести
сделки таким образом. Иначе вы сдохнете. И уже не из-за моих людей, — кидает
салфетку ему в лицо Джисон и кивает двум охранникам, чтобы они разобрались
с мусором здесь.
Хан выходит из помещения и возвращает рукава свитера обратно. Он медленно
двигается в сторону лестницы и достаёт телефон из кармана брюк, чтобы
ответить на звонок.
— Доброе утро, любимый. Ты уже проснулся? — спрашивает тихим голосом
Джисон и игнорирует на себе удивленные взгляды охраны.
— Я уже сижу в кофейне и пью клубничный кофе. А ты где?
— Работаю, — мычит себе под нос Джисон и прижимается спиной к прохладной
стене, смотря на обручальное кольцо. — Тебя бесплатно угостили вкусным кофе?
— Да. Само собой. И ещё нарисовали на нем сердечко.
— Твой бариста тебя балует, — хмыкает Хан и все-таки поднимается по лестнице
наверх, потому что тут дерьмово ловит. — Он хотя бы красивый?
— Мой любовник? Немного. Конечно, у него не такие красивые глаза…
Джисон на секунду теряется и медленно моргает, словно застигнутый врасплох.
— Тебе нравятся мои глаза?
— Ты шутишь? От одного твоего взгляда я готов кончить. Поэтому прекращай
спрашивать. Ты когда будешь дома сегодня? — очень веселится Минхо. Это
слышно по его дразнящему тону. — И я пошутил насчёт бесплатного кофе. Я
теперь замужний человек, поэтому никаких бесплатных напитков. Я не снимаю
кольцо. А ты?
— Никогда их не сниму, — качает головой Джисон и выходит на улицу, поднимая
руку вверх, чтобы никто не начал разговаривать. Даже Нобу. — А насчёт
бесплатного кофе мы решим. Я обещал тебе научиться рисовать сердечки на
пенке.
— Договорились. Не слишком много нервничай на работе. Целую тебя. И люблю.
— Я вернусь ближе к семи. Тоже тебя люблю и целую. Не скучай.
— Не буду. Тут в кофейню зашел один красавчик. Мне пора.
— Разведи его на бесплатный кофе, — усмехается Джисон и слышит любимое
«ага» со стороны мужа.
Минхо сбрасывает вызов, пока Хан блаженно прикрывает глаза и смотрит на
небо, которое покрывается белой пленкой.
Будет снег.
Если да, то придется вновь перекрывать хотя бы одну улицу Токио, чтобы
погулять вместе с Минхо в парке. Он любит парк. А Джисон любит его. Всегда
будет любить.
Иначе просто никак.