Мой твой мир

Он посильнее закутался в свою теплую куртку белого цвета и потуже намотал шарф на шею. Привычный к холоду, он отметил, что сегодняшняя снежная буря стремилась побить все рекорды, поставленные ею ранее. Идти против ветра было трудно, его постоянно сдувало назад. Снег, подхваченный шквалистыми потоками, норовил залепить ему глаза, и он сильно пожалел о том, что забыл свои защитные очки на станции.

«Надо будет обязательно отметить сегодняшнюю бурю, как нечто экстраординарное» - подумал он про себя, борясь с ветром.

Его целью являлся крошечный клочок земли рядом с замерзшим озером, где накануне он оставил измерительные приборы. И вот сейчас ему пришлось покинуть уютную и тепло отапливаемую станцию, чтобы забрать приборы и занести их показания в журнал. Посмотрев перед выходом в окно, он уныло покачал головой: в такую погоду он бы рискнул выйти только с барсом, но смотрителю его не выделили. Он находил тысячи отговорок, чтобы не идти. Приготовить пищу, перебрать и рассортировать приборы, оставшиеся от его предшественника, еще раз переписать и упорядочить данные журнала. Что угодно, лишь бы не выходить. Но висящий на стене календарь немым укором напомнил ему, что отчетный день неумолимо приближался. Попробуй потом объясни начальству причину отсутствия своевременно собранных данных.

И вот, одев на себя теплую экипировку и тяжело вздохнув, он вышел наружу. Приходилось идти почти наугад и по памяти, постоянно закрывая глаза рукой от безумной пляски мокрого снега. Путь от станции до озера проходил рядом с небольшой рощей старых мощных дубов, непонятно как выросших на таком лютом морозе. Завидев черные стволы деревьев, он сделал еще один рывок. Достигнув рощи, он привалился к одному из дубов, чтобы отдышаться и немного остыть. Да, с погодой ему явно повезло. Он услышал, как ветер качает вековых великанов. Сквозь завывания ветра было слышно, как ломаются мелкие ветки. Еще не хватало, чтобы его прямо здесь прибило упавшим деревом. Подняв к себе заледенелые руки, он снял с них перчатки и, сунув одну руку под куртку, аккуратно извлек оттуда небольшой сверток.

Машинально оглянувшись, он стал разворачивать ткань и, в конце концов, извлек оттуда небольшой камень. Порода была необработана, но сквозь серый неказистый слой отчетливо виднелся ярко-синий камень. Подняв этот камень к себе, он приложил его ко лбу и так замер на минуту. Ветер яростно обдувал его обнаженные руки, но он не обращал на это внимание, поглощенный своим делом. По истечении минуты он отнял камень от себя и принялся заворачивать его обратно в ткань. Замерзшие пальцы плохо его слушались, но он продолжал аккуратно заворачивать камень с такой любовью, словно тот был живой.

Поместив сверток обратно в куртку, он снова одел перчатки и потер руки. Ветер за это время немного стих, и снег уже не лез в глаза так настойчиво, как раньше. Однако он отметил, что, несмотря на стихающий ветер, хруст веток не только не прекратился, но и стал более отчетливо слышен. Дикие звери в такую погоду? Инстинктивно присев, он повернулся в сторону звука.

Сквозь стволы на противоположном конце рощи он заметил какое-то движение. Секунду спустя он понял, что это не звери. Две рослые фигуры в белых защитных куртках с накинутыми на головы капюшонами отделились от предмета, внешними очертаниями напоминающего автомобиль и, наклонившись, взяли с двух сторон какой-то продолговатый предмет, замотанный тряпками и обмотанный веревками.

К ужасу смотрителя, предмет, который он сначала принял за тушу убитого зверя, начал неистово извиваться в руках у двух амбалов и издавать почти нечленораздельные звуки. Но он с легкостью узнал родное наречие даже сквозь расстояние и завывания затихающего ветра. Не поняв не слова из того, что произнес несчастный, он предположил, что это были слова о помощи или мольбы о пощаде, или он проклинал своих мучителей. Смотрителю было больно наблюдать эту сцену, но он бы не решился выйти в открытую схватку и без оружия. Ему стало жутко, он постарался не шевелиться и практически перестал дышать от напряжения. Капюшоны скрывали лица похитителей, но он не был уверен, что хотел их видеть.

Затолкав свою извивающуюся ношу в транспорт, один из них с грохотом захлопнул задние двери, где теперь томился их пленник. Смотритель от неожиданности вздрогнул, и сухие опавшие ветки под ним хрустнули. Один из похитителей резко обернулся в сторону рощи, жестом приказав второму замереть. Похолодев, он чувствовал, как выступили капли пота на лбу, мгновенно превращаясь в ледышки. Он зажмурился, словно это могло спасти его, и стал ждать. Пуститься в бегство было бесполезной идеей, они, скорее всего, вооружены. Возможно, они его не заметили и все обойдется.

