Глава 21.
Всю ночь ворочаюсь в кровати, не могу уснуть. Между этим беру телефон с тумбочки и пересматриваю последние сообщения, звонки. Но от Егора так и нет ответной реакции.
— Егор, Егор... где ты? Что с тобой случилось? — говорю в пустоту. У меня начинает сильно болеть голова. На меня как будто что-то давит, мешает спокойно выдохнуть.
Встаю и ухожу на кухню. На столе всё ещё стоят и вкусно пахнут гартензии, которые лишь своим запахом напоминают мне о Егоре. Выпиваю обезболивающее и вновь возвращаюсь в спальню. Снова ложусь на кровать под одеяло и прикрываю глаза. Но тут наконец у меня над ухом раздаётся громкий рингтон моего телефона. Я тут же раскрываю глаза, резко приподнимаюсь и смотрю в экран, забирая телефон в руку. «Павел Викторович». Зачем он звонит ночью? А может он до Егора дозвонился... предполагаю всё, что можно, параллельно отвечаю на звонок.
— да, Павел Викторович, доброй ночи, — переживающим голосом говорю я.
— Ульян, ты только не волнуйся... — начинает босс, и уже тогда моё сердце начинает бешено колотится в грудной клетке.
— что такое, Павел Викторович? — нервно сглатываю, тяжело дыша. Таблетка не спасает от головной боли.
— Ульяна... — хрипло начинает Пашу. — мне только что звонили из больницы. Там Егор. Как мне успели сказать, он попал в аварию, — слышу, как тяжело даётся ему каждое слово.
К моим глазам тут же поступают слёзы. Меня начинает трясти, из-за слёз картинка в глазах становится размытой. Не верю... просто не верю.
— Павел Викторович... это точно не какая-нибудь ошибка? — горько усмехаюсь, а по щекам уже текут слёзы. — ну как это? Ну не может же быть такого... — всхлипываю.
— к сожалению, Уль, к сожалению, — вздыхает мужчина в трубку. — поедешь сейчас в больницу? Я уже выезжаю. Адрес могу тебе скинуть.
— да, пожалуйста, — поджимаю губы и поднимаюсь с кровати. — я подъеду...
— хорошо, сейчас, — Пашу сбрасывает и тут же присылает мне сообщением в телеграмме. Когда читаю адрес и убеждаюсь, что это действительно больница, то начинаю плакать только сильнее.
Переодеваюсь в то, в чём была целый день, умываюсь холодной водой и снова вызываю себе такси. За несколько минут обуваюсь, надеваю куртку и выхожу из квартиры. Меня шатает из стороны в сторону, я не могу поймать равновесие. Никогда мне ещё не было так плохо. Сажусь в такси и там продолжаю плакать.
— девушка, у вас что-то случилось? — спрашивает меня таксист, смотря на меня через зеркало заднего вида.
— любимый человек попал в аварию... сейчас в больнице, — хрипло и почти шёпотом говорю я. Не придумав ничего, что сказать, мужчина замолкает, включает музыку без слов и даёт мне спокойствия.
— где он? — увидев в коридоре Пашу и ещё двоих коллег, подбегаю на ватных ногах к ним.
— в операционной. Ждём врача, он должен всё сказать, — поднесся кулак к губам, говорит директор.
— Кирилл... ты тоже тут, — замечаю друга на диванчике. Он сидит, закрыв голову руками.
Наконец железные большие двери открываются, и из операционной выходит мужчина в белом халате, снимая маску. Кирилл подскакивает с диванчика, я вперёд всех подбегаю к врачу.
— что там? Что с Егором? Он живой? — сразу заваливаю вопросами.
— я и мои коллеги сейчас борются за его жизнь, — склонив голову набок, говорит он.
— он будет жить? — губы дрожат, слёзы снова катятся по щекам.
— поймите, девушка, мы не можем дать стопроцентную гарантию. Никто не может сказать точно. Состояние у парня очень тяжёлое.
— слушайте, нет, подождите, — влезает Павел Викторович. — как это нет гарантии? Вы же врачи... Вы должны делать всё возможное! Нам Егор нужен живой!
— мы сделаем всё возможное, обещаем. Но всё равно, мы не можем вам точно заявить, что он после такой аварии выживет.
— а что там за авария произошла? Уль, ну может ты хоть что-то знаешь? Егор же с тобой был в офисе, — поворачивается ко мне Пашу и смотрит почти разбитым взглядом.