Немного повглядываясь внутрь рощи и не обнаружив ничего подозрительного, фигура в капюшоне махнула рукой, давая понять, что опасности нет. Перед тем как сесть в автомобиль, они впервые заговорили.

Ветер окончательно стих, и в тишине зимнего леса их негромкие слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Смотрителям дальних станций для работы не требовалось никаких особых знаний, кроме тех, что были необходимы для сбора и анализа полученных данных, но эта станция находилась всего в сотни километрах от границы. На всякий случай их обучали параллельному языку.

Рев мотора вывел его из транса. Самые худшие опасение теперь подтвердились.

Это были люди.

***

Он еще долго не мог пошевелиться, даже после того, как шум мотора стих где-то вдалеке. Отправляясь на приграничную станцию, он даже помыслить не мог, что собственными глазами увидит людей. Все-таки сотня километров от границы это еще не сама граница. Конечно, он множество раз слышал о них, видел на фотографиях и в передаче новостей, но не думал, что столкнется с ними сам. Они словно жили в воображаемом мире. Но он только что убедился в обратном.

С ощущением гнетущей нереальности он наконец-то поднялся на ноги. От долгого нахождения в неподвижной позе все тело затекло и теперь плохо слушалось. Надо срочно вернуться на станцию и все записать в журнал. Через пару дней с ним свяжется руководство. И тогда он передаст все что видел, а они пусть сами с этим разбираются, его дело маленькое.

Смотритель развернулся, собираясь уходить, но вдруг остановился. Теперь, когда страх отступил, в нем начало просыпаться любопытство. Он снова развернулся к роще и прислушался. Потом сделал пару шагов по направлению к тому месту, где стоял автомобиль. Снова остановился, прислушиваясь. Все было тихо. Тогда смотритель ускорил шаг, уже не обращая внимания на скрип снега под ногами.

Выйдя из рощи, он увидел перед собой утоптанную поляну, от которой уходили следы от машины в неизвестном направлении. На самой поляне виднелись явные следы борьбы: снег был утоптан неравномерно, кое-где мешаясь с грязью. Так же он с ужасом заметил россыпь красных точек, впитавшимися в снег и теперь кровавыми цветами расстилавшимися по поляне.

«Это просто краска», - попытался успокоить себя ложью смотритель, но получалось не очень.

Он был не в силах отвести взгляд от этой пугающей сцены. На долю не каждого смотрителя выпадает пережить такое. Отправляясь сюда, он больше всего боялся холода и скуки, и неисправных приборов. Большее обычному смотрителю не полагалось. Военные такое небось каждый день видят, их не удивишь. Но его все произошедшее напугало и поразило до глубины души.

Вдруг в снегу что-то блеснуло. Борясь с любопытством и страхом, он стал присматриваться. А может это какая людская штуковина, которую похитители случайно оборонили? Может, она опасна? По мере приближения к цели, смотритель облегченно и одновременно разочарованно обнаружил обыкновенный перстень. Хотя, наверное, ценный, судя по громадному камню... Синему камню. Неуверенно подавшись вперед, он наклонился и протянул руку, но тут же одернул ее. Надо бы поискать в карманах платок. Лучше не касаться его голыми руками, на всякий случай.

Пошарив немного по куртке и выудив из кармана помятый платок, он аккуратно взял через него перстень в руки и поднес к глазам. Прекрасно ограненный синий камень на свету играл всеми переливами, отражая яркий снег на своих гранях. Золотое кольцо было идеально гладким и отполированным. Залюбовавшись такой красотой, смотритель стал вертеть перстень в руках, желая рассмотреть его получше. Он заглянул во внутреннюю часть кольца, и заметил небольшую неровность на гладкой поверхности. Заинтересованный, он присмотрелся и резко отпрянул, как громом пораженный. Слишком много потрясений для одного дня.

То, что он сначала принял за неровность, на деле оказалось гравировкой. Три остроконечных листа соединенных по краям, формирующих собой корону.

Смотритель с благоговением и еще большей аккуратностью взял перстень в ладони и завернул в свой платок. Теперь точно нужно срочно вернуться на станцию и самому попытаться связаться с руководством. Он снова вспомнил пленника. Кольцо, несомненно, принадлежало именно ему. А это значит... Это значит, что пленник принадлежит к Королевской семье.

Не медля больше ни минуты, он быстро бросил взгляд на поляну, и больше ничего на ней не обнаружив, развернулся и быстрым шагом, насколько это позволял выпавший толстый слой снега, двинулся к станции. Мысли роились у него в голове и никак не могли прийти в себя. Кажется, он стал свидетелем чего-то очень важного, очень опасного, но он пока не мог осознать чего именно. И это давило на него, он хотел скорее сбросить с себя тяжесть увиденного.

С этими мыслями он влетел на станцию, сбрасывая с себя по пути теплую куртку. Он подбежал к коммуникационному пульту и глубоко вдохнул, прежде чем нажать на кнопку экстренной связи. Но ничего не произошло. Он нажал еще раз, уже более уверенно, но пульт остался молчалив. В приступе легкой паники он ударил по кнопке еще раз пять, пока наконец пульт не подал признаков жизни. Послышался шум и неравномерный треск. Смотритель терпеливо ждал соединения. Через какое-то время пульт снова погас, так и не соединив с руководством.

Он раздраженно цокнул языком, подозревая, что снежная буря нарушила сообщение между станциями. Остается только ждать, пока фронт уйдет как можно дальше и не будет препятствовать сигналу. А пока можно спокойно записать все увиденное в журнал. Он сел за стол и взял в руки орлиное перо. Открыл журнал и увидел записанные показания за последние дни. Небывалый холод для марта. Такие снежные бури в марте за последние десять лет перестали быть большой редкостью, но все еще продолжали удивлять. Тем более в этих широтах.

Он тут же вспомнил про забытые им приборы на берегу озера и тяжело вздохнул. Сходит за ними завтра. Сегодня он совершенно не был готов к тому, чтобы пройти рядом со злополучным местом еще раз, и кроме того его ждали более важные дела. Смотритель снова вернулся мыслями к журналу и принялся выводить буквы, стараясь унять нахлынувшую дрожь. Он излагал все в подробностях, по пути описывая сильнейшую снежную бурю, которая потом стихла, странный шум в лесу и всех кого он там увидел.

Вдруг его напряженную работу прервал странный шум. Сначала он принял его за вернувшуюся бурю, но гул нарастал. Его внимание привлек странный звук, похожий на механическое движение. Он поднял голову и настороженно прислушался. Шум шел со стороны двери, с улицы. Смотритель отложил перо в сторону и подошел к круглому окну, завешенному тканью. Немного отодвинув ее в сторону, он выглянул наружу. К станции на бешеной скорости приближался автомобиль. Всмотревшись, он понял, что уже видел его раньше. Всего пару часов назад. Его прошиб холодный пот. Эта встреча наверняка не сулила ему ничего хорошего. Но зачем они здесь? Как нашли станцию? Эти вопросы мучали его за то время, пока он спешно баррикадировал дверь, опускал решетки и плотно задергивал ткань на окнах. Заметили, выследили. Почему тогда не убили сразу?

Все эти вопросы были больше риторическими, у него не было время на то, чтобы искать на них ответы. Он услышал визг тормозов рядом со станцией и захлопывающиеся двери. Сейчас они ворвутся сюда. На станции имелся небольшой погреб, он может спрятаться там. Но сначала у него оставалось еще кое-какое неоконченное дело.

Он схватил острый нож с кухни и подбежал к журналу. Резкими движениями он прорезал в страницах углубление, вытащил оттуда вырезанные листы и бросил их на пол. Руки его дрожали от напряжения. Было слышно, как люди снаружи стали ломиться в дверь, крича что-то на параллельном языке. Времени оставалось считанные секунды.

Смотритель кинулся к брошенной у входа куртке и быстро, но аккуратно вытащил из нее два свертка: один он сунул к себе в карман, а другой более крупный, поместил в прорезанное углубление в журнале. В этот момент за окном вспыхнул огонь. Смотритель посмотрел наверх и глубоко вздохнул, пытаясь не потерять самообладание. Он взял скотч и стал быстро заматывать им закрытый журнал, не давая ему раскрыться.

Тут послышался резкий грохот разбивающегося стекла и выбиваемой оконной решетки. Оглушенный смотритель на ощупь, не отрывая взгляда от окна, приподнял люк подвала и бросил туда журнал. В оконный проем влетел зажженный факел, и огонь мгновенно распространился по всему помещению, поглощая все на своем пути. От неожиданности он вскрикнул и ступил назад. Запнулся за все еще валявшуюся на полу куртку и упал назад, больно ударившись головой о пол. Пламя и дым быстро распространялись по закрытому помещению, не давая дышать. Смотритель почувствовал, как закружилась голова, превращая все вокруг в безумную пляску огней и звуков. Он даже не успел испугаться, как вдруг все начало темнеть и звуки стали стихать, превращаясь в сплошное, мерное гудение. Последнее, что он услышал – звук мотора удаляющегося автомобиля. Они не стали даже врываться внутрь. А значит, журнал и кольцо они тоже не найдут. С этой мыслью он слегка улыбнулся и в следующее мгновение провалился в вечный мрак.