— не знаю, — качаю головой. — ничего не знаю. Он сказал, что поедет домой, но в итоге попал в аварию... нет, я не могу в это поверить! Там нет Егора, вы обманываете! — смотрю за спину врача, на двери операционной. Конечно, сердце ёкает, ведь там близкий, почти родной человек...
— девушка, успокойтесь, — мужчина кладёт свои руки мне на плечи, останавливая меня. — поезжайте домой, отдохните. Завтра можете снова приехать, думаю, что парень придёт в себя.
— Лапулька, давай я тебя отвезу, — подходит Кирилл. «Лапулька»... так меня называл Егор при первой нашей встрече.
— не нужно, я сама, — отворачиваюсь и медленно иду по длинному коридору. Земля словно уходит из под ног. Ничего не чувствую.
Слышу, как коллеги прощаются с врачом и идут за мной. Именно босс пристраивается ко мне и обнимает за плечи.
— Уля, давай я тебя до дома подвезу? — спрашивает тихо он. — я понимаю, очень сильно понимаю всю твою боль. Но слёзы тут не помогут. Как только Егор придёт в себя, ему нужно оказать поддержку.
Останавливаюсь.
— а если он больше не проснётся? — поднимаю свой заплаканный взгляд на мужчину и смотрю на него красными глазами. — если я его видела сегодня последний раз? А мы только начали отношения... Я его так сильно полюбила, — не вижу смысла больше что-либо скрывать и раскрываю Пашу все карты. Он заметно удивляется и улыбается сквозь боль.
— могу поздравить вас. Вы очень красивая пара. Всё у вас будет хорошо, — тут Павел Викторович аккуратно и нежно обнимает меня. Я утыкаюсь лицом в его плечо и обнимаю в ответ. Сейчас он — моя поддержка. Без него бы я могла упасть в этом же коридоре. — вы ещё сыграете пышную свадьбу, Егор ещё на руках тебя таскать будет, поверь мне, — шепчет на ухо. — у вас всё будет. Он будет жить.
От слов директора я только сильнее начинаю плакать. Не представляю, откуда только эти слёзы берутся. Кажется, что пролила уже абсолютно всё.
— поехали домой? — отстраняясь, спрашивает.
— вы поезжайте... а я сама. Хочу... сама, — отпустив голову, говорю я.
— хорошо. Только не наделай глупостей на фоне эмоций. До встречи, Ульян и... спокойной ночи, — говорит Пашу и уходит дальше по коридору на лестничную площадку.
Я остаюсь стоять в коридоре, не делая больше ни шагу назад. Не могу уйти, не хочу уходить отсюда без Егора. Меня терзают смутные сомнения. Почему-то я хочу быть уверенной в том, что это был не просто несчастный случай. Что-то здесь нечисто... но понять бы, что именно?
— девушка, просыпайтесь! — легонько толкает меня в плечо чья-то рука. — девушка?
Я мычу что-то невнятное, моя голова падает, и я резко просыпаюсь. Оглядываюсь — я всё также находилась в больнице, а передо мной стояла медсестра в белом халате. Неужели я так и заснула на этом диване? И ещё же так ужасно болит шея и спина...
— извините... — потираю пальцами глаза и поднимаюсь на ноги. — сколько времени? — смотрю на молодую девушку, ничего не понимая.
— уже одиннадцать. Вы что, провели на этом диване всю ночь? Как вас не заметили... — удивляется она, но мне сейчас совсем не до неё. Где Егор и что с ним? Эти вопросы волнуют меня куда больше.
— извините, ещё раз... просто, очень тяжело, мой парень здесь после аварии. Не могли бы вы подсказать, где у вас дежурный врач?
— а, ты вы про вчерашнее. Да, вот, идите прямо и первая дверь справа. Он там должен быть, — показывает мне направление.
— спасибо!
— что с ним? — спрашиваю и поджимаю губы. Чувствую, как слёзы снова подступают.
— нам удалось спасти его жизнь. Но... есть одно «но», — крутит ручку между пальцами, заметно нервничает.
— какое «но»? Вы о чём? — наклоняюсь ближе.
— Ваш парень, если я правильно понял, может больше не встать на ноги, — смотрит на меня исподлобья. — травма позвоночника серьёзная, и он может на всю жизнь остаться...
— инвалидом? — опережаю врача. Он с осторожностью кивает. — нет. Этого... не может быть... пусть всё это будет сном, ужасным сном, пожалуйста, — отклоняю голову назад, шепчу и смотрю в потолок.